…
— а ты-то что? — Вася, уже успокоившись, забрался на стул с ногами и обхватил руками самую большую кружку чая, что нашёл в доме (Остен и не думал, что у него такие есть). ну, точно ребёнок. — а что я? — Найт вскинул брови. Звёздкин неопределённо пожал плечами. — жизнь-то у тебя как устроена? — а хрен его знает, — Остен хмыкнул, — как-то устроился. я самый обычный трудовой элемент, если так угодно. продавец-консультант в магазине электроники. — я думал, ты музыкант, — Вася недоуменно нахмурился, — или актёр, или… что-то творческое, в общем. ты не похож на «обычный трудовой элемент». — не похож, — кивнул Найт, — так меня бы и давно уволили… да хотя бы за цвет волос, если бы я не был хорош в том, что делаю. проблема в том, что я в этом не капли не хорош. я просто приспособился. Остен отпил глоток апельсинового сока, за которым сходил в магазин, купив заодно ещё немного продуктов, и нервно побарабанил пальцами по столу. Вася протянул руку, касаясь его плеча и слегка не то потирая, не то даже поглаживая его. Найта это, на удивление, вернуло в реальность из его омута мыслей; он встряхнулся и добавил: — знаешь, о чём я мечтал в детстве? — а? — Звёздкин напоследок легонько похлопал Остена по плечу, возвращаясь к кружке с чаем. — стать космонавтом, — Найт горько усмехнулся, — да все об этом мечтали. разве тебе никогда не хотелось летать в космос, искать признаки жизни на разных планетах, спасать Землю от гибели, от неведомой опасности? вот и мне хотелось. а потом я убил в себе эту сказку, и вместе с ней умер космонавт. я потом всё равно узнал, что фиг бы я им стал — здоровье не позволяет — да и жить начал, как все говорили, что надо — «реальной жизнью, а не мечтами». вот так и живу. считай, что по инерции, — Остен вздохнул. — был бы тот мальчик в ракете из стульев, что я строил на кухне своего дома детства, рад узнать, что теперь он впаривает людям чёртовы машинки для нарезки хлеба? — машинки для нарезки хлеба?! — Вася усмехнулся, разбрызгивая чай, что пытался отпить из кружки, — извини. это не смешно. — да ничего. смейся, неудачник я, — Остен махнул рукой, — ты-то о чём в детстве мечтал? — я? — Вася фыркнул, — мечтал? да ни о чём. Остен поперхнулся. — ты… ну… совсем ни о чём? — Найт выглядел действительно грустным, услышав это. — в подростковом возрасте, — угрюмо вздохнул Вася, немного помолчав, — лет в семнадцать. тогда мечтал. музыкантом стать. вон даже гитара в шкафу валяется. я, может, играть и умел, но уже всё забыл, — Звёздкин махнул рукой, — давай не будем о грустном. — нет-нет, подожди, — Остен замахал руками, — и ты играл? — играл, — Вася посерьёзнел, — даже в группе играл. с другом своим тогдашним, мы прямо с детства дружили, с Сашей Беличенко. может, слышал — у него там сейчас дуэт какой-то, название забыл, ну, в городе вроде ходят какие-то рассказы о них… — я знаю. «Кризалис», — ответил Найт, — и играют они недурно. я слышал пару песен. не то что бы особо увлёкся: немного не мой жанр музыки. — хорошо, — Вася отмахнулся, — рад слышать. в любом случае, я думаю, что… Найт поджал губы, слушая Звёздкина. нет, что-то в его музыкантском прошлом неладно, раз он так увиливает от беседы. сколько ему лет? университет, наверное, закончил — ну, ведь закончил, так Ник сказал? — пару лет назад… двадцать четыре? двадцать пять? стало быть, это было семь или восемь лет тому назад. что же такого может быть в простом подростковом увлечении музыкой, раз Вася об этом молчит?.. так что Остен открыл рот, чтобы спросить. закрыл его. открыл снова. и почему-то сказал: — хочешь, сыграю тебе на гитаре? я пару песен умею. — м? — Вася на секунду вынырнул из своего мрачного состояния, а его лицо засветилось улыбкой, но затем Звёздкин снова поник, — я, может, и хочу, но ты не сможешь. струны уже наверняка совсем негодные, да и она ужасно расстроена. — хм? — Найт улыбнулся уголком губ, протягивая руку к пакету, что он пару часов назад засунул под стол, а затем наклоняясь, чтобы найти искомое. в нём лежали продукты, что он принёс с собой, но пока не разложил (какие-то фрукты, от которых Вася уж слишком активно пытался отказаться, но наверняка лишь в силу того, что не хотел их есть. ну хотя бы Ник предупредил Остена, что Звёздкин был веганом, иначе бы он мог натащить в дом Васи ещё бог знает сколько ненужной еды), парочка книг в дешёвых обложках, что Остен прихватил в магазине лишь потому, что очень давно хотел их прочесть, и… — не это ищешь? — Найт, наконец вылез из-под стола, чуть ли не ударяясь головой. Звёздкин подёрнулся вперед, чтобы проверить, в порядке ли он, и… — откуда у тебя, мать твою, гитарные струны?! неужели я вчера настолько много болтал?! — нет, нет, — Остен усмехнулся, — не волнуйся, ты мне только сейчас сказал, что у тебя гитара есть. это вообще струны, которые я Джеффу купил… — соседу Ника? — соседу Ника. он тоже играет иногда. но я ему покупал просто запасные, он только недавно поменял, так что, я думаю, не сильно убудет, если я их тебе поставлю. ну так?… Вася задумчиво поскрёб подбородок. думал Звёздкин о том, как давно не слышал настоящей игры на гитаре. из его знакомых играть умел, вероятно, только Миша — да и он перестал в последнее время носить гитару с собой. понятное дело-то — на неё уселся какой-то придурок. Вася не был даже уверен в том, что бедный инструмент удалось спасти. так что да, Миша больше не играл — по крайней мере, на этих дурацких пьянках. о Саше Вася предпочитал не вспоминать. но Звёздкин любил хорошую игру на гитаре. так что… почему бы ему не послушать, как играет Остен, в конце-то концов? почему-то Вася не сомневался в том, что играл он довольно хорошо.…
Остен неуверенно перебирал свежие струны на старой гитаре, стараясь настроить её с помощью только что скачанного приложения на телефоне и сидя при этом на Васиной кровати. сам Звёздкин устроился рядом, обняв колени руками (при его росте такая поза была откровенно странной, но, похоже, Остена это не беспокоило) и неуверенно разглядывая фигуру Найта и его чуть нахмуренные брови, когда гитара вновь звучала не так, как нужно. наконец Остен выключил телефон. — вот, ничего вроде, — Найт почесал в затылке, — так, что я помню… Radiohead, быть может? Остен снова перебрал струны, на сей раз — более целенаправленно, но всё же не особенно уверенно. попытался что-то наиграть — Вася даже был готов ручаться, что узнал песню, — но затем покачал головой. — не, не вспомню точно. а косячить настроения нет. тогда… простишь мне мой акцент? я не совсем хорошо пою по-русски. — ты умеешь играть какую-то песню на русском? — Вася улыбнулся. — умею, — Остен фыркнул, — Джефф научил. а его Ник на это сподвигнул. группа одна ему нравится, пару лет назад распалась, а эта песня — в частности. я просто пару недель периодически приходил к ним на чай, Джефф там тренькал, а я ему — научишь? и он научил! вот с тех пор умею. — тогда играй, я слушаю, — Звёздкин кивнул. Остен перебрал несколько струн, играя, видимо, уже начало песни. звук показался Васе смутно знакомым. возможно, он слышал эту песню по радио. или от Миши. или где-то ещё, например, в рекламе — сейчас чего только в рекламу не впихнут! так и забудешь, что на самом деле тебе не нужны тостер, пылесос и набор чая. в общем, песня была знакомой. а затем Найт ударил по струнам, начиная петь. и Звёздкин понял, что это было. он понял. его пробрала дрожь — и Вася не понял, от того ли, как хорошо Остен играл и пел (а играл и пел он действительно замечательно), а от того, откуда эта мелодия была ему знакома. это было «кладбище самолётов». и не то что бы он слышал эту песню недавно — нет, на самом деле в последний раз он слышал её в исполнении Саши… когда? ровно год назад. это ж что ему тогда Беличенко на гитаре сыграть расщедрился? уже же всё шло через задницу. Звёздкин зажмурился, чтобы отогнать подступающие к глазам слёзы, и попытался вспомнить. как назло, Остен продолжал играть — и не мог же Вася попросить его замолчать и убрать эту гитару к чертям собачьим! нет, не мог. поэтому Звёздкин изо всех сил сосредоточился на голосе Остена, пытаясь отвлечься. …вспоминай, в конце-то концов, какая разница? ну играл ему эту песню Саша, и что? вспоминай, но играл он её лишь тогда, когда всё было хорошо, а потом почему-то перестал. вспоминай, ну, как… почему-то. Вася прекрасно знал, почему. так по какой же причине Саша сыграл её ровно год назад? прошлого… пятнадцатого… вспоминай. …сентября. и тут Звёздкин уже не смог сдержать слёз — снова, уже второй раз за день! — подтягивая колени ближе к себе и пряча за них лицо. Остен остановился — хотя, пока Вася безмолвно страдал, доиграть он почти успел — и теперь встревожено тряс Звёздкина за плечи, отставив гитару на пол у кровати. — Вась, что случилось? — Вася поднял глаза, чтобы сквозь пелену слёз увидеть отчётливо лишь сине-зелёную копну волос. — Остен, — Звёздкин вскинулся, мотая головой и как будто бы пытаясь убежать, — я абсолютно никчёмный. абсолютно. потому что какой нормальный человек, какой собранный, адекватный человек забудет, блять, про свой чёртов день рождения?! — Вася, только не говори… — сегодня пятнадцатое сентября. мне двадцать пять. и я долбаёб, — Звёздкин снова захлебнулся в рыданиях, пока Остен пытался как-то неловко прижать того к себе, обнять, хоть как-то показать, что он здесь и готов если не говорить, но поддержать хоть так. Вася разогнул колени, сам двигаясь ближе к Найту, и уткнулся лицом в его плечо, моментально делая одежду парня мокрой от слёз. — бля, — Остен погладил Васю по спине, обнимая чуть крепче, — это ты поэтому так?… — не только, — Звёздкин пробормотал это сквозь всхлипывания в плечо Найту, но тот услышал, — Саша мне эту песню играл. Вася сказал это. и заплакал с двойной силой. — я… я никогда не мог её выучить, — наконец продолжил Звёздкин — тихо, еле слышно, надрывающимся голосом. — как бы ни старался. так что Саша мне её играл по вечерам, играл иногда. у нас была группа, все в одной квартире жили в двухкомнатной, барабанщика звали… сейчас и не вспомнить, — Вася продолжал бормотать куда-то в плечо Остена, а Найт спокойно сидел и лишь предоставлять Звёздкину всю возможную безмолвную поддержку, — может, Женей. наверное, Женей. не скажу сейчас точно. вот этот Женя делил комнату с Сеней.. Сеня был нашим басистом. мы с ним неплохо так подружились, — Вася глубоко вдохнул и вскрикнул, — а потом его сбил, блять, пьяный хуила на «ниссане», сука! как сейчас помню: шли с репетиции, переходили дорогу, Сеня шёл последним, этот хуй вывернул из-за угла, раз и — и не человека, только переломанное тело на асфальте, два — носилки в карете скорой помощи, три — гроб! сука… Звёздкин замолчал, гневно пыхтя. Остен сидел тихо и почти недвижимо, ожидая, пока тот продолжит говорить, и выдавил из себя лишь: — ох… — не то слово, — Вася вскинулся, резко, но всё же осторожно выбираясь из рук Остена и падая на подушку на кровати, — вот тогда-то я и запил. мы так басиста нового и не нашли — группа развалилась, Женя — наверное, Женя — нашёл работу. Саша тоже. а я ещё полгода пропивал оставшиеся деньги, сидя на квартире у Сашиной тётки. снимать-то мы перестали. потом к себе уехал — у меня-то квартира была, только я её сдавал, пока мы на всю группу снимали, чтобы выходило дешевле. как раз через полгода был мой день рождения, — Звёздкин глубоко вдохнул. — мы уже тогда с Сашей сильно поссорились, а он всё равно ко мне пришёл, на гитаре сыграл. а я… я накидался тогда знатно. сказал, что и сам себе помочь смогу. он ушёл, даже ничего не спросив, ничего не сказав! может, если бы посмеялся, стало бы легче. я бы знал, что он считает меня действительно никчёмным, а не лишь гадал об этом. и вот, как видишь, где я теперь?! я даже пить бросить не могу, настолько я слаб! Остен шокировано раскрыл глаза. и не этот ли человек говорил ему, что он пьёт беспричинно и лишь затем, чтобы развлечь себя?! и внезапно всё в голове Найта встало на свои места. внезапно он знал, что сказать Васе, что сейчас вытирал слёзы с лица краем одеяла. — Вась, — охрипшим от долгого молчания голосом начал Остен, тут же откашливаясь и заговаривая громче и увереннее, — ты не слабый. Звёздкин убрал одеяло от лица, смотря на Остена красными от слёз глазами. — ты пьёшь не просто для того, чтобы пить — у тебя на то есть причина. и пусть это не значит, что тебе нужно продолжать так жить, отнюдь нет — это значит лишь то, что если ты сможешь — или хотя бы попробуешь — искоренить первопричину тем или иным способом… — не пойду я к психологу! дорого — пиздец, — Вася фыркнул. — тебе не помешает хотя бы поговорить. хотя бы со мной. и попробовать — лишь попробовать — не пить. с этим я тоже готов попробовать помочь. — ты думаешь, это поможет? — Вася горько усмехнулся. — если не поможет — я уйду, хорошо? — Звёздкин кивнул на такие слова Остена. у того же наверняка не получится вытащить его из этой пропасти, где Вася уже почти сам себя извёл, так что чем он рискует? — хорошо, — зачем-то добавил Звёздкин, — давай попробуем. хуже ведь уже не станет. правда?