Змейка

— Кошмар, — со смесью страха и обреченности произнесла, смотря в зеркало уборной, где отображалось лицо молодой женщины с бледной, едва ли не синющей кожей с шершавыми на ощупь языком губами, что были нестандартного для человека черноватого оттенка. Ужас во плоти. Набрав в ладони холодной воды из-под крана, выплеснула её себе на лицо. Кожа пальцев рук покалывала, явно протестуя такому обращению, но мне стало лучше. Не в плане координально что-то изменилось, просто вода привела меня в порядок, этакая разрядка. Повторив этот ритуал ещё пару раз, так что намоченные передние пряди волос списали едва ли не соплями, а на коже лица вопреки температуре воды появился румянец, убирала влагу осторожными похлопывающими движениями бумажного полотенца. Так, ладно. Это не конец. С этим можно работать. Резко откинув голову назад и пригладив влажные волосы, делала вид не первой свежести укладки на них, однако добилась лишь другой неряшливой причёски, что никак не исправила мою ситуацию.  — Зараза, — выругалась, вновь цепляясь за змеивидные глаза в зеркале, — не хватало, чтобы ещё зашёл кто. Коварная мысль закрыться изнутри была насильно задвинута, пониманием что это было бы ещё подозрительней, необычнее. Ненормально. Похлопав себя по щекам и помотав головой из стороны в сторону, схватилась за чёрную раковину, чувствуя головокружение и тяжесть в теле. Моракс не так страшен, — уговаривала себя поверить в это, — В конце-концов он говорил, что считает меня Гиессией. Можно отбиться. Возникшая пульсация в висках перекрыла собой и так редкий шум. Это плохо. Тело не выдерживает такой яд. Такое количество. Прикладывая усилие, чтобы остаться на ногах, повисла на бедной мебели. Вдох. Выдох. Дыши. Главное, дыши. — Дыши. Вот так, — он показывал медленно и явно утрированно, так что легко можно было проследить, как грудная клетка расширяется от поглощенного кислорода, но, как ни странно, это помогало. Не столько само действие, сколько неосязаемое чувство «Я не одна. Это не только моя проблема. Мне помогут… уже помогают», — Учись дышать, змейка, — он улыбнулся, давая мне такое прозвище, — иначе всех потравишь, — шутливый тон и едва ли не интонация, как при журиньи ребёнка, помогла окончательно расслабиться. И дышать свободно.  — Ха-а, — протяжный выдох до пустоты внутри и новый плавный вдох. Ребра расходятся. Выдох, — Хух, — вдох и выдох. Смогла тогда. Устало, но без прежней суеты и паники, посмотрела в зеркало. Смогу и сейчас. Напротив было обычное лицо со следами слабости, как от болезни, но явно не грозившееся сейчас отдать душу миру. Просто усталое и немного немощное. С самыми обычными людскими чертами. Оторвавшись от отражения, как от грязи, ещё раз ополоснулась и пошла в кабинет.