Опасные связи

— Его звали Терри Бут, и они, кажется, даже были помолвлены… — Но… как? Как это «пропал без вести»? Просто пропал и все? — глупо хлопнув глазами, спросила я. — Да, — ответила она. — Просто как-то раз не вышел на учебу, а затем выяснилось, что он и дома не ночевал. Родители решили, что его похитили с целью выкупа, но никаких требований им так и не поступало. Его долго искали, но так и не нашли. * * * После встречи с Луной я чувствую себя как-то странно: вроде бы и получила информацию, но… Терри Бут. К сожалению, это имя мне ни о чём не говорит. «И что значит — пропал без вести? Может, просто сбежал от такой стервы, как Панси? — невольно хмыкаю я, но тут же сама себя одергиваю: — Нельзя такими вещами шутить…» * * * — А вот этот человек тебе не знаком? — спросила я, показывая фото отца. Луна на секунду задумалась, а затем ответила: — Да, припоминаю. Он работал здесь некоторое время. Недолго. Вплоть до пожара. Но ты ведь и сама все это уже знаешь? — она кинула на меня внимательный взгляд. — Я знаю только то, что он погиб, — призналась я честно. Луна улыбнулась и вновь запрокинула голову вверх. — Говорят, он спас кого-то в пожаре. — Что? — глухо спросила я. От этих слов сердце быстро-быстро забилось и подскочило, показалось, к самому горлу. — Но это только слухи. Никто ничего официально так и не подтвердил. — Понятно… — пробормотала я, опуская взгляд. Мысль о том, что мой отец мог быть героем, всколыхнула во мне целую бурю смешанных эмоций: изумление, неверие, радость, боль и гордость. Кровь прилила к голове, и на мгновение глазам стало горячо. Испугавшись, что сейчас позорно разревусь, я усилием воли взяла себя в руки, подняла глаза и увидела, что Луна пристально смотрит на меня. — Что? — спросила я. — Очень жаль его, — ответила она. — Он был хорошим человеком. И тогда все чувства, которые я сдерживала в себе, чуть не прорвались вновь. * * * Сейчас, когда я уже сижу в автобусе на полпути домой, есть время поразмышлять о той информации, которую я получила от Луны. Все это странно. У меня не получается сложить воедино ту витиеватую мозаику, которая попала в мои руки. Никак не могу увидеть всей картины в целом. Потому что ответов на главные вопросы: из-за чего произошел пожар и почему горел именно информационный отдел и библиотека, я разведать у Луны не смогла. По той простой причине, что она сама ничего толком об этом не знает. А у директора Слагхорна спрашивать было бы неразумно. Учитывая то, как он насторожился, когда я пришла к нему в прошлый раз… там точно что-то нечисто. И начни он копать под меня, сразу узнает, что никакой мисс Стоун и в помине не существует. Если бы хоть какие-то документы отца сохранились, тогда бы я смогла хоть немного прояснить для себя эту ситуацию. Но увы. Остаётся лишь один вариант: плыть по течению и не пытаться самой что-то распутать. Быть может, прав был Гарри, когда говорил, что нужно отойти от ситуации дальше, чтобы разглядеть её в полной мере?.. * * * Дом встречает меня тишиной. И это неудивительно, потому что в университете я была недолго и сейчас только десятый час утра. Сегодня хорошая ясная погода. А позади особняка Малфоев есть небольшая спортивная площадка, которую не так давно построили с подачи Люциуса. «При желании из дома вообще можно не выходить годами, — с усмешкой думаю я, — потому что в нём, кажется, хватает абсолютно всего. Случись апокалипсис, не удивлюсь, если здесь найдутся даже склады с едой и оружием». Впрочем, это не мое дело. Пусть живут, как хотят, лишь бы меня не трогали. Подхожу к площадке и вдруг неожиданно натыкаюсь взглядом на Крама. Тот стоит напротив пустых футбольных ворот и, судя по измученному виду, занимается уже не первый час. Оглядываю его мельком. На нем спортивные шорты и длинная майка ярко-синего цвета с числом «48» на спине, которая, несмотря на довольно прохладную погоду, совершенно промокла от пота. В руках он держит мяч. «Спортсмены», — тихо вздыхаю, продолжая наблюдать за Крамом. Он перекидывает мяч из одной руки в другую, затем бросает и, не позволив коснуться земли, ловко поддевает его то одним коленом, то другим. Оценивающе прищуриваюсь. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я, возможно, и заинтересовалась бы им. Крам весьма привлекателен сейчас: свободная майка не скрывает мускулистые загорелые плечи, сильные руки, а шорты открывают вид на мощные, пусть и слегка кривоватые ноги… Крам стирает пот со лба, выдыхает и кажется напряжённым. «А впрочем… о чем это я? При других обстоятельствах мне даже познакомиться с ним не удалось бы», — с иронией обрываю сама себя. Крам внезапно оглядывается и я, застигнутая врасплох за разглядыванием, смущённо машу ему рукой: — Привет! — Герм-ивонна, — он возвращает мне улыбку. — Что ты тут делаешь? — Прогуливаюсь, — отвечаю ему. — Тренируешься? — Да, — он подходит ближе и садится на скамейку. — Времени осталось немного. Мне надо показать себя с лучшей стороны. Скоро матч. — Я знаю, — присаживаюсь рядом с ним. Желание поговорить с кем-то помимо странной Луны появляется совершенно неожиданно, и я даже не пытаюсь остановить себя, ведь рядом со мной сидит интересный человек, который не желает мне зла. Откуда во мне родилась подобная уверенность, не знаю, назовем это просто интуицией. — Ты, наверное, скучаешь по дому, — спрашиваю у него. Крам поворачивает голову и задумчиво смотрит на меня. — Немного. Но я не жалею, что выбрал именно этот путь. Я знал, что будет непросто. Я ему немного сочувствую, но действительно не вижу в нем абсолютно никаких сожалений. Крам сам выбрал эту дорогу и, похоже, доволен тем, что происходит в его жизни. Что ж, каждому свое. — У тебя веснушка, — внезапно говорит он, наклоняясь ко мне совсем близко. От неожиданности я застываю, распахнув глаза, и даже не успеваю возразить, что веснушек у меня много, а не одна. — Ты красивая, — произносит он с улыбкой. — С-спасибо, — резко прихожу в себя и тут же отодвигаюсь от него. Крам вздыхает, переводит взгляд на площадку, туда, где одиноко лежит мяч, и говорит: — Холодно. Пора бы возвращаться в дом. — Пойдем, — соглашаюсь я. Внутреннее напряжение медленно покидает меня. Не знаю, что на него нашло. Но когда мы встаём со скамейки и направляемся домой, задаюсь вопросом: может быть, Люциус с мамой не так уж неправы, пытаясь сосватать меня ему?.. * * * В холле мы встречаем Малфоя. Он мрачной статуей возвышается на лестнице, на лице — нечитаемое выражение, в руках — раскрытая книга. Сдерживаю готовый сорваться с губ вздох. Я уже знаю, чем это может закончиться. И разбираться с Малфоем мне сейчас совершенно не хочется. Собственно, разбираться с ним мне никогда не хочется. Надеюсь он все-таки рано или поздно поймет это. Тем временем Малфой медленно спускается по лестнице, не сводя с нас глаз. Крам, наоборот, спокойно, будто не замечая его, поднимается по ней же. Они сталкиваются прямо на середине лестницы. — Тренируешься? — спрашивает его Малфой. И в этом, казалось бы, простом вопросе столько агрессии! Крам медленно поворачивает к нему голову, смотрит внимательным, внезапно потяжелевшим взглядом. А затем улыбается легко и насмешливо: — Тренируюсь. Чего и тебе советую. Сразу становится понятно, что он, в отличие от многих, совершенно не боится Малфоя. А последний кривит губы в тонкой презрительной ухмылке: — Мне не нужны твои советы, Крам. — А зря, — лениво смотрит на него Виктор, а затем поворачивается ко мне: — Прошу прощения, Герм-ивонна… Мне нужно отдохнуть. — Да, конечно, — тихо произношу я. И когда он поднимается по лестнице и скрывается в коридоре, я ловлю на себе изучающий взгляд Малфоя. А затем он говорит: — Ну ты и штучка, Грейнджер. Закатываю глаза и молча прохожу мимо него. Не хочу никак реагировать на его реплики. Однако уйти от разговора Малфой не позволяет. Он хватает меня за руку пониже локтя и шипит: — Я же сказал тебе… — в его голосе рокочут угрожающие нотки, — … чтобы ты держалась от него подальше! Резко разворачиваюсь и выдергиваю руку из его цепкой хватки. — Да что я сделала такого?.. — рассерженно спрашиваю. — Все же было в порядке! — Не надо делать из меня идиота, — цедит слова Малфой, и я замечаю, как играют желваки на его скулах. — Я видел, как вы ворковали, словно голубки!.. Невольно морщусь. «Голубки»… Откуда он набрался этой пошлости?» — Ты бредишь, Малфой, — стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что градус ярости между нами начинает повышаться. — Я не знаю, чего ты добиваешься, но своим поведением ты только хуже делаешь! — Какая же ты глупая, с ума сойти, — с едким смешком выцеживает Малфой. — Думаешь, что я тебя ненавижу и поэтому так себя веду? — Пожалуй, мы оба знаем причину подобного поведения, — тихо говорю я, пристально глядя ему в глаза. На мгновение Малфой теряется, не сразу понимая, о чем я. А когда до него доходит, его переполняет злость. Я вижу, как возмущённо трепещут крылья его носа, а серые глаза от гнева темнеют. — Это лишний раз показывает, насколько ты глупа, Грейнджер, — практически выплёвывает он. — Нет у меня к тебе никаких чувств, поняла? Я просто переживаю за репутацию своей семьи! Да что я тебе все это объясняю!.. Я и сама этого не понимаю, честно говоря. Лишь чувствую волну гнева, вызванную его словами. «Почему я вообще так реагирую?..» — задаю себе вопрос, а он тем временем продолжает: — Пытаться объяснить тебе что-то — все равно что пытаться головой бетонную стену пробить! Бесполезно! Ты забываешь об осторожности! А я, например, не удивлюсь, если завтра увижу во всех журналах вашу сладкую фотографию! — Что за чушь ты несёшь? — возмущаюсь я. — Это далеко не чушь! Кто угодно, в том числе и мой отец, тебе это подтвердит! Вы считали, что во внутреннем дворе позади особняка безопасно. Но, хотя он и огорожен высокой стеной, туда уже пробирались журналисты! Сложи два плюс два, умница! — захлебывается сарказмом Малфой. — Ты пренебрегаешь элементарной осторожностью, как и этот идиот! Стискиваю зубы. Противно признавать, но он прав. За всеми заботами и размышлениями я начинаю упускать очевидное. И эта ошибка может дорого мне обойтись. * * * Спустившись на следующее утро к завтраку, я понимаю, что все сидящие за столом почему-то напряжены. Точнее, почти все, кроме, пожалуй, тети Беллы. Она, закинув ногу на ногу, вальяжно расположилась на одном из стульев рядом с Люциусом. Осторожно присаживаюсь на краешек стула, беру столовые приборы. И чувствую на себе взгляд. Приподнимаю голову и невольно вздрагиваю. На меня в упор смотрит Малфой. — Гермиона, — начинает Люциус. — Я бы хотел, чтобы вы были более осторожны. — О чем это ты? — спрашиваю я с недоумением. — Взгляни сюда, — он протягивает газету. — О черт… — беру её и с ужасом разглядываю первую страницу. Там размещена огромная фотография на которой мы с Крамом сидим на скамейке рядом с футбольным полем. Мы склонились друг к другу, и выглядит все так, будто собираемся поцеловаться. Перевожу взгляд на сидящего напротив Крама. Тот грустно смотрит на меня и опускает взгляд в тарелку. — Я... Мы не хотели, — тихо говорю я. Люциус снисходительно улыбается: — Я все понимаю, ты раньше никогда не сталкивалась с подобным… — Люциус, — хрипло тянет тетя Белла, — она ещё не раз столкнется с таким дерьмом, — и хлопает меня по плечу. — Детка, не расстраивайся, всякое случается. — Белла… — мама с возмущением таращится на нее, а та с ухмылкой отвечает: — Брось, в жизни не поверю, что ты никогда не слышала слово «дерьмо». — Белла! — укоризненно смотрит на нее Люциус. Она после недолгого молчания поднимает руки в защитном жесте: — Молчу-молчу… Газета сминается в моих руках. — Черт… «Малфой действительно оказался прав. Мне следует быть осторожнее. И почему я так безрассудно себя веду?.. Может, потому, что мне надоело продумывать каждый шаг и ходить по лезвию, боясь упасть или порезаться?.. Может мне просто надоело бояться? И захотелось сделать что-то, повинуясь порыву?.. Может быть. Но…» — Спасибо, я не голодна, — произношу я, вставая из-за стола. Мама вскидывается, очевидно намереваясь мне что-то сказать, но я быстро выхожу из комнаты, держа эту чертову газету в руке. * * * «То, что мы видим, определяет то, чего мы не видим», — эти умные слова я прочла когда-то давно, но помню их до сих пор. «Это значит, что, если я смотрю направо, то не вижу того, что происходит слева». Опустив глаза вниз, я быстро шагаю по коридору университета. И чувствую на себе множество взглядов. Они — любопытные, насмешливые, ироничные, а порой и злые — словно, тонкие иглы, истыкали всю меня. Но я не смотрю по сторонам и стараюсь не обращать внимания на это неприятное ощущение. Я знаю, что все уже видели фотографию в газете. И просто иду вперёд, надеясь, что меня никто не остановит. «Интересно, отразится ли как-то эта статья на Малфое? — честно говоря, я даже не читала ее, просто знаю, что ни единого слова правды там нет, и мне противно. — Он ведь был против того, чтобы Крам жил с нами, словно предчувствовал что-то. Хотя Люциус и заверил, что всё уже в порядке, Малфой всё равно в бешенстве, — размышляю я. — Подорвет ли эта статья его авторитет среди золотой молодёжи? Даст ли тому же Блейзу Забини лишний козырь в борьбе против заклятого друга?..» — Куда ты всё спешишь, — раздаётся довольный голос и, прежде чем я успеваю поднять голову, чувствую, как врезаюсь в чью-то грудь. Сильные руки обхватывают меня за плечи, я вскидываю взгляд и даже не удивляюсь — передо мной Блейз Забини всей своей, черт побери, блистательной персоной. «Помяни черта», — недовольно морщусь и, сбрасывая его руки со своих плеч, отхожу подальше. — Извини, мне надо на занятия, — собираюсь обойти его, но Забини останавливает меня: — Погоди, Гермиона! «Ох, какой дешевый трюк. Мы уже это проходили», — невольно вспоминаю Дина и презрительно усмехаюсь: — Чего тебе? — Ну-у, не будь такой букой! — Блейз посылает мне одну из арсенала своих ослепительных улыбок. — Сегодня утром мне доставили весьма любопытную корреспонденцию… — он достаёт из элегантного портфеля сложенную в четверо газету, негромко хмыкнув, разворачивает её и с выражением зачитывает: — «Гермиона Грейнджер и её любовники. Что скрывается за высоким забором дома Малфоев?» Слушай, звучит как название детектива! По любому, какой-то ушлый журналюга всё так гладко придумал. Или нет?.. — он кидает на меня испытующий взгляд. Пожимаю плечами, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу ярость. Была бы моя воля, отхлестала бы этого сладкоголосого ублюдка по щекам прямо этой дешёвой газетёнкой. Но тут в моей голове, весьма вовремя, кстати, вспыхивает огонёк интересной идейки. — Может быть, да, а может, и нет. Тебе-то какое дело? — А вдруг я тоже хочу пополнить ряды твоих поклонников? — ухмыляется Блейз. Отвечаю тем же. «Он думает, что самый умный здесь. Думает, что через меня сможет добраться до Малфоя или Крама… Знаем, проходили уже». — Так присоединяйся, кто тебе не даёт?.. Блейз некоторое время смотрит на меня, пухлые губы растягиваются в хитрой улыбочке. — Я, может быть, боюсь твоего брата. И мы оба прекрасно понимаем, что это не так. — Любовь, как и фортуна, Блейз, любит смелых. — Вот как, — в его голосе слышны нотки удовольствия. — Что ж, я сочту это за приглашение, Гермиона. — Как тебе будет угодно, Блейз, — с лёгкой улыбкой пожимаю плечами. «Посмотрим, кто и по чьим правилам будет играть». * * * Первой парой у нас была химия. Сажусь за парту, осторожно наблюдая за высокой худощавой фигурой мистера Снейпа. Поистине, у этого человека глаза даже на затылке, и совершенно не удивлюсь тому, что он уже наверняка заметил, как я тенью скользнула на свое место. Всё дело в том, что мне совершенно не улыбается обсуждать с ним мое поведение после того, как я невольно услышала их с Поттером разговор. Кстати, о Поттере. Ловлю на себе его мрачный взгляд. Он сидит в стороне и, кажется, совершенно не собирается заговаривать со мной или подсаживаться ближе. Краем взгляда выхватываю газету, которая лежит под его учебниками. «Всё понятно. Поверил, — отворачиваюсь от него. — Интересно, меня тоже теперь заклеймят предательницей?» Это немного обидно, хотя, честно говоря, не критично. А вот Малфой… который, кстати, как раз бросает учебники слева от моих и с каменным лицом плюхается на соседний стул… Для него это может быть довольно болезненно. Это я привыкла быть белой вороной, отщепенцем. А Малфой — золотой мальчик, который цепляется за свою репутацию, как утопающий за спасательный круг. Кошусь на него. — Чего пялишься? — грубо спрашивает он, а я презрительно закатываю глаза. — Ты сегодня сама любезность. Он фыркает и отворачивается. Вокруг нас близняшки Патил и ещё куча девчонок, восторженно пялясь на Малфоя, тихо хихикают и перешептываются — вот уж кому совершенно наплевать на его репутацию — каждая из них, похоже, просто мечтает оказаться в его постели. Урок начинается. Снейп обводит внимательным взглядом аудиторию и шум, царивший в помещении, мгновенно смолкает. — Итак, сегодня мы с вами изучим новую тему. Постарайтесь законспектировать все, что я сейчас скажу, иначе, — его голос приобретает угрожающий оттенок, — позже очень сильно пожалеете об этом. Поворачиваю голову к Невиллу Лонгботтому. Тот смотрит на Снейпа, как кролик на удава, и шумно сглатывает. Сдерживаю смешок. «Бедолага Невилл, эти пары — мучение для него…» Затем беру ручку и, подчиняясь голосу Снейпа, записываю то, что он пытается донести до нас. Урок проходит тихо, впрочем, как и все уроки профессора. Когда время, отведённое химии, подходит к концу, я с облегчением собираю учебные принадлежности и думаю, что всё-таки сумела уйти от всевидящего взора Снейпа, или он попросту обо мне забыл, но его спокойный голос заставляет меня, уже одной ногой стоящую в коридоре, вздрогнуть: — Мисс Грейнджер, задержитесь пожалуйста. «Вот блин…» Медленно поворачиваюсь к нему. В это время мимо меня проходит Гарри, пытаюсь поймать его взгляд, но он упорно не смотрит в мою сторону. Зато останавливается проходящий следом Малфой. Я умоляюще таращусь на него, и он подходит ко мне: — Ты чего? — Мистер Малфой, я попросил остаться мисс Грейнджер, а не вас обоих, — звучит холодный голос профессора. Тот закатывает глаза и, кажется, с неохотой выходит из кабинет. Что ж, делать нечего. Раз уж даже последний мой спаситель Малфой вынужден уйти, кинусь грудью на амбразуру. Тихо вздыхаю и, изобразив подобие улыбки, подхожу к преподавательскому столу. Профессор Снейп перебирает какие-то бумаги и не смотрит на меня, однако произносит: — Мисс Грейнджер, у вас очень хорошие отметки по моему предмету. Перевожу дух. «Фух, он всего лишь об этом поговорить хотел…» — Но вот то, что вы любите подслушивать, не делает вам чести. Замираю, застигнутая врасплох. А Снейп, как хищник, учуявший запах страха, по-змеиному медленно поднимает голову и вкрадчиво спрашивает: — Вы же понимаете, о чем я говорю? — Понятия не имею, о чем вы, профессор, — блею я. Он почти сочувственно смотрит на меня: — Не думал, что у вас такая короткая память. — Простите, но… — Ладно, — его тон смягчается. — Я всё понимаю. Но и вы тоже поймите меня. После того, что вы нечаянно услышали, мне… придётся убить вас. Чувствую, как у меня от ужаса вытягивается лицо. «Он серьёзно, что ли?!» А физиономия профессора странно кривится и он, к моему ещё большему ужасу, разражается мрачным хохотом. «Все, теперь я, кажется видела все в этой жизни», — отстраненно думаю я, застыв на месте. Снейп, отсмеявшись и пару раз кашлянув, насмешливо смотрит на меня. А я, таращась на его порозовевшее лицо, могу в этот момент думать лишь об одном: «Я, наверное, единственная на всем свете, кто видел, как он смеётся», — потому что лучше бы Снейп кричал на меня. — Это шутка, конечно, — говорит он, — но было бы лучше, если бы вы никому не распространялись о том, что услышали. — Я до сих пор не понимаю, о чём вы говорите, — произношу уже спокойнее. — Хорошо, — он мрачно усмехается. — Передайте Люциусу, что мы с Гарри придем, — и с досадой добавляет: — И скажите, чтобы он больше не посылал писем: я не поклонник всех этих реверансов, он же знает. — Да, конечно. Я могу идти? — Можете, — великодушно позволяет Снейп. И как только он произносит эти слова, я практически пулей вылетаю из аудитории. * * * В коридоре меня ждёт… Малфой. Это кажется настолько странным, что я останавливаюсь, как вкопанная, глупо таращась на него. — Что Снейп хотел от тебя? — спрашивает он. — Похвалил за хорошие результаты по его предмету, — отвечаю, мимоходом соображая, рассказать ли Малфою о том, что я сейчас получила психологическую травму?.. «Хотя… — пристально вглядываюсь на его хмурое лицо, пытаясь понять: — Когда это он успел стать для меня спасителем от того же, например, Снейпа?.. Или у меня окончательно поехала крыша?.. Э-эх на безрыбье и Малфой рыба… то есть рак… Тьфу, о чём это я… Нет, не стоит ничего ему говорить…» — Странно, до тебя еще никто не смог дождаться от него похвалы, — задумчиво цедит Малфой, а я отвечаю: — Это всё ерунда. Ладно, мне пора. И, оставив Малфоя недоуменно хлопать глазами, удаляюсь, чтобы прийти в себя. * * * Позже, когда пары уже заканчиваются, а университетский двор медленно пустеет, я присаживаюсь на одну из скамеек около корпуса и задираю голову вверх, к серому небу, которое безмолвно внимает мне. Мне надо подумать. Разложить мысли в голове по полочкам. «Итак. Снейп знает, что я подслушала их с Гарри разговор. Да это и тогда было уже понятно. Славно, что сейчас он обрисовал мне свою позицию, и я не буду дергаться хотя бы из-за этого. Гарри, похоже, поверил той статье. Грустно, конечно, хотя совершенно непонятно, на что тут обижаться. Я ведь ему ничего не обещала… Малфой в роли спасителя — это, я, конечно, загнула. Хотя не могу не признать, что в последнее время он очень странно себя ведёт…» — Мисс Грейнджер! — совсем рядом со мной звучит пронзительно высокий голос, который неприятно режет слух. Пару секунд спустя небо загораживает улыбающееся лицо кудрявой блондинки, которая, хлопая глазами, тараторит: — Добрый день, меня зовут Рита Скитер, газета «Новый Вестник»! Скажите пару слов нашим читателям! Как давно у вас живёт Виктор Крам? Какие у вас отношения? Свадьба скоро? Широко распахнув глаза, я оторопело пялюсь на то, как когтистая рука этой дамочки ныряет в сумочку и достаёт уже включённый диктофон. Ярко-красные губы растягиваются в приторную улыбку, и я ощущаю приступ тошноты. «Журналисты…» Я не знаю, что ей сказать. Не знаю, как выйти из той ситуации, которую сама создала. Я никогда не сталкивалась лоб в лоб с этими людьми, и не знаю, что теперь делать. — Моя сестра не будет отвечать на ваши вопросы, — звучит рядом холодный голос. — Без комментариев. Я вижу, как к нам подходит Малфой. Бежевое пальто на нём небрежно расстёгнуто, длинный шарф обматывает горло несколько раз. Позади него верный зверь — машина. Малфой мрачно смотрит на нас, останавливается около меня и протягивает руку: — Пойдем. И эта его рука… словно безмолвно вскинутый между нами белый флаг. Который, на самом деле, он был готов протянуть мне ещё в кабинете профессора Снейпа. Но почему?.. Смотрю на него снизу вверх. Настойчивая журналистка что-то щебечет, тыкая в Малфоя диктофоном. Не обращая на нее никакого внимания, он не отрывает взгляда от меня. Протягиваю ему руку. Его пальцы оказываются приятно теплыми. «Это, наверное, потому, что он только что вышел из машины…» — думаю, глядя на него. Рука Малфоя крепко сжимает мои пальцы, он ведёт меня к своей белой машине. Как чертов принц к своему чертовому белому коню. Вот только жаль, что мы не в сказке.