Дисбаланс

      Выстрелы, перекрикивания, топот тяжёлых ботинок слышались со всех сторон. Приехав, Тарталья не стал церемониться: начал пальбу прямо с порога и, в общем-то, не прогадал, потому что Эола стянула сюда чуть ли не всех своих оперативников.       Чжун Ли притаился за токарным станком, пережидая пулемётную очередь. То, что местом итоговой схватки оказался моторный завод, одновременно играло на руку и нет. Есть где спрятаться от выстрелов: вокруг много различной тяжёлой металлической аппаратуры; также есть, чем ударить с руки в случае проблем: трубы, куски металла, инструменты, да даже банально горсть болтов – в ход могло пойти всё. Однако был и недостаток: Маастрихт не знал достоверного плана завода, в отличие от противников; много высоких станков и стеллажей закрывали обзор.       Кэйя пытался вытащить планы и порядок линий производства из сети, чтобы скоординировать работу, но пока что продираться приходилось практически вслепую. Даром, что были снайперы, которые заняли позиции наверху и могли давать советы – практически вся навигация временно легла на их плечи.       Линия производства длиной метров триста в конце заканчивалась административно-бытовым блоком, и Чжун Ли был на сто процентов уверен, что туда-то им и надо. Все силы противника были распределены так, чтобы не подпустить Маастрихт к проходу в администрацию, а разведка сообщила, что остальные входы заварены. Хорошо ещё, что завод, по имеющимся данным, уже месяц как находился на простое, иначе было бы очень интересно посмотреть на реакцию местного персонала на срочную эвакуацию и остановку производства. Они-то были гражданскими – если бы их взяли в заложники, возникли бы проблемы с Джинн.       Едва стих грохот патронов о станок, Чжун Ли выглянул и сделал меткий выстрел в ногу – пытавшийся скрыться за стеллажом противник с воплем повалился, но тут же стих, получив пулю в лоб.       Шестнадцать, пятнадцать.       – Мне удалось раздобыть план, – отрапортовал в наушник Кэйя. – Чжун Ли, ты сейчас ближе всех, до входа метров сорок. Прямо по проходу до стены, затем налево, дверь сразу увидишь. Я разблокирую её, как только подойдёшь.       – Первый отряд – все под командование Чжун Ли, второй остаётся со мной: прикрывать и зачищать цех, – мгновенно отозвался Тарталья.       – Командование принял, – отозвался Чжун Ли. Он мельком оглянулся и приметил несколько подчинённых, после чего указал направление движения.       Прорываться нужно было быстро. Время, которое отвела Джинн, постепенно подходило к концу: полиция приедет через тридцать восемь минут. Даже как-либо отсрочить не удастся: от кого-то снаружи уже поступили жалобы на стрельбу. Как не вовремя в людях проснулась гражданская ответственность.       Чем ближе к административному блоку, тем компактнее аппаратура, поэтому обзор постепенно становился всё лучше.       – Тарталья, отвлеки их, пожалуйста, – попросил Чжун Ли, в последний момент успев спрятаться от выстрелов.       – Это с радостью, – рыкнул Тарталья, и где-то позади тут же раздался взрыв.       Выстрел, выстрел, затем снова притаиться – нужно было действовать методично, быстро, чётко.       Четырнадцать, тринадцать.       Заветная дверь приближалась, и даже отправившийся с ним отряд нёс не очень большие потери, в отличие от противника, так что у них появилась возможность распределить силы в административном корпусе. Времени было в обрез, на зачистку каждого этажа по отдельности его просто не хватит.       Двенадцать.       Чжун Ли стрелял метко, точно: не в его привычке разбрасываться патронами. Он был поразительно сконцентрирован, все ресурсы организма были мобилизованы. Чжун Ли преследовал только две цели: вытащить Итера и убить Эолу.       Одиннадцать.       Эола слишком долго своевольничала, а сейчас и вовсе покусилась на сокровенное: на личную жизнь. И теперь Чжун Ли был зол.       – Кэйя, готовь дверь, – бросил он, ловко подныривая под замах противника, и выстрелил.       Десять.       – Дверь готова, – мгновенно отозвался Кэйя, а зелёная лампочка на кардридере подтвердила его слова.       Резко раскрыв дверь административного корпуса, Чжун Ли сбил кого-то с ног. Какая удача: шедший за ним оперативник пристрелил противника, не пришлось тратить патроны. К лестнице прорвались достаточно быстро: бойцы действовали слаженно, командам следовали беспрекословно. Тарталья вышколил отличных оперативников.       Девять, восемь, семь.       – По трое на этаж, – скомандовал Чжун Ли. Он пустил вперёд двоих оперативников и стал подниматься, шагая через две ступеньки.       Эмоции отключились, вся поступающая информация фильтровалась и обрабатывалась мгновенно: мозг умело отделял нужные сообщения от тех, которые относились к другим отрядам. Всё остальное – не его дело. Сейчас Чжун Ли был машиной, которая хладнокровно сметала всё на пути к цели. В перестрелках и облавах нет времени на раздумья, каждая секунда на счету. Весь мир становится чёрно-белым: свой – чужой. Нет места для морали и двойных стандартов, всё предельно ясно.       Шесть.       Выше, быстрее. Выстрел, ещё один, слева, справа. Крики, грохот, топот – музыка для ушей. Люди один за другим отделялись от отряда, начиная прочёсывать этаж за этажом, но Чжун Ли продолжал идти выше: по данным Кэйи администрация была на двух последних. Чжун Ли ставил на то, что Эола была на последнем этаже: труднее продраться, проще отстреливаться.       Пять.       Первого влетевшего в дверь оперативника тут же пристрелили: он едва успел нажать на курок. Чжун Ли притаился со вторым подчинённым по бокам от проёма. Они переглянулись, дожидаясь, пока стихнут выстрелы. Кивок, рывок, выстрел – один противник тут же упал замертво, а второй с воплем схватился за плечо.       Четыре.       Раскрылась дверь кабинета, и на крик выбежал ещё один. Синхронные выстрелы: оппоненты рухнули.       Три.       Чжун Ли замер и прислушался, то же сделал и уцелевший оперативник. Доносящиеся с нижних этажей выстрелы не позволяли в полной мере понять ситуацию на слух, но вокруг было слишком тихо. Внезапно послышался тихий всхлип, и Чжун Ли осторожно двинулся в направлении кабинета, из которого он, скорее всего, донёсся. Он прильнул к косяку и вновь прислушался, чтобы понять, что может ждать внутри, но дверь резко распахнулась.       Выстрел, следом ещё один – не успевший укрыться оперативник упал. Чжун Ли резко перехватил предплечье, сделал болевой захват – как же неудобно его исполнять, когда в руках оружие – и заученным движением вытащил магазин чужого пистолета, отбросил в сторону, но вдруг получил локтем в нос. Он фыркнул и отшатнулся, но тут же пришёл в себя и почти ушёл от нового удара: противник резко выдрал из руки пистолет, но Чжун Ли схватил за запястье в ответ, не давая выстрелить в себя, и…       Замер, глядя в фиолетово-жёлтые глаза.       – Давно не виделись, – отчеканила Эола, и Чжун Ли сощурился от табачного запаха. Она попыталась то ли вырвать руку, то ли изогнуть её так, чтобы выстрелить в голову, но Чжун Ли не позволил.       – Давненько, – прорычал он, мигом перехватывая вторую руку, когда Эола попыталась ударить. Удивительно, но она оказалась намного сильнее, чем Чжун Ли предполагал: приходилось и правда напрягаться, чтобы сдерживать её.       – Удачно ты заглянул, – прошипела Эола. Она навалилась всем телом, пытаясь вывернуть руку, но разница в весе явно была не на её стороне. Чжун Ли отвёл было руку с пистолетом, выворачивая её в ответ, но вдруг Эола с силой дёрнулась, приблизилась и выстрелила у уха.       Неожиданный грохот словно прошил насквозь, заставив рефлекторно зажмуриться и ослабить хватку. Этим воспользовалась Эола: тут же ловко выкрутилась, и едва Чжун Ли, щуря глаза, дёрнулся в сторону, ожидая выстрела в голову, его ударили в грудину, по ощущениям – кувалдой. Он не устоял, в придачу оступился, ударился плечом о косяк и в конце концов провалился в дверной проём.       Первый выстрел раздался у уха – отличный способ вывести из строя, такой ход Чжун Ли не предусмотрел, за что и поплатился: не готовый к такому финту, он зажмурился и отпустил Эолу. Однако дальше случилась следующая неожиданность: вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом и сразу убить, она выстрелила в бронежилет.       Два. Один.       Чжун Ли перекатился на бок, заодно стараясь хоть как-то увеличить дистанцию, но эта попытка была чрезвычайно смехотворной: от адской боли под рёбрами он не мог даже нормально вдохнуть. Кое-как приподнявшись на локте, он осторожно и не очень успешно хватал ртом воздух. В голове шумело, и он ничего не слышал левым ухом. Эола абсолютно никуда не спешила: она спокойно зашла следом, закрыла за собой дверь, повернула ключ в замке. Небрежно проверив магазин, она отбросила пистолет в сторону и встала в двух шагах от Чжун Ли, уперев руку в бок и перенеся вес тела на одну ногу.       Было ужасно больно, но бесконечно грела мысль, что могло быть и хуже. Чжун Ли искренне благодарил свою манеру носить хорошую экипировку. Да, его бронежилет весил одиннадцать чёртовых килограмм, чем абсолютно не помогал в ближнем бою, но зато мог выдержать прямой выстрел из пистолета. От такого вряд ли бы спасла защита, например, Эолы: она носила облегчённую версию, которая поможет при стрельбе на дистанции, создаст мало проблем в рукопашном бою, но, скорее всего, не выдержит выстрел в упор.       – Ты ведь не против поболтать немного, пока ко мне спешит подкрепление? – она подошла и выдернула из уха наушник, перерезала провод возникшим в руке скальпелем. Чжун Ли даже при всём желании не смог бы её остановить: у него только-только получилось вдохнуть. Он надеялся обойтись трещинами, а не сломанными рёбрами. Эола выпрямилась и хмыкнула. – Ох, наверное, не очень удобно отвечать, когда не можешь вдохнуть. Я подожду.       – Как мило с твоей стороны, – выдавил Чжун Ли. Раз Эола хотела с ним «поболтать», то у него было немного времени прийти в себя. Он тяжело перевалился, а затем стал осторожно подниматься, сверля её взглядом исподлобья.       Неплохой план: контузить, обезоружить и закрыть в помещении. Для разговора самое то… Поднявшись, Чжун Ли нехорошо пошатнулся, но устоять сумел. Он старался двигаться осторожно: придётся тщательно продумывать все дальнейшие действия, если он хочет выжить и не усугубить травму. Чжун Ли едва-едва приложил ладонь к наружным карманам бронежилета и тут же сморщил нос, чувствуя, как давление отдалось в рёбра. Даже дышать было больно, но с этим было необходимо свыкнуться.       Поразительно, но Эола всё это время действительно просто стояла, надменно наблюдая за тем, как Чжун Ли приходит в себя. Сколько же в ней уверенности.       На глаза попалась стоявшая за спиной Эолы тумбочка с какими-то инструментами. Чжун Ли дважды моргнул и наконец обратил внимание на другие детали. И как он раньше не заметил? Вмонтированный в пол стул, срезанные верёвки и лужа крови под ним, инструменты: пинцет, спринцовка. Итеру ведь прострелили бедро? Значит…       – Я вытащила твоему щенку пулю, – безмятежно протянула Эола, видимо, решив, что Чжун Ли достаточно оклемался. Она меланхолично покрутила в пальцах скальпель.       Скальпель? Обычно пулю можно вытащить и без его помощи, пинцета хватало. Зачем понадобился скальпель? И где Итер?       Чжун Ли занял более устойчивую позицию. Честно говоря, времени на разговоры у него совсем не было: снова оказаться в полиции не хотелось. По виду Эолы тоже не сказать, что она рассчитывала на дружескую беседу: она была напряжена, да и скальпель держала весьма однозначно.       – Ты ведь не думаешь… что я поблагодарю тебя… за это? – Чжун Ли встал в стойку, то же сделала и Эола.       Внутри всё смешалось в ужасную эмоциональную бурю, однако Чжун Ли не собирался ей поддаваться. Он хотел её использовать. Злоба превращалась в ярость с каждым следующим словом и движением Эолы, глушила и отводила на второй план боль, потому что сейчас не до неё, не до себя в принципе.       – Аято ведь был твоей идеей? – Эола принялась медленно обходить Чжун Ли по кругу, он не отставал. Он внимательно следил за каждым её движением: перспектива схлопотать скальпелем в придачу к уже имеющимся травмам не радовала. – Когда я засекла Итера, почти всё встало на свои места. Сделки, сбои в сети. Подозрения на кротов. Даже проблемы по контрактам с Нидерциром: он вполне мог договориться и с Райдэн, она та ещё лицемерка. И только Аято никак не врисовывался в общую схему: Итер ведь едва с ним был знаком.       Эола сделала пробный выпад, но Чжун Ли уклонился, отступив на шаг. Круговая ходьба продолжилась.       – А вот ты очень даже знаком, какое совпадение. Я догадывалась, что ты пустил свои гнилые корни в Маастрихте, но не думала, что настолько глубоко, – новый выпад: скальпель рассёк воздух в паре сантиметров от носа. Чжун Ли ударил под дых в ответ, но Эола успела отступить, и вышло слабее, чем планировалось. – Знаешь, щенок ведь звал тебя, пока был в небольшом наркотическом трипе. Как жаль, что ты не сумел помочь. Такая маленькая деталь, а расставила все точки над i. Я даже удивлена, что он правда ничего не знал про Камисато: ты весьма-а-а предусмотрителен.       От вида крови на полу и одежде Эолы, упоминания наркотиков, услышанных едкостей внутри всё клокотало, но действовать опрометчиво было нельзя. Да, Чжун Ли больше, сильнее, банально тяжелее и опытнее, но целые рёбра и скальпель в руках были сейчас именно у Эолы: бросаться на неё – как на амбразуру.       – Какая ты догадливая, – прищурился Чжун Ли. Ему очень не нравилось, что он до сих пор ничего не слышал на левое ухо. В бою это точно не поможет. – Это всё, что ты хотела обсудить?       – Не совсем, – шикнула Эола и бросилась в нападение. Это уже были не короткие одиночные замахи: она ловко и быстро то рассекала, то тыкала, стараясь попасть по рукам или лицу, в бронежилет целиться не было никакого смысла.       Чтобы хоть как-то уменьшить боль, вдыхать приходилось через раз. Чжун Ли уклонялся и отбивался, но из попыток захвата Эола успешно выкручивалась. Она оказалась на удивление маневренной для человека, обычно предпочитавшего в перестрелках – если верить отчётам – пулемёты и штурмовые винтовки.       Выпад – шаг, выпад – шаг; Эола наступала, Чжун Ли отходил. Это начинало походить на какой-то странный танец с риском для жизни. На руках появились порезы, но взамен Чжун Ли сумел оставить несколько синяков – чтобы действовать активнее, нужно было ещё немного привыкнуть к боли.       Весьма удачно подгадав момент, Чжун Ли внезапно ударил под дых и вывернул руку, заставляя выпустить скальпель. Тот со звоном упал на пол – перехватить, увы, не вышло, – и Чжун Ли его тут же пнул. Без холодного оружия бой сменил темп. Конечно же, Эола не чуралась бить по рёбрам, и именно от этих атак Чжун Ли уходил старательнее всего.       Удар, вздох, тихое рычание, снова удар – Эола била яростно, но новую серию атак прервал точный удар в нос. Раздавшийся хруст не предвещал ничего хорошего.       – Бьёшь женщин по лицу? – механически зажав нос и ловко уйдя от следующего удара, прогундосила она. – Где твои хвалёные манеры?       – Ты не женщина, – теперь в наступление перешёл Чжун Ли: начал оттеснять Эолу к стеллажам. – Ты сука.       – Ой, как мы заговорили, – она ловко вмазала в бронежилет, и этот удар Чжун Ли пропустил: рефлекторно нагнулся и тут же схлопотал в подбородок, но не растерялся и с силой пнул по ноге, следом отступая в сторону.       Подавив стон, Эола снова пошла в наступление. Чжун Ли методично отступал. Он больше уворачивался: старался экономить силы и меньше напрягать корпус. Шаг, ещё шаг, ещё пара, и он сможет…       Эола неудачно попала по рёбрам: Чжун Ли очень нехорошо качнулся, но она подловила момент и, навалившись, сбила его с ног.       – Это ты, мразь, – она уселась прямо на животе и с размаху ударила по скуле. – Ты был Лидером Альгемайне, уёбок.       Чжун Ли дёрнулся, но Эола с силой сдавила бёдрами рёбра: он вскрикнул, и сверху тут же обрушился новый удар в скулу.       – Долго до тебя доходило, – процедил Чжун Ли, буквально силой воли не позволяя себе отрубиться от боли. Он понадеялся, что Эола достаточно увлечена своей доминантной позицией, и стал шарить рукой по полу.       – Ты же знаешь, без доказательств я не лезу на рожон, – Эола в очередной раз вмазала по лицу, а затем резко надавила на подбородок, запрокидывая голову, просунула руку за ворот бронежилета и принялась душить.       А вот это уже было очень опасно. Чжун Ли пытался отбиться от Эолы, но одной рукой это делать было не очень легко. В какой-то степени помогал воротник: высокий и плотный, он не позволял придушить эффективно и быстро, однако приятного было мало.       – Но раз ты сам сказал, то я, наконец-то, могу с тобой покончить раз и навсегда, – прорычала Эола, наваливаясь на горло.       Чжун Ли бил по предплечью, но это не давало особого эффекта. Дышать было всё тяжелее и тяжелее, перед глазами поплыли тёмные пятна. Ну где же, где?.. Настолько глупо умирать абсолютно не хотелось.       – Надо было тебя давно пристрелить, – казалось, Эола с этими словами ещё сильнее сжала горло. Её слова казались далёкими-далёкими: левое ухо не слышало, а в правом звенело. – Ещё на распределении. Но хоть больше от тебя проблем не будет.       Вдохнуть почти не получалось, из-за пятен перед глазами ничего не было видно, в запасе было от силы две-три секунды.       Пальцы коснулись шершавой рукояти.       Выстрел даже не показался громким.       Воздух хлынул в лёгкие, Чжун Ли жадно вдохнул, игнорируя всё: горящую адским пламенем боль в рёбрах, звон в ухе, рухнувшую на него Эолу. От слёз щипало глаза, пол-лица горело от ударов, затылок глухо ныл после встречи с полом. Но это было неважно, если сравнивать с тем, что он выжил.       Ноль.       Чжун Ли лежал, судорожно хватая ртом воздух, и ему было абсолютно плевать на заливавшую его кровь. Идея спихнуть с себя Эолу и вдохнуть поглубже казалась единственно верной, но нужно было ещё наскрести на это сил.       – У-блю-док, – прозвучала у уха гнусавая и странно булькающая фраза.       – Да сдохни ты уже! – едва слышно просипел Чжун Ли и содрогнулся всем телом от в миг переполнившей злобы: да сколько можно, даже так она всё ещё жива! Но, в любом случае, это не надолго.       Приложив огромные усилия, Чжун Ли спихнул с себя Эолу и ещё несколько секунд просто лежал и дышал, дышал, дышал. Так больно и так желанно одновременно. Но если болит – значит живой. Ужасно.       Как же ему повезло, что Эола плохо проверила магазин и не заметила оставшийся патрон. В течение боя Чжун Ли старался подобраться поближе к пистолету, потому что это был самый быстрый способ выйти победителем. То, что его повалили на землю, одновременно сыграло на руку и нет: он оказался совсем близко к оружию, но его чуть не придушили.       Стрелять вслепую в такой ситуации было сложновато. Недолго думая, Чжун Ли в качестве мишени выбрал бок, повыше и поближе к плечу: там не защитил бы бронежилет и прострелить бы удалось если не сразу сердце, то хотя бы лёгкие или позвоночник.       Чжун ли перевалился на бок, а затем крайне осторожно поднялся на четвереньки и сел на колени. Проверил часы. В запасе было ещё двенадцать минут, отлично. Чжун Ли начинало казаться, что от рёбер осталось только крошево, но явных признаков тому не было: да, с трудом, но дышать он всё-таки мог. Он полез в карманы Эолы: вытащил связку ключей и телефон – мало ли что из него удастся вытащить, да и полиции оставлять не хотелось, – а затем с огромным трудом поднялся.       – Патроны внимательнее проверять надо, – тяжело дыша, прохрипел Чжун Ли. Ему уже было наплевать, сдохла наконец Эола или нет – он побрёл к двери.       Едва он совладал с ключом и открыл её, перед носом возникло дуло пистолета.       – Ну, блядь, ещё ты в меня постреляй, – Чжун Ли хлопнул по пистолету, отводя его от лица, и вымученно-недовольно посмотрел на ошарашенного Тарталью.       – Охуеть, – выдал тот после секундной паузы и отошёл, давая Чжун Ли выйти.       Тарталья тоже выглядел весьма помято: несколько порезов, бетонная крошка на форме и в волосах – всё, что успел приметить Чжун Ли. Он шумно вдохнул и решительно, игнорируя боль, побрёл к соседней двери, из которой совсем недавно Эола и вышла – оказалось, он после выстрела провалился в соседний кабинет. Вокруг сновали оперативники, проверяя остальные помещения, но это волновало в последнюю очередь.       – Подкрепление? – прохрипел Чжун Ли. Очень хотелось снять бронежилет, но какая-то часть сознания рекомендовала этого не делать: вдруг станет хуже от отсутствия фиксирующей нагрузки?       – Уже всех ликвидировали. Эвакуируемся, – Тарталья шёл рядом, внимательно осматривая Чжун Ли. – Идти точно сам можешь? Что с ухом?       Чжун Ли вопросительно дёрнул уголком губ, а потом мазнул пальцами под ухом. Обнаружив кровь, он закатил глаза и чертыхнулся, но отложил проблему на потом.       – Контузия от выстрела. Пару рёбер сломали. Пока иду, – осторожно отрапортовал Чжун Ли.       Он не мог сказать, сколько будет длиться это «пока», но что-то подсказывало, что не очень долго. По ощущениям, одним медблоком он не отделается, придётся на пару недель минимум ехать в больницу.       – Да, он жив, но точно нужна скорая и, судя по виду, больница. Ему обрезали наушник, – проговорил Тарталья, очевидно, разговаривая с Кэйей. – Нет, ещё не нашли.       Чжун Ли открыл дверь и на секунду замер.       Нашли.       На каком-то модифицированном подобии кушетки татуировщика лежал Итер. Запястья были закреплены вмонтированными ремешками, а ещё череда таких же – вдоль ног и у плеч – были расстёгнуты.       В горле с непривычки запершило от хлынувшего в лёгкие табачного дыма. Что-то внутри глухо заныло: Чжун Ли знал, что Итер не любил сигаретный запах. Такая глупость, а первой пришла в голову.       Быстро придя в себя, Чжун Ли на ватных ногах подошёл. Итер смотрел прямо перед собой, во взгляде не было и намёка на ясность: он лежал, почти не двигаясь. Что за дрянь она ему вколола? Узкие зрачки, бледная кожа – похоже на опиаты.       Чжун Ли зажмурился, а затем проморгался: было ужасно больно во всех смыслах этого слова, но если они прямо сейчас не выберутся, то загремят в полицию. Он оглянулся и увидел, что Тарталья оперативно собирает инструменты и использованные шприцы и заворачивает в марлю: их необходимо отвезти в больницу вместе с Итером, чтобы понять состав наркотика. Чжун Ли принялся расстёгивать ремешки на запястьях, мельком оглядывая Итера: пулевое небрежно зашито строительными скобами, пальцы ног нехорошо посинели, вся одежда в крови, левый рукав в сигаретном пепле и местами прожжён насквозь. Но не меньше прочего напрягал большой пластырь на левой груди.       – Эола сказала, что вытащила пулю, – победив ремешки, Чжун Ли склонился над Итером, бережно зачесал мокрую чёлку со лба. Золотистые глаза помутнели, их взгляд казался отсутствовавшим. Итер медленно-медленно перевёл взгляд на Чжун Ли, даже словно на мгновение сфокусировался, приоткрыл рот и тихо выдохнул.       – Кэйя, мы нашли Итера. Тут явно большая доза наркотиков, и Эола сама вытащила пулю, – нервно отозвался Тарталья и выглянул в коридор, закричал что-то на родном языке.       В груди тянуло, скребло и горело: от сломанных рёбер, последствий драки, от вида Итера. Было жутко больно и физически, и морально. Чжун Ли обессиленно упёрся предплечьями в кушетку, покачал головой, мягко пропуская через пальцы светлые волосы, слипшиеся от пота и крови. Он шмыгнул носом и слишком резко вдохнул, отчего зажмурился: очень уж остро это отдалось в груди.       Как же осточертело.       Было необычайно горько и пусто. Ещё полгода назад он был бы безумно рад смерти Эолы, но сейчас это чувство напрочь выместило беспокойство о не реагирующем ни на что Итере.       Чжун Ли опять его подвёл.       Тарталья скрылся в дверном проёме, в коридоре слышался топот. Надо было срочно валить, но на бесполезную беготню у Чжун Ли не было сил. Пусть Тарталья всё организует.       Взгляд вновь скользнул на пластырь. Он был крупным, закрывал левую половину груди от ключицы и не предвещал ничего, абсолютно ничегошеньки хорошего: было у Эолы одно известное хобби. Чжун Ли облизнул пересохшие губы, горько качая головой. Какая же сука.       Он подцепил отклеившийся уголок пластыря и потянул.       Прямо над сердцем Итера был вышрамирован на удивление ровный трикветр в круге. Он блестел свежей кровью, но при этом выглядел обработанным.       Символ моры.