Моя милая L.

Ведь и себя я не сберег Для тихой жизни, для улыбок. Так мало пройдено дорог, Так много сделано ошибок.

*** В плохо освещенной комнате пахло табаком. Дым стоял в пространстве, отдавая чем– то одновременно ментоловым и до жути горьким. Едкая дымка стояла в кабинете, создавая впечатление, будто это ты только что закурил сигарету, а не просто почувствовал ее запах. Данное зрелище всегда вызывало у хозяйки дома возмущение и ярость, но в этот раз она сдержалась, дабы не окликнуть виновника ситуации. Причиной была ученица, которая только переступила порог квартиры, в которую далеко не каждому было дозволено попасть. Сдерживая свое негодование, Лукина с неким оскалом настежь открыла в кабинете окно, откуда моментально повеяло невероятной прохладой и свежестью. На дворе стоял конец ноября все– таки. Эта пора напоминала некий мост, который сопровождает тебя с одного конца берега под названием «золотая пора — осень» до станции «лютая зима». Рыжеволосая девочка тихим шагом прошла в кабинет, наблюдая картину, как Лаура Альбертовна наводит порядок на рабочем столе. — Елизавета, извини, что так не вовремя. Ты можешь подождать на кухне, пока это выветрится, — обратилась брюнетка, добавив: — Если время, конечно, позволяет. — Да, Лаура Альбертовна, конечно, — Лиза улыбнулась и вышла из комнаты. Девочка понятия не имела, где находится кухня и как в нее пройти, так как квартира казалась ей внушительных размеров. Она с такой неподдельной уверенностью ответила учителю, хотя в данный момент ее переполняло далеко не чувство уверенности, а дикое волнение, легкая дрожь и смущение. Белова свернула налево, оказавшись в просторной комнате, которая смахивала на спальню самой Лукиной. На несколько секунд школьница почувствовала восторг от изысканного дизайна, от минималистической мебели и атмосферы, которая здесь царила. Посередине располагалась высокая двуспальная кровать бордовых оттенков, рядом с которой стоял торшер и стул–кресло, на котором располагалась женская черная сумка. Напротив постели был шкаф-купе и навесные полки: на некоторых из них стояли свечи в подставках, что отлично вписывались в интерьер. Нечто привлекло внимание девочки больше: фотографии в рамках, которые стояли в хаотическом порядке. Обернувшись, дабы убедиться, что Лаура не пришла, Елизавета подошла ближе к фотографиям, пытаясь сделать это бесшумно. Женщина, чье лицо редко выдавало теплые эмоции, на фото издавала лучезарную улыбку, которая была направлена в сторону. На фоне было море, которое даже на снимке казалось бушующим и взволнованным. От неожиданности лицезрения столь прекрасной картины, рыжеволосая удивленно усмехнулась. Следующие фотографии представляли не только хозяйку данных апартаментов, но и еще нескольких неизвестных ей персон: коллективное фото в ресторане; Лаура в кругу студентов, которые направили обложку своих дипломов в объектив; Лукина у трибуны, напротив которой сидит большая аудитория слушателей; шатенка на светском мероприятии, о чем свидетельствовал не только ее наряд, но и людей вокруг. И последние снимки вызвали у Елизаветы особый интерес: Лукина с мужчиной, чья рука властно лежит на ее талии, прижимая к себе; темноволосый парень со скейтом в руках. Школьница хотела уже потянуться за рамкой, как ее окликнули. — Заблудились? — послышался мужской голос за спиной, отчего девочка отпрянула в сторону. — Ради Бога, не бойтесь, я муж Лауры Альбертовны. — Да, простите, — смущенно улыбнулась Лиза, пытаясь скрыть свой испуг. — Там просто Лаура Альбертовна разбирается с чем– то в комнате, а мне сказала подождать, пока там все выветрится. — Минутку, — указал пальцем Александр и поспешил в соседнюю комнату. — Ты чего ученых своих выгоняешь? — усмехнулся мужчина, зайдя в кабинет. — Саша! — возмущенно обратилась темноволосая с пачкой сигарет в руках. — Если ты имеешь столь большое желание у меня ночевать — будь добр, соблюдай простые правила. Кабинет — это не курилка. — Боже, Лара, — брюнет поднял руки, удивившись. — Прости, дело привычки. Раньше тебе это нравилось, — он усмехнулся. — Если я тебе разрешаю оставаться в моей постели, дорогой, — Лаура подошла впритык и шепотом ответила ему на ухо. — Это не означает, что моя квартира в твоем распоряжении. Кинув последнюю довольно резкую, как было, в принципе, ее стиле, фразу, она покинула кабинет, не одарив мужчину даже взглядом, не то, что настроением, которое уже было испорчено. Лаура до жути терпеть не могла, когда кто– то начинал ломать ее собственные каноны, которые создавались и формировались на протяжении многих лет. Это касалось не только квартиры, но и ресторана. Делить бизнес пополам с мужем, отношения с которым напоминали больше американские горки, было делом непростым для двух сторон. Александр, как никто другой, знал истинную натуру своей супруги, ее предпочтения, оттенки характера и то, какая разная она может быть: часто вспыльчивая и нервозная, резкая и бескомпромиссная, но одновременно безумно мудрая и умная. Это была именно та женщина, о которой отзывались лишь одним словосочетанием: «Умная чертовка». Так себе позволяли говорить коллеги–конкуренты, особенно мужского пола. Слыша эту до боли знакомую фразу из чьих– то уст в очередной раз, Александр лишь улыбался с некой ноткой хитрости, осознавая, с какой женщиной делит не только постель, но и совместную жизнь. По крайней мере, делил на протяжении многих лет. — Лаура Альбертовна, может, мы в другой раз проведем занятие? — неуверенным тоном заговорила Лиза. — Думаю, ты права, но мы можем вкратце обсудить все там, — Лукина указала рукой прямо, где и находилась кухня. Пройдя следом за учителем, взору Лизы открылась просторная, сделанная в светло– бежевых оттенках, кухня. Казалось, что все в ней сияло до блеска, то ли от идеальной чистоты, то ли от ее нетронутости. Брюнетка без лишних вопросов включила чайник, попутно поглядывая на девочку. — С твоей матерью у меня был диалог. Теперь хочу послушать твою версию, — заговорила Лаура, что было больше схоже на приказ. — Простите, версию чего? — переспросила Лиза, помня тот факт, что лишние вопросы выводят преподавательницу из спокойного и уравновешенного состояния. Школьница поймала на себе тот самый взгляд, который она часто замечала на уроках химии. Только разница в том, что он всегда был направлен в сторону ее соседки, которая редко позволяла себе поднимать глаза, боясь встретиться глазами с той, которую все побаивались. Елизавета же не разделяла того чувства страха, но находясь с женщиной наедине, казалось, что те ощущения начинали в ней зарождаться. — Версию того, как ты видишь нашу подготовку, Елизавета, — несколько грубо дала ответ Лукина. — Мне важно знать, какой результат ты видишь. — Если честно, мне пока трудно сказать за результат, еще ведь несколько лет впереди, — девочка прятала глаза. — Тогда это будет легкомысленно и бездумно, — отрезала Лаура, ставя параллельно чашку чая для девочки и черный кофе из–под машинки для себя. — Мне химия нравится, я знаю, что буду ее сдавать. Хочу идти в медицину, поэтому… — сейчас школьница, казалось, стеснялась каждого сказанного слова. — Про медицину мне уже известно от твоей мамы. За химию могу лишь сказать то, что у тебя неплохо получается. Лучше, чем было у твоей подруги, — темноволосая сделала глоток ароматного напитка, не отводя взгляд от девочки. — Маше тоже нравится химия, она всегда разбирала ее, между прочим, — сказала Лиза. — Да что ты? — удивленно вскинула брови женщина. — Простите, что не по теме, но… — рыжеволосая запнулась, но вскоре решила продолжить: — Прошел месяц, а Вы так быстро ушли от нас. У Вас не было интереса узнать, как там Маша после пожара? Вы же все– таки хотели спасти ее. — Я позвала тебя не для того, чтобы обсуждать бессмысленные вещи, — резко выдала Лаура и забрала чашку чая со стола. Елизавета наблюдала за реакцией учительницы, которая довольно быстро сменилась после услышанных фраз. В какой– то момент ее это даже спугнуло. — Простите, Лаура Альбертовна, — кратко извинилась Белова. — Подумай о своей цели и ожидаемом результате, дабы я видела твою планку и стремление, а тогда свяжемся. Приношу извинения за сегодняшнее происшествие в кабинете, — по логике речь Лауры направлялась в завершение, что прекрасно ощущала ученица. — Хорошо. Лиза молча направилась в коридор, понимая, что сегодняшняя встреча, как и ранее запланированное занятие, не удалось и вряд ли имело шанс на хорошую концовку. Лаура молчаливо взглядом провожала ученицу, думая о чем– то своем. — Извините еще раз, Лаура Альбертовна, — слегка приподняла уголки губ Елизавета. — На будущее: я нахожусь в курсе всего, что мне интересно и нужно, поэтому впредь не стоит задавать мне такие вопросы, — сложила руки на груди Лукина. — Вы вообще не даете себе шанс на возвращение в школу? — она подняла глаза на брюнетку, которая оказалась врасплох от неожиданности вопроса. — Есть такие вещи, которые имеют срок годности. Это место исчерпало себя, — поджала губы Лаура. После немногочисленных реплик рыжеволосая попрощалась и покинула квартиру учительницы, пытаясь в голове уложить состоявшуюся встречу. *** Странная она все же. На сегодняшнюю встречу у меня только один вопросик: а что это было, простите? Сначала я прихожу к ней домой, застаю в той комнате, где мы должны были заниматься, сплошной дым. Там явно курил тот мужчина, который заговорил со мной в ее спальне. Это был ее муж или любовник, скорее всего. Наверное, мне не надо было слышать их разговор, но я все же услышала. Лаура даже с мужем разговаривает как– то не особо по-доброму. Аж смешно! Неужели она строгая даже в семье? Тот мальчик на фото, наверное, ее сын, но в квартире я не застала детской. Квартира действительно поразила меня всем и также вдохновила, но что– то все равно меня пугало — сам настрой Лауры Альбертовны, что ли. Чувствуется ее напряженность, попытка избежать вопроса, как это было за Машу. Странные у них взаимоотношения, но я особо и не в курсе. Порой меня берет обида и за Машку, что она часто закрывается от меня, не рассказывая о том, что на душе. Именно из–за этого я и не стала ей говорить за репетиторство с Лаурой. Я понятия не имею, как она отреагировала бы на это после стольких непониманий. *** Задорные и громкие детские голоса постепенно отдалялись с территории школы, что давало знать об окончании уроков. Школа постепенно становилась пустой. Никто никогда не имел желания здесь задерживаться, кроме одной ученицы, которая находилась у себя в классе. Мария Третьякова была дежурной по классу, а поэтому не могла позволить себе уйти, не убравшись в кабинете. Она справилась буквально за пятнадцать минут: вытерла исписанную за день доску, надышавшись остатками мела, прошлась салфетками по поверхностям и полила уже затвердевшую землю вазонов. Управившись, девочка остановилась у окна, отдаваясь раздумываниям. *** Как быстро летит время… Уже скоро зима. Новый год. Хочется остановить время, которое неумолимо убегает от нас. Помню, как из года в год мы всем семейным составом праздновали новогоднюю ночь, разделяя вместе все пережитые эмоции. Я навсегда запомню улыбки на лицах родителей, которые создавали вокруг меня атмосферу любви, заботы и тепла. Когда все успело измениться? Сломаться. Разбиться. Разрушиться. Может, с уходом папы? Прошло четыре года, а я до сих пор все помню. Память, на самом деле, удивительная штука, которая может в себе хранить воспоминания годичной давности. И вот сейчас, глядя из окна на хмурое, такое затянутое небо, ловлю себя на мысли, что хочется убежать. Так много всего произошло в последнее время. Но есть что– то, что не выходит из головы уже несколько недель. Признаться честно, я уже не так часто вспоминаю ее. Разве только чуть– чуть. Во мне горела злость, обида, отчаяние, когда я вспоминаю те уроки с ней… » — Мария, если Вы хотите иметь удовлетворительную оценку по моему предмету, нужно учить химию и понимать. Это не литература, где все воздушно–расплывчатое. » « — Вы действительно считаете, что сможете догнать уровень знаний Вашей подруги, если будете так бездумно смотреть в доску? » « — Прошу Вас, Мария, сделайте хоть когда– то задумчивое лицо. » « — Елизавета, хвалю Вас за наивысшую оценку в классе. Поработайте с Марией. Подруга нуждается в разжевывании материала. » « — Я не намерена тратить свое время, глядя на Ваше ангельское лицо, в выражении которого так и читается, что Вы ничего не понимаете. » « — Вы не пробовали, Мария, хоть раз разобраться в задании? Или списывать у Елизаветы — проще всего? » Соленые дорожки стекали по девичьему лицу, оставляя после себя красные линии, которые будто выжигали бледную кожу. Ноги сами вели туда, где поймут. Выслушают. Поддержат. Успокоят и дадут совет. Каждый раз девочка пыталась себя тормозить, понимая, что не стоит лишний раз беспокоить своего учителя, которой и так хватает своих проблем. Но желание быть услышанной и выговориться превышало разум, ведь сейчас ею руководили эмоции после пережитого урока химии. Заглядывая в пустой класс физики, она глазами нашла женщину, которая одиноко сидела за столом и что– то записывала в школьных журналах. — Не помешаю? — дрожащим голосом нарушила тишину светловолосая. — Конечно, проходи, — женщина одарила ее широкой улыбкой, которая в один миг пропала с лица. — Пожалуйста, не спрашивайте, — Маша не могла не заметить реакцию собеседницы, поэтому сразу дала ответ наперед. — Присядь, — Татьяна глазами изучала ученицу, указывая рукой на стул, который стоял рядом с ней. Белокурая молча присела, боясь поднять взор на ту, которая сейчас внимательно за ней наблюдала. — Это опять урок с Лаурой Альбертовной? — вздохнула женщина. — Да, — тихо дала ответ Мария. — Я больше не могу. — Я поговорю с ней, — кратко ответила Лукина младшая, поворачиваясь обратно к столу. — Не надо, — жалобно протянула девочка. — Пожалуйста, не надо. — Ты ее боишься? — спросила рыжеволосая. — Я понимаю, что вы сестры, я не имею права как– то жаловаться или еще что– то… — Третьякова замялась. — У нее бывают очень резкие ответы и реакции. — Это опять только в твою сторону? — Татьяна начала активно писать в журнале. — Да. — Почему ты не хочешь, чтобы я с ней переговорила? — Может, само как– то пройдет. От любви до ненависти один шаг — и наоборот, — улыбнулась Мария, чтобы разрядить атмосферу напряженного разговора. *** Воспоминания в голове напоминали сейчас киноленту, которая фрагментами сменялась одна за другой. Поток мыслей нарушил звук скрипящей двери, что свидетельствовало о том, что кто– то зашел в класс. Повернувшись, Мария в дверях застала Татьяну Николаевну, на которой уже была надета верхняя одежда. Уголки губ девочки слегка приподнялись. — Вы уже уходите? — задала вопрос Третьякова, продолжая стоять у окна. — Да, рабочий день окончен, — улыбнулась женщина. — А ты почему еще тут? Уроки давно закончились. — А я дежурная сегодня, — ответила девочка. — Если тебе еще не долго осталось, я могу подождать и подвезти тебя. На улице передают ливень, — предложила рыжеволосая, поправляя рукав своего пуховика. — Я уже все закончила, — девочка начала складывать учебники в рюкзак. — Хорошо, тогда я подожду тебя на крыльце школы, иначе я упарюсь в верхней одежде, — слегка посмеялась учительница, выйдя с класса. Мария надела пальто и взяла школьный рюкзак, попутно закрывая дверь кабинета. Дежурные всегда последние закрывали классы на ключ, который после отдавали охраннику на входе. Мысль о том, что Татьяна сможет подвезти ее до дома, даже обрадовала девочку, но она не могла припомнить, чтобы когда– то видела преподавательницу за рулем авто. Выйдя из школы, светловолосая на полную грудь вдохнула холодный воздух, который, казалось, проникал своим холодом аж до внутренних органов. Прямо перед собой она увидела Татьяну Николаевну возле машины, которая стояла уже не одна. Переведя взгляд на силуэт рядом, ком образовался в ее горле, не давая блондинке возможность ни сделать вдох, ни сглотнуть. В сию минуту она почувствовала, как холод отступает от нее. Руки моментально согрелись, а щеки наполнились румянцем. В расстоянии пяти метров белокурая встретилась глазами с той, которую больше всего не ожидала встретить вот так, в пятнадцать тридцать вторника, после семи школьных уроков, с замученным видом, растрепанными волосами и бегающими зрачками. Та самая женщина устремила свой взгляд на Марию, прожигая ее насквозь. Может, от этого Третьякова так молниеносно согрелась в минус пять двадцать пятого ноября?