Запах луны

Ким просыпается и сладко потягивается. Солнечный свет уже вовсю бьёт в окно. Гарри тихо сопит у него под боком. Охотник слегка улыбается сам себе. Грудь его зверя мерно вздымается в глубоком, спокойном сне. Его зверь. Как легко эта мысль интегрировалась в просчитанный мир Кицураги - как вирус, который поражает клетки с невиданной скоростью. Что, собственно не так?... Спасибо, разум, прямо с утра начнем впадать в этическую дилемму. Всё не так. Как будто церковь так просто тебе его отдаст. Или решил осесть в Ярнаме? Тоже устроиться официальным охотником? Дикие мысли, мерзкие мысли, что ты вообще себе думаешь? Он же явно не воскресным другом тебе предложил стать. А себя в твоё личное распоряжение. Полностью. И, судя по тому, что он пугается даже если увидит твой уход во сне, ты не отвяжешься теперь. Ты готов взять на себя эту ответственность? Даже если и да, унесешь ли? Выдержишь его эмоциональные срывы? Тебя так легко купить просто хорошим сексом? “Золотой”, да. Гроша ломаного не стоишь. Вопиющее безрассудство! - Доброе утро... - Почти что мурчит Гарри, потеревшись щекой о грудь охотника. Щекотно. - Доброе. Как себя чувствуешь? - Ким решает переключиться на партнёра. Всяко приятнее его мыслей. К тому же Гарри такой милый, когда сонный - действительно как домашнее животное. Мужчина подставляет голову под руку Кицураги, не открывая глаз. - Все болит. Но мне хорошо...- Ожидаемо. То, что они вчера творили - чересчур жёстко для первого раза. Рука Дюбуа ложится на бок охотника, поднимаясь к рёбрам , а потом и к груди. Ким вздрагивает. Слишком чувственное прикосновение для утра. -. А ты как? - Прекрасно. Спасибо за ночь. - Ким почесывает макушку Гарри, и тот по-настоящему мурлычет. - Как ты это делаешь?... - Делаю что? - Ты мурлычешь, как кот. - Да? Извини, я не замечаю… Мне просто приятно...- второй охотник пытается понять, что он делает, и звук исчезает. Видимо, что-то инстинктивно звериное, раз уж пропадает, если обратить на это внимание. - Это забавно. Гарри… То, что ты сказал вчера - ты это на эмоциях говорил, потому что момент такой, или...ты серьезно? Одна из частей сознания Кима искренне надеется, что сказанное Дюбуа - чушь, несомая человеком, который умудрился поймать два оргазма подряд. Гарри приподнимается, чтобы поравняться с Кицураги и посмотреть ему в глаза. Толку от этого немного, с такого близкого расстояния охотник все равно ничего не видит, кроме размытых цветных пятен. Только чувствует пристальный взгляд Гарри. - Серьезнее некуда...- Да уж. И правда, серьезнее некуда. Ладно, разберемся по ходу пьесы. А пока Ким не намерен и дальше портить себе хорошее утро лишними пространными рассуждениями. Нужно что-нибудь поприятнее. Например, руки Гарри. И очки. А то скоро голова начнет болеть от нечеткости зрения. - Подай мне очки. Мужчина осматривается, пытаясь понять, куда его партнер их дел. На тумбочке нет, нигде на кровати - тоже. А Ким и сам забыл, куда их закинул перед тем, как уснуть. Он трёт лицо, нервно улыбаясь собственной глупости. Гарри перелазит через охотника и, довольный, протягивает Кицураги искомое. Где была его логика, когда он кинул такой хрупкий предмет на пол? И ладно бы за кровать, или хотя бы на подоконник - благо окно аккурат над кроватью - но туда, где он бы сто процентов их раздавил?... Потерял голову. Считай, буквально. Как тут не потерять? Теперь Ким знает, что это за взгляд, которым Гарри одаривал его все это время. Сейчас он стал только пристальнее. И теплее. Мужчина обнимает своего партнёра за шею и роняет на кровать, чтобы сесть на него сверху. - Так… Этот взгляд. Ты так смотрел, потому что я тебе понравился? Охотник упёрся ладонями в грудь Гарри, тот приподнял руки - не уверен, может ли сейчас действовать. - Ну… Сначала я не понял. А потом понял. В целом, да. Можно и так сказать. Кицураги хмурится. - Что значит “можно и так сказать”? Гарри озирается по сторонам, как будто что-то извне может помочь ему с формулировкой. Хотя скорее всего, он просто пытается спрятаться от глаз охотника: тот смотрит, не моргая. - Ну… “нравится”.... Это не то. Нравится вкус вина или… Я не знаю, когда спину чешут. Совсем не то. Ким почему-то не хочет, чтобы мужчина продолжал. Как будто есть в этом что-то неправильное. Поэтому переводит все в другое русло, забравшись под одеяло, которым Гарри прикрылся. Теперь их тела плотно прижаты друг к другу, охотник тепло дышит у самого уха Дюбуа. - Если ты хочешь, ты можешь меня касаться. - С улыбкой произносит Ким, кончиком носа проведя вдоль шеи партнера. Ладони Гарри ложатся охотнику на спину, тихонько ее поглаживая. - Ты такой холодный… Как мне тебя согреть? - это обычный вопрос, без задней мысли, Кицураги в этом абсолютно уверен. А вот его голову тут же посетили грязные мыслишки, раз уж они так удобно лежат и в общем-то уже возбуждены, благодаря физиологии. Ким касается губами ключицы мужчины, правая рука не без удовольствия ощупывает форму напряжённого бицепса его партнёра. - Огонь можно добыть силой трения. - Охотник удивлен сам себе, что скатился до использования эвфемизмов. И с Гарри это, кажется, работает - он удивлённо вскинул бровь под тихое "оу". - Как прикажешь, хозяин... - Тихо и неуверенно говорит второй охотник, стыдливо пряча глаза. Слова этого человека только что устроили Кицураги внутреннее возгорание за секунду. - Гарри, как же ты... Ким припадает губами к губам любовника и страстно его целует. Дюбуа быстро втягивается, его широкая ладонь тут же устремляется в низ живота Кицураги. Охотник не может сдержать стон от того, насколько крепко его обхватил Гарри, вторая рука не даёт разорвать поцелуй, покоясь на затылке охотника. Ким закрывает глаза и полностью погружается в ощущения, его рука возвращает мужчине ласку, только не с такой силой, у него другой стиль. Гарри наконец разрывает поцелуй и теперь стонет охотнику прямо в ухо, тяжело дыша и наращивая амплитуду собственных движений. Кицураги делает то же самое - есть что-то особенное в их синхронности и вообще в ситуации, как будто и правда все тепло мира сейчас сосредоточилось здесь, под одеялом, и они делят его друг с другом чувственными касаниями. Мир вокруг исчез, оставив только это. Судя по лицу Гарри, он в таком же положении. Киму кажется, что в нем они пробудут недолго: его любовник весьма умело пользуется руками, и поступающая дрожь тонко намекает на вырисовывающийся финал. Лучшее утро за последние много, много лет. - Не замедляйся, ещё немного... - Хрипло шепчет золотой охотник. Но его партнер резко останавливается вовсе. На лице испуг. Через пару мгновений Ким и сам понял причину этого - в окно стучат. Кто, черт возьми, припёрся? Шарль совсем с дуба рухнул?! - Месье Кицураги! - Голос принадлежит Мартину. - Мартин, чтоб тебя, почему в дверь не постучался?!- Зло кричит мужчина. - Я стучался, но вы, похоже, были… Очень заняты. - Ты, блять, не поверишь, но я и сейчас ЗАНЯТ. - Нижайше прошу извинить, но вас требуют. Из Церкви. В животе возникает липкий комок страха. Ким привстает, отпустив Гарри. А вот Дюбуа его отпускать, видимо, не собирается, неожиданно продолжив поглаживания. Ким закусывает губу, с небольшим осуждением глядя на любовника. Гарри пожимает плечами и лукаво улыбается. Все ещё невероятно, что за сокровище себе заполучил Кицураги… Страх немного отступил. Не до него сейчас, позже. - А какого черта вы им меня выдали, позволь узнать? - Простите, месье Кицураги, но у нее были.. Железные аргументы. К тому же, она сказала, что это личный вопрос. “Она”? Это уже интересно. Значит, не охотники. Ким старается бесшумно выдохнуть, но звук получается слишком громкий. Охотник прикрывает рот, кончики ушей моментально краснеют. Мартин тихо хихикнул. - Я скажу, что вы будете через 15 минут. - Кхм, спасибо... Мужчина прислушивается к звуку шагов слуги, и как только они перестают быть различимы, больно впивается зубами в шею Дюбуа. Тот вздыхает, довольно улыбаясь. - Шалишь, бессовестное создание? - Ким возвращается к тому, на чем они остановились. Гарри, в общем-то, не останавливался - кроме момента, когда услышал стук - только сменил скорость. - Как будто тебе не нравится...- Совершенно спокойно отвечает он, откинув голову. С этим не поспоришь. Наедине им обоим действительно не требуется много времени, чтобы, тяжело дыша, замереть в объятиях друг друга и наслаждаться приятной мелкой дрожью. Но время идёт, надо ж с себя все это смыть теперь. - Я быстро ванну и на встречу. Никуда не уходи, отмойся хорошенько и жди меня. - Ким спешно приводит себя в порядок, не до аккуратности сейчас. Его вновь накрывает волнение. А с другой стороны - уж с одной женщиной он как-нибудь справится. Разве что это не ловушка. Тогда все пропало. Выбора нет, не бежать же в окно, как Гарри. Наматывать наручи тоже бессмысленно, пистолет возьмёт и все. Охотник бросает взгляд на партнёра, который все ещё лежит в кровати. Смотрит на него немного грустно. Ким буквально бежит к особняку. Дверь уже приоткрыта. Как только он входит в зал, то встаёт как вкопанный. Женщина. Но в форме охотника, на поясе трость. Черт, трость! Он потерял трость Викмара. Охотник надеется, что с него за это не спросят... Гостья обернулась на шаги. Глаза любопытные, рыжие волосы торчат из-под шляпы, на лицо по самый нос натянута стандартная балаклава. Что странно, остальные ее не носили. Ким видел такое у других отрядов. Неужто она не из 41-ого? Тогда что ей нужно от Кицураги?... - Мистер Кицураги? - У нее приятный голос, вкрадчивый и тихий. - Да, а вы? - Жюдит Мино, 41 Отряд Церкви. Охотник старается сохранить самообладание, присаживаясь напротив охотницы. Мартин в его привычной манере возникает из ниоткуда. Даже не спрашивает, ставит напротив собеседников по чашке чая - ромашка, судя по запаху - и молча уходит куда-то. - Чем могу быть полезен? И как вы меня нашли? Это не праздное любопытство, найти меня доводилось лишь единицам. - Кицураги внимательно следит за женщиной, остужая чай. - И прошу, стяните балаклаву, мне хотелось бы видеть лицо моего собеседника. Жюдит так и делает: самое обычное миловидное лицо, разве что шрам на верхней губе портит картину. Видимо, его она и скрывает. - Ммм… Моя специализация - так называемые связи с общественностью. Церковь редко этим пользуется, но сейчас… Уникальный случай. Тем более, что я не по поручению настоятеля здесь. Я слышала, что вы столкнулись с моим коллегой, Гаррье Дюбуа. Вы не знаете, где он может быть? - Взгляд женщины очень внимательный, она изучает охотника, анализирует каждое движение. - Не имею ни малейшего представления, миледи. - Непринуждённая ложь, ни один мускул не дрогнул, ни единая мышцы не выдаст. - Даже если я скажу, что у меня есть информация, обладая которой… Я бы не хотела, чтобы Церковь его нашла? - Женщина вскидывает бровь, смотрит на охотника с вызовом. Не сработает, девочка, Кицураги - тертый калач. - А мне до этого какое дело, позвольте узнать? - Мои коллеги из Церкви сообщили, что Гарри сбежал во время битвы в Мартинезе. И вы погнались за ним... - Не за ним, а от него. Вы это чудище видели вообще? Не понимаю, как церковь такое допустила! - Возмущение в голосе Кима звучит очень натурально. Настолько натурально, что Жюдит начинает злиться. - Он хороший человек, мистер Кицураги, а не чудище. И то, что с ним произошло… Это не его вина. - Зверь есть зверь, мадам Мино. Моя рука, увы, дрогнула, когда я пытался его застрелить. Пуля прошла мимо. Девушка тяжело вздыхает и встаёт из-за стола. - Мистер Кицураги. Я надеялась, что вы здравомыслящий человек, не делайте из меня дурочку. Я обладаю куда большей информацией, чем вы думаете, и этот фарс вам сейчас не к лицу. - Мой вопрос все ещё не меняется, охотница. Какое мне до всего этого дело? Я работаю один. Меня не волнует, что там происходит у церкви и отдельных ее представителей. Она нервно сжимает трость. Потом садится обратно. - Давайте иначе. Я вам. Вы мне. То, что я сейчас скажу, поставит мою жизнь под угрозу и не должно выйти за пределы этого зала. Вот теперь Ким заинтересован. - Я вас слушаю, миледи. - Гарри стал таким… По вине Церкви. Именно поэтому они так хотят вернуть его обратно. Уникальный случай, редкий экземпляр. Для опытов. Поэтому я не хочу, чтобы он возвращался. То, что они с ним делают...бесчеловечно... - Она не лжет, ярость и сожаление в ее глазах неподдельные. Что значит “по вине Церкви”? Как? Что за эксперименты? - В чем ваш интерес, мадам Мино? Девушка усмехается. - Не все меряется корыстью, золотой охотник. Он мой друг. И я боюсь за него. Он уже пытался убить себя. И… Пусть это покажется циничным, лучше б у него получилось, чем перспектива вернуться обратно. И раз уж у него появился шанс сбежать и вы хоть что-то об этом знаете… Пожалуйста. Передайте ему… Что мы любим его. И что мы не предавали. Ким озадачен. Если все это правда, то… То это ничего не меняет. И все же, будь это планом Церкви, их бы обоих уже накрыли. В Шарле Ким уверен, он его не предаст. Было уже много поводов и возможностей это сделать, однако чиновник оставался верен данному слову. - Хорошо. Я так и сделаю. - Девушка удивлена, с надеждой смотрит на Кима. - Так все-таки вы знаете, где он? - Допустим, знаю. Охотник ставит себя в невыгодное положение. Но эта женщина не кажется ему опасной. Или способной на низость. У них с Гарри есть что-то общее в том, как они смотрят на людей. Даже по ощущениям. Вот уж действительно, сестра по оружию. - Если это так… Прошу, скажите, где его искать. Умоляю. Мне нужно с ним увидеться... Отчаяние. Натуральное отчаяние. И гребаные слезы в уголках глаз. Кицураги проклинает себя за слабость. И за то, как им просто манипулировать. - Как вы можете гарантировать его безопасность? Что вместо вас не нагрянут ищейки церкви? Девушка успокаивается, вытирая глаза рукавом плаща. Печаль сменяется интересом. - Так вам все-таки есть дело? Тоже вскрыл вас? - А, то есть это у него действительно способность такая. - Поражена, что это подействовало даже на Кровопийцу Кицураги. Хотя удивляться нечему, Гарри во многих смыслах уникальный человек. - И все же? - Никто не знает, где я сейчас. По поручению церкви я сейчас провожу время на лекции в Бюргенверте. Как вы могли догадаться, это НЕ Бюргенверт. - Как я могу знать, что вы не лжёте? Девушка запускает руку в карман плаща, достает оттуда свёрнутый кусок пергамента и демонстрирует его содержимое. Действительно, приглашение на ее имя. С печатью мастера Виллема. На сегодняшнюю дату. Какая влиятельная женщина. И она действительно сейчас подставляется. Если кто-то узнает, что ее там не было... Между Церковью и Виллемом и так не самые лучшие отношения, такая выходка может ей дорого стоить. - Я вам верю. Идёмте. Но предупреждаю. Если это ловушка. Я вас из-под земли достану, помяните мое слово. - Согласна. - Ей глубоко на себя плевать. Совсем как Гарри. Неудивительно, что они подружились. А может, они и не друзья, и Ким сейчас увел чужого мужчину? Лучше уточнить, чтобы успокоить совесть. - Я так понимаю… Это в вас он был влюблён? Девушка смущается от вопроса, пока они идут к гостевому дому. - Как бестактно, мистер Кицураги. Нет, ни в коем случае. Мы друзья. Даже… Скорее, как брат и сестра. Гарри многое для меня сделал, и я стараюсь ему соответствовать, только и всего. А Дора… Его бывшая жена - это она разбила ему сердце. Слышала, совесть? Все нормально, ничейный. Был. Наш теперь. Ким тихо открывает дверь, и из-за неё тут же выруливает Гарри, заточив Кима в очередные объятия. Трётся о его щеку своей и сбивчиво лопочет : "Ким...я так переживал, так боялся...а вдруг они тебя заберут. А вдруг что с тобой сделают..." - ну точно, собака. Абсолютно точно. Только они такой с радостью и энтузиазмом приветствуют своих хозяев. Ким сконфужен. - Гарри, отпусти. У нас гости… Очень неловкая ситуация. Жюдит появляется из-за спины Кима, красная как рак, губы неловко подвернуты. Гарри отшатывается и ошарашенно моргает. - Джу...? ДЖУ! - Мужчина кидается к девушке и подхватывает ее, закружившись на месте. - Сестрёнка! Ты нашла меня! - Гарри, поставь меня на место! - Смеясь, просит девушка. Какой же восторженный тип личности у него... Ким не может сдержать собственную улыбку, глядя на эту сцену. Гарри резко меняется в лице. - Ты… Пришла забрать меня, да?...- Взгляд, полный сожаления, достается Кицураги. Охотница выглядит такой маленькой на фоне Гарри - ей требуется приподняться на цыпочки, чтобы потрепать охотника за ухом. - Глупости-то не говори. Пойдем внутрь. Нечего на улице светиться. Киму делается всё более неловко. Кровать Гарри, конечно же, не заправил. Она как была обителью хаоса и разврата, так и осталась. А, черт с ним - ну, поосуждает она его, грешником покличет, привыкать что ли? Делай вид, что так и задумано, Кицураги. Гарри не знает, куда себя деть, радостный взгляд скачет с Кима на Жюдит и обратно. - Присаживайтесь, мадам Мино, - охотник кивает на кресло рядом с проходом на кухню. Девушка тотчас же падает в него. - Вина? - Нет, спасибо, не пью. К тому же с утра. - Похвально. Гарри, предложи своей коллеге хоть фруктов. - Ой, точно! - Мужчина тут же притаскивает корзину - уже успел распотрошить половину ее содержимого. Жюдит благодарно кивает, но мотает головой. Гарри плюхается в кресло напротив, Ким становится рядом, сложив руки на груди. Дюбуа потерянно смотрит на Кима . А потом ему приходит, видимо, по его логике, светлая мысль, и он затаскивает охотника в кресло, так что Ким теперь лежит поперек, поддерживаемый со спины рукой Гарри, вынужденный схватиться за его шею, чтобы совсем уже некрасиво не развалиться. Жюдит застыла, открыв рот. Потом обвела взглядом комнату, присмотрелась к своему коллеге и зло нахмурила брови. - Ты что творишь? - Охотник пытается изобразить злость, но его любовник такой довольный, что гасит эту эмоцию ещё в зачатке. - Негоже моему господину стоять, пока я сижу...- Очень-очень тихо шепчет Гаррье, надеясь, что девушка его не услышит. Но она слышит. - Что ты с ним сделал, Кицураги?! Гарри, ты совсем голову потерял? Началось. Гарри все усугубил своей выходкой. Да только Кима уже так это все задолбало, что он готов вести себя настолько вызывающе, чтобы эту церковную крысу стошнило. “Грешно” им, “неправильно” им. Что она ему сделает? Тростью огреет? - Ничего, о чем бы он сам не просил. - Спокойно отвечает охотник, проведя согнутым пальцем по щеке своего партнёра. - А что не так, Джу?... - Гарри не понимает возмущение своей подруги. О, так он не знает. Или забыл? Или вообще был не в курсе... -Гарри, ты, может, не заметил, но тебя вовлекли во грех - хотя я не знаю как уж тут не заметить. Это отвратительно! Как ты вообще до этого додумался?! Он тебя шантажирует? Угрожает? - О чем ты, сестрёнка? - Гарри нервничает и с надеждой смотрит на охотника. Ким тихонько гладит голову своего зверя. - Мадам Мино, я не знаю, в каком мире вы живёте... - Замолчи! Слушать тебя не желаю, извращенец! Я хочу услышать ответ Гарри. - Девушка тяжело дышит, бросая короткий взгляд на свое оружие. Да почему же они так реагируют... - Милая… Я правда не понимаю, о чем ты. Почему ты так грубо говоришь с Кимом? - Тон голоса Гарри мягкий и сочувствующий, он переживает за них обоих. Охотница снимает шляпу, чтобы пригладить волосы. Ей тяжело с собой совладать. Она почти трясётся. Ким лишь усмехается. Не им его осуждать. - Ты опять потерял память, да?... - Немного… Не все. Тебя ведь помню. И очень рад тебя видеть. - А ещё он рад, что его чешут за ухом, сам довольно подставляется под руку. - Вы можете это прекратить? - Раздражённо шипит охотница. Ким с совершенно невинным видом смотрит на собеседницу. - Не понимаю, что вас смущает, миледи. Это МОЙ зверь. А со своей собственностью я могу делать все, что пожелаю. - Зверь? Собственностью? Да как у тебя язык поворачивается...- Она все-таки вскакивает и выхватывает трость. Гарри скалится, издав тихий рык. Девушка пятится, она явно не ожидала такой реакции. - Пожалуйста, милая, убери трость. И давай поговорим. Я не позволю тебе даже приблизиться к нему, если у тебя такие намерения, прости. - Голос Дюбуа глухой, но все ещё довольно тёплый. Он прижимает Кима крепче к себе. Мадам Мино качает головой, пряча оружие. Глубоко вздыхает, проводит ладонью по лицу. Наконец она опускается на прежнее место и откидывается в кресле, сложив руки на груди. Ким сползает, чтобы устроиться поудобнее на коленях любовника. - Объясни, что, черт возьми, произошло за полторы недели, что ты теперь… Во всем этом? - Джу… Мне некомфортно. Я не понимаю, почему ты себя так ведёшь, почему моя девочка вдруг стала такой агрессивной? - Так… Сколько он тебе должен? - Девушка бросает взгляда на Кима и запускает руку в карман плаща, чтобы достать оттуда довольно большой кошель с монетами. - Великие, бедный мой братец, вот уж не думала, что тебе придет в голову расплачиваться таким способом… Да ещё и с мужчиной... - Джу, ты все неправильно поняла!... Я...я… Люблю его… Последние слова мужчина еле-еле из себя выдавливает, крепко зажмурившись. Ким почти беззвучно вздыхает. Наивное создание. Такое непосредственное. Ким - очень плохая партия для него. Он не может ответить. Видимо, в принципе, на это не способен. Руки предательски дрожат. - Что, прости? Просто скажи честно, ты это делаешь, чтобы Доре отомстить? Хотя я не знаю, как это должно ей повредить... Слух пустить, что она спала с мужеложцем? Так себе, идея, Гарри. Даже для тебя. - Нет… Это правда. - Какая, к черту, любовь, Гарри? Я молчу про то, что это МУЖЧИНА, но вы сколько знакомы? Неделю? Меньше? Ты хоть знаешь, с кем ты связался? Это Ким “Кровопийца” Кицураги, самый циничный, алчный и расчетливый человек во всем Ярнаме! На его фоне даже барон Эврар выглядит безобидным толстяком. Он с тобой наиграется и выкинет в ближайшую канаву - в лучшем случае. А в худшем - продаст тебя Церкви самолично. Ты знаешь, сколько предлагают за твою голову? 1000 монет! Гарри пугается и смотрит на Кима с таким потерянным видом, будто его мир только что разрушили. Кицураги сглатывает. 1000 монет! Полгода работы. Можно… Нет. Нельзя. Ни в коем случае нельзя. - К... Ким...это правда? Ты...меня выкинешь или продашь Церкви? Охотнику, конечно, не привыкать к своей репутации, сам же ее специально выстраивал таким образом, чтобы не лез кто попало, только почему это сейчас было ужасно оскорбительно? Кицураги держит свое слово. И, если уж он пообещал, что никому не отдаст этого человека, а себе - ещё и что его защитит, то так и будет. Пусть он не может ответить на душевный порыв своего любовника, пусть не знает как выражается эта его любовь, но за себя он знает точно - его слово - закон. - Нет, глупыш, я же пообещал, - Ким кладет руки на щеки Гарри и касается лбом его лба. - Я тебя никому не отдам. Ты- мой. - Еле слышно шепчет охотник, а потом возвращает голосу прежнюю тональность, обращаясь уже к гостье. - А я, как известно, весьма исполнителен, правда, мадам Мино? Это ведь тоже довольно известная часть слухов обо мне, не так ли? Девушке нечего на это ответить. Над этой частью своего образа охотник тоже постарался. Все знают, что от Кровопийцы не стоит ждать высоких моральных качеств. Зато качество выполненной работы и строгое следование своим обещаниями - это то, за что люди любят вести с ним дела. - Я перестала понимать, что творится с этим миром, если честно… - Она сдалась. И выхватила виноградину из корзины, чтобы хоть как-то отвлечься. - Кицураги проявляет человечность, Дюбуа влюбляется в мужика, что дальше? Церковь наконец-то найдет лекарство от болезни зверя? ...Вообще славный был бы исход. Но шутки в сторону. Мистер Кицураги, я надеюсь, вы понимаете, во что ввязались? Гарри - человек широкой души. И очень ранимый. Если вы разобьете ему сердце… Пеняйте на себя. Вы уже поняли, что я с лёгкостью смогу вас найти. Весомая угроза. Она действительно сможет это сделать. Только вот пустая. У Кима в голове уже созрел план. - Вряд ли у вас это получится. Мы уходим из Ярнама. Навсегда. - Что вы хотите этим сказать? - Ровно то, что сказал, миледи. Может, по моему лицу это не видно, но я уже не молод. Пора бы и... Остепениться. - Час от часу не легче… Тем не менее, вы имеете в виду... - Додумайте самостоятельно. - Кицураги еле заметно улыбается в ответ на, кажется, искру счастья в глазах Гаррье. Тот крепко сжимает охотника в объятиях и… Да. Он пищит. Чудо чудное, диво дивное. Неожиданное решение даже для самого охотника. Однако другого выхода нет. Либо они уходят вместе, либо он на всю оставшуюся жизнь останется один, вряд ли ему ещё когда-либо так повезет. Или есть ещё сценарий, где их отловит Церковь: Кима, скорее всего, убьют сразу, а вот Гарри… Мужчина вздрагивает от этой мысли. Все правильно сделал. Видимо, время проведенное с отшельниками, повлияло на Кицураги сильнее, чем тому казалось. - Допустим...- Женщина распахивает плащ и достает что-то из внутреннего кармана. - Гарри, я для тебя ее берегла. Она протягивает мужчине ладонь. На ней - небольшой камень с высеченными на нем узорами и шнурком. Дюбуа наклоняется, с интересом глядя на вещицу. Какой-то сентиментальный жест, который охотник распознать не может, или?... - Спасибо, дорогая. Но… Что это? - Гаррье рассматривает вещь, поднося ее к глазам, катает камушек в ладонях. - Руна глубокого озера. Сожми ее, если почувствуешь, что не можешь себя больше контролировать. Не уверена, что поможет, но предварительные тесты дали неплохой результат. - Как член Церкви получил к ним доступ? - А ваша осведомленность поражает, мистер Кицураги. У всех свои секреты. Можно я поговорю с братом наедине? -Вы же не думаете, что я настолько наивен, что оставлю его здесь с вами? Церкви доверия нет, как бы вы не относились к Гарри. - Я просто хочу поговорить с ним... Попрощаться, охотник. Раз уж вы уходите. Грусть, с которой она это говорит, неподдельна. Даже для Кицураги будет низостью отказать в прощальной беседе. Он встаёт с Гарри. - Хорошо. Только недолго. С этими словами охотник выходит на улицу, оставив этих двоих говорить. События развиваются слишком стремительно. Кицураги привык сначала думать, а потом делать. Тут который раз все наоборот. Как будто в его голове всё перемешалось и он стремительно теряет контроль над собственной жизнью. Он правда вот так готов все бросить и уйти в отшельники с первым встречным только потому что они совпали по одному - между прочим, не самому значимому - параметру?! Если бы в начале недели ему какая-нибудь гадалка такое сказала, он бы покрутил пальцем у виска и сказал бы, что старуха сумасшедшая. Правда в том, что сумасшедший тут только охотник, раз он всерьез рассматривает этот вариант. С другой стороны, он в любой момент может сдать назад, если уж ему эта ноша покажется непосильной... Сердце предательски защемило. Чертова совесть. Не отступит. Обещал. Ладно. Сейчас быстренько сбегает распотрошить схрон и они свалят… Да хоть на другой континент. Да, так будет лучше. Куда-нибудь на восток, у него же есть восточные корни? Вот и узнает, откуда его предки прибыли, что там вообще делается. Дверь открывается, Жюдит выходит на улицу. Глаза красные. Плакала. - Мистер Кицураги... Пожалуйста. Берегите его. Он очень хороший человек. Лучший из всех, что я знаю. - Я сделаю все, что в моих силах, миледи. Прощайте Женщина поднимает шляпу и уходит в сторону ворот. Так, теперь собраться и в Ярнам. Гарри сидит на краю кровати. И плачет. Киму становится не по себе от этого. Он тихо подходит к мужчине и садится рядом. Тот его будто не замечает. - Гарри?... Охотник всхлипывает, вытирая лицо. - Я в порядке… Просто...я буду скучать по ней. На шее мужчины уже болтается подаренная охотницей руна, что наводит Кима на очередную странную мысль. Он уходит в ванну за наручами и тащит их на кухню. Где-то тут был нож… Ага. Глазомер у охотника хороший. Такой части должно хватить, даже если Гаррье примет звериную форму. Заклёпки все ещё хорошо держатся. Отлично! Мужчина возвращается к своему партнеру и цепляет ему на шею часть своих наручей, которая теперь превратилась в широкий импровизированный ошейник. Сидит как надо, чуть болтается, но так его проще спрятать под одеждой. Гарри удивлённо ощупывает "украшение". - Ты повредил свою броню… Для меня? Охотник самодовольно улыбается. Это он ловко придумал. Метка лучше некуда. А наручи он новые сделает. - Не пристало хозному зверю ходить без ошейника. - Руки охотника лежат на плечах его партнёра. У того опять глаза на мокром месте. Кажется, он в принципе может плакать сутками- и как только голова не болит. Или болит, но терпит? - Хозяин… А можно?... - Нужно. Ким целует его сам, и они падают на кровать, сплетаясь в объятиях, излучая тепло и нежность. Что-то, что было недоступно золотому охотнику, пока в его жизнь не ворвался Гарри. Это позитивное изменение. И расходует куда меньше сил. И ощущается… Иначе, чем все, что до этого знал Ким. Гарри отстраняется, взгляд немного грустный, но внимательный и теплый. - Ким… А ты мне когда-нибудь расскажешь...как ты стал таким? - Тебе это интересно? - Ты мне интересен. Я хочу понять тебя. Охотник закидывает руки за голову и закрывает глаза. А почему бы и не рассказать? Времени навалом, да и настроение как-то поменялось уже на… Покой? - Хм… Я родился в Ярнаме. Как ты мог догадаться, мои предки с востока. Но я о них ничего не знаю. Как и о своих родителях, которые погибли, когда я был ещё очень маленьким. Естественно, вырос я в церковном приюте. И… У меня был друг. Больше, чем друг. Доминик. Так его звали, а я в шутку назвал его "Глаза", он-то хорошо видел, а я на тот момент очки себе позволить не мог. Мы хотели выучиться на охотников и вместе пойти служить Церкви. Только он заболел как раз перед тем, как мы должны были пройти тест у Германа. Я уехал, он остался. А когда я вернулся после первого месяца обучения… Это была болезнь зверя. Кровослужение не помогло. Он не смог с собой справиться, и Церковь его убила. Я остался один. Не смог это вынести. Принял решение, что стану охотником. Но одиночкой. Герман, конечно отговаривал, мол, это самоубийство, Церковь, если что, прикроет хотя бы... Да на тот момент я уже не верил ни в Церковь, ни в Великих, ни во что бы то ни было ещё, кроме себя. Потому что кроме себя у меня никого нет. Хотел доказать себе или всему миру, что смогу справляться один. И смог. Весьма успешно - так, что живой легендой стал. - Как давно это было? - Около 20 лет назад… Кажется. Уже не помню. Гарри поднимается на локтях и ошарашенно смотрит на охотника. - 20 лет?! Ты был один 20 лет?! - Вся скорбь этого мира только что проступила на лице Дюбуа. Он незамедлительно прячет охотника в свои объятия и гладит его спину. - Ким...Почему ты так жесток к себе? Бедное твое сердце… Как же тебе должно было быть тоскливо, больно и холодно…- Гарри целует все, до чего дотягивается в таком положении. Слезы капают на плечо охотника. - Я согрею тебя. Обязательно согрею... Кицураги не знает, что на это ответить. Он привык быть один. Но даже если к чему-то привыкаешь - это не значит, что не устаешь от этого. Этот человек… Киму начинает казаться, что он не заслужил такого. Он так искренне за него переживает. Так волнуется, дарует такую нежность, на которую охотник даже не рассчитывал никогда, даже не знал, что она существует. А теперь он закован в теплые объятия, чужие губы касаются его тела будто в немой молитве в его честь. Он проливает слезы. По его замёрзшей душе. По его одиночеству, по боли, тянущейся сквозь долгие годы, той боли, что, казалось, никогда не отпустит. И все ещё не отпускает. Да только она кажется такой незначительной на фоне Гарри... Он утопил охотника в себе. Как волна цунами обрушился на его голову, и теперь Ким плавает где-то в безбрежном океане искренности и любви Гаррье Дюбуа. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гастон был прав. Он действительно не знал этого. А теперь, когда ему показали… Ему страшно. И хорошо. И правильно. - Я вернусь часа через четыре. Максимум - через пять. Никуда не уходи, Мартин придет через час с завтраком, если что-то ещё нужно будет - спроси у него. Заночуем здесь, а завтра отправимся в путь. Тебе что-нибудь захватить в Ярнаме? - Лимон. - Лимон? Ты же сказал, что они мерзко пахнут. - Да, но… Тебе они нравятся. Хочу понять, чем. Охотник добродушно смеётся. Он и так собирался докупить лимонов. Вообще-то он спрашивал, нужно ли что-то Гарри - но мужчина, кажется, вообще ничего для себя не хочет. Это нездорово. Надо бы исправить это. - Нет, Гарри, что ТЫ хочешь? - Эм...я не знаю. Мне ничего не нужно. Ну, кроме, разве что, тебя. - Так дело не пойдет, мое бескорыстное создание. Давай по-другому, что тебе нравится? - Ким уже собрался и готов выходить. Дюбуа его задерживает, но это даже не слишком раздражает. Охотнику интересно, что может любить такое существо как Гарри. Мужчина задумчиво чешет подбородок. - Не могу придумать, прости. Я многого не помню… Когда смотрю на что-то, понимаю, нравится или нет. А так… Просто возвращайся поскорее, ладно? Ким вздыхает. Это будет сложно. Очень сложно. Точно оно того стоит?... Гарри виновато тычется лбом в плечо охотника. На него же даже злиться нормально не получается! Кицураги несильно оттягивает мужчину от себя за волосы. Тот слегка улыбается. - Начни отучиваться от бесполезного чувства вины, уже сейчас. Иначе мне придется тебя заставлять. По-плохому. Тебе не понравится, это я гарантирую. - Да, мой господин! - Каждый раз, слыша такое обращение от Гарри, охотник чуть вздрагивает. Ему это нравится. Пожалуй, даже слишком нравится. Почти так же хорошо, как когда его зовут по имени. Перед тем как развернуться и уйти, Кицураги оставляет на шее своего любовника ещё одну маленькую метку и мягко проводит рукой по его щеке - До вечера. Гарри провожает его взглядом, пока охотник не теряется из виду. Пожалуй, он слишком загнал себя, пытаясь как можно быстрее добраться до города. Дорога от особняка не самая лёгкая, и дыхание сбилось ещё на подходе к городским воротам. Послеобеденная пора встречает мужчину оживлённым движением на улицах - люди снуют повсюду, ещё и очередная процессия паломников пожаловала - ажиотаж вокруг кровослужения здесь обычное дело. Ещё бы, универсальное лекарство! Лечит любые хвори. Кроме болезни зверя. И как с ней совладать - не знает никто. На самой окраине, возле городских стоков, есть небольшая землянка. За сгнившими коробками и мусором, которым она завалена, никто ещё ни разу не распознал тайник охотника. Да и не суются сюда люди - слишком велик риск свалиться вниз, в сточные воды. Ким аккуратен. Тяжеловато будет тащить все это золото... Его план требует внушительного количества средств, что он, зря, что ли, копил их всю жизнь? Он и так планировал потратить их на небольшое поместье на старости лет, нанять прислугу и жить в комфорте до самой смерти. Может, лошадь бы завел - не для работы, а для души. Планы почти не изменились, за исключением ещё одной переменной в этом уравнении. Гарри бы здесь не помешал: котомка стала невероятно тяжёлой. "Это тяжесть не золота, а совершенных тобою грехов "- шипит противная мысль. Этого ещё не хватало! Откупиться... Благо, теперь есть способ. Охотник с некоторым удивлением ловит себя на том, что, ему нравится думать, о появлении Гарри в его жизни, как о шансе на искупление. Иначе никак не объяснить его внезапное появление вкупе с тем, чем он его балует, как тем, что Киму пора бы уже научиться отдавать. И сочувствовать. Да и вообще - быть человеком, а не тем, что он из себя строил все эти годы. Интересная мысль, интригует. В продуктовой лавке он покупает лимоны, на всякий случай берет ещё одну булку хлеба - не такой ароматный, как только что выпеченный, но сегодняшний, Гарри вроде понравилось - и пару кисетов с табаком. Странно, но курить в последнее время совсем не хочется. Скорее по привычке взял, чем из желания. Проходя мимо какой-то телеги старьевщика, охотник останавливается. Его взгляд зацепила вещица, которая в мозгу Кима сразу же породила ассоциацию с Гаррье - гребень с лунным камнем. Охотник забирает эту вещь не задумываясь и даже не торгуясь, вопреки обыкновению. Солнце уже клонится к горизонту. Жюдит была права. На стенде с объявлениями действительно висит портрет Гарри с объявленной стоимостью в тысячу золотых. Но просят взять живым. Нелегко им придется. Ким бы сам за такое взялся, награда более чем привлекательная. Придется придумать очень сложный и запутанный маршрут. А сейчас… Дотащить все это до поместья, проглядывая, чтобы не было хвоста. Охотник даже удивился, что никто его не преследовал. Да и в городе даже внимание не обратили, хотя обычно косятся недобро все кому не лень. Первые звёзды появились на небосклоне, когда Ким подошёл к воротам особняка. - Мастер Кицураги, господин Вильдруа просил вас зайти к нему, как только вы вернётесь... - Как-то нервно говорит один из стражей. Гарри что-то учудил, пока охотник отсутствовал? Неужто слишком откровенно с Мартином флиртовал? Чиновник ревнив, вполне возможная ситуация... Только почему тогда так тревожно? Теперь очередь Кицураги застать чей-то неловкий момент - Мартин склонился над шеей Шарля, целуя ее. Это вполне невинно и вызывает у охотника лишь усмешку. И ни капельки не смущает мужчин - однако, заметив охотника, они резко становятся серьезными. Вильдруа даже встаёт из-за стола. - Присядь, золотце. У нас произошла небольшая накладка. - Чиновник даже сам отодвигает стул, приглашая Кицураги сесть. Киму это уже не нравится, да только ноги настолько ноют, что стоять дальше с такой тяжестью на спине было бы глупо. - Кхм… Церковники наведались. Всем скопом. И, как ты понимаешь, против такого мне противопоставить было нечего. Сердце, кажется, пропустило удар. Или два. Ким застыл, впившись пальцами в ладони. Если бы не перчатки, он бы повредил себе кожу. Охотник тяжело дышит, пытаясь угомонить поступающую волну ярости. Но получается плохо, и он резко подскакивает со стула, сбросив с себя груз, и двигается к выходу. Мартин встаёт аккурат между дверью и охотником. - Вернись на место! Куда ты собрался? - Шарль догоняет его и разворачивает за плечо к себе. - Наведаюсь в Церковь, протестирую новые снаряды. - Цедит Кицураги сквозь зубы. Теперь его руки дрожат, да и все тело норовит к ним присоединиться. Первой он убьет Мино. Охотник проклинает себя, что не распознал ее лживую натуру. Как можно было так легко повестись на ее слова?! Идиот наивный. Поверил, что бывают ещё на свете сострадающие люди. Кроме Гарри. Гарри… К гневу присоединяется горечь. - Сядь, я сказал. Я чего угодно от тебя ожидал, но не того, что ты потеряешь голову. Что с тобой, охотник? Ты в своем уме? - Рука мужчины настойчиво тянет Кима обратно к столу. Ебнуть ему, что ли, хорошенечко?... Так. Стоп, Вильдруа прав, возьми себя в руки, Кицураги. Где твоя хваленая расчетливость и хладнокровие? Сейчас и то, и другое катится ко всем чертям. Он опять не смог. Опять не успел. Меж тем хозяин дома уже усаживает Кима обратно за стол, пока тот пытается справиться с самим собой. - Я тебя не понимаю, золотце. Ну да, обидно получилось, куш не сорвешь, но оголтело бросаться на Церковь... - При чем здесь это?! - Слова Шарля будто лезвием рассекают охотника. Откуда такая боль?... Чиновник усаживается рядом со своим гостем, Мартин уже притащил две бутылки. Портвейн. Да уж, сейчас действительно нужно что-то покрепче, чтобы угомонить дрожь и мысли, в панике мечущиеся по черепной коробке. - Тогда я тебя вообще не понимаю. Я думал, ты планировал получить от этого типа все, что можно, и сдать церкви. Награда-то вкусная за его голову. - Ты, блять, издеваешься? Не все можно измерить деньгами. Шарль смеётся, прикончив содержимое стакана. - С тобой точно что-то не так, золотце. Это ты мне сейчас это говоришь? С каких это пор тебя перестали волновать деньги? ...Или все же… О, Великие. Пожалуйста, не говори, что… Все серьезно? Ким выпивает из своего стакана залпом. Очень крепкий. И мерзкий. Плевать. На все плевать. Что делать? Что теперь делать? - Да не знаю я. Блять… Я обещал. Обещал, что никому его не отдам. Обещал защитить… Сука. Доминику он тоже обещал. И тоже не справился. Это не шанс на искупление был, а насмешка над глупым желанием жить как нормальные люди. Подумал, что тебе можно, выродок? Знай свое место. - Мне, жаль, Ким… Отчасти. А другая часть меня говорит, что ты идиот, который не подумал, чем чревата связь с преступником. И вообще, видимо, не головой ты думал, делая такой выбор - уж извини за честность. Чего теперь говорить, пей давай... Мужчина заполняет стакан до краев. Ким нервно ерошит волосы. Его собеседник опять прав. Вообще не думал. Точнее, думал, только как-то не особо продуктивно. Захотелось на старости лет в омут с головой нырнуть, вот и нырнул. Хороша водичка, обжигает до костей. - И что ты предлагаешь мне делать? - Что тут сделаешь, дорогуша? Забудься и живи дальше как жил. Я бы на твоём месте хорошенько нажрался и устроил оргию. Дался тебе этот болезный, как будто других мужиков нету! Так беситься из-за первого встречного - совсем не твой стиль, друг мой. - Сказал мне человек, который прилип к своему слуге и чуть не набил мне морду, когда я на него не так посмотрел. - Ты теплое с мягким-то не путай. Мы с Мартином полжизни вместе. Это лишь закономерное развитие событий. К тому же, он буквально моя собственность, я его купил. Его собственность... - ШАРЛЬ! - Мартин возмущённо смотрит на своего господина. - Что было, то прошло, дорогой, ты же знаешь - я ценю тебя далеко не как предмет мебели. Юноша обиженно фыркает. А вот глаза улыбаются. - Да и не сравнивай наше положение, золотце, это не мне в затылок смерть дышит. Не ты ли тут распинался в начале года, какой ты везунчик, что в отличие от меня ни к чему не привязан? Или это какой-то другой Кицураги был, а этого я не знаю? И снова в яблочко. Чиновник, как всегда, говорит по делу, как бы жёстко ни звучали его слова... А это что-то новенькое. Охотник расценил прагматичность как жесткость? Точно не в себе. Может, и стоит последовать совету Шарля? Ужасно обидно. Больно. Зло. Горько. Куда девать лишний груз - неизвестно. Кажется, на охотника давненько не сваливалось такое количество эмоций, спасибо голосу разума в лице его союзника, иначе сейчас совсем тяжело было бы. Второй стакан наконец пустеет. Толку от этого никакого, если продолжит в том же духе, его ждёт занимательная ночь в попытках удержать содержимое желудка там, где ему должно быть. А хозяин дома меж тем подливает. - Не молчи, дорогой, а то я подумаю, что ты опять что-то неладное замышляешь. - Мужчина кладет ладонь на плечо Кицураги. - Давай-ка и правда, прикончим уже эту бутылку - и я зову мальчиков. Это не обсуждается. Ты, кажется, забыл, как выглядят нормальные развлечения. Мартин?... - Да не надо никаких мальчиков, что ты заладил! И толку от твоей выпивки, если я все равно не могу напиться. За жест - благодарю. Очень щедро с твоей стороны. - А как ещё предлагаешь тебя отвлечь, золотце? Ты себя-то видел? У тебя глаза сейчас как у зверя. Если ты убьешься о церковников - я не хочу быть тем, кто тебя на это сподвигнет. У меня, знаешь ли, есть стандарты. И подбивать людей на заведомо убийственные авантюры в них не входит. А может, и правда...того? Забыться. Может, с Гарри все так шикарно показалось только на фоне отсутствия вообще каких-либо контактов длиной в шесть месяцев? Что он, и правда, как безголовый. Ким ведь даже не знает, что это за человек такой. Да и зачем знать. Любовник и любовник, наобещал с три короба на фоне эйфории, с кем не бывает? С тобой не бывает. В этот раз тебя за язык никто не тянул. Кто ты без своих принципов? Тупой наемник? Оборванец без рода и племени? Так дела не делаются, охотник. Загнал сам себя в этическую ловушку. Кто же знал, что это так далеко зайдет. Забыться, забыться, а завтра он подумает. Определенно завтра подумает. - Ладно. Будь по-твоему. Одного. Ты знаешь, каких я люблю. - Ну наконец-то хоть одна здравая мысль от тебя за вечер! Мартин, ты слышал месье Кицураги. В апартаментах, я надеюсь, уже прибрались? - Да. Уже бегу. Хм...я предлагаю Хорхе - Хорхе?... - Господин, поверьте - это то, что сейчас нужно. - Хм, пусть будет по-твоему, ты их лучше знаешь - проводив слугу взглядом, Шарль обращается к охотнику - Что ж, золотце, я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Придется подождать, часочек уже потерпи, иди отмокни пока, кофейку попей. Наутро и думать об этом забудешь… Учудил так учудил, я тебя таким, по-моему, никогда не видел. Разве что когда та сволочь твой предыдущий схрон распотрошила - и то ты не был настолько зол... Ким сейчас даже не может вспомнить, о чем речь, настолько давно это было. Да и не это его волнует. Дыши, Кицураги, тебе нужна трезвая голова, чтобы все обдумать и унять эту бурю, смысла в которой и правда нет. Охотник встаёт из-за стола, слегка пошатываясь. Неужто алкоголь подействовал? Странно, но сознание ясное. Чиновник лишь усмехается. - А говоришь, не действует на тебя мое пойло. Десятилетней выдержки, между прочим, зверя бы с ног свалило! Давай помогу...- Ким обрывает попытку Шарля встать резким жестом рукой. - Я не пьян. Устал. Дорога и нервы. Сам дойду, сиди уже. - Хозяин-барин, золотце. Прежде чем переступить порог, Ким ненадолго останавливается. - Шарль... Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делал. - Наверное, мчался бы сейчас по лесу как сумасшедший. Сочтемся, охотник, не переживай. Иди уже, я, признаться, и сам уже устал от всего этого. Но долг есть долг. Долг. Даже у этого человека хватает чести, чтобы со своими долгами справляться, и весьма успешно. А что Ким? Разве он что-то должен был этому человеку? Ничего, по большому счету, по факту они рассчитались. И совесть должна быть чиста. Да только она беснуется как одержимая и рвет грудную клетку изнутри. Заткнись, заткнись, заткнись! В доме чисто. Свежее постельное белье. Новая корзина с фруктами. Ванна отмыта до блеска. Как будто и не было здесь никого, и Ким первый, кто ступил сюда. Кицураги устало стягивает с себя одежду по дороге в ванну, разбрасывая вещи по полу, как будто этим жестом поднимает бунт против собственного существа. Никогда он не позволяет себе такой небрежности. Сейчас пусть так будет. К черту все, будет лежать в ванной и курить. Теплая вода и никотин немного успокаивают. Понятно, что ничего непонятно. Можно как-то НЕ думать? Охотник делает непростительно глубокую затяжку, и лёгкие быстро дают понять, что такой удар смол на себя принимать не готовы. Мужчина закашливается. Очередное бессмысленное действие. Слишком уж много бессмысленных действий он совершает. Может, он заболел? Безумием, например - и оно начало проявлять себя недавно: как ржавчина на металле, медленно разъедало его сознание, и теперь коррозия добралась до того участка мозга, который раньше поддерживал в нем способность логически мыслить и принимать взвешенные решения. Это было бы хорошим объяснением происходящему. Логично и понятно. Да, он просто потихоньку сходит с ума от напряжения, усталости и постоянного одиночества. Ну, с безумца и спрос никакой. Главное, другим об этом не говорить, и дело в шляпе. А для себя… Глупость какая. То есть мысль о безумии ему сейчас кажется куда более привлекательной, чем принятие факта собственной ошибки. Ничего он сейчас принимать не будет. Где там этот Хорхе? В действие окунуться куда проще, в активности все забывается, все стирается. А пока он тут праздно валяется мокрый, прокуренный и усталый, мысли так и продолжат лезть в голову. Охотник вытирается и заворачивается в халат. Новый. Рядом висит ещё один. Тоже свежий. Мужчина сглатывает и спешно ретируется на кухню, давно он не пил кофе, может, и правда взбодрит как-нибудь уж? На кухонном столе лежит сложенный пополам листок бумаги, на котором размашистыми буквами написано его имя. Что это?... Охотник недоверчиво берет его и разворачивает. Неряшливый, почти детский почерк. " Ким, прости меня, пожалуйста, если сможешь. Я сдался. Они сказали, что будут пытать сестру, а потом возьмутся за тебя. Я не мог этого допустить, я обещал быть твоим щитом. Это все, что я мог сделать для тебя. Они тебя не тронут, ты можешь продолжать охотится где захочешь и быть таким же крутым. Пожалуйста, найди себе кого-нибудь и уезжай, как и хотел. Не оставайся один. Ты хороший, тебе нельзя быть одному. Ты заслуживаешь быть счастливым. Я говорил правду. Спасибо, что был со мной. Если бы не ты... Я бы страдал куда больше, вспоминая Дору. Но думая о тебе, мне кажется я смогу вынести все что угодно, пока жив. Спасибо, что ты есть. Ты навсегда останешься в моем сердце, покуда светит луна. И даже когда не светит, я знаю, что она где то есть. Как и ты. Гарри. “ Пальцы дрожат, сжимая бумагу и оставляя на ней некрасивые вмятины. Охотник закусил губу почти до крови. Он этого не выдержит, просто не выдержит... Мужчина откидывает листок, будто это не безобидный предмет, а ядовитая змея, и сползает по стене на пол. Нельзя, охотник, надо держаться. Но слезы уже не остановить. Те самые слезы. Как тогда, на могиле Доминика. Поток, который не унять. Бесшумный вой раненой души. Почему сейчас так же? Ничего же не произошло, никто не умер. А такое ощущение, как будто Ким потерял что-то очень важное. Этот глупый зверь... Добродушный, искренний и непосредственный. Его зверь… Был его. Буквально считанные часы - и исчез, как песок сквозь пальцы. Какой же ты мудак, Кицураги... В дверь стучат. Как не вовремя... Ким больше ничего не хочет. Ни забываться, ни думать, ни двигаться. Только спать. Утерев слезы, охотник возвращается в комнату. - Войдите. - Дрожащим голосом говорит Кицураги. В помещение входит высокий накачанный мужчина с густой бородой. На лице явственно читается волнение. Даже скорее испуг. Прямо с порога он начинает сбивчиво говорить. - Месье Кицураги, меня предупредили, что вы не в духе и я бы заранее хотел попросить.... - Ни звука. - Холодно отрезает Ким. Ему удалось унять дрожь в голосе. - Ложись. Молча. Глаза гостя становятся ещё более напуганными, но одежду он с себя снимает, сев на край кровати. А потом ложится в весьма развратную позу. Киму становится противно от самого себя. - Залезь под одеяло. Я буду спать. - Эм… В смысле...? - В буквальном смысле. И ты тоже. - Но мастер сказал... - Мало ли что он сказал, ты ко мне пришел или что? Замолкни. Мужчина смотрит на Кицураги, как смотрят на безумцев. Но, приглядевшись повнимательнее, становится печальным и явно сочувствующим. Ким снимает очки и ложится рядом. Мужчина аккуратно его обнимает. - Если что… Я и поговорить могу. Если хотите ...- Тихо шепчет он. Тепла этого тела едва хватает на него самого, чего уж говорить о том, чтобы согреть глыбу льда, которую из себя сейчас представляет охотник. Он не хочет говорить. - Просто обними меня и вознеси молитвы всем Великим, чтобы я смог уснуть... Его ночной гость кивает и обнимает чуть крепче, прижав к себе. Кицураги не чувствует вообще ничего. Как будто с ним рядом никого нет. И только чужое дыхание да давление на кожу напоминает, что он тут не один. Да только ему сейчас кажется, что ещё никогда в жизни он не был настолько одинок.