Mr. Evans

— Что у тебя с походкой, Хансен? — этот напыщенный болван хромает на одну ногу и шаркает по ламинату своими кожаными туфлями. — Мне засадили в задницу, /Т.И./! — орет на всё поместье и демонстративно потирает ладонью свои упругие ягодицы, плотно обтянутые белыми брюками. Этот неуравновешенный кретин убежден, что его внешний вид помогает ему выглядеть не только роскошно, но и устрашающе. На самом деле Ллойд сильно переоценивает роль узких брючек и рубашек поло, в которых он похож на слащавого мальчишку, который любит играть в пушки и строить провальные замыслы уничтожения мира. — И как оно было? — задницей подпираю барный столик с многочисленными изысканными напитками в прозрачных бутылках. Мой язвительный вопрос с открытой издевкой над Хансеном, который разыгрывает из себя раненую жертву, врезается в его спину. Он останавливается на месте. И медленно оборачивается с лютой маской гнева, скривившей его лицо, от чего его усы выглядят еще омерзительнее. Быстро хромая, как раненный индюк, Хансен подходит ко мне и жестко хватает за шею. Дергает на себя и так сильно сдавливает мою тонкую шейку, что от легкой боли я вздергиваю плечи и морщусь. Одновременно кайфую от перекошенной рожи Хансена. — Повтори! — сплевывает сквозь стиснутые зубы мне в губы, и капельки его слюны оседают на моей коже. — Я говорю, тебе понравилось? — издевательским тоном и с нахальной улыбочкой. Ллойда перекашивает от отвращения и неспособности отстоять свою задетую мужскую гордость. Его звериная хватка на моей шее слабеет, и я толкаю его ладошками в грудь. — Следи за языком, — жалкая попытка Хансена реабилитироваться и вернуть утраченный контроль. — А ты следи за тем, что творишь! — Я лучший в своем деле! — надменно тыкает себя пальцем в грудь и брызжет слюной, как в припадке. Еще несколько секунд и пена пойдет изо рта, как у бешеного пса. И я с радостью пристрелю эту скотину! — Ты организовал поимку объекта, в поисках которого разнес пол Европы. И всё это, — вплотную подхожу к Ллойду. Хватаю его за лицо, сжимая до побеления костяшек и сверля презренным взглядом чеканю каждое слово: — На мои, сука, деньги! — сплевываю прямо в губы и отшвыриваю его поганую рожу. — Я не благотворительность! Мне нужен результат! А всё, что я имею, положившись на профессионализм психопата с гарвардским дипломом и замашками садизма и пыток — это приличную дыру в своем состоянии и кучу проблем, указывающих на мое вмешательство. Вырываю бокал с виски из рук Хансена и залпом опустошаю. Спиртное бежит по горлу, обжигая стенки, и в животе вспыхивает огненный шар, который мгновенно лопается, и пульсирующее тепло распространяется по всему телу. — У тебя сутки, чтобы исправить ситуацию, Ллойд! Его передергивает, и он нервно одергивает свою рубашечку с маленькой стоечкой. — Ты не смеешь вмешиваться в мой стиль работы, — выпячивает губы, и недоусики будто дыбом встают. — Если к завтрашнему вечеру не будет результата... — И что ты сделаешь? — склоняется на один уровень с моим лицом и погано скалится, указательным пальцем приглаживая жалкое подобие растительности на верхней губе. — Всё это лишь громкие слова, а ты просто блефуешь, — трогает пальцами меня за лицо, одаривая самой снисходительной полуулыбочкой. — Ты действительно хочешь проверить серьезность моих слов? — обхожу Ллойда стороной, открывая для себя вид сзади на его задницу. Ну, хорошо, в этих штанах она действительно смотрится ничего! — Я устрою на тебя охоту, Хансен, которая войдет в историю криминального мира как самая жестокая и безжалостная. Сделаю тебя мишенью. И в конце, когда мне надоест, ты приползешь обратно ко мне. Ллойд медленно выпрямляется и оборачивается. Бледный, как его надвигающаяся смерть. Лишь темные усики ярко контрастирует с кожей. Он судорожно сглатывает и поджимает губы в тонкую линию. Не в состоянии вымолвить ни слова, ни отстоять свою запятнанную честь конченого негодяя. — У тебя еще сутки, Ллойд!