Запах луны

Ким наконец-то выспался. Немного странно ловить первым утренним желанием покурить трубку, но почему бы и нет - эта опция с администратором оговаривалась. Гарри скатился куда-то в самый угол кровати и все ещё сладко спит, подмяв под себя подушку. Очаровательно. Не хватает только большого пальца во рту, и был бы похож на огромного младенца. Уже не в первый раз эта мысль приходит на ум Кицураги. Младенца, который трахается как портовая шлюха. …Не голова, а помойка, раз приносит такие мысли. Стоит все же уделить время на то, чтобы воспользоваться подарком Гарри и выкинуть лишнее на бумагу. Сейчас, золотой охотник набивает себе трубку лёжа в кровати, прямо под одеялом - камин прогорел за ночь и в комнате стало прохладно. Для нагого тела температура совсем не комфортная. От первой затяжки кружится голова, зато всякие мысли выметаются вместе с поплывшим зрением. Фокус быстро восстанавливается. Густой пряный дым будит второго охотника. Дюбуа шумно принюхивается, а потом лениво переворачивается лицом к своему хозяину и бурчит, не открывая глаз. - Жан, ну просил же, не кури в мастерской... - Жан?!- На возмущенный вопль Кицураги Гаррье резко подскакивает, спешно скидывая с лица волосы. - Ким, прости… Мне снилось, что я в Мастерской... О, ты купил себе трубку! Хороший табак, вкусно пахнет. В общем, я это...- Тонкий палец вольного охотника ложится поперек чужих губ. - Слишком много говоришь для утра, Гарри. Расслабься. - Удостоверившись, что Дюбуа действительно замолчал, Кицураги легонько вздергивает кончик носа своего партнёра и прячет руку под одеяло. Гаррье чихает и делает это так уморительно, что Ким давится дымом от смеха и закашливается. Гарри тут же вскакивает с кровати, чтобы взять с журнального столика графин с водой и принести его Кицураги. Вольный охотник благодарно кивает. Промочить горло нужно было до того, как лечь курить, почему-то эта бытовая мелочь вылетела из головы. - Иди помойся, судя по времени, через час принесут завтрак. Я к тебе присоединюсь, так что не устраивай там парилку, пожалуйста. - Уже? Я хотел с тобой поваляться...- Гарри показательно устроился на коленях у кровати и положил голову рядом с локтем руки Кицураги, что держит трубку. Приходится перекинуть ее в другую руку, чтобы погладить чудное создание, так жалобно глядящее на охотника. - Помоемся и поваляемся, спешить некуда. Или твои братья планируют тебя забрать? - Нет, они в море ушли на два дня, Морелл с Леной повезли показывать остров. Я тоже хотел… Но с тобой. А ты бы вряд ли согласился... - Крупный мужчина немного погрустнел. Грусть тут же была развеяна активным почесыванием за ухом. - Ты сделал правильные выводы. Я хочу проводить время с тобой и только с тобой, раз уж мы можем пока передохнуть немного. Ты обошёлся мне в шесть тысяч, Гарри. Отрабатывать будешь долго. - Тонкий мужчина провел пальцами по подбородку своего любовника, заставляя того приподнять голову. Печать вины на и без того печальном лице выглядит гротескно. - Прости, я .. - Гарри! Просил же! - Изви… Ууууу.. .Как … Ну как извиниться-то?! Я же правда не хотел доставлять тебе столько проблем ... Вольный охотник с досадой вытряхивает прогоревший табак прямо в подсвечник. Передержал. - Делом, Гарри, делом. Ты вроде как понял, что слова на меня не особо работают. В ванну. Быстро! И не трогай этот чёртов парфюм, у меня от него голова болит. Дюбуа отвечает своим фирменным "уву" и подавленно плетется в ванну. И кнут и пряник, вот кто этот малый. Может, Кицураги немного мазохист, и ему нравится терпеть эти эмоциональные качели? Приходится вылезти из кровати, чтобы добраться до записной книжки. В специальном кармане на обороте устроились два остро заточенных карандаша. Ким поудобнее садится на кровать и открывает блокнот - красивая плотная бумага цвета прибрежного морского песка, немного фактурная. А, что, собственно, писать? Пустой нелинованный лист будто смотрит на охотника в немом ожидании. Мужчина чешет висок задней частью карандаша. Когда-то он делал короткие заметки для себя, скорее в целях структуризации информации по тактикам, оружию, иногда в различных науках. Но мысли не выписывал. Они как будто резко разлетелись, как стая испуганных голубей, как только мужчина взял в руки пишущий инструмент. Только что мерзкие мыслишки жужжали назойливыми насекомыми - и тут вдруг ни одной. Голова пустая, прямо как этот лист. Кицураги мотает головой и откладывает блокнот с карандашом на тумбочку. Глупая была идея. Ким с досадой встаёт с кровати и оборачивается на себя, проведя рукой по бедру и выше - кусок парафина прилип к заднице. Ещё одна плохая идея в копилку плохих идей. Охотнику уже кажется, что его рассеянность подступает к опасно близкой точке. Устало вздохнув, мужчина идёт в ванную. Радует тот факт, что Гарри действительно не стал лить кипяток, и в маленьком помещении температура более чем комфортная. Увы, это не апартаменты Шарля, и в маленькую цинковую ванну вдвоем они точно не поместятся. Досадное упущение со стороны этого отеля. Кицураги помогает своему любовнику очистить тело от жирных следов парафина, которые смываются крайне неохотно. Как и предполагалось, синяк от укуса украшает плечевую мышцу Дюбуа, как извращённая регалия. Помимо этого в некоторых местах на коже Гаррье виднеются мелкие красные пятна - крохотные ожоги. Должно быть, саднят. На этот случай охотник и закупил охлаждающую мазь. Гарри во время процедур не проронил ни слова, что одновременно и радует и напрягает Кицураги. Он уже догадывается, почему его любовник молчит, однако совершенно не настроен на душещипательные разговоры в ванной. Ким обрабатывает ожоги мазью, и по завершению Гаррье молча выходит из помещения, тихо вздохнув. Говорить все же придется, но позже. Кицураги приводит себя в порядок в спешке, повисшее напряжение вытягивает из мужчины лишние силы. - Ким… Там стучат! - Басистый голос Дюбуа слышно даже за шумом воды. Приходится наспех накинуть халат и пригладить мокрые волосы, которые после помывки беспорядочно торчат во все стороны. Кицураги распахивает дверь. Ожидаемо, подали завтрак. - Доброе утро, месье Кицураги! Ваш завтрак, я могу занести? Мужчина оглядывается на своего любовника, сидящего на кровати в одном полотенце. Уши не торчат, спрятанные за влажной гривой. - Заходите, - Мужчина отступает от двери, и горничная окидывает гостей каким-то брезгливым взглядом, стараясь избегать зрительного контакта, пока ставит подносы на стол. - Администрация просила передать, чтобы после завтрака вы с… Месье Дюбуа подошли на стойку регистрации с вещами. - Очень тихо говорит женщина, поправляя фартук. - Зачем? - Я не знаю, мне велено только передать. Приятного аппетита! Горничная ретируется и захлопывает дверь. Кицураги лишь пожимает плечами - неужто они были слишком громкими и не давали другим жильцам спать? Неловко получилось... По параметру практичности апартаменты Шарля все же выигрывают. Два не удобных кресла с журнальным столиком совершенно не подходят для трапезы. По крайней мере, сама завтрак - не жареная отвратительная рыба: кусок копчёной свинины, вареные яйца, графин пива и масло с поджаренными хлебом. Ким никогда не понимал, почему в большинстве харчевен прямо с утра подают пиво, ещё и не холодное. Гарри задумчиво смотрит на графин, но не притрагивается к нему, апатично чистит яйцо. - Выкладывай. - Неловкое молчание встало поперек горла, так что вольный охотник даже не чувствует вкуса еды. Второй охотник отрывается от своего занятия и теперь просто катает недочищенное яйцо по своему подносу. - Я тебя не понимаю… Просто кладезь информативности! - Чем проще ты будешь излагать свои мысли, тем лучше, Гарри, клещами тянуть не собираюсь. Либо говоришь, что не так, либо продолжаешь вариться сам в себе. - Ты совершаешь ради меня разные поступки. Тратишься, заботишься. Но при этом ведёшь себя так, будто тебе все это в тягость. Не понимаю… Я хочу тебе предаться, чтобы ты был счастлив, а не чтобы страдал и жертвовал ради меня… Чаще я тебя раздражаю, чем радую. И я не знаю, как это исправить. Золотой охотник роняет вилку. Обескуражен и не имеет ни одной мысли, что на это ответить. Конечно, Гарри иногда дико его раздражает. Будучи столько лет наедине с собой, сложно привыкнуть к компании человека, который являет собой квинтэссенцию дружелюбия и разговорчивости. Противоположности притягиваются, так? Если быть совсем честным, Киму даже нравится то, что представляет из себя Гарри. Как явление, как личность. …Как пламя свечи - поднеси слишком близко, и обожжешься. А боль Кицураги не любит. Тонкий мужчина трёт лоб большими пальцами. - Что я могу тут сказать, Гарри? Ты действительно раздражаешь меня… Многим. Я не привык быть с кем-то - тем более с кем-то вроде тебя. Ты человек уникальный и, как верно заметили твои более социально адаптированные близкие, даже им тебя тяжело выносить. Представь, каково мне. Но я дал тебе слово, я тебя присвоил, принял твою клятву. Отказываться не собираюсь. Если говорить начистоту - меня пугают перспективы. Я не знаю, насколько хватит моего терпения. Но я так же знаю, что люди не меняются. Ты такой какой есть. Я либо с этим смирюсь рано или поздно, либо подпишу нас обоих на суицид. Второй вариант меня не устраивает, так что… Делай выводы. Вольный охотник удивляется собственному многословию и разумности. Он выпалил свою речь на одном дыхании, так что теперь приходится шумно вдохнуть. И Гаррье принимает этот вдох за грустный вздох. Мается и ерзает в кресле, не зная, куда себя деть. - Я не хочу, чтобы тебе приходилось меня терпеть… Я хочу сделать тебя счастливым. Помочь тебе таковым стать. Если мое молчание в этом поможет - я могу молчать. - Не поможет, и давай не будем трогать материи у которых и определения-то внятного нету. Я у тебя просил одну-единственную вещь - перестать извиняться по пустякам. Тебе не идёт быть жалким. У тебя доброе сердце, но оно же делает тебя слишком мягким. Мне нравится эта часть тебя. Лишняя вина ее портит. Справься хотя бы с этим. И давай уже есть, нас ждут внизу зачем-то. - Я постараюсь… Это трудно, Ким. Ты можешь мне не верить, но это правда очень трудно. Я извиняюсь, сколько себя помню. Сложно отловить каждый раз. Если это так важно… Пожалуйста, помоги мне.. - А как я могу тебе с этим помочь? - Не будь так строг, если все же иногда прорывается. Лучше попроси исправить. Или прикажи. Или заставь. Что угодно, только… Не оставляй меня одного с этим... Как работают шестерёнки в этой лохматой голове? Одна из мыслей, как ретивый конь, дернулась, сопротивляясь просьбе Дюбуа - охотник не обязан следить ещё и за чужой головой и ее мыслями. Этот дурачок сам себя довел до текущего состояния - пусть сам это и исправляет. Гаррье нерешительно тянет руку к руке охотника. Что Кицураги может противопоставить этим глазам, полным немой борьбы и надежды? Этой массивной руке, за которой его собственную и не видно, но которая с такой нежностью гладит ладонь охотника, будто это не ладонь крепкого, пусть и тонкого мужчины, а прозрачное стрекозиное крылышко? Цинизм, холодный расчет и практичность? Гаррье завянет в такой почве. Вольный охотник аккуратно подносит ладонь Дюбуа к губам и кладет ее на стол. - Сделаю, что смогу. Но обещать не буду. Это не то, что я в принципе привык делать с людьми, знаешь ли. - Благодарю, мой свет. Для меня это ценно, не устану повторять. - Кроткая улыбка Гаррье возвращает атмосферу в нейтральное русло, и охотники наконец-то полноценно приступают к трапезе. Собрав вещи и кое-как прибрав номер, мужчины спускаются вниз. Администратор глядит на них спокойно, но холодно. - Месье Кицураги, месье Дюбуа, администрацией гостиницы было принято решение о досрочном расторжении вашего договора на проживание. Сумма, уплаченная за вторую ночь, будет возвращена в полном объеме. - Сухо говорит та женщина, что и встретила золотого охотника в его первый визит. Это ещё что за шутки? - А на каком основании, позвольте узнать? - Администрация гостиницы оставляет за собой право выселять гостей без объяснения причины с возмещением стоимости неполученных услуг. - Не меняясь в лице и интонациях, отвечает рецепционистка и кладет на стойку оружие золотого охотника. - Пожалуйста, покиньте территорию гостиницы. Возмущение поджигает Кицураги изнутри, как искра брошенная в свежий мазут. - Секундочку, я имею право знать, какое правило нарушил я или мой спутник! Мы гости в этом городе, мы не можем знать всех его законов, кроме общечеловеческих. - Кицураги нацепил свое оружие и оперся ладоням на стойку, нависнув над женщиной, но та даже бровью не повела, все так же холодна и спокойна. Она лишь копается в своих бумагах и кладет перед золотым охотником запечатанный конверт и мешочек с золотом. - Ваша корреспонденция и возврат, месье Кицураги. Пожалуйста, покиньте территорию гостиницы, иначе я буду вынуждена вызвать охрану. Гарри кладет руку на плечо своего партнёра. - Ким, пойдем, я не хочу проблем... От досады вольный охотник сплевывает на пол и забирает письмо с золотом, разворачивается на каблуках и широким шагом направляется к выходу. - Дурдом какой-то. Оксидентское гостеприимство! А ведь казалось, приличное место…Постояльцы, что отдыхают на диванах фойе, так же провожают мужчин осуждающим холодным взглядом. Да что с ними? На улице раздосадованный охотник тянется за трубкой, но его останавливает Гарри. - Не надо, в привычку войдёт, как у Жана. Он тоже всегда за сигаретой тянется, как перенервничает. А нервничает, как ты видел, он много. Ты выше этого. Ну, ещё поучений сейчас не хватало. Кицураги ужасно зол на выходку сотрудников этого горе-отеля. Но он и не Викмар, уж эти позывы он контролировать способен. - Ладно. - Вместо трубки мужчина достает письмо и распечатывает его. Почерк четкий, будто не рукой писали, а печатной машинкой. "Киц, есть ещё одно дело. Загляни ко мне так скоро, как только сможешь. По твоей части. Награда щедрая. С. Л. К. " Хм, работа? Здесь? Деньги лишними не бывают. - Нас надо навестить профессора Кильде, раз уж планы на сегодня сорваны. Гарри пялился на текст письма из-за плеча золотого охотника. - Работа?...Что, и здесь болезнь? - Кажется, Дюбуа удивлен искренне. Кицураги шикает и переходит на шепот, двигаясь по направлению к обсерватории. - Тише ты. Что я точно знаю об Оксиденте, так это об отношении местных к чуме. Лучше лишний раз не говори об этом и следи за ушами. Гаррье вжимает голову в плечи и понимающе кивает. Кажется, улицы морского города не пустеют никогда. На часах была половина восьмого, когда они выходили, а по дорогам уже снуют толпы людей, носятся экипажи и всадники. Жизнь бурлит вовсю. У обсерватории выстроилась толпа народа, видимо, студенты Сооны пришли на практическое занятие, и, завидев двух странно одетых мужчин - одного из них ещё и с оружием - тут же расступились, начав перешептываться. Ким коротко стучит в дверь. - Занятие ещё не началось, не ломитесь! Я позову вас! - Слышится раздраженный голос профессора Кильде. - Соона, это Кицураги. Дверь открывается тотчас же. Женщина хватает золотого охотника за рукав и затаскивает внутрь. Неловко улыбаясь удивлённым студентам, Гаррье заходит следом и осторожно закрывает дверь. - Не думала, что ты приедешь в такую рань, Киц. У меня сейчас практикум. Так что сразу к делу, - женщина копается на столе, выудив из-под кипы чертежей записную книжку. - Есть куда записать координаты, или запомнишь? - Профессор слюнявит палец и быстро пролистывает свой блокнот до нужного места. Вот и пригодился подарок Гарри, хоть охотнику и привычнее действительно запоминать. Деловито раскрыв свой блокнот, Кицураги кивает. - Малый Курон, 12 километров на север от Оксидента, по дороге на Ярнам свернёшь у поселения лендлорда Андре, ни с чем не спутаешь, у него везде гербы с молотом. В Куроне спросишь госпожу Бьянку, скажешь ей что от меня. Только… Полегче с ней, Киц. Ей очень тяжело. - Как и всем, кто ко мне обращается. Ты знаешь, как я работаю. - Именно. И если меня твой подход более чем устраивает… В общем, делай что считаешь нужным. Там… Особый случай. - Может расскажешь мне сейчас, дабы не тратить время госпожи Бьянки? Женщина лишь мотает головой. - Не могу, я обещала, что ни одной детали не выйдет за пределы нашего с ней разговора. Оксидент, месье Кицураги. А за моей дверью - толпа молодёжи, не знающей, куда свою энергию применить. Под слова учёной Ким начертил для себя небольшую карту с пометками. Так удобнее, чем писать текст. С шумом захлопнув книжку, золотой охотник учтиво кланяется. - Принято. Отправлюсь сейчас же. - Ким… Спасибо! - Благодарность ловит Кицураги, когда тот уже переступил порог. Мужчина благодарен своему любовнику, что тот не вмешивался, лишь с любопытством наблюдал за происходящим. - Тебе обязательно это делать? - Когда мужчины отошли от людного места, Гарри решился заговорить. - Конечно. Это моя работа... - Но у нас же достаточно денег, тебе не обязательно этим заниматься. Кицураги глубоко непонятно, почему Гаррье так внезапно занервничал. Золотой охотник уставился на своего партнёра с типичным каменным выражением лица. - Ещё раз. Это НЕ Ярнам. Здесь больных не прячут от твоей братии, здесь вместо нее - простые горожане, а они подчас куда более жестокие, чем ваш сорок первый. Не то чтобы меня это волновало, но я дорожу репутацией. Кто знает, когда она мне ещё понадобится. Так что, да, мне обязательно это делать. Если не хочешь идти со мной - обозначь место встречи, а я займусь тем, чем должно. - Ким, я же не это имею в виду… Конечно, я пойду с тобой и помогу, чем смогу. Просто… Мы хотели отдохнуть. Вроде как. Прости... Я не извиняюсь, не извиняюсь! Мне некомфортно, что я оспариваю твое решение, потому что переживаю за тебя. - Какой молодец, одернул себя сам. Гаррье можно понять, с учётом его отношения к живым существам. Это будет нелегко, Ким уже привык убивать обречённых без сожаления, а вот для его любовника это будет в новинку и, скорее всего, безумно расстроит чувствительного мужчину. Может, и правда его в какую-нибудь другую гостиницу посадить и пусть ждёт? Опасно, мало ли что Дюбуа в голову придет.А вдруг уши спалит или клыки и попадёт аккурат на вилы напуганных горожан? - Не стоит за меня переживать, Гарри, я не нежный цветочек. Это ты у нас сверхчувствительный, береги лучше свою голову. За разговором они дошли до стойла с лошадьми, фактически украденными в Ярнаме. Расплатившись с хозяином за постой, Кицураги седлает своего коня. Тот встаёт на дыбы и беспокойно цокает копытом, возвращаешь в устойчивое положение. - Эй, это что такое? - Он просто рад тебя видеть. - Гарри гладит свою Плезанцию, и та забавно дёргает ушами и ржет. - Они соскучилась. И им тут слишком солено. Что тут скажешь? Животные. Ким на всякий случай уточняет дорогу у городской стражи, и охотники отправляются в путь. Соона была права, владения лендлорда Андре действительно ни с чем не перепутаешь - аккурат на въезде стоит скульптура огромного молота с фамильным девизом на каменной табличке "Воля к порядку - единственный в мире порядок". Кицураги не фанат поспешных выводов, но тут можно предположить, что семейство с таким лозунгом свои земли держит в ежовых рукавицах. Охотник уже пожалел о том, что не запряг своего любовника сделать массаж. Ощущение горящего в пояснице факела лишь усилилось, перетягивая внимание исключительно на себя. Без этой мысли терпеть боль было бы куда проще. Малый Курон представляет из себя довольно большую деревню, сплошь усаженную виноградниками и фруктовыми садами. Родина местного вина, не иначе. Но дороги пусты, даже у домов нет никого из местных. В это время они скорее всего все работают. Удача улыбается путникам у колодца: группа женщин с детьми набирает воду. Заслышав цокот копыт они прерывают свой разговор обратив лица к охотникам. - День добрый, не подскажете, как пройти к дому госпожи Бьянки? Дети жмутся к своим матерям, в то время как матери озадаченно переглядываются между собой. - А вы кто будете, милсдарь? Госпожа никого не принимает. Тем более чужаков. - Мы по поручению профессора Кильде, передать важное послание. Конспирация, конечно, так себе, но для простого люда с учётом внешнего вида пришельцев весомая. - По прямой до конца виноградников, потом налево, увидите усадьбу, ни с чем не спутаете. - Благодарю, леди! Хорошего дня! - Гарри приветливо улыбается женщинам, вгоняя тех в краску. Отъезжая, Ким краем уха слышит: " ...вот ей бы такого красавца и в мужья", сразу поняв, что речь о его мужчине. Короткая вспышка гордости приятно греет охотника. Усадьба представляет из себя довольно скромный трехэтажный дом, небольшую конюшню и вишневый сад по периметру. Никакой охраны на входе нет, как это было у Шарля, так что мужчины спокойно заезжают в арку, где перед самым домом стоит ещё одна скульптура - высокий мужчина в парадном костюме, держащий в руке молот. Скульптура уже успела пойти трещинами и эрозией, что говорит о ее почтенном возрасте. Прежде, чем они успевают добраться до дома, путников замечает конюх. - Милсдари, госпожа не принимает, пожалуйста, уходите! Приходится подъехать поближе и повторить историю. Конюх относится к этому с пониманием и любезно предлагает оставить лошадей в стойле. По дороге к дому Ким очень тихо инструктирует партнёра. - В разговоры не встревай, если спросят - ты мой друг и коллега. Болезнь не упоминай. И вообще лучше помалкивай, пока я к тебе не обращусь. Понятно? - Угу...- Гарри немного расстраивает перспектива молчать в тряпочку. Размениваться на это расстройство сейчас не к месту. У двери висит небольшой колокольчик, который и служит сигналом о прибытии гостей. - Госпожа не принимает гостей. Пожалуйста, приходите в четверг... - Повторяет ту же мантру смуглая девушка, наполовину высунувшись из двери. - Мы по поручению профессора Кильде. Передайте госпоже Бьянке, что… Доктор прибыл. Служанка смотрит на Кицураги с такой надеждой, будто он и правда врач. Девушка активно кивает и распахивает дверь. - Проходите в зал, я позову госпожу. Обстановка усадьбы более чем скромная для таких размеров - из предметов роскоши только позолоченные подсвечники да рама на картине, висящей на левой стене - там изображены мужчина и женщина в венчальных одеяниях, очевидно, хозяйка дома с ее супругом. Оба весьма скучные на внешность, слишком… Обычные, глазу не за что зацепиться, кроме кроткой улыбки невесты. В остальном же похвастаться особо нечем, вместо ожидаемого кресла или хотя бы стула - обычная деревянная лавка, на которую мужчины и присаживаются. Гарри нервничает, постоянно оглядываясь. - Ладан...- Коротко отвечает крупный мужчина, поймав на себе вопросительный взгляд. До чего же у него острый нюх! Кицураги ничего не чувствует, кроме запаха древесины и пыли. Из дверей слева от входа выходит высокая женщина в черном пышном платье. Её лицо закрыто черной вуалью. - Приветствую, месье Кицураги, прошу, пройдёмте в мой кабинет. Лана, пожалуйста, присмотри за Николаем, его пора укладывать спать. Служанка кланяется и уходит, оставив охотников наедине с хозяйкой дома. Та плывет будто в тумане, жестом приглашая проследовать за ней. За дверью - небольшой коридор с несколькими дверьми, центральная оказывается кабинетом, похожим на тот, что был у Эврара, с той лишь разницей, что свитки и книги находятся в идеальном порядке, а стол не такой шикарный. Вместо неудобной табуретки женщина предлагает резные стулья. - Я полагаю, это ваш коллега? Значит ли это, что и стоимость ваших услуг выросла? - Женщина укладывает руки на стол, сцепив ладони в замок. - Да, это мой коллега и друг. Но на ценник его присутствие не влияет. Месье Дюбуа. - Чудно. - Госпожа Бьянка тяжело вздыхает. - Мне повезло, что вы объявились в Оксиденте, вольный охотник. Я уже собиралась прибегнуть к помощи наемников, и это... Было бы прискорбно. Моя дочь...- Она замолкает на кажущуюся вечностью минуту. Даже звуков дыхания не слышно. - Моя дочь… Сбежала несколько дней назад. Она была больна сами знаете чем. В последнюю неделю стало хуже. Она… Растерзала своего кота и… Больше я ее не видела. Прекрасно, ещё и выслеживать. Самый мерзкий тип заказов, и самый опасный. Звери "на вольном выгуле" непредсказуемы. С полной трансформацией все просто и понятно, животные ведут себя как и положено животным. Но те, кто ещё сохраняет хоть каплю человечности - требуют иного подхода. - Найдите ее… И подарите ей покой, месье Кицураги. Гарри охает и прячет глаза, поблескивающие влагой. - Как она выглядела? Одежда? Ее любимые места? - Кицураги волнует только дело. Хозяйка дома снова берет паузу. - Как она… Как обычная пятилетняя девочка - длинные рыжие волосы, синее платье, такие же зелёные глаза как… У вашего друга...- Она делает глубокий тяжёлый вздох.- Она любила конюшню. И качели за домом. А мой муж часто водил ее на пруд в роще, кормить уток. Лиза любила обнимать старый дуб у воды. - Ее речь звучит отстраненно и глухо, пальцы крепко сцеплены. Золотой охотник чувствует холод. Пятилетняя девочка. Больна чумой зверя. С детьми ему ещё сталкиваться не приходилось, и как бы они его ни раздражали, есть что-то жуткое в том, что чума не щадит даже таких маленьких людей. Киму не по себе, теперь реакция Гарри более чем оправдана. Ситуация и правда ужасная. - Я могу осмотреть место, где вы видели ее в последний раз? Рука госпожи Бьянки исчезает под вуалью - смахивает слезы - и тут же возвращается обратно в замок. - Да, конечно. Все, что будет нужно. И ещё одно… Я слышала, что вы работаете... чисто. Хотелось бы, чтобы ваше пребывание здесь было… По сценарию. "Осмотрите" Николая. У него обычная простуда, местный лекарь уже дал все нужные снадобья. И как найдете Лизу... Похороните ее, оставив на могиле это, - из ящика стола женщина достает фарфоровую куклу в розовом платье. - Она была очень аккуратной девочкой. Но я не разрешала ей брать эту игрушку... Гаррье прикрывает рот рукой, стараясь сдержать свою горечь. - Вы в порядке, месье Дюбуа? - Да, благодарю...просто. Мне жаль. Мне очень жаль, госпожа Бьянка. - Это единственное, чем я могу теперь помочь своей дочери, месье Дюбуа. Как бы цинично это не было, но у меня есть и другие дети, которых я ещё могу спасти. Прошу, сделайте все, что в ваших силах, так чтобы об этом никто не узнал. Остальное я улажу. Кицураги проникается уважением к этой женщине - даже в такой ситуации она держится гордо и спокойно, хоть и приходится прятать лицо, скорее всего, красное и мокрое от слез. Сначала они действительно идут "осмотреть" сына Бьянки - обычный карапуз лет двух мирно спит в своей колыбели. Кицураги приходится притвориться лекарем: уже не впервой, легенда о враче - самая простая для маскировки. Ребенок плачет от прикосновения чужого человека, зато слуги смотрят за процессом с нескрываемым интересом. Золотой охотник начинает сыпать всему известными ему медицинскими терминами, чтобы впечатлить неискушенных зрителей, и это действительно имеет на них нужный эффект -застыли, открыв рты и деловито кивают, будто он и правда говорит что-то умное, а не какую-то чепуху. - ...из чего я делаю вывод, что текущее состояние пациента может быть вызвано средой, вероятнее всего, плесенью либо же грибковой инфекцией. Госпожа Бьянка, я могу осмотреть дом и окрестности? Даже несмотря на закрытое лицо, охотник видит невербальные жесты хозяйки дома - она впечатлена красноречием золотого охотника и тут же ему подыгрывает. - Да, конечно, доктор Кицураги. Лана, Николь - вы свободны на сегодня. Я послежу за сыном, пока доктор с его ассистентом ищут источник заразы. Я не хочу, чтобы ещё и вы это подхватили. - Конечно, госпожа, спасибо, что заботитесь о нас! - Благодарность слуг звучит вполне искренне, и раскланявшись, они покидают помещение. Ребенок все это время не переставал плакать. Кицураги терпеть не может детский плач, потому происходящее было похоже на пытку. Женщина уже собиралась взять сына на руки, но Гаррье без спроса сделал это раньше, ласково покачивая дитя на руках и мурлыча что-то под нос, чем вызвал у ребенка заливистый смех. - Славный малый! Дядя Кицураги тебя не обидит. Давай в кроватку! - Дюбуа с такой нежностью смотрит на чадо, что уже второй раз в этом доме вольному охотнику не по себе. Так Гарри любит детей… Ещё и так просто находит с ним общий язык. Николай что-то лепечет на своем детском языке снова и снова: " Бака! Бака!" - и тычет крохотным пальчиком в Гаррье. - Месье Дюбуа, да вы волшебник! Даже у Ланы на руках он так быстро не успокаивается. - Не бака, Гарри! - Он ещё и какой-то осмысленный диалог пытается вести с этой заготовкой для человека! Наклониться так близко лицом у ребенку было ошибкой, цепкие ручки ухватились за баки Гарри, и дитя звонко хохочет. - Мне кажется, ему нравится ваша растительность, мой сын смышленый господин. Ну, хватит, отстань от дяди, Николай. - Не то чтобы Гаррье был против терроризма в сторону своих бак, его это скорее повеселило. Тем не менее, госпожа Бьянка заворачивает свое чадо в одеяльце и гладит по голове. - Засыпай, мой хороший, утомили мы тебя. Разобрались с детским сном женщина наконец ведёт охотников в комнату своей дочери на второй этаж. Владелица усадьбы баловала свою дочь: повсюду игрушки, кровать украшена балдахином с цветными узорами, и даже роскошь в виде лошадки-каталки. Ким сам мечтал о такой в детстве. - С вашего позволения, я оставлю вас. Я не буду закрывать двери, единственное- прошу Вас не заходить в кабинет моего покойного супруга. Это последняя дверь в конце коридора. Все остальное - на ваше усмотрение. Ещё и вдова. Киму вновь жаль эту женщину. - Благодарим за понимание, госпожа Бьянка. Как только женщина покидает помещение, Гарри садится на кровать и закрывает лицо руками, тяжело дыша. - Так… Это твоя работа? Теперь… Я понимаю. - Тихо говорит Гаррье, пока Кицураги осматривает комнату. В разговор вступать он не собирается. Зацепки не сразу бросились в глаза: небольшие пятна крови на обоях, засохшие несколько дней как, на полу у кровати тонкие шерстинки, рыжие. Возможно, убитой кошки, а возможно, и самой девочки. На оконной раме еле заметны следы когтей. Охотник открывает окно - чтобы это сделать, требуются усилия. Обычная маленькая девочка открыть бы не смогла. А смог бы маленький ликантроп? Мужчина смотрит вниз - высота достаточная, чтобы ребенок переломал себе все, что можно. Окно выходит во двор, где стоят упомянутые госпожой Бьянкой качели. Надо спуститься туда в поисках следов. Гарри тем временем ходит по комнате, заведя руки за спину. - Здесь что-то не так. - Выдает второй охотник, покидая помещение вместе со своим партнёром. - С этим миром что-то не так, Гарри. А подобное сплошь и рядом. Или ты что-то нашел? Дюбуа мотает головой. - Только ладан под кроватью. Не знаю, тебе не кажется, что она слишком спокойна для человека, который потерял ребенка? - А что ей, в истерике биться? Она вдова с грудным ребенком и усадьбой. И, если я правильно понял, лорд Андре - это ее покойный муж. Теперь на ней ещё и вся деревня. Стойкости этой женщины можно позавидовать. - Теперь? Ты думаешь, он недавно умер? - Ну, судя по тому, что Соона говорила о нем так, будто он ещё жив, и тому, что госпожа Бьянка носит траурный наряд - почил он недавно. - Бедная женщина. Две трагедии в такое короткое время...- Гарри мотает головой, пытаясь отвязаться от собственных эмоций по этому поводу. На заднем дворе мужчины находят следы детских босых ног в песочнице и кровь. Повредилась, когда выпрыгнула из окна? - Гарри, ты можешь по запаху крови почуять владельца? - Хм... Засохшая, сложно. Не могу разобрать. Но...- Мужчина принюхивается к песку. - Кажется… Это не ее. Может кошки? Больные пахнут иначе. Эта кровь ...Здоровая. - Гаррье приподнимается с корточек и осматривается внимательнее. Следы указывают на то, что девочка ушла по направлению в поле, за которым расположилась небольшая роща. Как иголку в стоге сена искать. Кицураги нервно поправляет ворот куртки. - Пойдем в рощу. Мой кинжал при тебе? - Да, но зачем? - На всякий случай держи наготове. Это больше не человек. Тебе ли не знать... - Они все ещё люди, Ким. Только зверь в них кричит громче, чем человек. Но это все ещё люди... - Тебе эта мысль легче делает? - Ким не хочет ввязываться в морально-этические споры со своим партнёром, это лишь усугубляет и без того не самую обычную ситуацию. - Нет… Иногда я завидую таким, как ты или госпожа Бьянка. Наверное, так действительно легче - ни во что не вовлекаться. Но по-другому мне кажется неправильным. - У нас есть дело, Гарри. Мы тратим время попусту на бессмысленные разговоры. Лучше помоги найти другие следы Дюбуа нечего возразить на факты. Льняное поле преподносит охотникам сюрприз - по примятым растениям мужчины вышли на чей-то след, не факт, что их цели, но тут явно кто-то ходил, и ближе к роще на пути встречается кусок ткани. А точнее - белая шаль в пятнах крови. Тоже засохшей. Гаррье активно обнюхивает находку. - Хм… Пахнет так же как та, что мы нашли в песке. Фу, и пропитана ладаном. Не удивлен, что девочка ее скинула. - Думаешь это ее? Великовата для ребенка... - Может, кошку в нее завернула? Тут шерсть рыжая есть. - Оба охотника внимательно осматривают ткань. - Закинь к себе в сумку, она могла ее утащить у матери. Вернём пропажу, ткань-то хорошая. В роще след естественным образом обрывается. Дождя тут не было давно, так что сухая земля не хранит историю передвижений по своей поверхности. - Пойдем проверим пруд. Бьянка сказала, он где-то в конце рощи. Давай разойдемся пошире, прочешем лес. Он кажется не очень большой. Если что - зови. - Кицураги ныряет в кусты под "Ты тоже. Будь осторожен!" Напоминать об этом не нужно, золотой охотник уже достал пистолет и пересчитал пули. В принципе, на такую маленькую цель хватит и одной. Мужчина внимательно осматривает кусты и землю в поисках возможных следов. Пока попадались лишь отголоски того, что в этой роще пару дней назад было семейство диких кабанов. Ещё один фактор, который следует учитывать. Вепри крайне агрессивны, когда дело касается их территории. Справа раздается треск веток, мужчина пригибается и поворачивается на шум. Никого, только листья на деревьях мерно шуршат. - Нашла! - Раздается крик сверху, и на Кицураги обрушивается тушка не меньше 20 кило весом, тут же придавив мужчину к земле. Он даже не успевает среагировать на такую внезапную атаку. - Ты вкусно пахнешь, а на вкус такой же? - Жуткий рычащий детский голос сопровождается резким укусом между шеей и плечом. Дикая боль пронзает охотника, но он не может даже вскрикнуть, от ужаса горло сомкнулось намертво. Мелкое отродье вырывает кусок мяса и соскакивает на землю, увлеченно жуя человеческую плоть. - Фкуфно! - Радостно выдает маленькое чудовище в синем платье. На голове - небольшие рожки, руки почти полностью покрылись рыжей шерстью, а пальцы увенчали длинные черные когти. Повреждение вывело из строя правую руку, которая и держала пистолет, так что тот теперь валяется в папоротнике справа. Боль просто невероятная, охотник с трудом дышит, но берет себя в руки и пытается дотянуться левой рукой до оружия. - Я возьму ещё кусочек! - Окровавленная морда возникает над головой охотника. Твою ж мать... Кицураги не может поверить в происходящее. Он стольких вырезал, попадал в такие передряги...Чтобы сейчас его загрызла насмерть маленькая девочка? Кровь хлещет как из фонтана, в глазах начинает темнеть. - Гарри...- Хрипло шепчет золотой охотник, прежде чем отрубиться. Лиза уже нацелилась на его руку. Пить… Как хочется пить... Вихрь красных капель поднимается и опадает в непроглядной черноте. Кости ломаются и собираются снова, в конструкцию за пределами геометрических описаний. Кроваво-красные водоросли вьются вокруг, спутываются в косы, распадаются на те же капли и собираются в лице, в тысячи лиц, незнакомых, полных ужаса и боли. Лица, кричащие без звука. Этот крик нарастает, все громче и громче, рвет перепонки и не затихает. Будто рождён нутром, он и есть этот крик. В черноту падает силуэт, слепяще-белый на фоне темноты, и водоросли устремляются к нему, окутывая, сжимая этот свет, терзая его на множество мелких кусков. - Не трожь! Оставь! Мое! Нечеловеческий рык вместо голоса колеблет пространство, все смазывается, как если бы кто-то смотрел на комнату сквозь пламя свечи. Все начинает кружиться и скрежетать. Белые нити сковывают тело, которого нет - или есть, или это и есть тело. - Нет... Нет… Не надо... Россыпь алых цветов вспыхивает и разлетается лепестками повсюду, пурга из лепестков, которые тут же превращаются в капли крови, последние капли света захлёбываются в них. - Отдай! Отдай! Зубастая пасть возникает из темноты - тысячи острых как скальпель зубов, кремовых кинжалов, поглощают наблюдателя - и воцаряется тишина. - Ким...Господи...- Знакомый голос, дрожащий, глубокий, напуганный. Лёгкое сжатие где-то, где должна быть рука - охотник ничего не видит. Пред ним лишь бескрайний вакуум космоса с редкими звёздами и далёкими небулами, мерцающими зелёным и синим. Это успокаивает. Кицураги снова может дышать. Он жив. - Гаррье...- Связки почти не слушаются, но для рычащего имени своего напарника их хватает. - Хвала Великим... Ким, я боялся, что потерял тебя...- Дюбуа сжимает ладонь охотника сильнее. Глаза все ещё не разлепляются. - Отдыхай пожалуйста, не двигайся… - Рука крупного мужчины ложится на лоб его партнёра. - Ты все ещё горишь. Госпожа Бьянка, есть ещё лёд? - Да, конечно, сейчас принесу...- Голос женщины звучит совершенно безэмоционально. Плевать. - Холодно...- Единственное, что скрывается с губ золотого охотника. - У тебя жар, тебе нужно охладиться. Держись, любимый, сейчас принесут лёд. Я с тобой, ты скоро будешь в порядке, только потерпи… Немного... Это последнее, что слышит Ким перед тем, как снова погрузиться в небытие. По субъективным ощущениям Кицураги будто и не спал вовсе. А за окном начало темнеть, комнату уже освещает лампада. Ким в комнате один, на лбу лежит мокрое полотенце, тело завернуто в лёгкое стёганое одеяло. Ужасно мягкий матрас, мужчина в нем буквально тонет. Голова трещит по швам, будто кто-то организовал церковный собор прямо внутри его черепа и ведёт там службу. Золотой охотник восстанавливает цепочку событий - он остался без веретенообразной мышцы. Должен был. Рука нащупывает место ранения. Оно в порядке! Кровь. Гарри вколол ему кровь. Спас его жизнь. Значит… Он убил ребенка? Киму становится стыдно. Из-за его невнимательности Гаррье пришлось столкнуться со всем этим. Кицураги даже представить не может, насколько ситуация повлияла на его чувствительного любовника. Дверь тихонько открывается. Гарри входит, держа в руках поднос с двумя тарелками. Увидев, что его партнер в сознании, он быстро ставит еду на столик у кровати и падает на колени, заключив ладонь Кима в свою и беспрерывно целуя побледневшие костяшки пальцев. - Мой лунный свет, ты очнулся… Боже, я места себе не находил... Как ты? - Дюбуа наконец отрывается от своего странного занятия. - Голова болит. Но я легко отделался, как я понимаю. Спасибо, Гарри. Что… Что случилось после? Ты… Доделал? Дюбуа горько смеётся, утирая слезы, и встаёт с колен, чтобы подвинуть к кровати стул и усесться на него. - Какой же ты… Ты чуть не умер, любовь моя, а тебя волнует твоя работа! Поешь сначала, потом поговорим. - Ты как ворчливая жена, Гарри. Я охотник, а не беспомощный тюфяк. Спасибо за заботу. Расскажи, пока я буду есть. - Рука не очень хорошо слушается, Ким про себя даже рад, что ему пришлось пережить ад переучивания с левой руки на правую, и теперь он спокойно владеет двумя. Поврежденную конечность ещё некоторое время лучше не беспокоить. Кровь, конечно, обладает невероятной силой, но даже она не способна настолько быстро восстановить все ткани. Какое-то время придется воздержаться от нагрузок. Даже левая рука чуть дрожит: охотнику приходится прикладывать усилия, чтобы не пролить суп на себя. В тарелке плавают волокна куриного мяса и крупные куски моркови. Судя по жировой пленке, бульон крепкий. - Я… Доделал. Все как просили, но… Ким, мне кажется тут правда что-то нечисто. - Что ты имеешь в виду? Гаррье начинает говорит очень и очень тихо, поглядывая на дверь. - На шее Лизы были синяки… Как те что остаются от удушения. И когда я вернул госпоже Бьянке шаль, она… Выглядела несколько раздражённо. Не такой реакции ожидаешь от убитой горем матери. - Она тебе заплатила? - Ким отбросил всякие манеры и просто пьет суп из тарелки, вернув ложку на поднос. Тарелка стремительно пустеет. Гаррье вздыхает и трёт руками лицо. - Ты невозможен… Тебе действительно плевать, что произошло тут на самом деле? - Абсолютно. Это не мое дело, Гарри. Меня чуть не загрызла пятилетняя девочка. Все, чего я хочу - это получить свои деньги и свалить отсюда как можно скорее в какую-нибудь уютную гостиницу, и проспать там ближайшие сутки. Ты пересчитал? Дюбуа раздражённо фыркает и кладет мешок с золотом на кровать. - Нет, сам пересчитай. Тарелка отправляется к ложке. Охотник действительно принялся пересчитывать монеты. - Мне жаль, что тебе пришлось доделывать мою работу. Скажи чем компенсировать, и я это сделаю. Гарри откидывается на стуле и закрывает глаза. Молчит. Двести. Видимо, надбавка за ущерб. Ким завязывает мешок и пристально смотрит на своего любовника. - Ну и? - Она загрызла своего отца. Поэтому мать сама пыталась убить ее. Вот откуда здоровая кровь... - Это трагично. Трагедии случаются сплошь и рядом, мы не на земле обетованной. Почто тебе это далось сейчас, скажи на милость? - Это страшно. Не сам факт, а… Как хладнокровно вы воспринимаете мир. Что ты, что Бьянка. Я сказал ей об этом. Она даже бровью не повела, лишь продемонстрировала искалеченное лицо. И знаешь, что сказала? "Я сделала то, что было правильно". Ни слезинки, ни тени сожаления, хоть это ее дочь. - Послушай-ка вот что, я не знаю, в каком мире цветов и бабочек ты рос все свои 40 с хреном лет, но ты, видимо, всю жизнь был одним из тех крепких парней, которым кто слово поперек сказать боится, просто потому что ты на шкаф похож. Кому-то повезло меньше, моя рожа в глаза бросается - и не было ни дня в моем детстве, чтобы кто-то за это меня не оскорблял или не бил. Да что там, быстро бегать я не по своей воле научился, и если бы не моя репутация в Ярнаме - этот навык был бы к делу намного чаще, как это было последние 15 лет. И не потому, что охота этого требует. А с женщинами все ещё хуже, они в лучшем случае слуги, в худшем - товар за редким исключением. Мир не делится на черное и белое, Гарри. Здесь в основном пиздец. И если есть хоть какая-то мораль у таких историй, то она исключительно серая. Твоя сердобольность основана ни на чём. Когда вопрос стоит о выживании, на лишние сопли размениваться себе дороже. А если так хочется поболеть о чем-то - пошли весточку жене своей, что жив. Ким давненько не отстаивал свою точку зрения с таким жаром, Гаррье аж сжался на стуле. Последнее предложение особенно болезненно отдалось, судя по тому, как быстро выражение лица изменилось с удивления на скорбь. - Зачем ты так...- Действительно, ляпнул лишнего. Охотник устал от наивности его спутника, как его братия это вообще терпела? Но... Кицураги ведёт себя по-свински с человеком, который вообще-то спас его жизнь и его золото. - Извини, Гарри. Переборщил. Я хочу сказать лишь вот что: поменьше думай о том, что тебя напрямую не касается. Заботься о себе. Это все. А то так с ума сойти недолго. Удивляюсь, как ты до сих пор не. Может, твоя психика поэтому тебе память потерла? Приходится сесть в кровати, чтобы погладить колено расстроенного охотника. Тот сжал губы в тонкую полоску, усы заметно подрагивают. - Я правда тебе благодарен, малыш. Ты спас меня. Это единственное, что имеет значение в данной ситуации. - Теперь и Кицураги перешел на шепот, пытаясь поймать растерянный взгляд своего зверя. Боится смотреть в глаза. И все же постепенно успокаивается от поглаживаний. - Ким… Когда-нибудь я к этому привыкну. Мы такие разные… Ты, наверное, прав, мне стоит переживать о тебе, а не об этом. Ты уверен, что стоит ехать? Может, попросимся на ночлег здесь? - Я в порядке, у меня все ещё есть левая рука, ее хватит. А головную боль я уже привык терпеть. Ты, кстати, все ещё торчишь мне массаж. Так что давай выдвигаться, я хочу в отель и твои руки на моей пояснице. Эта фраза поднимает Дюбуа настроение, и он активно кивает. - Это я могу! Только перекушу, и пойдем. - А где моя куртка? Гарри тихонько хихикает. - Ты на ней лежишь. Даже в бреду отказывался отдавать, все кричал "мое, отдай". Жуткий ты собственник. Кицураги не помнит, чтобы говорил что-то из этого. Тем более о куртке. Свет лампады очерчивает профиль Гаррье, придавая ему сходство с церковными фресками. До чего красивый... Попытка размять мышцу приводит к пронзающей боли. - Достань бинты из моей котомки, как доешь. Руку лучше зафиксировать. - Ты не сможешь вести коня, придется его здесь оставить... - А ты разве не можешь с ним договориться, чтобы он просто проследовал за нами? Крупный мужчина добродушно смеётся. - Вот ты как заговорил. Могу попробовать, но, как я уже говорил, твой конь норовистый. Не уверен, что он пойдет со мной на контакт. - Уж постарайся как-нибудь. Не хотелось бы тратиться на новую лошадь, а то получится, что за бесплатно поработали. Госпожа Бьянка даже не выходит проводить своих гостей. Тем лучше, меньше разговоров. Да и перевязанная рука отлично вписывается в легенду о "выпал из окна". Глупая, не под стать золотому охотнику, зато на местных действует безотказно, вызывая лишь сочувствие. Ким терпеливо ждёт, пока Гарри "договаривается" с конем. Ничего хорошего из этого не вышло - животное взбесилось и зарядило рысью прямиком в виноградник. Правда, тут же вернулось, сделав почетный круг по двору под уговоры Гарри. Конюха это не удивляет. - Страшная зверюга у вас, доктор. Под стать вояке, а не врачу. - А кто мы, если не воины со смертью, милсдарь? - Философски отвечает вольный охотник, поправив очки. Это играет на образ. - И то верно. Может, вам какую другую кобылу выделить, посговорчивее? - Нет, мой ассистент умеет обращаться с лошадьми, у него свои методы. Которые с треском провалились. Конь как будто издевается над Гарри - подойдёт достаточно близко, чтобы взять за поводья, а потом отскакивает и ржет. Приходится вмешаться. - Так, животное, ты либо идёшь с нами, либо я пристрелю тебя прямо здесь и прикажу пустить на колбасу. Я это даже с одной руки сделать смогу, хочешь проверить? Ну или можешь в лес бежать, вперёд, волки с медведями конины, наверное, давно не ели, вот им счастье-то привалит. Конь фырчит и недовольно бьёт копытом землю. Раскосыми глазами уставился на Кицураги, обнажая зубы. Мужчина спокойно смотрит в ответ. Конь проигрывает игру в гляделки и опускает голову, заржав. - Он согласен. Видишь? Ты тоже с ними можешь говорить! - Это настолько нелепо, что я даже комментировать это не хочу. Ты, чудовище, повезешь нас. Мой спутник ведёт, ясно? - Он спрашивает, а что ему за это будет? Кицураги кряхтит, то ли от возмущения, то ли от смеха. - Жив останешься. Под моей защитой. - И местную морковь. - Ты ещё со мной торговаться будешь, адское создание?! Тьфу, ты ладно, будет тебе морковь. Гарри уговаривает конюха поделиться морковью в обмен на золотой? и лошадь Кицураги становится совсем как шелковая. - Почему ты не зовешь его по имени? - Гаррье помогает своему партнеру забраться в седло. Кицураги чувствует себя неуютно в третий раз: чувство беспомощности - самое отвратительное из возможных. - Кого? - Коня. Золотой охотник кое-как влез в седло, приходится крепко жаться к Гарри, чтобы не вылететь. Это даже отдает каким-то уютом. - Так у него имя есть? Животное возмущённо взбрыкнуло. Плезанция Гарри, тихо подошедшая к мужчинам, ржет. - Вообще-то да. Его зовут Тьяго. - Тьяго, значит. Я буду звать тебя колбасой, если не перестанешь так брыкаться, Тьяго. - Мужчина хлопает коня по шелковистому боку. И кажется, тот понял намек. Кицураги не успел заметить с какой лёгкостью вовлекся в это безумие. Но, улыбнувшись, отметил, что это даже весело.