Моя милая L.

Есть много близких меж собой явлений, Двуликих свойств (о, где их только нет!). Жизнь — двойственность таких соединений, Как вещь и тень, материя и свет.

*** Липкая, такая влажная и холодная ткань заставляла юношеское тело дрожать. Это было не так от холода и сильного дождя, как от пережитых эмоций. Особенно от неподдельно–нахлынувшего чувства страха, который сковывал ее изнутри, ограничивая в словах. Она не могла выдавить из себя и фразы в ответ той, которая буквально давила своими репликами, интонацией и поведением. В памяти она была такой же. На постоянной основе с легкой ноткой раздражения, недовольства и строгости. С привычкой закатывать глаза, выдавать усмешливую ухмылку и закидывать ногу на ногу, порой оголяя колени. А еще она умела управлять телами, жестами и реакциями других людей, используя просто свой взгляд. Голубые глаза напоминали глыбы огромной льдины, которая вот– вот разрушится и рухнет, осколком задев каждого, кто находится вблизи. Легкое раздражение, поднимающиеся к верху уголки губ, которые явно злорадствовали, — все это направлялось только к одной персоне, которая была ее полной противоположностью. Карие глаза выдавали испуг, волнение и блеск, что только удовлетворяло темноволосую. Улыбка на лице молодой особы не так сильно ей была интересна, чего не скажешь о реакции тела, которое беспощадно дрожало. Особенно коленки и нижняя губа. Учащихся в классе было около двадцати пяти, но никто не вызывал такую смешанную палитру эмоций, как одна. Всегда ангельско–невинный взгляд, который так сильно старался затеряться в тексте учебника по химии, вызывал у Лукиной чувство азарта. Такой себе тяги заставить девочку, сидящую на первой парте, поднять взор на нее, заметить в нем страх. Мария отличалась от других тем, какую гамму эмоций она вызывала у строгой преподавательницы. — Ну конечно, она все знает, — мелькало в голове у брюнетки, когда она очередной раз мелом зачеркивала все то решение, что писала Мария на доске. Одинокая слеза пробежалась по алой щеке, оставляя после себя след. Дрожащими руками Мария достала из кармана телефон, листая телефонную книгу. Еще минута и девочка набирает номер, отчего поток слез только усиливается. — Маша? — послышался женский голос на том конце. — Ну зачем Вы, зачем Вы так сделали? Вы ведь знали, как никто, что я больше всего не хотела бы встречаться с ней, садиться в машину, — слезы беспощадно катились вниз, отчего теперь и интонация голоса к чертям сбилась. — Что случилось? — взволнованно прозвучал вопрос. — Татьяна Николаевна… — жалобно протянула Мария, шмыгая носом. — Вы ведь видели мои слезы, осуждали ее, вставали на мою сторону. Для того, чтобы потом поместить меня опять к ней? К человеку, который ненавидит меня, пытаясь унизить даже спустя месяц. — Господи, Маша! — на повышенных тонах воскликнула Татьяна, пытаясь докричаться до девочки. — Да ты можешь внятно объяснить, что у вас случилось? — Она меня высадила на трассе. Вышвырнула, как котенка, Татьяна Николаевна, — перестав контролировать свое сознание, Третьякова высказывала все, что нахлынуло к ее ранимому сердцу. — Как высадила? Она тебя домой не довезла? — удивленно задала вопрос женщина, не скрывая в голосе нотки возмущения. — Ливень идет, Татьяна Николаевна, дойду домой — сообщу, — в слезах усмехнулась блондинка, смотря на проезжающие рядом машины. После короткого диалога, услышанного девичьего голоса, Лукина младшая ходом набрала номер старшей сестры, чувствуя, что начинает закипать от злости. Брюнетка подняла трубку не с первого раза, отчего Татьяна нервно зашагала по комнате. — Да, Тань, — спокойно ответила на звонок Лукина старшая. — Лаура, что происходит? Ты совсем спятила? Ты зачем ее там бросила? Ты погоду видела вообще? — возмущенно задала вопросы Татьяна, не скрывая своей злости. — Мария сама вышла из машины. У меня нет времени нянчиться и уговаривать, — хладнокровно дала ответ брюнетка. — Ты позволила ей уйти, когда на улице все сносит? Ты где вообще? — на повышенном тоне говорила рыжеволосая. — В машине. Еду на работу, — Лаура с новой силой сжала руль в руках, кусая свою щеку изнутри. — Быстро вернись и найди Машу, где ты ее там бросила! — фраза прозвучала требовательно из уст женщины. — У меня нет времени на глупости, меня ждут на работе, — после сказанных слов Лаура отключила звонок и положила телефон на заднее сидение, где минутами ранее нервно сидела Третьякова. Поджав губы, темноволосая увеличила скорость езды, обгоняя другие машины. Она чувствовала, как сердце билось неимоверно быстро, а костяшки рук побелели от напряжения, с которым она сжимала руль. В данную минуту душу женщины разрывало на куски собственное «Я» от того, что происходило с ней. На улице начинало меркнуть, а из–за влажной погоды находил туман, что усложняло водителям ехать аккуратно и быстро. Нервно сглотнув, Лаура по хронологии вспоминала все пережитое за сегодняшний день. Случайная встреча возле школы. Вновь эти напуганные глаза. То, как блондинка с переживанием теребит в руках пояс верхней одежды, и с какими глазами всматривается в лицо. Как моментально реагирует на резкие слова брюнетки. Как покидает машину, отдавая себя в наглые объятия холодной поры и дождя. Она уехала просто потому, что иначе нельзя было. Догонять эту девчонку, которая вновь оказалась такой ранимой? Я не буду этим заниматься. Какая– то юная особа может вызвать у меня такие эмоции, что так и хочется причинить ей боль. Не физическую, а моральную. Она всегда бьет тяжелее. Хочется наблюдать, как ее ангельский взгляд мигом сменяется на потерянный и волнующий. Как ее глаза бегают по доске, пытаясь понять, где совершила ошибку. Как опускает глаза при очередном моем крике. Срываться на том, кто не сможет за себя постоять — это нездоровое удовольствие, но наслаждение. Она умеет разблокировать в моей памяти все то, что трогать нельзя. Никому. За это мне и хочется видеть, как сильно она старается подготовиться к уроку, поразить меня, выстоят передо мной, но очередной раз проваливается. Просто потому, что со мной иначе не получится. Шатенка приехала в то место, где на постоянной основе надо было решать проблемы. С годами ресторан перестал так сильно воодушевлять и наполнять позитивными эмоциями женщину, как это было раньше. Вспоминая идиллию прошлых годов, условия которой поддерживались стабильными отношениями хозяев, уже не хочется улыбаться. Лаура всегда с осторожностью вспоминает тот период, иногда ругая себя за то, что однажды согласилась вести совместный бизнес с супругом. Обострялись эти мысли и на данном этапе их отношений, которые тяжело было объяснить и понять. Успев намокнуть от дождя за две минуты ходьбы от парковки до «Кварца», Лаура прошла в зал для посетителей, который в данное время был удовлетворительно заполнен. Присутствие хозяйки сразу же заметили, поэтому девушка– администратор через секунду уже стояла перед ней. — Лаура Альбертовна, Вы приехали, уже все решили, — с улыбкой ответила молодая девушка. — Извините, что я Вас побеспокоила, там и вправду разобрались. — Уволена, — ровным тоном выпалила Лукина, устремляя свой взгляд на лицо работницы, с которого мигом спала улыбка. — Что? — переспросила девушка, теряясь на месте. — Я сказала, уволена, — крикнула Лукина и зашагала в сторону своего кабинета. В это время Александр общался со знакомыми посетителями, поэтому стал очевидцем сцены, которая разгорелась на глазах у всех в зале. Он среагировал тогда, когда образ жены скрылся, находясь в диком непонимании того, что минуту ранее произошло. Администратор убежала за барную стойку, не сдерживая слез, которые лились потоком. Недовольство сразу же отобразилось на лице у хозяина, поэтому он не замедленно направился в кабинет. Буквально влетев в него, мужчина застал, как брюнетка разливала в бокал темную жидкость, которая смахивала на коньяк. — Что происходит? — он застыл в дверях, наблюдая за картиной. — Утомляют меня эти ангельские лица. Тошно становится, — Лаура прильнула губами к бокалу. — У тебя совсем крыша едет, Лукина? — мужчина захлопнул дверь, дабы никто не слышал их разговор. — А чего ты так всполошился? — усмехнулась женщина. — Ладно, тебе не удалось трахнуть очередную девку, но какого черта ты в ресторане орешь на подчиненных, да еще и в присутствии гостей? Ты вообще видела, кто там сидит? — Александр перешел на крик, выплескивая свое негодование. — Бог ты мой! — Лаура расплылась в улыбке, закинув ногу на ногу. — Ты с ней спишь? — Что? — Саша прижмурился, делая вид, что не расслышал. — И как она? Получше той… — Лукина на секунду задумалась. — Марии, вроде, правильно? В ответ Александр вплотную подошел к женщине, которая уже распивала содержимое бокала. Он резко схватил ее за подбородок, поднимая голову. С лица шатенки не сходила улыбка сарказма, что знатно злило мужчину. — Заткнись, — он прошипел ей в лицо, всматриваясь в глаза. Голубоглазая молча наблюдала за реакцией Александра, кинув взгляд на бокал. — Лед… — томно проговорила женщина, указывая на бокал в руке. — Надо перемешать, чтобы охладило. Без лишних слов брюнетка схватила ту руку мужа, которой он сдавливал ее подбородок, взяв один палец, она поместила его в свой бокал, перемешивая в нем коньяк со льдом. Саша стоял в ступоре, наблюдая за тем, что делает Лукина. После того, как свершилось задуманное, она медленно облизала его палец после коньяка, после чего сделала глоток напитка. — Так– то лучше… — Лаура подняла глаза, улыбаясь с некой хитростью. После двузначных действий, мужчина буквально вжал брюнетку в стену, возле которой она мирно стояла. Лаура отчетливо ощущала в зоне своей шеи горячее дыхание, которое находилось слишком близко. Осознав, что сцена ранее смогла пробудить в партнере волну возбуждения, она сделала очередной глоток напитка. Бокал мигом был выхвачен из рук и поставлен на стол, отчего руки женщины освободились. Мужские пальцы сжали чувствительную, оголенную женскую шею, оставляя на ней дорожку из поцелуев. От столь приятных ощущений Лаура закинула голову вверх, прижимаясь к стене сильнее. — Господи, ты не перестаешь меня возбуждать даже тогда, когда хочется тебя прибить, — прошептал он на ухо, оставив на нем легкий поцелуй. Темноволосая ухмыльнулась, показывая свое удовлетворение реакцией. Именно эта ухмылка стала тем самым рычагом, за который без всяких сомнений дернул Александр. Он поднял ее на руки так, что женские бедра оказались на уровне его паха. Жаркие поцелуи на губах отдавались тихими стонами, которые Лаура пыталась приглушить. Мужчина понес ее к столу, мигом скинув все документы, которые там покоились, и брюнетка оказалась в сидячем положении на деревянной поверхности. Они не отвлекались от внезапно нахлынувшего чувства страсти, что охватывало их с головой. Он проникал языком в ее рот, теша себя мыслью, что он имеет на это полное право. Она оттянула его нижнюю губу, руками нащупывая пуговицы рубашки. Брюнет сжимал в руках ее бедра, которые уже были прижаты к его телу. Женские пальцы блуждали в его волосах, а губы терзали друг друга в очередном порыве. Лаура расстегнула рубашку и одним движением смахнула ткань на пол, оголяя мужской торс. Она властно руками прошлась по нему, пока получала свою очередную дозу терпких поцелуев в шею. Сильные руки нагло забирались под юбку, которая сегодня по– особенному притягивала внимание каждого тем, как оголяла женские колени. Рука шатенки накрыла бугорок черных штанов своего мужа, начиная его массировать через ткань. Это сразу же отобразилось на реакции Александра, который с новой силой начал сжимать ее бедра. Его пальцы потянулись снимать черные колготки, дабы дойти до желанного места женщины, которое пульсировало от наводящего возбуждения. Голубоглазая не переставала делать круговые движения рукой, чувствуя напряжение его члена. Это знатно сбивало с толка брюнета, отвлекая от собственной миссии. Когда его рука коснулась чувственного места женщины, она резко ее перехватила. — Что такое? — придя в себя от неожиданного действия Лукиной, он вскинул брови. Без ответа Лаура спрыгнула со стола, отряхивая свое облегающее платье. Она поправила пряди темных волос, которые потеряли былой вид. Женщина прикоснулась губами мужской щетины, оставив на ней легкий поцелуй. — Не понял, — ответил Александр, не понимая логики действий жены, которая сумела вызвать не на шутку чувство приятного возбуждения, которое казалось ему взаимным. — Никто не посмеет кричать на меня и хватать за подбородок, когда я этого не захочу, — уголки губ приподнялись в зловещей улыбке от зрелища, которое было перед ней: расслабленный мужчина с оголенным торсом, взъерошенной прической и в полном недоумении. Забрав свое кожаное пальто, брюнетка допила крепкий напиток и с такой же ухмылкой вышла из кабинета, довольствуясь собой. Светловолосая женщина управно возилась на кухне, дожаривая партию ароматных блинчиков, которые так и манили прийти на кухню. На женщине был надет фартук, как на истинной хозяйке. — Ма– а– ш, — окликнула она. — Да, мамуль, — в комнату зашла Третьякова, укутана в мягкий плед. — А во сколько придет Лиза? У меня уже все готово, — улыбнулась женщина. — Писала, что скоро, — нехотя ответила девочка, натягивая ткань на себя. — Что– то ты мне не нравишься, — недовольно произнесла Анна Витальевна, подойдя ближе, она губами притронулась ко лбу дочери. — У тебя точно ничего не болит? Померяй температуру. — Все хорошо, — Мария отпрянула от женщины, усаживаясь за стол. — Смотри мне. Ты под ливень попала в пятницу, а сегодня воскресенье, как ты завтра в школу пойдешь? — Анна обеспокоенно взглянула на дочь. — Как– то… — задумчиво послышался ответ. Мысль о том, что завтра ожидается новая школьная неделя, не слишком радовала юное дарование. Причиной служил отчасти и тот факт, что ей не избежать встречи с Татьяной Николаевной, которой она успела наговорить глупостей сгоряча. В тот вечер пятницы Мария своим ходом добралась домой, а одежду на ней можно было выжимать. К счастью, по случаю работы мамы в квартире не оказалось, поэтому она и не застала столь жалкий вид своей дочери. Татьяна Николаевна перед сном пыталась дозвониться до ученицы, но Мария решила не брать трубку после всего, что произошло. А что произошло? Очередной раз одна и та же женщина воткнула нож в девичье сердце, которое только от него отвыкло. Еще в тот день Маша удивилась, как же наивно она представляла себе встречу и образ учительницы. Воспоминание о тех искренних, крепких объятиях после школьного пожара, которые она получила от Лукиной, настолько врезались в память, что стерли все то, что она пережила за месяцы учебы на уроках химии. Девочке казалось, что вот он, истинный образ властной преподавательницы, — раскроется, когда они встретятся еще раз. Когда удастся поговорить и обсудить, почему же тогда Лаура солгала о том, что выгнала школьницу из класса? Чем это было оправдано? С какой целью? Но разговор не удался, кроме одинокого несчастного вопроса о новом учителе химии, а после реплики, которые вновь ранили белокурую. После нескольких месяцев моральной давки, унижений она все помнила и должна была быть готова к очередному «удару», но оказавшись с Лаурой наедине, все представления, которые существовали в ее голове на протяжении месяца, рухнули. — Никто и никогда не смеет ставить мне условия, когда и куда мне надо ехать. А во– вторых, если ты боишься оставаться со мной, — можешь смело выметаться прямо сейчас. Мария прикрыла глаза от фразы, которая эхом раздавалась в голове. Она вспомнила свои слезы в тот вечер, дрожащий голос, который разговаривал с Татьяной Николаевной, и тяжелая дорога домой в мокрых и грязных вещах. Ее удивило только то, что она осмелилась покинуть машину Лукиной, несмотря на осеннюю погоду. И прекрасно понимала свои мотивы. Быть одной в машине с тираном своей души — это пытка. Особенно, когда этот тиран сверлит тебя взглядом через зеркало. — И почему она сидит в голове, а не ее хорошая, теплая сестра? — подумала девочка. Внутренний монолог прервал звонок в дверь, отчего Мария молниеносно оказалась у двери, зная своего посетителя. В квартиру вошла Лиза, которая сразу же заприметила неважный вид подруги. — Ты не приболела? Приветик, — улыбнувшись, рыжеволосая заключила ее в объятия. В ответ Мария лишь слабо улыбнулась, пряча глаза. — Так– так, пойдем– ка, ты мне все расскажешь, — ответила Лиза, заметив женщину. — Ой, здравствуйте, Анна Витальевна. — Здравствуй, — Анна помахала рукой, оставаясь на кухне. Девочки зашли в спальню, присаживаясь на мягкую кровать. Мария не знала, с чего начать, поэтому еще несколько секунд просидела в молчании, которое первой разорвала Лиза. — Что случилось? — спросила она. — Лаура… — тихо проговорила Маша, не поднимая глаз. — Что Лаура? Говори уже, — удивления на лице было не скрыть. — Я в пятницу была дежурная же, ко мне после уроков Татьяна зашла. Предложила подвезти домой, чтобы я под дождем не ходила, — начала рассказ белокурая, но ее вдруг перебили. — Так у нее же нет машины, — с непониманием возразила Лиза. — Как оказалось, нет. Но я же об этом не знала. Я выхожу и вижу, как они вдвоем стоят с Лаурой, — на этом моменте девочка запнулась. — Лаура? Какими судьбами? — Елизавета внимательно слушала. — Она приехала забрать Татьяну после уроков. Татьяна предложила и мне поехать, я согласилась и села. Мы проехали минут пять, а Татьяна уже выскочила возле офиса какого– то… — Она оставила вас вдвоем? Больная, что ли? — удивилась подруга. — Я не знаю, зачем она сделала это, но разговор не задался, — Маша нервно сглотнула. — Она опять начала говорить со мной так, будто я провинилась в чем– то. Будто опять неправильно решила задачу. Не так глянула. Пропустила цифру. Грубо ответила. Она выгнала меня с машины, а я ушла. Попала под ливень, пока добиралась до дома. Во взгляде Лизы читались нотки грусти, понимания и сожаления о том, что произошло. Она была таким же очевидцем морального состояния подруги, как и Татьяна Николаевна. Более того, Белова собственными глазами наблюдала и слышала, как Лаура разговаривала с ее соседкой по парте на уроках. — Я думала, что это она в школе такая, а тогда, в пожаре… — в глазах блондинки заблестели слезы. — Я шла вдоль дороги, Лиз, мне сигналили машины, а я не понимала, где я нахожусь и куда идти, потому что это была просто трасса. Уже тогда шел дождь, но она все равно оставила меня. Вышвырнула, как ненужного котенка на обочине. — Ну все, тихо, — Лиза притянула к себе подругу, дабы та не расплакалась от того, что творилось в ее душе. Их разговор прервал голос Анны, который доносился с кухни: — Девочки, идите хоть попробуйте блинчики. — Сходи, пожалуйста, не хочу перед мамой в слезах явиться, — ласково попросила Мария. Рыжеволосая кивнула в знак согласия и покинула спальню. Она задержалась буквально на пять минут, отчего Третьякова начала прислушиваться к женским голосам с кухни. Вдруг ее одиночество прервал звонок. Обнаружив, что эти звуки издает не ее телефон, а Лизы, она достала смартфон из кармана куртки. Перевернув экран к себе, девочка замерла от имени на экране: «Лаура Альбертовна допы». В этот момент в комнату зашла Елизаветы с подносом блинов в руках. Увидев Марию с телефоном в руках и раздающимися звуками, девочка застыла в дверном проходе. Блондинка повернула экран к подруге.