Запах луны

Шарль Вильдруа - один из тех нечистых на руку чиновников, которые пользуются услугами золотого охотника. В отличие от Эврара, Шарль - человек честный, хоть и занимающийся грязными делами. Киму его "хобби" в свое время было на руку, пока ценник не взлетел до той отметки, которая кажется охотнику излишней. Особняк с несколькими гостевыми домами стоит среди леса, далеко за пределами Ярнама - незачем светить своим богатством перед людьми, с учётом того, каким способом оно к нему пришло. Охрана у ворот не задаёт вопросов - Кима здесь знают. Как и планировалось, мужчины добрались до нужного места ещё до глубокой ночи. Один из охранников уходит за хозяином поместья, оставив непрошеных гостей ожидать у входной двери под присмотром второго. Гарри с восхищением осматривает окружение и Ким рад, что он не даёт никаких комментариев. Шарль, как всегда, выглядит безупречно, даже в столь поздний час - волосы опрятно уложены, рубашка выглажена и накрахмалена. - Оставьте нас, - командует он сторожам, и как только те удаляются, с лучезарной улыбкой говорит. - Давно тебя не видел, золотце! Уж понадеялся, что ты простил мне должок. - Ты же знаешь, что я не забываю такие вещи. - Ну, помечтать-то мне никто не запрещает, верно? - Мужчина переводит взгляд с охотника на его спутника, настроение улыбки меняется с приветливой на лукавую. - О, а ты со своим в этот раз? Значит, мои мальчики сегодня отдыхают? Ким прокашлялся и отвернулся. Гарри непонимающе смотрит на хозяина дома. До этого момента Кицураги даже не думал всерьез о… А вот теперь задумался. Но тут же отбросил эти мысли. Как сложно… В этом месте у него есть возможность отдохнуть как следует. И он добровольно сейчас от нее откажется. Ну, не идиот ли? - Мне просто нужна ванна и теплая постель, Шарль, больше ничего. - Понимаю. - Чиновник еле заметно подмигивает - Попрошу Мартина подготовить все, что может потребоваться. А пока - проходите. Чай, кофе, вина? - От вина не откажусь. Мужчины проходят внутрь - огромный зал с двумя длинными столами по краям. Он используется не только для деловых встреч, чаще - для званых ужинов и балов. И оргий. Ким присаживается рядом с хозяином, Гарри рядом с Кимом. Будто из ниоткуда выныривает Мартин с бутылкой красного сухого. Все так же в бессменной розовой рубашке, застегнутой лишь на пару пуговиц. Эта неопрятность нравится Шарлю, поэтому его слуга всегда ходит в таком виде. Ким знает, что он не только его слуга и чуть улыбается, приветствуя юношу. - Рад видеть вас, месье Кицураги. Вы сегодня со спутником? - Голос молодого человека приятный и тихий, у Кима даже не возникает вопросов, что чиновник нашел в этом малом. Гарри откровенно таращится на Мартина, чем вызывает у юноши лёгкую усмешку. - Меня зовут Мартин, а вы? - Гарри. Гарри Дюбуа! - Выпаливает охотник так, будто ему задали какой-то очень личный вопрос и отворачивается, когда слуга наливает вино в поставленный на стол бокал. Что это с ним?... - Мартин, не смущай гостя своим томным шепотом, говори нормально. - Ничего не могу с собой поделать, мой господин, сила привычки. - Смешливо отвечает юноша и садится рядом с чиновником. - Вы позволите распить вместе с вами? Один бокал, и я вернусь к своим обязанностям - Хорошо. Только не задерживай месье Кицураги. Он ждать не любит. - Будто я не знаю...- Полушепотом отвечает Мартин, пригубив вина. Второй охотник аж вспотел, не сводя взгляд с Мартина. Неужто… Он ему приглянулся? Ким ошибся?... - Гарри? С тобой все в порядке? - Ким пытается разобрать выражение лица своего спутника, но гамма эмоций слишком сложная. - Простите. Устал с дороги, задумался... - Ничего страшного, месье Дюбуа, скоро отдохнёте, как только этот несносный мальчишка подготовит ваше сегодняшнее убежище. На сколько ты решил у меня задержаться, Ким? - Сутки. Мне ещё в Ярнам возвращаться. - А. Так ты с заказа. Неужто правду люди говорят… Ты был в Мартинезе? - Уже слухи поползли? - Ещё какие, друг мой! Что ты в одиночку толпу чудовищ порезал, представляешь? Нет, я в тебе, конечно не сомневаюсь, но будем реалистами - это больше похоже на сказку, чем на фактическое положение дел. - Не в одиночку, конечно. - Ким кивает на Гарри. - Мой коллега славно потрудился. Шарль приятно удивлен, подняв бокал. - Даже так. Рад это слышать, месье Кицураги. Что ж, за вас? - Ты не так понял... - Уж передо мной-то не объясняйся, а то я не вижу. - Я серьезно. Работа. Только работа. - Как скажешь. Тост отменять не буду. - Мужчины чокаются и Мартин, допив остатки вина, кланяется и выходит из дома. Гарри задумчиво водит пальцем по ободку бокала, почти не притронулся к вину, сделал лишь один глоток для вида. - Эврар не говорил тебе ничего, что могло бы меня заинтересовать? Вильдруа закидывает руки за голову и вздыхает. - Странные вещи нынче происходят, месье Кицураги. Знаешь, говорил. Я лишь отмахнулся, сам знаешь, с Церковью дел не веду, но. Во что ты вляпался, золотце? - Самому бы понять. Я был бы тебе благодарен за информацию. Чиновник молчит, попивая вино - собирается с мыслями. Гарри нервничает уже явственно. - Скажем так… В Ярнаме кое-кому лучше не появляться в ближайшее время - взгляд Шарля задерживается на Гарри. - Это ещё почему? - Видел я объявления на досках с одним теперь уже понятным лицом. Отсидись-ка ты у меня, пока можешь. Или что там у тебя на уме? - Шарль редко говорит прямо, издержки профессии. Но Ким способен его понять. Гарри в розыске. Нехорошо. Ох как нехорошо. У Кима и схрон в Ярнаме, и с Эврара стрясти ещё нужно, и патроны забрать. Кровь из носу нужно в город. Хотя что волноваться, Гарри можно тут оставить, а самому сходить по-тихому. А с другой стороны, почему Ким вообще переживает по этому поводу? Благосостояние его болезного спутника - не его дело. "Не твое дело!" - как мантру повторяет про себя Кицураги. - А моего лица, я надеюсь, там нет? - Пока нет. - Пока. Умеешь утешить, мистер Вильдруа. - Как и ты, я прагматичен. Раз уж ты зачем-то перешел дорогу Церкви, это лишь вопрос времени, когда они за тебя возьмутся. Я надеюсь, это стоит того? - Я же сказал, что это не то, что ты думаешь. - В таком случае, могу только пожалеть тебя, золотце. Точно не звать ребят? Может, все же отвлечешься? Так и быть, даже со счета своего долга не буду списывать, ты же небось все это время в работе был. Предложение звучит крайне заманчиво. Ким задумался, допивая вино. Гарри дёргает охотника за короткий рукав куртки. - Ким… Что происходит? Спасибо, Гарри, это невинное выражение лица сбивает любую спесь, оставляя место только жалости. Охотник встаёт из-за стола. - Благодарю за щедрость. Но я, пожалуй, откажусь. Слишком устал. Может… Позже. Раз ты сам предлагаешь остаться подольше. Шарль добро смеётся. - Другой разговор! Только предупреди заранее, чтобы не пришлось их от работы отвлекать. - Обязательно. - Апартаменты готовы, месье Кицураги. Можете отдыхать. Кицураги уже заждался возвращения слуги. - Доброй ночи, Шарль. Благодарю за гостеприимство. - Не стоит. Ты столько раз меня выручал. Если бы у меня был стыд, он бы сказал, что мне должно было найти тебя самому, чтобы вернуть услугу. А так, все складывается весьма удачно. Приятного вечера, господа! Ну наконец-то ! Нормальный комфортный дом со всеми удобствами. На кухне даже пара бутылок вина и свечи. Ким усмехается. Они что, и правда подумали, что… А почему бы и нет, собственно? Дюбуа за язык никто не тянул, когда он ляпнул "что угодно". Перестань, Кицураги! Соберись. Гарри ходит по гостевому дому так, будто попал в музей - вкус у Шарля отменный, все выдержано в одном стиле, просто, не вычурно и функционально. Огонь в камине приятно трещит. В помещении тепло и сухо. Идеально. О, даже корзину с фруктами поставил у кровати! Ким заходит в ванну - и халаты на месте. Прекрасно! Охотник уже устал спать в полевой одежде. - Если хочешь помыться - лучше иди сейчас, Гарри. Я хочу поваляться в ванной подольше. Судя по выражению лица, мужчина не верит, что вся эта роскошь в их распоряжении. - Правда можно? Ким...откуда у тебя такие друзья? И этот... Мартин. Такой странный… Такой... - Какой? - Не знаю... Эта его рубашка… Наверное, всё дело в его рубашке... В рубашке. Да. Значит, он ему все-таки понравился. Смена курса - пожалуй, стоит дать своим мыслям зелёный свет. В конце концов, Гарри всегда может сказать “нет” и на том закончить все это. - Да, носит он ее небрежно. - Охотник хищно поглядывает на Дюбуа из-под стекол очков. Гарри этот взгляд замечает и отворачивается. - Теперь ты на меня странно смотришь...- Неуверенно говорит мужчина. - Разве? Тебе показалось. Из-за очков, наверное. Так ты пойдешь? - Да, спасибо! Я быстро! - Не торопись. Теперь некуда уже. Отдыхай. Второй охотник запирается в ванной, а Ким откидывается на шикарной...нет, это даже не двуспальная кровать, сюда спокойно и три человека поместятся. Ким может несколько раз перекатиться по ней туда и обратно. Что и делает, предварительно скинув сапоги и улыбнувшись глупому жесту. В принципе, уже и наручи снять можно... И куртку с перчатками тоже. Жилетку он тоже скидывает, оставшись в одной рубашке и брюках. Охотник просто валяется в кровати, прикрыв глаза. И все же… Стоит ли? Это как-то странно. Ким чувствует себя ужасно, думая об этом в отношении такого невинного существа. И в то же время, эта самая невинность распаляет в нем желание узнать, что можно сделать с этим телом. Какое оно? Наверняка очень отзывчивое. Сильное. И в то же время мягкое, Гарри не из этих сушеных качков, у него скорее гармоничное распределение мышц и жира, как бывает у морских млекопитающих. Ким такое любит. Как и буйную растительность по всему телу - интересно, она такая же мягкая, как шерсть в обличии ликантропа, или жёстче? А эти руки, сильные и такие заботливые, когда он тер ему спину… Эти бы руки да по всему телу...и тело отзывается дрожью на эти мысли. Машина вожделения запущена и вряд ли ее можно будет остановить так просто. Решено. Он хотя бы спросит. Вдруг повезет и Ким действительно сделал преждевременный вывод о вкусах своего спутника? Гарри выходит из ванной довольный, завернувшись халат, и в руках держит свою одежду. Облачение ему мало и еле достает до середины бедра. Заметив лежащего на кровати Кима, второй охотник отводит взгляд в окно. - Красивая рубашка...- Гарри пытается вести себя непринужденно, но получается очень плохо. Он взволнован. - Да, мне тоже нравится. Ложись, если хочешь. В этот раз места тут полно. На двух тебя хватит. Теперь очередь Кицураги отмокать. Что тут у нас? Ох, сколько всего в шкафчике ванной - шампунь, два вида мыла, даже скраб есть, а это ...массажное масло. Так. Они действительно подумали именно это. Что неудивительно, учитывая, что обычно Кицураги тут делает, но… Голова все ещё не хочет складывать обычное поведение Кима с фактом наличия Гарри под боком. Как части мозаики, которые не подходят друг к другу, а охотник пытается силой их совместить. Хотя какая-то из мыслей как раз говорит о том, что мозаика складывается лучше некуда. И грех этим не воспользоваться. Ким погружается в горячую воду. Тепло наконец-то расслабляет мышцы спины. Как же хорошо-то! Можно не считать минуты. Хоть час или два тут валяться, лишь подливая воду нужной температуры. Ким гладит себя по бедру. Вообще-то моральную дилемму можно решить простым и быстрым способом. Охотник дразнит себя, резко выдохнув, когда пальцы, чуть касаясь, прошлись вдоль паха. Вот именно, что простым. Слишком простым. Так не пойдет. Хватит метаться, это ни разу не в твоём стиле, Кицураги. Сказал - сделал. А это что такое? То буду, то не буду, у Дюбуа заразился нерешительностью? Светлая мысль. Ким и правда сам не свой, когда речь заходит о Гарри. Откладываем все это до решительных действий, а пока нужно помыться. Мыло приятно пахнет полевыми цветами и немного мускусом. Необычное сочетание. Ким проводит в воде меньше времени, чем рассчитывал. Спокойно не лежится. В первый раз он не заметил, но на верхней полке даже есть жидкость для полоскания рта. Невиданная роскошь! Кто-то ей пользовался весьма неаккуратно, на бутылке подтёки. Гарри? Перед уходом Ким смотрит на себя в зеркало. Посмотри в эти глаза хорошенько. Что ты в них видишь? Ты тут животное, Кицураги. Не он. Дашь себе волю или сдержишься? Решай сам. И Ким решил. Закинув бутыль с маслом в карман халата, он выходит из ванной. На контрасте с душным помещением в комнате немного прохладно. Охотник даже не стал заморачиваться с тем, чтобы тащить свои вещи в комнату, пусть в ванной висят. Гарри сидит на краю кровати и листает какую-то книгу. Ким садится прямо за спиной крепко сложенного мужчины и заглядывает ему через плечо. Дюбуа что, вообще ничего не слышал, так увлекся чтением? Потому как вздрогнул испуганно, когда увидел голову Кима так близко к своему лицу. - Что-то интересное? - Тихо спрашивает Кицураги. - Роман какой-то. Судя по аннотации, грустный. И вот как? Он читает роман. Грустный. И сам сейчас грустный. Это будет сложнее, чем казалось... Ладно, чего выкруживать, давай в лоб. Но не слишком прямолинейно. - Твои слова в силе? - Ким подбирает колени под себя, голова склонена над ухом Гарри. - Я не отказываюсь от своих слов. - Тело второго охотника ужасно напряжено. Руки дрожат, пальцами он теребит уголок страницы. - Тогда я придумал, как ты можешь вернуть мне долг. Ким зарывается носом в шею Гарри и тепло дышит - тот напрягается ещё больше, но голову почему-то откидывает, подставляя оголенный участок кожи. Кицураги медленно стаскивает халат с правого плеча охотника. Тот захлопывает книгу и кладет ее на тумбочку. Потом вздыхает. - Ким… Тебе нравятся мужчины?... Не то чтобы это было очевидно, но, наверное, стоило догадаться, если тебя пытаются раздеть. Гарри... - Да. А ещё - когда не задают лишних вопросов. Но, если ты... - Я в порядке. Что мне нужно делать? - Он напуган. Не нужно быть зверем, чтобы понять это. Стоит ли отступать? - Гарри. Не нужно, если ты сам не хочешь. - Все нормально. Это ты. Я тебе верю. Снова это "я тебе верю". Что оно значит в его исполнении? Ладно. Черт, он же скорее всего никогда не был с мужчинами! Неудивительно, что так морозится. Девственников у Кима ещё не было, но логика подсказывает, что действовать надо медленно и осторожно, если он все-таки намерен получить свое. - Скинь халат. - Командует Ким. Гарри послушно лишается единственного предмета одежды. Охотник делает то же самое и прислоняется к широкой спине мужчины грудью, свесив руки с его плеч, щекой прислоняется к затылку. Тепло чужого тела под обнаженной кожей, как он скучал по этому ощущению! Кицураги мягко проводит ладонями вдоль рук Гарри, от плеч до кистей рук - до самих ладоней в этом положении не дотягивается - затем возвращается обратно, чтобы сместиться на грудь. Носом мужчина проводит вдоль шеи партнера, щекоча его дыханием, а потом и вовсе касается кожи губами. Гарри шумно выдыхает. Хороший знак. Ладони меж тем скользят по груди - о, какие славные мышцы - пальцы зарываются в густые волосы: все-таки не такие мягкие, как шерсть, обычные человеческие, но так даже лучше. Тонкая кожа ладоней едва касается сосков Гарри, но даже это лёгкое касание вызывает ещё один вздох. Как Ким и предполагал - очень отзывчивый. Отлично. Пальцы сжимают нежную кожу чувствительной зоны. А вот теперь это явственный, правда, очень-очень тихий стон, будто сдержанный. Ким улыбается, чуть увеличив давление и позволив пальцам слегка скрутить кожу. Гарри откидывает голову, сжав губы в тонкую полоску. Охотник этим пользуется и прикусывает партнёра за шею, лишь немного оттянув кожу. Обычно он кусается куда более агрессивно, с Гарри пока этого лучше не проворачивать. - Сильнее...- Тихо шепчет Дюбуа. О как. Неожиданно. Он мысли читает или ему просто нравятся более ощутимые воздействия? Неважно, сильнее так сильнее. Давление на все три точки Ким увеличивает ровно вполовину, получив в награду сладкий звук чужого наслаждения. Ладони охотника спускаются ниже, к животу, бокам и шикарной пояснице. Черт, он такой мягкий, почти бархатный на ощупь... Собственное возбуждение Кима такими темпами застит ему глаза. Но он способен держать себя в руках. У них впереди целая ночь, торопиться некуда, можно наиграться всласть. Раз уж ему выдали карт-бланш, он будет делать все, что захочет. А сейчас он хочет чувствовать это тело под своими руками, ровно так, как он думал час назад, лёжа в этой же кровати. Повезло так повезло, фантазии становятся явью! - Ким… А я… Я могу...касаться тебя? - Гарри говорит все так же тихо, глубоко дышит, полуприкрыв глаза. Хотя Ким ничего такого не делал, когда Гарри заговорил, его руки ненадолго застыли на боках партнёра. - Когда я скажу. И как я скажу. - Строго говорит Кицураги. Он готов поклясться, что в ответ на это Дюбуа чуть не застонал. Ноги уже затекли сидеть в таком положении, так что Ким решает сменить его, прижавшись к Гарри ещё плотнее, закинув ноги на его бедра - что автоматически заставляет Гарри их раздвинуть - и упершись членом в его поясницу. Дыхание второго охотника становится чаще, а Ким меж тем не отказывает себе в удовольствии дразнить партнёра, проводя пальцами опасно близко к его... эрекции? Когда успел возбудиться? Так даже лучше. Это должно быть весьма мучительно чувствовать едва различимые касания рядом с таким участком, желать большего, но не получать этого. Кицураги тот ещё садист. - Можешь положить руки на мои бедра, - широкие ладони Гарри оказываются в нужном месте за секунду. - Только положить! Не гладить. Сильные пальцы на мгновение сжали бедра Кицураги, но тут же замерли. Послушный. Судя по дрожи, ему действительно становится трудно держаться. Это будет долгая игра. Свое-то возбуждение Ким терпеть привык. Без иронии он мог бы назвать себя мастером по сдерживанию животных порывов. Увы, далеко не по своему желанию. Но только не сегодня. Сегодня он это делает сознательно, чтобы растянуть удовольствие, раз уж ему в руки попал такой податливый материал. Наконец Кицураги еле-еле касается члена Гарри и смотрит за его реакцией - мужчина шумно выдыхает, отвернув голову в сторону. Интересно, а насколько он в принципе раскрепощен? Ну то, что попросил сильнее, это уже хорошо. Нужно проверить, продолжив пытку. Свободная рука возвращается на грудь, чтобы возобновить предыдущую ласку, теперь ещё чуть сильнее, на грани болезненного, но все ещё терпимо. Бедра Дюбуа дрожат, из горла вырывается рык. Голову Кима пронзает мысль, которая должна была прийти ему намного раньше. Он же зверь! Настоящий! Спокойно ворочал тушу в сто килограмм. А что если ему сорвёт крышу? Ким не жилец в таком уязвимом положении. В лучшем случае он его изнасилует. В худшем - сожрет. Кицураги, как можно быть таким простофилей! Охотник резко останавливает все свои действия и убирает руки. Гарри поворачивается к Киму, вопросительно глядя на него. - Что-то не так?... - Я передумал. Разочарование на лице Гарри больно наблюдать. - Но...почему? Я что-то не так сделал? Ким тяжело вздыхает. Может, попробовать сказать честно? Кицураги сам не верит в то, что он творит. - Если честно… Я слишком поздно осознал, что… Я тебя боюсь, Гарри. По крайней мере, когда я настолько уязвим. Не такой реакции Ким ожидал. Второй охотник улыбается. - Разреши тебя коснуться? Что задумал этот безумец? - Разрешаю. Гарри переворачивается на живот и припадает лбом к коленям Кима. - Я клянусь, что не причиню тебе вреда. В каком бы состоянии я ни был. И потом...Торс в меня выстрелил в упор, и я его даже пальцем не тронул. А он мне нравится куда меньше, чем ты...- Аргумент. Помимо этого, Кима посетила глупая мысль, но… Никто за всю историю Ярнама не умирал, пытаясь трахнуть зверя. Невероятно нелепая, но оригинальная смерть. Как раз под стать Кицураги. Если уж и умирать, то только так. Ким смеётся этой мысли вслух, Гарри, естественно, принимает это на свой счёт и не знает, что с этим делать. - Что смешного? - По-детски обиженно бубнит мужчина. - Я не над тобой смеюсь, а над собой. И раз уж ты клянешься… Иди ко мне. Ким вытягивает руки, приглашая Гарри в объятия. Энтузиазм возвращается во взор его спутника, и он оказывается в руках Кима тотчас же. Правда, охотник не ожидал, что его партнёр свернется где-то сбоку, прижавшись щекой к его груди. Надо восстановить настроение. Кицураги зарывается пальцами в волосы на затылке Гарри и слегка их тянет. - Мне показалось или там, на дороге, тебе это понравилось? - Не показалось...- Слегка стыдливо отвечает Дюбуа, глаза вновь полуприкрыты. Ким оттягивает волосы Гарри ещё сильнее, выдавив из него сдержанное "ах". Как же повезло-то! Охотник все ещё не верит в свою удачу. Интересно, сколько ещё у них таких точек соприкосновения в телесном вопросе? Вот и узнаем. - Можешь меня гладить. Очень медленно, но сильно. - Очередное дозволение от Кима, и глаза Гарри загораются. Хорошо, что не буквально, хватит уже этих звериных фокусов. Ким отпускает волосы мужчины, лишь проведя ладонью по шикарному бицепсу, чтобы завести руки за голову и наблюдать, как поведет себя Гарри. Он приподнимается и некоторое время просто рассматривает Кима. - Ты красивый. Ким усмехается. - Меньше слов, больше дела, Гарри. Или мне тебя заставлять? Мужчина нервно трёт собственное плечо, мнется, подвернув губу. - Серьезно? - Ким удивлённо вскинул бровь. Нет, да не может быть, не бывает так. Что за магия? Гарри еле заметно кивает . - Отвечай, когда я тебя спрашиваю! - Властный тон вызывает у Гарри мурашки. - Да... - Тихо говорит он. - Что “да”? - За.. Заставь меня. Правильный ответ. По телу Кима будто пропустили ток. Он готов поверить в то, что стал любимцем Идона или Ибраитас или кто там за такие вещи из Великих отвечает. Или он спит и это какая то эротическая фантазия? Кицураги щиплет себя за руку. Больно. Не спит. А потом щиплет Гарри. Но тот даже не шелохнулся, просто непонимающе смотрит. Ох, сейчас будет жарко! - За язык я тебя не тянул. - На всякий случай предупреждает Ким - это последний шанс Гарри отказаться от того, во что он ввязывается. Мужчина лишь кивает, оперившись руками о колени. Ким изучающе смотрит на партнёра, а потом резко хватает его за затылок, впечатав лицом в свою грудь. Гарри тут же кладет руки на ребра Кима - такие тонкие и хрупкие под этими массивными пальцами. Жарко, кажется будет ещё и буквально. Руки мужчины почти обжигающе горячие на контрасте с холодным телом Кима. Необычное ощущение. Приятное в сочетании с тем, как медленно и чувственно его ладони спускаются ниже, пока он все ещё прижат головой к чужой груди - хватку Кицураги не ослабил намеренно. Гарри приходится чуть приподняться, чтобы руки скользнули к бедрам. Ким наконец отпускает голову Гарри, но только чтобы сместить руку на его шею, легонько поглаживая. С боковой стороны бедра на внешнюю, а потом на внутреннюю руки Дюбуа изучают его тело, сам охотник следит за собственными движениями, вдумчиво распределяя давление - оно неравномерно, где-то он позволяет себе гладить сильнее, а где-то, наоборот, почти не касается - но именно почти, приказа никто не отменял. Внимание достается даже икрам и стопам, что немного удивляет Кима, обычно эти зоны мало кто трогает. А это приятно. Взгляд Гарри почти что отсутствующий, будто он впал в транс, уходя на второй круг поглаживаний, теперь снизу вверх - то ли из стыда, то ли сознательно не касаясь даже вскользь точки возбуждения. Это к лучшему, вписывается в план на долгий "сеанс расслабления", как это называют в местных лупанариях. К тому же, что можно ожидать от мужчины, который делил свое ложе только с женщинами? Когда руки Гарри доходят до шеи Кима, тот даже немножко жалеет, что у него нет фетиша на асфиксию. Потому как Дюбуа может запросто обхватить его шею буквально одной рукой. Пугает и возбуждает одновременно. - Достаточно. - Гарри уже сам подставляет голову, чтобы Ким направил его. Славное послушное создание! Понимает без слов. Мужчина настойчиво спускает голову партнёра ниже к своему животу. А потом, прикинув, ещё ниже . Гарри понимает голову, он немного озадачен. - Ким… Я не ...Я не умею... Охотник лишь улыбается - ему сейчас не нужны какие-то умения, самого факта будет достаточно. - У тебя хорошее чутье. Спрячь зубы и ориентируйся на него. - Кицураги заставляет мужчину коснуться губами его члена. Гарри нерешительно застывает. Соображает быстро: помог себе рукой, чтобы удобно было подключить рот. Ощущение горячего и влажного рта в столь чувствительной зоне само по себе приятно, Ким мягко поглаживает голову Гарри, шумно дыша. Дюбуа пытается понять, что делать дальше, и в этих попытках все-таки задевает тонкую кожу острым клыком. Ким шипит. - Гарри, клыки! Обхвати губами поплотнее и не будет такой проблемы. - мужчина послушно следует инструкции. Все ещё неуверенно - но уже безопасно, судя по тому, какой вакуум он смог обеспечить. Гарри медленно ласкает охотника. Ким на стоны не скупится, он тоже довольно отзывчивый. В общем-то, его отзывчивость только постелью и ограничивается. По-другому тут нельзя. Его любовь к мужчинам сама по себе извращение в этом мире, а вкупе с другими девиациями уже довела охотника до неприятной ситуации, когда ему на год запретили появляться в лупанарии, который держит Шарль. Когда состав работников сексуального труда сменился и эта история подзабылась, Шарль разрешил ему вернуться, и Ким уже не проявлял больше садизма, чем это позволительно в рамках стандартного секса. То есть - максимум грязные разговоры да тягание за волосы. И тот факт, что Гарри вот так легко сейчас позволяет над ним доминировать, хоть Ким весьма сдержан по старой памяти, больше похож на колдовство или, что более вероятно, какое-то нечеловеческое желание услужить. Алмазы иногда валяются прямо под ногами, да только их не разглядишь так просто. Кицураги сейчас разглядел, и ему чертовски нравится то, что он видит. Гарри осмелел, вибрация тихих стонов так приятно резонирующая у него во рту - хороший штрих к общей картине. Гаррье это нравится. Кто бы мог подумать? Более того, он подключил язык, и Ким выгнулся от неожиданности, громко вздохнув. Где он прячет его, как он помещается в человеческий рот, если он способен обернуть его вокруг довольно широкого члена Кицураги?! Такого он точно ещё не испытывал. Язык куда сильнее, чем губы, давление вкупе с мягкостью делают свое дело - Ким откидывает голову назад, пальцами вцепившись в голову партнёра. Теперь он хочет большего. - Глубже. Насколько можешь. - Ладонь с небольшим усилием надавливает на голову Гарри подкрепляя распоряжение. Кицураги закусывает губу, пытаясь сдержать очередной стон. Полностью... У него что, и пасть бездонная? Это нужно видеть. Ким смотрит вниз: Гарри, судя по выражению лица и тому, как он спокойно дышит, вообще не испытывает никаких проблем. Размеренно двигается вдоль ствола, слегка поворачивая голову, и шумно дышит, явно наслаждаясь процессом. Бог. Ты. Мой. Ким завтра же оставит пожертвование на алтаре Идона. Слишком хорошо, слишком горячо. Как бы ему ни хотелось ещё, а это, черт возьми, стоит всех усилий, потраченных на вытаскивание Дюбуа - но надо остановиться и придерживаться плана. Гарри так не считает, наконец поймав удобный для него ритм, мучительный и приятный - настолько, что Кицураги даже позволяет себе выругаться. - Остановись. Хватит. - Охотник оттягивает голову своего любовника, чтобы тот уже выпустил его перевозбужденную плоть изо рта с влажным пошлым звуком. - Хороший мальчик. Ты постарался на славу. - Ким протягивает Гарри к себе за руки. Они оказываются на одном уровне и Гарри небрежно вытирает рот рукой. А потом зачем-то эту руку облизывает. - А ну-ка, покажи! - Кицураги хватает мужчину за подбородок, тот машинально открывает рот и пальцы Кима вытягивают язык Гарри наружу. Ужасно длинный! Монструозно. Завораживающе. Теперь уже глаза Кима горят. Какое чудо он нашел! Гарри в недоумении, но сказать ничего не может. Ким отпускает язык несчастного и тот втягивает его обратно, закрыв рот. Теперь довольно улыбается. - Ложись на бок. Левую ногу согни в колене и прижми к груди. Гарри послушно делает так, как сказано. Кицураги кивает, погладив мужчину по руке, и тянется к халату. Прощай, постельное белье. Шарль, извини, но ты сам на это толкнул. Бутылка с маслом откупоривается с трудом. Оливковое. В самый раз. - Сейчас может быть немного неловко. Но вреда я тебе не причиню. - Ким щедро смазывает пальцы маслом и пристраивается к Гарри сбоку, ухватив за ягодицу. Тот поднимает голову. Видно, что мнется, прежде чем что-то сказать. - Ким… Поцелуй меня... - Наконец выдает Гарри и зажмуривается. Ким, конечно, всякого от Дюбуа ожидал, но эта просьба сейчас поставила охотника в тупик. Он не имеет привычки целовать своих любовников. Если уж и есть в нем что-то старомодное, так это отношение к поцелуям. Их кому попало не раздают. Только тем, кто дорог сердцу. А учитывая, что таких у него не было очень давно, этот вид взаимодействия скорее воспринимается как излишняя сентиментальность, которая совершенно не к месту если трахаешь шлюху. - Не имею привычки, прости. - Пожалуйста... Что-то ёкнуло в груди от этой отчаянной мольбы. Охотник колеблется. Гарри не шлюха. Он его коллега по цеху: да, глупый и наивный, но все же хороший человек. И Ким сдается. Лучше его успокоить так, как он просит: дальше последует довольно стрессовая часть, особенно для человека, который никогда подобное не испытывал. - Хорошо. Повернись ко мне, но особо не меняй положение. Гарри разворачивает торс, Ким нависает над охотником и уж было приготовился выдать какой-нибудь агрессивный поцелуй, только Дюбуа снова ломает все планы и все ожидания. Он кладет ладонь на щеку Кима и с такой нежностью, чуткостью, и, охотник даже рискнёт сказать, любовью касается его губ, что мужчина пару секунд даже не отвечает на это. А потом втягивается в это неспешное ласковое действо, прикрыв глаза. Что-то щелкает в мозгу охотника. Распознать это “что-то” сейчас не представляется возможным, так как все внимание сосредоточено на поцелуе, который длится уже довольно долго. И Киму это нравится. Рукой, что не в масле, он гладит шею Гарри, даже начав получать удовольствие от того, как влажные губы Дюбуа мягко проходятся по его губам, даже не пытаясь углубить поцелуй. А вот охотник все же решает взять инициативу на себя, скользнув пальцами по подбородку партнёра, чтобы он приоткрыл рот, и тут же заталкивает свой язык внутрь, настолько глубоко, насколько позволяет его длина. Гарри издает какой-то звук - кажется, сочетание стона и тихого рычания. Мужчина внезапно обхватывает язык Кима губами и имитирует то, что он делал некоторое время назад. Ларец, полный сюрпризов. Этого Кицураги не ожидал. С места в карьер - с романтики, на такую похотливость. Это Дюбуа. Стоило догадаться, что его способность менять настроение по щелчку пальцев распространяется на все сферы жизни. Ким даже с некоторым разочарованием освобождает язык из плена губ Гарри, зарывшись пальцами в растительность на лице мужчины. - А я, смотрю, пришелся тебе по вкусу? - С игривой улыбкой говорит охотник, глядя в изумрудно-зеленые глаза своего партнёра. Только сейчас он заметил, какой красивый и чистый у них цвет. - Ты вкусный. И пахнешь вкусно. И вообще... - Странно, что мужчина после всего все ещё способен смущаться. Его лицо залито румянцем. Глядя на это, Ким испытывает странное желание… Очень странное, он так не делает обычно, но сейчас это прямо настоятельная потребность. Охотник наклоняется к шее Дюбуа, чтобы истерзать ее ощутимыми укусами и поцелуями, оставляющими маленькие метки. Гарри вздыхает удовлетворённо, запрокидывает голову, как будто хочет, чтобы Кицураги раскрасил всю его шею. Попридержи коней, охотник! Косые взгляды вам не нужны. Здравая мысль, Ким садится на бедра. Его спутник вернулся в предыдущее положение. Охотник проводит ладонью вдоль позвоночника Гарри и, добравшись до копчика, вновь хватает мужчину за ягодицу - как же приятно ощущать такую сильную мышцу под пальцами! Это отдельный вид удовольствия. Как и то, что последует дальше. - Если будет больно - говори. Гарри лишь кивает и ждёт, затаив дыхание. Скользкие от масла пальцы со знанием дела скользят между ягодиц мужчины, ощупывая нежную кожу вокруг входа в его тело. Другой рукой охотник поглаживает спину своего любовника. Без спешки, очень медленно он двумя пальцами чуть натягивает кожу, дразнит его, немного надавливая, но не проникая внутрь, чтобы снова вернуться к поглаживаниям. Гарри глубоко дышит. Пока непонятно, нравится ему или нет. Киму нравится. По-хорошему - это все, что должно волновать охотника. Кицураги усиливает давление указательного пальца, лишь немного проникнув в нутро своего партнёра. Дюбуа резко вдыхает. Первая фаланга погружается полностью, чтобы начать медленные круговые движения, амплитуда совсем небольшая. Пока что. Теперь можно глубже, найти точку, которая наверняка вытащит из Гарри звуки куда более громкие и приятные для слуха, чем сейчас… Очевидно, что это сработало, и когда Ким слегка надавил на железу, а после и вовсе начал ее массировать, тело Гарри задрожало не только от ощущения, но и от глубокого вибрирующего стона. Ким сам шумно выдыхает, глядя на лицо своего партнёра - искаженное стыдом и удовольствием, почти жалостливое, но жаждущее. Сопротивление мышц чуть ослабло - как раз для того, чтобы скользнуть глубже и перейти к возвратно-поступательным движениям. Гарри открыл рот, обнажив клыки, его глаза крепко зажмурены, а лёгкие покидают лишь короткие гласные. Если он сейчас так реагирует, какая же какофония звуков Дюбуа ждёт охотника в активной фазе? Он с нетерпением ждёт этого момента, о, как же он этого ждёт! Возбуждение меж тем уже почти болезненно, приходится помочь себе рукой, чтобы хоть как-то снять его часть. И подключить уже второй палец - а вот его вторжение Гарри встречает, прижимая ногу плотнее к груди и выгибаясь навстречу в пояснице. Чувствительное чудище. Охотник скалится, ласка становится быстрее, с большим усилием пальцы скользят в тугой горячей плоти, скрещиваясь между собой и разъединяясь, ладонь поворачивается в запястье, меняя угол проникновения с одного на другой. Гарри перестал пытаться что-либо сдерживать, даже на одном из движений жалобно прошептал имя своего мучителя, чем устроил в мозгу Кима маленький фейерверк. Он очень любит, когда в такие моменты кричат его имя. Как молят о пощаде или же о продолжении. Как забываются и все, что остаётся - это его имя. Короткое и хлесткое. Как долго Дюбуа может это выносить, прежде чем начать умолять остановиться… Или выпрашивать большего?... Не лучшая идея, может, он вообще на это не способен. Подготовка в любом случае требуется тщательная, иначе Гарри просто не сможет принять Кима. Кицураги мягко проводит костяшками пальцев за ухом партнёра, наслаждаясь беспомощностью, с которой Дюбуа пытается подавить желание начать извиваться, как он жадно хватает ртом воздух между стонами. Прекрасное зрелище. Охотник вытаскивает пальцы, лишь для того, чтобы добавить третий, сложив их вместе. Реакция Гарри проявляется незамедлительно: он все же срывается и подаётся назад, проталкивая пальцы глубже в себя под весом своего же тела, срываясь на гортанное рычание. Теперь оно не напрягает Кима, поскольку он видит, с каким лицом мужчина рычит - это аналог протяжного стона. Неожиданно рационально, поскольку расходует меньше кислорода. Другая рука спускается на поясницу Гарри, чуть продавив ее. Кицураги уже видел, как способна сгибаться эта туша, и он хочет получить красивый изгиб. Его партнёр удовлетворяет это желание, прогнувшись, словно кот. Охотник больше не осторожничает - тело Гарри само приглашает к такому, с лёгкостью принимая всю длину пальцев охотника. Ещё минутку или две, и можно переходить к основному блюду. Кицураги меж тем оставляет ещё метки поцелуями на боках и спине Гарри. Ким ловит себя на мысли, что хотел бы располосовать ногтями эту спину. Чтобы остались шрамы, как те, что у него есть от схваток с чудовищами. Но это будут сладкие шрамы. Напоминание, что золотой охотник был здесь. Владел им. Жар вожделения уже нестерпим. Охотник останавливается и переводит дыхание. Нужно немного сбить настроение, иначе долго он не протянет. Гарри скулит. Кицураги вопросительно смотрит на своего партнёра. - Что за звук? Мужчина не отвечает, и Ким ложится на бок, прижавшись спиной к спине Гарри. Это звук нетерпения. Разочарование от чувства пустоты там, где подарили сладкую наполненность. Это мольба. Но не явная. Кицураги этого недостаточно. - Отвечай, когда я спрашиваю. - Его пальцы уже в волосах Гарри, даруют тому желанное натяжение кожи на голове. - Я… Расстроился. - И что же тебя расстроило? - Томно шепчет Кицураги у самого звериного уха. - Я...мне… Нравится, когда... Ты внутри. Слова даются мужчине с огромным трудом, как будто для них ему приходится напрягать вообще все мышцы собственного тела. Но не голову. Глаза у него сейчас туманные. - И что же нам с этим делать? - Ким напрашивается на провокацию. Ему нужно, чтобы он просил большего. Лучше - умолял. А даже если нет - тоже сойдёт, в том, чтобы взять без спроса, тоже есть свой шарм. Охотник ненавязчиво трётся о поясницу своего любовника. - Возьми меня... - Хрипло шепчет Гарри. Ким оставляет очередную метку под лопаткой мужчины, немного спустившись вниз, чтобы его член лег аккурат между ягодиц Гарри. - Как? Ким как-то не успел в начале вдоволь потрогать Гарри и теперь компенсирует это, обхватив ладонью его член. Короче, чем у Кима, но толще. Напряжение настолько явственное, что еще немного и Кицураги испортит себе все веселье, слишком увлекшись симфонией чужих стонов. Дальше гладить не стоит. - Как захочешь. Делай со мной, что хочешь...- А вот теперь это звучит как мольба. Хищная улыбка расползается по лицу Кицураги. Он тянется за маслом, чтобы обильно смазать и себя, и ещё немного - Гарри. На всякий случай. Ким приподнимает согнутую ногу Гарри, другой рукой помогая себе нацелиться, кончик проскальзывает внутрь, даже не встречая сопротивления. Гарри вжимается головой в простыню и тяжело дышит. Ким медленно двигается, все ещё придерживая себя у основания. С каждым таким коротким движением сопротивление тела Гарри все более ощутимо. Но оно будет сломлено настойчивостью охотника. И жаждой его любовника, тихо постанывающего в матрас. Ким убирает руку, как только удается войти наполовину и кладет ее на бедро Гарри, пальцы гладят внутреннюю сторону. Теперь можно делать что-то более вменяемое. Например, перестать жалеть и с силой вонзиться в него до основания. Гарри вскрикивает от такой резкости. Ким себя отдергивает и успокаивающе поглаживает грудь мужчины. - Прости...больно? - Нет. Хорошо.... - Гарри накрывает руку Кима своей, они переплетаются пальцами и охотник начинает двигаться в неспешном ритме. Не самая удобная поза, придётся сменить позже. Давно забытое ощущение чужого тепла, давящего, влажного и содрогающегося сводит Кима с ума, его стоны отрывистые и грубые, в отличие от мягкой вибрации голоса Гарри - который, кажется, взлетел на пол октавы выше. Толчки становятся резче и быстрее, но не глубже. Киму слишком хорошо, чтобы долго сдерживаться. Это не его темп, он лишь ждёт, пока тело Гарри станет достаточно расслабленным, чтобы можно было войти в его любимый ритм. И принять его любимую позу. Снова его имя сквозь стон. Хороший сладкий мальчик, пожалуйста, продолжай. Зови. Выгибайся. Цепляйся отчаянно за простыню. Тебе не уйти. Сегодня ты мой. Ногти Кима впиваются в бок его любовника, буквально три сильных и глубоких фрикции, заставляющих Гарри взрыкивать от каждой из них, и охотник отстраняется, схватив Дюбуа за основание шеи. - На колени! - Голос Кима ещё более хриплый от тяжёлого дыхания. Мужчина не движется. Застыл, почти испуганно глядя на охотника. Это ещё что такое?... Заметив недоумение на лице Кима, Гарри улыбается уголком рта, а потом снова делает испуганные глаза. Вот шельма! Притворяется! - Я...- Кицураги вдавливает голову партнёра в матрас. - Сказал ...- Второй рукой с силой толкает Дюбуа, чтобы тот упал на живот. - На колени! Колено самого Кима упирается в поясницу Гарри с ощутимой силой. Мужчина вытягивается под этим давлением, силясь приподняться на руках. Кицураги убирает колено, и теперь Гарри встал на четвереньки, из-за плеча смотрит на охотника, волосы закрыли половину лица, прилипнув к мокрой от пота коже. О, этот взгляд! Эта деланная невинность, за которой скрыто такое же бурлящее желание, как и у Кицураги. Не могло быть лучше. Не может быть лучше. Кусочки мозаики сложились идеально. Длины волос Гарри достаточно, чтобы намотать на небольшой кулак охотника. Как будто этого человека сделали специально для него. За что не возьмись - все сходится. Дрожь восторга разбивает тело мужчины, когда он потянув партнёра за волосы на себя вдруг чувствует чужую руку на своей плоти, настойчиво требующую продолжения. Он даже прощает ему своеволие, но руку перехватывает и заламывает за спину. Не слишком сильно, только для вида. - Я не разрешал тебе меня трогать. - Гарри валится на грудь и скулит. - Пожалуйста...- Только и может сказать мужчина, пытаясь освободиться из хватки Кицураги. Конечно, это часть игры. Если бы он действительно хотел вывернуться, Киму пришлось бы несладко: он точно не совладает с силищей этого персонажа. Охотник освобождает руку партнёра, и та безвольно соскальзывает на матрас, будучи тут же вытянутой вперёд, чтобы увеличить прогиб в пояснице упором на локти. Ким, кажется, так сам не сможет - староват для акробатики. Картина, конечно, более чем призывная. Разве что слюни не текут - в горле, наоборот, пересохло. Ким любуется нетерпением на лице Гарри, в то же время растягивая его ягодицы, проводит между ними членом и тут же отодвигается, оставляя лишь разочарование и немую мольбу в глазах любовника. - Тебе действительно это настолько нравится? - Кицураги сбивает часть возбуждения любопытством. Правда сложно поверить, что женатый человек, который никогда не был с мужчинами, способен испытывать такое наслаждение, так стонать и требовать. Может, он играет? Специально для него? В таком случае, Дюбуа невероятно талантливый актер. Эта мысль одновременно льстит и огорчает. Приятнее знать, что оба партнёра искренне получают удовольствие от процесса, чем если нижний симулирует. Это ещё бьёт по самолюбию. - Да... Пожалуйста...- Вроде не врет. Да и сложно врать в таком-то положении. Ким самодовольно улыбается. Что ж, ещё один маленький жест... - Пожалуйста, что? - Кицураги уже упёрся в своего партнёра, достаточного одного резкого движения, чтобы заставить его закричать. Ладони крепко сжимают массивные бедра. - Пожалуйста, продолжи...- Нда, все-таки все ещё стесняется. Или не умеет в грязные разговоры. Или это вообще не его стиль. Кицураги сейчас с большим удовольствием послушал бы стандартное "выеби меня", но в словесной сдержанности Гарри тоже что-то есть. А, к черту словесность, как он там сочинил? Вот её и отринем, выражение лица и язык тела говорят куда больше. Одно короткое и резкое движение, с внезапно ощутимым сопротивлением - и слух ласкает глухой крик. Вот так, без жалости, без всей этой мишуры, только животный инстинкт овладеть привлекательной особью. Не просто овладеть. Пометить, самым грязным и первобытным способом. Охотник настолько опьянён, что допускает это желание. Хотя вообще-то подобное считается плохим тоном. А Ким сейчас очень и очень плохой. Полностью сконцентрирован на собственном удовольствии и на звуке бьющихся друг о друга тел, жаре и давлении внутри его партнера, стонах, криках, рычании и воздухе, что выбивает из лёгких, обжигая пересохший рот. Темп, который он взял, рискует выжать из охотника все силы, ноги дрожат от прилагаемых усилий. Стоит того, абсолютно точно стоит того это сладкое забытье, возможность нырнуть в кого-то настолько глубоко на всех уровнях, чтобы растерять там себя. Чтобы ничего не осталось, кроме момента. Это тело принадлежит ему. Сегодня, сейчас это его добыча. Он не один. Ким протяжно стонет, запрокинув голову, ногти царапают спину Гарри, оставляя в ней красные борозды. И его партнёр ему вторит, да только… Охотник так увлекся собственными ощущениями, что упустил момент, когда Гарри жалостливо выстонал его имя и судорожно вздрогнул. Кицураги догадался только по тому, как плотно сомкнулись вокруг него мышцы чужого тела. Черт… Пары минут ему точно не хватит. Вот дурак-то, следить же надо было! Охотник останавливается, напоследок погладив дрожащую спину. Гарри резко поворачивает голову. - Не останавливайся... - Мужчина еле складывает слова, дыхание очень тяжёлое и сбивчивое. - Гарри, нельзя дальше, ты кончил. Больно будет. - Пожалуйста... - Очень больно, Гарри. - ...Прошу. Причини мне эту боль. Пока сам… Столько, сколько тебе будет нужно… Он в своем уме? Мироздание, что ты делаешь? Совесть и невероятное возбуждение от слов Гарри схлестнулись в жестокой битве. Это неравный бой, учитывая, что охотник так и не вышел из своего любовника. Совесть, дверь там - Кицураги не будет собой, если упустит такую возможность. Истинный акт садизма. Который у него попросили. - Не говори потом, что не предупреждал...- С этими словами мужчина возвращается к прежнему агрессивному, быстрому темпу. Гарри кричит, но даже не дёргается и не пытается вырваться, хотя само тело должно включить такой инстинкт. С одной стороны это крики пополам со слезами, брызнувшими из глаз Дюбуа, должны были остановить охотника - это настоящая пытка, а с другой… Кто бы знал, как это срывает ему крышу, не оставляя ни капельки адекватности. Только азарт, жар и желание услышать больше. Что-то невероятное происходит, Кицураги остервенело вонзается в чужое тело под его истошные вопли, ногти впиваются в ягодицы Гарри почти до крови, ещё чуть-чуть, ещё один крик и… Ким издает почти что боевой рык, в последний раз вжавшись в тело своего любовника, разбитый дрожью нахлынувшей эйфории, и чувствует… Снова сжатие? Даже плотнее предыдущего. Гарри потерял способность издавать звуки, лишь жадно хватает ртом воздух, будто не может вздохнуть. Теперь дрожь в его теле больше похожа на настоящую судорогу. Это мигом приводит Кима в чувство, и он ложится рядом с мужчиной , взяв его руку, чтобы проверить пульс. Как и положено - очень быстрый. - Гарри… Ты в порядке? - Такого беспокойства в собственном голосе Ким давненько не слышал. Его партнёр лежит с широко распахнутыми глазами. А потом резко переворачивается к Киму, заключая того в тиски объятий, голову прячет на груди охотника и начинает плакать навзрыд. Ой, блять. Стоило догадаться. Сука, стоило догадаться! Он не знал, что делает, он не понимал насколько ему будет плохо и согласился из своего глупого желания угодить Кицураги. Твою мать! Сквозь рыдания Гарри начинает говорить, сбивчиво и торопливо. - Ким… Забери меня. Присвой себе. Я не хочу возвращаться! Никогда больше не хочу там быть. Хочешь… Хочешь я буду твоим живым щитом? Твоим цепным псом? Пожалуйста! Не отдавай меня им, я хочу... Быть только твоим. Принадлежать только тебе.- Он набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжить. - Когда… Когда я увидел тебя впервые, мне в грудь попал осколок луны. И с каждым днём он вонзается в меня все глубже. Только когда ты рядом, эта боль утихает. Я знаю, ты практичный человек. Тебе сложно. Я не...я не прошу любви. Наверное, это не то, что ты знал, но если любовь и боль - это две стороны одной монеты, то хотя бы подари мне боль. Я согласен даже на это. Лишь бы от тебя. Только от тебя. Он замолкает, продолжая рыдать. Ким мягко поглаживает волосы партнёра и смотрит в потолок. Его собственные глаза опять влажные. И он не хочет, чтобы Гарри это видел. Он сделал это снова. Вскрыл его без анестезии. Как четко выверенный удар лезвием клинка аккурат в сердце. Любовь - понятие абстрактное и действительно малопонятное для Кима. Он помнит… Что-то, что он испытывал к Доминику. Отчётливее всего он помнит боль, когда потерял его. Как волновался и переживал. Как заботился и боялся, что он расстроится. Как тратил последние деньги, лишь бы этот бедолага не голодал... Как хотел его коснуться, да так и не успел. Если это и есть любовь, то… Что? С болью все проще. Он знает, как ее причинять. Словами или делом - в этом ему равных нет. Только Гарри не заслуживает страдать. И так настрадался уже. И, видимо, не знает ничего другого, если боль считает за милость. У Кима в этом есть шкурный интерес. Сейчас он почему-то уходит на второй план. Подсветив ту же мысль, что и по дороге сюда: " Защити его". Как он его защитит? Как спасет от самого себя? Ответ очевиден... Кицураги аккуратно приподнимает голову Гарри пальцами. Глаза пустые и потерянные. Кажется, будто их изумрудный цвет стал бледнее. Охотник вытирает остатки влаги со щек своего партнёра. А затем наклоняется, чтобы мягко коснуться губами его губ. В той манере, как это сделал сам Дюбуа, когда попросил поцелуй - медленно, нежно и ласково. Но недолго. Кицураги некоторое время молча смотрит на Гарри. - Ты - мой зверь. - Тихо говорит Ким. - Ты мой хозяин. - Отвечает мужчина, еле сдерживая вновь поступившие слезы. - Тише, милый...- Охотник прижимает мужчину к себе. - Я тебя никому не отдам. Обещаю - Кицураги подтягивает одеяло, чтобы укрыть их обоих. Как-то резко все получилось. Необдуманно. Нерационально. Но если мир дал шанс разорвать цепь одиночества, то Ким вцепится в него всеми руками, ногами и зубами. Вероятность такого совпадения настолько мала, что он будет последним идиотом, если не согласится на все это. К тому же... Его никогда не любили. Он хочет узнать, о чем говорил отшельник. А пока… Он, кажется… Счастлив ? Засыпать в чужих объятиях… Нет, не чужих. В объятиях своего человека чертовски приятно.