Импровизация ОТП челлендж

Артём был бы рад ходить в патрули в одиночку. Он подумал о том, как же иронично вышло — их привычному миру настал трындец, всё перевернулось с ног на голову, а ему, как и раньше, приходится работать с неприятными людьми. Но что поделать, вместе выживать всё-таки проще. Даже этих неприятных людей Артём всё-таки ценил — слишком многих близких он уже потерял за эти годы. Заматерел, оброс, стал ещё более циничным и отстранённым, чем в такой далёкой прошлой жизни. Ну что, пора собираться. Сегодня Гаусу придётся больше общаться и разговаривать, потому что в пару поставили новичка. Он его ещё не встречал, так что морально Артём готовился снова отвечать на миллион вопросов об их городке, о самом себе, выслушивать историю жизни, а ближе к ночи становиться жилеткой для чужих слёз. Они все были одинаковыми для него. Бесконечная вереница одинаковых людей. Но похоже Артём в свои тридцать был очень хорошим наставником, раз новеньких в первые патрули отправляли именно с ним. Получив оружие и патроны, Гаус направился в конюшню и лишь там позволил себе улыбнуться. Серёга подводил к нему его любимую Золотце. Артём всегда радовался, когда удавалось заполучить на вылазку эту умную лошадь. А вот и новенький стоит, вихрастый, молодой парень. Он совсем не выглядит испуганным — опирается расслаблено о косяк, смешит Серёжу какими-то байками. Вот он заметил Артёма и тут же пошёл знакомиться, обнимать, заглядывать в глаза. — Тёма, да? — новенький сгрёб удивлённого Гауса в объятия, похлопал по спине. — Мне про тебя много рассказывали. Я Макс Загайский. Можно просто Заяц. — Здравствуй, Максим. Готов ехать? — Артём сохранил лицо и направился к воротам. — Погнали! — Максим резво вскочил в седло и махнул Серёже на прощание. И в первую, и во вторую, и в третью вылазку Артём старательно хмурился, почти всегда молчал, иногда сухо комментировал болтовню Макса, отворачивался от улыбчивого лица, вздрагивал от тёплых ладошек, удивлялся глубоким мыслям, которые иногда выдавал новенький, поражался смелости Загайского — тот без страха шёл на заражённых. Новенький быстро стал своим в их общине. Будто именно он, а не Артём жил там уже три года. Макс казался беспечным и легкомысленным, но по его навыкам было ясно, что пережил парень немало. Он рассказывал Гаусу о тонкостях владения ножом, как лучше накладывать повязку, показывал разные способы захватов для разных стадий заражённых, а Артём даже разрешал показывать всё это прямо на нём. Гаус, в свою очередь, удивлял своей разговорчивостью, без умолку вещая о грибах и ягодах, о вариантах ночёвки в лесу и заброшенных холодных домах, об огнестрельном оружии и патронах. Макс в такие моменты не сводил с него глаз, ловил каждое слово, благо лошадь у него была умная и шла прямёхонько даже когда поводья вываливались из рук её наездника. Артём записал в журнале о нескольких убитых заражённых и собирался отправляться спать. Завтра нужно возвращаться обратно в общину. Но Заяц нарушил его планы, завлекая в очередную ночную беседу. Артём не сопротивлялся. Он уже даже перестал удивляться этому. Гаус считал свою душу наглухо забетонированной, там выжженное поле и ничего живого. Но буквально за пару месяцев смешливый парень по имени Максим успел посеять там семена надежды на живые чувства и эмоции. Прямо как одуванчики пробивались через трещины в асфальте, Максим методично продолжал проникать в его душу и сердце. Сегодня он смог разболтать Артёма, выудить хоть что-то о прошлой жизни, о старых увлечениях. Зажёг огоньки в глазах, когда Гаус рассказывал о фильмах, и крепко обнимал, когда слушал о заражённой семье, о том, как ему приходилось своими руками их… Когда понял, что Артём слишком распереживался, тут же перевёл разговор на себя, поведал о своей истории, попытался смягчить обстановку, рассказав несколько шуток из своих стендапов, которые он успел провести. Потом начал показывать свои старые шрамы, несмотря на то, что уже дрожал от холода. — Немного правее и я был бы трупом. Повезло нереально, — комментировал Максим, задирая байку. Артём достал руку из кармана и провёл тёплой ладошкой по шраму недалеко от сердца. Макс вздрогнул, но не отстранился. Накрыл ладонь своей рукой и немного сдвинул. — Сильно бьётся, да? — Максим всматривался Артёму в лицо, пытаясь понять можно уже делать следующий шаг или этот бородатый, чертовски умный, очаровательно занудный мужчина ещё не готов. Но Гаус додумать эту мысль Максу не дал, увлекая в неловкий, но такой желанный поцелуй. До появления в его жизни Максима он не думал, что снова будет что-то чувствовать, он выживал, но не жил. Он уже не верил в то, что сможет с кем-то сблизиться, да и не хотел этого. Ведь в мире, где бушует этот жуткий грибок, влюбляться опасно. Но любовь она хитрая, она не спрашивает разрешения, а просто вваливается, выбивая дверь в сердце с ноги. Так она поступила и с иссохшим сердцем Артёма, которое теперь набухло, воспряло, стучало как бешеное. Этих двоих много чего впереди ждёт. И хорошего, и просто ужасающего. Но нам остаётся лишь надеяться, что вместе они со всем справятся, не правда ли?