Запах луны

Лучше бы вообще не спал. Кошмары терзали его, переключаясь с одного образа на другой с бешеной скоростью. И во всех них - Гарри. Мертвый, истерзанный, измученный, зовущий его по имени так жалостливо, что ещё чуть-чуть - и сердце встанет насовсем. Ким просыпается в холодном поту и тяжело дышит. Ещё даже не рассвело. Комната освещена мягким лунным светом да отблеском огня в камине. Хорхе тоже проснулся, обеспокоенно глядя на охотника. - Кошмары? - Тихо спрашивает мужчина. Почему он все ещё здесь? Должен же был уйти, как только Ким уснет. - Почему ты все ещё здесь? - Сонливость как рукой сняло. Охотник трёт лицо и руки - холодно. Ужасно холодно, как будто огня в камине не существует. - Мастер велел оставаться, пока вы не прикажете уйти... Кажется, Хорхе все ещё его боится. Кицураги усмехается. Один из тех, кто наслушался сплетен об охотнике-садисте, что не жалеет своих партнёров. Эта информация уже должна была стереться за давностью лет, да только народ любит такие грязные слушки и с удовольствием за них цепляется. - Свободен. Хорхе мнется, а потом вздыхает. - Я тоже человек, месье Кицураги. Вы… Уверены, что хотите остаться в одиночестве? Это что, искренне сочувствие? От проститутки? До чего ты докатился, Кицураги. Тебя жалеет шлюха. Но… Это почему-то приятно. Напоминает о Гарри… А вот это больно. Ким глубоко вздыхает и падает обратно на подушки, прикрыв глаза. - Не уверен, если честно. Гость снова сгребает охотника в объятия, кладет его голову себе на грудь и мягко поглаживает. Киму все равно. Сам он даже смотреть в сторону этого мужчины не хочет. - Что вы чувствуете, месье Кицураги? Говорить ли? Можно ли говорить? Как это повлияет на его репутацию? - Я и так порчу свой имидж, являясь перед тобой в таком виде. - Ничто не выйдет за пределы этой комнаты, я обещаю. - У него чуть более низкий голос, чем у Гарри, немного вкрадчивый и спокойный. Приятный. Да почему он сравнивает все с Гарри?! Охотнику нужно время, чтобы собраться с мыслями. Гарри вот спокойно говорил о своих эмоциях, ни капли не стесняясь. Может, поэтому сохранил такую непосредственность и живость? Да блять, опять! - Я не знаю. Мне горько. Обидно. Тоскливо. Совсем на меня не похоже. - А что было бы на вас похоже? Кицураги усмехается. - Выебать тебя так, чтобы ты вопил как резаный, а потом вышвырнуть за дверь..- От этих слов Хорхе вздрагивает. - Но я не хочу. Вообще ничего не хочу… Как будто. Все потеряло смысл. Если он когда-то и был. - С чем связана обида и тоска, о которой вы говорите? - Собеседник внимательно следит за эмоциями на лице Кицураги. А сейчас там только боль. Язык не слушается. Хотя на вопрос Хорхе у него есть ответ. - С человеком...- Это не то, что охотник хотел ответить. Ему кажется, что произнеси он это имя вслух - тут же разрыдается. Почему?... - Какой это был человек? - Добрый. Наивный. Сочувствующий. Невероятно человечный. Не думающий о себе. Местами ужасно глупый. Ласковый. Теплый. Любящий...- Ну вот, приехали. Старая песня на новый лад, глаза на мокром месте. Ким зажмуривается, прижимаясь лбом к волосатой груди собеседника. - Этот человек… Был вам дорог? - В этом вопросе читается лёгкое удивление. - Можно и так сказать... Наверное. Я не знаю… Я уже ничего не знаю... - Судя по вашей реакции, так и есть. Боль потери близкого естественна, месье Кицураги. Не держите ее в себе. Она разъест вас изнутри, если вы не дадите ей выход. Те же аккомодации голоса, то же тепло в нем. Сколько можно плакать, охотник? Только Кицураги больше себя не сдерживает, впился пальцами в спину Хорхе и плачет навзрыд. Как Гарри тогда. Ему ведь помогло. Пусть и Киму поможет, пусть поможет, он не знает куда девать эту боль, пусть катится ко всем чертям вместе со слезами. Он зол. И подавлен. Ему стыдно за себя, но уже ничего не изменить. Мужчина лишь мягко гладит спину охотника и не говорит ни слова, терпеливо ждёт, пока тот успокоится. - Я не понимаю, что со мной… Почему… Что это такое, скажи мне? - Хорхе позволяет себе коснуться губами лба охотника. - Это отчаяние, месье Кицураги. И боль потери. - У меня ничего не было, чтобы я мог что-то потерять... - Если бы не было, вы бы так не реагировали. Но тот человек был дорог вашему сердцу. Оттого оно и болит, когда его не стало… Это тяжело. Всегда очень тяжело, милорд...- Хорхе вздыхает и сам. Он понимает охотника. “Дорог”? Когда он успел стать ему… *Щёлк.* В тот самый момент, когда Кицураги не понял, что там у него в голове щелкнуло. Вот это. Оно щелкнуло. Дорог. Он привязался! Он, одиночка, хладнокровная скотина, расчетливая мразь, алчный похотливый сукин сын, ПРИВЯЗАЛСЯ. Момент, в который он позволил себе поцелуй, стал точкой невозврата. И он ее проморгал. Разрешил Гарри залезть к нему в душу. И там остаться. Какой тупой… Как ты теперь будешь с этим жить, Кицураги? Носить в себе ещё одну боль, ещё одну сквозную дыру в груди? Ким поднимает голову, утирая слезы. Нет, нет, нет, ещё не всё потеряно. Он же не умер! Он жив. - Хорхе… Скажи. Ты… Любил когда-нибудь? Мужчина тепло смеётся. - Конечно, месье Кицураги. Кто же не...- Он обрывает себя, поняв, что сейчас скажет лишнего. Вспомнив, кто перед ним. - Да. Не один раз. - На что это похоже? - На многое. Это довольно сложная цепь состояний. От эйфории до мучительной боли. От нежности до тоски. От тепла до пронизывающего холода. Но все это вместе… Стоит того. - А как ты понимаешь, что… Это оно? - Если мое сердце выбирает человека, то мне хочется о нем заботиться. Хочется его понять. Быть рядом, хоть молча сидеть. Прикосновения такого человека… Они не похожи ни на чьи другие. Как будто даёшь ему доступ к своей сути, и хочешь постичь его. С ним рядом ничто не страшит. И это даёт сил и терпения пережить моменты, когда всё идёт не так. Даёт возможность прощать и просить прощения. - Его голос такой тихий и такой мечтательный. Этот человек только что описал… То что демонстрировал Гарри. От этого становится только горше. Ким всхлипывает, спасибо, что хоть слез больше не осталась. Голова и так уже мерзко ноет. - Меня любили… А я... Не смог даже простое обещание сдержать, не то что ответить... - Хотите рассказать об этом? - Нет. Хочу это исправить. - Ким вырывается из объятий и нацепляет очки. Он все исправит. Обязательно исправит. Остаётся только придумать, как. Голова, к сожалению, не соображает. Охотник мягко проводит рукой по щеке своего собеседника. - Спасибо, Хорхе. Ты можешь идти. Мужчина тепло улыбается и кивает. - Простите за откровенность… Но я правда вас боялся. Слухи, знаете ли, ходят... Сейчас я вижу, что они не совсем правдивы. Вы хороший человек, месье Кицураги, и я понимаю, почему вы избрали себе именно такой образ. Я никому ничего не скажу. Если хотите, могу сочинить какую-нибудь историю для поддержания легенды. Лёгкая улыбка на лице Кицураги. Все-таки не зря он послушал Шарля. - Ну, при обычных обстоятельствах они были бы правдой… Но кое-что изменилось. Сочини на свой вкус. Только не слишком жесткое, а то мистер Вильдруа с меня потом спросит. - Как пожелаете. Мужчина одевается, и, поклонившись, выходит из дома. Ким уходит на кухню всё-таки сделать себе кофе. Там он подбирает записку. Аккуратно складывает ее вчетверо и кладет в карман халата. Он найдет Гарри. Где бы тот ни был. Ким - охотник. Это его работа - выслеживать зверей. Его зверя. Только пока неясно, как это сделать… Скорее всего, он где-то в катакомбах Церкви. Туда просто так не попасть, и, даже задействуя все свои связи, не перебив охрану и других охотников, Гарри не вытащить. А может, он не в Церкви? Может, его вообще Виллему сдали? Это, конечно, вряд ли - несмотря на страшные слухи об экспериментах, творящихся за стенами Академии - маловероятно, что Церковь будет так щедра, что поделится находкой с мастером. Как же это провернуть-то? Ну, явно не с больной головой сейчас об этом думать. Да и аппетит внезапно вернулся на фоне решимости. Ким лезет в котомку - достать вчерашний хлеб. Он задумчиво смотрит на булку и откусывает от нее кусок. Все ещё не нравится вкус, но в этом что-то есть. Пахнет приятно. Уютно. И к тому же сладкая. Может, так горечь перебьется? Пусть она и не физическая. Гарри так радовался этому простому продукту. Гарри, Гарри, Гарри. Кицураги, ты как одержимый! Это имя крутится в голове как дрянной мотив, чем его выкурить, чтобы не мешалось? Это скорее автоматическая мысль. Охотник как-то спокойнее принял тот факт, что Дюбуа теперь будет всплывать в его голове куда чаще, чем хотелось бы. А вообще хотелось? Хочется… И нет в то же время. Противоречивые мысли. Прагматизм теперь борется с самим сердцем. Вот уж какой битвы Кицураги точно не ожидал. Ещё одна причина, почему охотник не ест хлеб. Почему-то после него - и вообще любых хлебобулочных - резко тянет в сон. Можно доспать, все равно надо будет предупредить Шарля об уходе, а он в такую рань точно спит. Ким возвращается в кровать и, завернувшись с головой в одеяло, отрубается. Чтобы проснуться от стука в дверь. Мартин пришел его проведать. - Заходи, - сонно тянет охотник, неуклюже возвращая очки на переносицу. Юноша бесшумно входит в дом и ставит на прикроватную тумбочку поднос с завтраком. - Как вы, месье Кицураги? Получше? Хорхе хорошо себя вел? - Мартин лукаво улыбается. - Лучше некуда, спасибо, добрая душа этот ваш Хорхе. - Я довольно внимательный человек, месье Кицураги. Поэтому за ним и послал. - Что ты имеешь в виду? - Хорхе очень сострадателен, и опытен не только в плотских утехах, но и в искусстве понимать человеческую душу. Я надеюсь, вы этим воспользовались? - Слуга смотрит на охотника как-то неоднозначно. Так они это подстроили ? Вновь одновременная злость и удивление. Как же ему везёт в последнее время... - Спасибо, Мартин. Собственно, только этим я и воспользовался. Шарлю не говори. - Да я уже понял. - Юноша кивает на абсолютно чистую кровать. - Мой рот на замке. Господин Вильдруа отбыл час назад, просил передать, чтобы вы не торопились с отъездом. - А я тороплюсь. Слуга позволяет себе присесть на край кровати и вздыхает. Долго смотрит на охотника своими вечно грустными глубокими глазами. - Вы...правда намерены искать его? - Да. Пока не знаю как, но я должен это сделать Мартин смотрит куда-то вверх, чуть улыбается. - Удивительный человек этот ваш Гаррье. - И как ты пришел к этому выводу? - Он первый, кто смог растопить ваше сердце, месье Кицураги. Это ли не чудо? Чудо ли? Пока только чудовищно больно. - Какое-то неправильное чудо получается. Чудеса обычно приятные или вдохновляющие хотя бы. А я пока чувствую себя так, будто меня пропустили сквозь сточные каналы и выкинули на скалы. - Найдите его. И тогда поймёте, о чем я. Только… Прошу. Будьте осторожны. Авантюра убийственная по своей сути. Заручитесь помощью союзников. - Шарль бы не одобрил твой ход мыслей. - Слуга встаёт с кровати, поправляя волосы. - Он бы не одобрил много чего еще. Да только сердцу не прикажешь, независимо от того, кто и что скажет. А мое велит мне поддержать вас. Интересно, вы когда-нибудь сами ловили себя на той зависти, с которой на нас смотрите? - Много себе позволяешь, Мартин. - Ким неодобрительно смотрит на юношу, тот лишь пожимает плечами и направляется в выходу. - Лишь обращаю ваше внимание на неочевидное для вас, месье Кицураги. - Постой. У меня просьба. - Охотник перемещается к своей сумке и достает оттуда три довольно увесистых мешка - по 10 тысяч в каждом. Ещё два остаются у него. - Спрячь где-нибудь в доме, я за ними ещё вернусь. Сотню возьми себе. Мартин с подозрением смотрит на охотника, забирая мешки. - С чего вдруг такая щедрость, господин охотник? Это очень много. - Сколько нынче стоит ночь в вашем "развлекательном заведении"? - Да… Благодарю. Понял. Все сделаю. Когда вы выдвигаетесь? - Через пару часов. - Через два дня здесь будут гостить друзья господина Вильдруа, пожалуйста, обратите на это внимание. И… Удачи! Как только юноша исчезает, Ким облегчённо выдыхает. Он действительно благодарен этим людям, но вся его сущность сейчас требует покоя и возможности побыть наедине с собой. Другие люди, конечно, помогли ему немного успокоить эмоциональный шторм, но теперь пришел его черед вывести это в штиль. Прикончив завтрак, мужчина пытается привести себя в порядок - волосы совсем одичали, торчат во все стороны и никак не хотят приглаживаться. Да и побриться бы уже не мешало, трехдневная щетина его старит. Давай, Мистер Безупречность, приходи уже в норму! Одевшись полностью, охотник чуть не забывает забрать из кармана халата записку. Он аккуратно кладет ее в нагрудный карман куртки. Туда же, где сейчас лежит гребень. С надеждой, что Церковь не убьет Гарри и он сможет вытащить его хоть как-нибудь, Ким отправляется в путь. Может, ходьба поможет родить какую-нибудь идею… Это не помогает. Охотник скитается от деревни к деревне, напрягая каждую извилину, перебирая каждую идею, что приходит в голову. Ни одна не кажется стоящей. Даже вроде бы интересная - назначить свою цену за освобождение Дюбуа, например, в пару тысяч. …Чем тут же навлечет на себя гнев всех церковников. Как бы ни были жадны наемники, на самоубийство никто не пойдет даже за пять тысяч. Мартин переоценил коммуникабельность Кицураги. Не то чтобы у него были союзники. В основном - должники, не считая Шарля: хотя он, технически, тоже его должник, но ведёт себя больше как друг. Возможно, потому, что они в одной лодке в плане своих вкусов, такие предпочитают держаться друг друга. Три долгих дня охотник проводит в пути, потерянный и вымотанный, ночуя в самых простых и доступных ночлежках. И с каждым днём уверенность в собственных силах становится слабее. Не было так, чтобы Кицураги не мог выпутаться из передряги, он же легенда. Невозможно, чтобы его ум предал своего хозяина… Но пока все говорит об обратном. На исходе четвертого дня Ким все же решает посетить Ярнам и хотя бы разведать, как обстоят дела у Церкви. Он ведь никогда не задумывался, как все устроено внутри. Мужчина закупает сомнительного качества тряпье и переодевается, чтобы притвориться паломником, главное, чтобы балахон закрывал лицо, все остальное значения не имеет. Кицураги остановился в небольшом трактире у главной площади, там же спрятал оружие и золото, только кинжал, как всегда, остаётся в сапоге. Помпезность соборного округа поражает: расположенный в некотором отдалении от основной части города, он виден почти из любой точки Ярнама, собственно, за счёт самого собора - высоченная башня с часами словно маяк для паломников указывает путь к исцелению. Киму очень некомфортно в толпе этих фанатиков, но сложно отрицать очевидное - кровослужение действительно спасло много жизней, однако среди разговоров слышится и всякий бред про милость Великих, озарение и Хор. Это раздражает. Ступив на площадь, охотник осматривается. Дальше только либо идти со всеми внутрь, где случайным образом будут выбраны счастливчики для процедуры, либо оставаться здесь. Справа от собора - довольно длинная высокая постройка. Кажется, это называлось Приют? Может, там Гарри и держат? Или… В мастерской? Но его туда точно не пустят. Видимо, придется зайти внутрь, пронаблюдать священнодействие. Мимо проходят двое охотников. Кажется, только Ким замечает, что это охотники. Простой люд знает о них лишь по слухам, иногда попадаются уникумы, которые узнают адептов этой профессии. Скорее исключение, чем правило. Ким инстинктивно напрягается, провожая коллег взглядом. Причин для волнения на самом деле нет, мало кто знает его в лицо - тем более сейчас оно почти полностью закрыто капюшоном. Толпа медленно продвигается внутрь. Кицураги уже не кажется, что это хорошая идея, голоса служителей Церкви все громче, возвещают о милости Викария Лоренса, принесшего великую жертву во благо их грешных душ. Охотник все же решает не идти внутрь, а попробовать побродить по округе. Кое-как прорываясь сквозь толпу людей, Ким останавливается, чтобы отдышаться. И тут же падает на землю, будучи сбитым человеком, которой летел не глядя перед собой, охотник даже не успевает заметить, кто это такой умный толкнул его со всей дури, так что капюшон слетел вместе с очками. Ким чувствует себя отвратительно беспомощно, но делает вид, что просто пытается прийти в себя, глядя на размытое пятно в форме человека над собой. Человек замер над охотником, кажется, изучает его взглядом. А потом протягивает руку. - Держи. Ты ж меня не видишь, а то так неинтересно на рожу твою мерзкую смотреть. - Голос кажется смутно знакомым. Да нет, не смутно. Что там было про удачу? Забудь, она сейчас смеётся как сумасшедшая прямо в лицо. Как только очки оказываются на носу, Ким коротко ругается. Викмар. Охотник поднимается на ноги и отряхивается. Даже немного жаль, что он такой низкий, не посмотреть сверху вниз на этого мудака. - Так не смотри, это же не я как придурошный по улице несусь. Жан хватает охотника за руку. - Потом поязвишь, пойдем-ка, разговор есть… - Руки убрал, крыса церковная. Никуда я с тобой не пойду. - Ким делает один короткий удар ребром ладони аккурат в локтевую впадину охотника, и тот, зашипев, отдергивает руку. - Блять, больно же, не кипишуй, я по делу. - Нет у меня с тобой никаких дел. Викмар усмехается и качает головой. - Ой, да неужели? А тростью мою вернуть ты не хочешь? Или что упало, то пропало, так у вас, наемников, заведено? Небольшая капля стыда все же просачивается сквозь злость. Ким стаскивает зубы. А потом лезет за кошельком. - Нет твоей трости, уж извини. Сколько она стоит? Я оплачу потерю. - Блять, ну ты как всегда. Кицураги...- Жан делается серьезным, а потом наклоняется к самому уху мужчины. - Да нахер трость. На тему Гарри...- Ким вздрагивает. Что? - Я, собственно, тебя искал, идиот, но ты же у нас ныкаешься не хуже землеройки. Не ожидал, что найду тебя таким способом. Идон непознаваем... - Говори уже. - Они отходят к ограждению, подальше от снующих людей. - Сегодня в полночь, приходи в таверну "Грош цена", я буду ждать. Мне сейчас нужно быть на церемонии. - Ты меня совсем за идиота держишь, Викмар? Я уже видел, какими методами вы пользуетесь, хрен там плавал. Говори здесь и сейчас, если есть что сказать. Второй охотник запрокидывает голову, тяжело вздыхая. - Да опаздываю я на службу, как ты не понимаешь, чудовище. Не ловушка это. Знаю, звучит неубедительно. Но… И Джу и Гарри в беде. Я знаю о вашей встрече, это я ее отпустил. Мы ее отпустили… Виновник этой оказии тебе сам все расскажет. Я сам НЕ хотел, чтобы Гарри нашли. Знаешь, как трудно играть в старшину и выполнять приказы настоятеля, при этом их НЕ выполняя? Или ты, блять, думаешь мы б его не нашли? Да эти ебанутые что угодно хоть из-под земли достанут, как ты мог заметить. Решай сам, приходить или нет, у меня больше нет времени тебя тут уламывать. Бывай! Жан убегает ну очень быстро. Действительно, торопится. Конечно, это ловушка, сто процентов ловушка, они так и делают - как Мино, выдают тебе какую-то якобы честность, слезливую историю, а потом… Как и случилось с Гарри. Это Ким виноват. Не надо было никому верить, не надо было оставлять его одного… Как не вовремя его всем этим накрыло… Мужчина прячется в капюшон. Ещё на людях панику демонстрировать не хватало. Соберись, тряпка. Все или ничего. Он придет. Но сначала… Нужно будет подготовить местечко. Ким заходит к кузнецу, и тот его сначала даже не узнает, а потом все-таки делится хорошими новостями - 36 свеженьких ртутных пуль пополняют арсенал. И 12 обычных на всякий случай. Ким хотел было докупить и наручи, но передумал. Напоминание о том, что он не отступит, пока недостающая часть не окажется под его рукой. В своей каморке он переодевается, забирает все вещи, заряжает оружие и идёт на поиске искомой таверны, которая оказывается чуть ли не на самом краю города в районе трущоб. Закинув лишних монет трактирщику, охотник воплощает свой план в жизнь - бронирует один стол для тех, кто придет позже, а сам садится за соседний. Под столом он ставит дымовую ловушку, детонатор которой обмотан тонкой проволокой, идущей к стулу рядом с ним. Если что-то пойдет не так, он просто аккуратно дернет стул на себя и видимость в помещении станет нулевой, а охотник под шумок скроется из таверны. Учитывая почти отсутствующее освещение, проволоку не видно, а позже тут станет ещё темнее. Местечко та ещё дыра, даже "На распутье" не кажется таким уж плохим местом по сравнению с этой таверной. Пистолет заряжен обычными пулями. В случае чего, он не намерен тратить дорогущие ртутные на людей. До встречи остаётся около получаса. За остальными столиками медленно собираются местные пьянчуги, очень шумные, но веселые. Даже как-то нелепо веселиться в таком месте. Хозяин пристально следит за тем, чтобы в оккупированную часть зала никто не совался. За это тоже заплачено. Все-таки приятно быть при деньгах. Ким улыбается сам себе. На столе стоит неизменная бутылка красного сухого. Только охотник к ней даже не притронулся. Он здесь не за этим, но вид сделать не помешает. А вот самокрутка приходится кстати. На одной из затяжек ожидание наконец прерывается. В зал заходит Викмар, осматриваясь, и Ким подзывает его жестом. За церковником входят тоже знакомые лица - Торсон и Маклейн. Оба выглядит так себе. Честер бледный как покойник, у Мака под левым глазом здоровенный синяк на пол-лица. Ким кивает на подготовленный для мужчин столик. Жан с подозрением смотрит на вольного охотника и разворачивает стул так, чтобы видеть Кицураги. Другие делают то же самое. - Ну-с, я вас внимательно слушаю, господа. - Ким вальяжно сидит на стуле, глядя на охотников из-под стекол очков. В таком освещении его глаз быть видно не должно. Плюс дым, который он щедро пускает, тоже не улучшает видимость. - Нам нужна твоя помощь. Строго говоря, чья угодно. Джу сказала, что ты можешь быть в этом заинтересован, я, правда, так и не понял, в чем твой интерес… - Начинает Жан. - А это вас не касается, мистер Викмар. И я все ещё жду обещанных объяснений. Старшина переводит свой взгляд на Торсона. Тот выглядит ужасно потерянным. Честер трясет его за плечо. - Мак… Это к тебе. - Ты так и будешь пытать меня этим, Викмар?! - Голос Мака почти срывается на крик. Его бледный коллега успокаивающе гладит мужчину по плечу. - Столько, сколько потребуется, пока не прохаваешь, что нельзя быть таким идиотом. Ты клялся. Мне клялся, Торс. Скажи спасибо, что на корм червям не пустил. Делай что велено. - Викмар даже не оборачивается к своему подчинённому, взгляд устремлён на собственные сцепленные руки. - Да блять, что я мог с собой сделать? Не нравился он мне никогда, а тут ещё напал. А потом эти сказали, что он изорвал каких-то отшельников под рыбацкой деревней. Нельзя так было дальше, нельзя. Ему место в темнице или на кладбище...- Зло говорит Торс. Жан резко встаёт и отвешивает коллеге звонкую пощечину. - А я смотрю, ты меня с первого раза не понял? Мне тебя вообще из отряда вышвырнуть? Мы, кажется, это уже обсуждали, Торс. Ты либо с нами, либо против нас. - Он хватает мужчину за ворот плаща. - А вот теперь повтори мне это ещё раз, ещё раз прямо в глаза мне это все скажи. Только вспомни, сколько раз он свою спину под когти подставлял, чтобы тебя прикрыть. Как тащил тебя без сознания по пустырю полдня. Как возился со всеми нами и переживал, когда нам было больно или просто, мать его, грустно. Не ты ли громче всех ржал над его анекдотами? Этот тот же Дюбуа, придурок, ничего не изменилось, кроме того, что по твоей милости он воет так громко, что я его, сука, в мастерской слышал. - Охотник со злостью отдергивает руки. - Уже второй раз тебе говорю, определись. Ты вроде как согласился со всем, или сейчас перед Кицураги повыебываться решил, какой ты невиновный и все правильно сделал, а? Ты ж не только Гарри подставил - или тоже напился до забытья вчера?! - Я вам не мешаю? Может, я пойду уже, раз у вас тут интимный разговор? - Ким тушит самокрутку о сапог и кидает ее остатки на пол. Охотники переводят взгляд на мужчину. - Хм... Извини. - Жан садится на свое место и снимает шляпу, чтобы положить ее на стол. Жестом подзывает хозяина таверны. - Три пива, темных. - Коротко бросает старшина и возвращается к разговору - Короче… Возьми себя в руки, Торсон! - Братиш, я не понимаю, откуда в тебе такая уверенность, что это Гарри сделал? - Честер говорит очень тихо и будто шепелявит, хотя до этого у него вроде не было такого дефекта. - Тебя там не было, Чес… Я видел эти трупы. И по описанию Дюбуа ни с кем не спутаешь, как и этого! - Мужчина тычет пальцем в золотого охотника. - Или что, скажешь, совпадение? Не бывает таких совпадений! - Если никто ничего объяснять не намерен, я пойду. Попусту трачу свое время с вами - Ким встаёт из-за стола. - Как с вами всеми сложно… - Закатывает глаза Викмар. - Сядь, Кровопийца. И ответь на один вопрос - ты был у отшельников под Мартинезом? Обрывки фраз охотников резко обретают смысл, Киму становится дурно. Так они… Мертвы? Изодраны ликантропом? Блять… Эта тенденция приобретает болезненную форму. Все, к чему он испытывает хоть малейшую симпатию, обращается в прах. Сейчас совсем не время для этого, ты действительно становишься сентиментальным, Кицураги. Смерть находит всех рано или поздно, ты тут ни при чем. Золотой охотник садится обратно. - Был. Вместе с Гарри. А он был со мной, пока вы не стащили его у меня прямо из-под носа. - Кицураги делает глоток из своей бутылки, разговор, кажется, предстоит долгий. - Да не мы его стащили, а 57-ой. Этот придурок наслушался их, уверовал в то, что Дюбуа одичал, и сдал его со всеми потрохами. Ещё и Жюдит теперь там же, и одной Ибраитас известно, что они там с ней делают. - Жан зло поглядывает на Торсона - тот пытается спрятаться, делая вид, что присосался к кружке - а потом с скорбью смотрит на Кима. - Так… Это был не он?... - Я похож на человека, который бы НЕ пристрелил зверя, наткнись я на такое? Ты в него в упор выстрелил, и он тебя не тронул. Хотя даже я за такое бы тебе шею свернул. Я смотрю, в твоём отряде с тем, чтобы думать, имеются проблемы, Викмар. Жан цыкает и осушает кружку в один глоток. - А я как будто не заметил. - С горечью отвечает старшина. - Он вообще от тебя, что ли, ни на шаг не отходил? Как ты его нашел? - Это уже не имеет значения. - Нет, блять, имеет. Ты мне напиздел тогда в квартире получается? - Выдавать информацию церковникам по первому требованию в мои обязанности не входит, знаешь ли...- Спокойно произносит охотник. Жан багровеет, сжимая пальцы. - Кицураги, ты ебалан тупой! Надо было сразу сказать, что знаешь где он, мы бы его вывели за пределы Ярнама и бегал бы себе на воле! - Следи за языком, Викмар. Я не из твоего отряда, могу и личико попортить. Он к вам не хотел. И боялся вас больше, чем собственной смерти. К нему доверия куда больше, чем к тебе, очевидным образом. - Наконец-то к Кицураги вернулось его хладнокровие. Это даже приятно - осознавать, что тебя не трогает вся эта чушь с их междоусобицами. Все, что волнует Кима - местоположение Гаррье. - Мне прям даже интересно, сколько он тебе должен, что ты так печешься за его шкуру. - Усмешка в тоне Викмара злит охотника. - Или… Он и тебя вскрыл? Вот уж не думал, что Мистер Алчность купится на обаяние нашего Гарри. Это смутительно. Ким не позволит себе на это повестись. - Я не люблю повторяться, церковник. Это тебя не касается. Может, уже перейдем к делу? Я так-то понял, что твой подчинённый накосячил. Допустим, я в это поверил. Дальше что? - А дальше нихрена, Кицураги. Поэтому ты здесь. Нас слишком мало, чтобы смочь вытащить Гарри и Жюдит. Я подумал, что ты вроде умный, может на четверых сообразим что-нибудь получше, чем идея Честера брать приют штурмом. Маклейн ежится под взглядом старшины, все ещё не переставая успокаивать Торсона, который, кажется, вот-вот разрыдается. - Мне очень не нравятся слухи о том, что Церковь ведёт переговоры с Виллемом по этому случаю… Он больной ублюдок, что там в его башне делается - одному Идону известно, и это явно не что-то безопасное. Наконец-то разговор выходит в конструктивное русло. - Значит, он всё-таки в приюте? Ты знаешь, где именно? - Нет, но догадываюсь по звуку. Верхние этажи. Нас туда не пускают, Хор вообще не любит, чтобы кто-то в их дела лез. И если я слышал Гарри даже в мастерской...- Его лицо искажает болезненная гримаса. - Не представляю, какой пиздец они с ним творят... Сердце холодеет. Кицураги теперь и сам прячется за бутылкой. Мысль о том, что Гарри испытывает такие страдания, заставляет поджилки трястись. Даже если человек любит боль, есть предел, за которым она перестает быть чем-то хорошим. - В принципе, ключ от ворот можно выкрасть… А вот что с охраной делать, непонятно...- Задумчиво говорит Честер, наконец притронувшись к своему напитку. - Вас всего трое? Других союзников нет? - Мало. Очень мало людей, ни для штурма, ни для тайной операции этого недостаточно. - Таких ебанутых больше нет. Это мы тут собрались, усталые от собачьей жизни. И от всей херни, что творит церковь… Я знаешь, что думаю? Это все кровь виновата. Когда вырезаешь целые деревни, картинка рано или поздно вырисовывается. Вот эти пару недель назад были на кровослужении. А потом ты оказываешься в их поселении, а там все заражены. Совпадение? Или Гарри тот же… Вот с чего ему было заболеть? Предпосылок даже не было никаких... - Опять ты эту чушь несёшь, Вик, - тихо говорит Торсон. - Бредни свои оставь, давай думать как исправлять... - Ты бы сидел да помалкивал, если ничего путного сказать не можешь. Ты тут больше всех жопу рвать должен, а пока я что-то пользы от тебя не усмотрел. И тем не менее, слова Викмара заставили Кима задуматься… А что, если и правда так? Гарри говорил, что от крови он как будто дичает. Если это правда, значит, и Дом… Погиб по вине Церкви. От рук Церкви. Холодная ярость сковывает все тело. Сравнять Соборный округ с землёй. Выжечь каждого проклятого клирика. Если это правда, если теория Викмара верна… Сколько жертв, сколько людей загублено. И их будет только больше. Намного больше. Не до теорий сейчас, не до ярости. Что могут сделать четверо охотников против целой негласной армии Церкви? - Хм. Насколько хорошо охраняется Приют? - Там служители Хора. А у них розмарин. Гореть заживо - так себе перспектива. В ближний бой - точно нет. Да к тому же я понятия не имею, сколько их там. Обычная охрана, скорее всего, тоже есть. Кицураги усиленно думает, стуча пальцем по бутылке. Монотонный ритм помогает настроить ум на нужный лад. Хорошо охраняемая крепость. Наскоком не взять. Нужно действовать хитрее. Нужно больше людей… Точно. Нужен отвлекающий маневр. Но где взять людей?... - Вырисовывается у меня план, да только есть проблема. Нужно больше людей. Честер, как быстро ты сможешь достать ключ? - Ким берет инициативу на себя. - За пару дней управлюсь, думаю. - Что у тебя на уме, Кицураги? - Ты этим розмарином навёл меня на мысль. Нужен отвлекающий маневр. Чтобы служители стянулись в одно место. Например, поджог. Но это только половина проблемы, вряд ли они все туда ломанутся… Нужно что-то ещё. Чтобы им пришлось бросить силы сразу на несколько точек. - Так… Это интересная мысль. А что ещё? Может, несколько поджогов? - Как вариант. Да только нас всего четверо. И в одиночку пытаться вытащить двух человек, неизвестно в каком состоянии - не лучшая затея. Жан зло сплевывает. - У тебя нет союзников среди наемников своих? Кицураги смотрит на охотника с отвращением. - Я не имею дел с этими людьми. Они мне не соратники. Однако, вопрос Викмара всколыхнул одну мысль из старой памяти, к которой Ким возвращаться не хотел бы. У него есть причины не вести бизнес с гильдией наемников. Одна из которых… Лидер этой Гильдии, которому Ким перешёл дорогу. Им удалось договориться не лезть в дела друг друга. Видимо, придется обратиться к ней… Других опций Кицураги не видит, как бы ему ни претила идея показываться на глаза этой стерве. - Чего я, действительно, спрашиваю, ты же одинокий волк. Негусто, конечно... - Дай мне три дня. Может, удастся договориться кое с кем. - Я очень надеюсь, что у нас есть эти три дня, Кровопийца... - Через три дня. Здесь же, в то же время. И… Аккуратнее со столом. Там дымовая шашка. - Кицураги встаёт из-за стола и спешно покидает таверну, оставив охотников в недоумении смотреть под стол.