Mr. Evans

— Твои родители попросили меня поговорить с тобой, /Т.И./. — Вы помощник окружного прокурора, а не психолог, мистер Барбер, забыли? Или вас понизили в должности? — сарказм — защитный механизм подростков средней школы. Мы боимся, что родители нас не поймут, поэтому скрываем свои эмоциональные терзания за безразличием или трансформируем их в язвительные замечания. Я предпочитаю — второе. — Они хотят тебе помочь. — Они хотят хорошую и послушную дочь, а не проблемного подростка, — мне всегда удается скрывать под маской безразличия свои настоящие чувства и не показывать окружающим, что стремление моих родителей исправить меня и сделать удобной, очень сильно задевает меня. — За последний месяц тебя поймали, — мистер Барбер открывает моё обширное дело и с хмурым видом взрослого человека, тяжело вздыхает, — на краже имущества, за хулиганством в общественном месте и за порчей имущества. — Закрывает еще тоненькую папку, закончив перечисление моих косяков и сцепив руки в замок, смотрит на меня спокойным взглядом. — Вы еще забыли о взломе с проникновением на частную собственность, — развалившись на стуле, я отковыриваю лак с ногтей и выбрасываю ошметки на серый пол, который больше не кажется таким нейтральным и напрягающим. — Тебе кажется это смешным? — Эндрю отодвигает в сторону моё дело, показывая, что больше не намерен возвращаться к моим подростковым незаконным похождениям. — Я нахожу это утомительным и раздражающим, — удобнее сажусь на проклятом жестком стуле. Теперь я осознаю всю тяжесть длительных бесед и понимаю почему некоторые преступники просто не выносят допросов. Всё дело в неудобных, натирающих задницу, стульях. Признаться, во всех преступлениях, чтобы поскорее избавиться от необходимости сидеть, первый шаг к свободе. — Неужели у вас нет более важных дел, чем выявлять причины плохого поведения у подростка? — огрызаюсь и повышаю голос, продолжая ковырять остатки лака на ногтях. — Этим должны заниматься мои родители, а они переложили эти проблемы на вас, потому что сами не могут найти общий язык со своей дочерью, — разглядываю номерные знаки автомобилей на стоянке, стараясь запомнить, как можно больше цифр в надежде, что конкретная четкость вытолкнет из моей головы угнетающие мысли. — Может я смогу, /Т.И./? — с непониманием смотрю на мистера Барбера, потеряв суть нашего разговора. — Найти общий язык, — замешательство на лице веселит Эндрю и уверена, он делает мысленные заметки, воспринимая меня адекватнее, чем мои родители. — Я расскажу вам, а вы моим родителям, и они снова начнут мучать меня расспросами, мы разругаемся, и я внеочередной раз совершу что-нибудь незаконное, просто потому что, — напряженность моего тела близка к внутреннему разрыву, — я хочу внимания и понимания, — бросаю мимолетный взгляд на спокойное, но немного печальное лицо окружного прокурора, выполняющего роль школьного психолога. — Я ничего им не скажу. Все-таки я помощник окружного прокурора, — он поддается чуть вперед и понижает голос до заговорщицкого шепота, — и есть вещи которые я обязан держать в тайне, — я облегченно выдыхаю и широко улыбаюсь, ощущая, как невидимый груз сходит с плеч. — Они давят на меня. Считают, что я недостаточно хороша. Но не замечают или не хотят замечать моих жалких попыток угодить им. Когда у меня ничего не выходит, и я остаюсь изгоем для своих родителей, я ухожу из дома и делаю то, что у меня получается лучше всего: нарушаю законы, — пожимаю плечами, разглядывая линии на ладонях, потому что лак на ногтях закончился. — Я украла из магазина бейсболку, просто надела её и проходила в ней достаточно долго, чтобы продавец свыкся с мыслью о том, что она изначально была моей. Никто не заметил кражи, и я разбила витрину магазина камнем, чтобы привлечь внимание. — Это тянет на чистосердечное признание, которое скосит мне срок. — Родителям выписали штраф, а меня обязали на общественные работы. Такой отстой, — Барбер снисходительно улыбается. — Потом я проколола колеса у соседского автомобиля, а когда хозяин подумал, что сам повредил шины, я гвоздем процарапала заднюю дверь, — помощник прокурора покачивает головой, но продолжает внимательно слушать. Если бы мистер Барбер записывал мои показания против меня самой же, он бы как никогда был похож на психолога. — Я вам рассказала больше, чем своим родителям, мистер Барбер. Они всегда видели только мои плохие поступки и никогда не задумывались почему я их совершаю, — одергиваю толстовку и поправляю капюшон, который частично скрывает как моё лицо, так и мои настоящие эмоции. — Ах, да, всё это потому, что я...— позволяю Эндрю Барберу закончить мою мысль. —...проблемный подросток, — в голубых глазах моего собеседника мелькает тоска взрослого, который отчасти понимает, что я переживаю, всё лишь потому что он умеет слушать и слышать. — Бинго, помощник прокурора! — Хочешь еще что-нибудь мне рассказать? — он приглаживает свой галстук и откидывается на спинку стула, сохраняя сосредоточенный взгляд. — Нет, точно нет, мои слова могут быть использованы против меня и того, что я вам здесь наговорила хватит как минимум на пятнадцать дней за решеткой, — от печальной улыбки Барбера мне хочется закричать или того хуже, обрушить на него свой саркастичный поток. — Это моя визитка, /Т.И./, если... —...захочу совершить что-то противозаконное, вы меня прикроете? У меня же типо, — беру визитку Барбера и поднимаюсь на ноги, — теперь связи в прокуратуре? — убираю её в карман джинс, прекрасно понимая, что по доброй воле никогда не попрошу о помощи. Я еще недостаточно скатилась. Эндрю Барбер встает следом за мной и своей стойкой, уверенной непоколебимостью подрывает мои попытки самоутвердиться. — Спасибо, что выслушали, — прячу руки в карманы толстовки и направляюсь к выходу, но остановившись около двери добавляю: — знаете, мистер Барбер, если вас однажды попрут из прокуратуры, из вас получится отличный школьный психолог, — мистер Барбер оборачивается и одаривает меня полу улыбкой, — только, пожалуйста, не в нашей школе. — Он понимающе кивает, и я без лишних повторных слов благодарности ухожу, ощущая некое облегчение после разговора с человеком, который видит во мне обычного подростка, а не сплошной источник неприятностей.