Черти летят, тебя съедят!

      Фоток было много, очень много. Карта памяти на шестьдесят четыре гигабайта оказалась забита больше чем наполовину. Очевидно, Арсений, как и Антон в самом начале, планировал компенсировать качество фото их количеством, а может, просто увлекся. Он документировал все, до чего успевал дотянуться: каждая станция, каждый отряд на нескольких локациях, портреты и обязательные общие фото, какие-то вовсе невообразимые детали вроде реквизита и костюмов ведущих. Неудивительно, что он так вымотался.       Пока в админку подтягивались вожатые, Антон отбирал фото для цветокоррекции, стараясь, чтобы их количество не превысило хотя бы сто пятьдесят штук. Нужно было что-то придумать для снимков, которые не попадали на сайт и в паблик, — отдельный альбом или облако, иначе скоро на его ноуте закончится место. Удалить не поднималась рука: не потому что фотки были шедеврами — нет, напротив, и именно поэтому они не попадали на сайт, — но для кого-то все равно представляли ценность.       Антон как раз собирался задать Лидии, занятой журналами инструктажа, вопрос, но тут в комнату ввалилась шумная толпа из физрука, плаврука, дзюдоиста и нескольких вожатых. Лидия подняла глаза, быстро пересчитала собравшихся и встала с места, начиная планерку, так что Антон вернулся к фоткам. Долистал до локации хранителя, где десятый отряд торжественно окружил Босса Полину, а он сам зловеще нависал над всеми ними в черном балахоне. Если не знать контекста, выглядит впечатляюще, и не так уж нелеп он в этом костюме. Фотки были мрачноваты для сайта, в основном из-за не в меру серьезных мордашек малышей, но для собственного архива Антона — в самый раз. Снова другие отряды, пацаны, которые вытаскивают из озера за веревку поплавок с подсказкой, сидящий на орехе дзюдоист, загримированный под ворона, склонившиеся над каким-то свитком подростки, общий сбор перед сценой… И пара его собственных портретов. Антон видел вспышку краем глаза, но в тот момент не обратил внимания: не мог подумать, что Арсений фотографирует его. На фоне задрапированной синим и золотым сцены Антон стоял рядом с еще тремя актерами, которые едва доставали ему до плеч, — вороном, волшебницей и индейцем. Как обычно, немного сутулился, в опущенной руке незаметно комкал бумажку с несколькими наскоро набросанными предложениями, а второй держал микрофон, частично скрывая его под капюшоном, который перед выходом на сцену натянул так низко, что в принципе не видел детей, только дощатый пол и ноги коллег. Это было забавно, решил он, пролистывая фото до конца и оставляя только выбранные. Вся эта пыльная бутафория, переигрывающие или, наоборот, потерянные коллеги, беготня по территории…       — …пирожки и булочки, — закончила Лидия в тот момент, когда он поднял глаза от ноутбука.       Рядом тихо прыснул дзюдоист, вожатые спрятали улыбки, а Лидия выглядела чересчур возмущенной для разговора о выпечке.       — Но она сказала, это ее единственные шорты, — подал голос парень, которого Антон до этого момента, кажется, не замечал.       — А кто сказал, что я про твою? — Лидия прокашлялась и едко добавила: — Я только до обеда по лагерю таких человек пять насчитала. Это вообще не шорты. Поверх них безболезненно можно надеть еще одни. — Она вздохнула. — Я не предлагаю ругать. Скажите, что такие шорты предполагают объемный верх, а не майки до пупа, иначе это колхоз из двухтысячных. Можете взять из костюмерной гавайские юбки и каждое утро награждать ими за самый куцый аутфит. Свалите все на меня, в конце концов. Скажите, что я не хочу крестить детей в итоге и поэтому обещала штрафовать вожатых. — Лидия устало присела за свой стол, отпила воды из стакана. — И ради бога, повторяю, сделайте так, чтобы они все время были заняты. Третий отряд, особенно вы. — Высокий рыжий парень потупился, явно сдерживая улыбку. — Все же в курсе?       — Что дети кидались мертвой вороной? — ляпнул кто-то.       Лидия подняла взгляд на подчиненных.       — Вообще-то я имела в виду рисунки говном на зеркале.       — Это она еще не знает, что их застукали, когда они пытались снимать порно, — шепотом поделился с Антоном сидевший рядом дзюдоист, рассмеялся в кулак, беспардонно заглянул в экран ноута и снова повернулся к Лидии, которая отчитывала рыжего вожатого.       Антон прикрыл глаза. С одной стороны, если вспомнить, что он творил в свои тринадцать, ничего шокирующего в этом заявлении для него быть не должно, но, наверное, он просто слишком привык быть взрослым.       — Какой ужас, — тихо пробормотал он себе под нос.       — Ворону-то потом куда дели? — выдохшись, поинтересовалась Лидия.       — Да не то чтобы от нее так много оставалось… — признался вожатый, понял, что сейчас последует новый взрыв, и торопливо добавил: — В кусты выбросили. Подальше.       — Почему у вас вечно происходит какой-то треш? — устало спросила администратор всего этого бардака. — Почему со вторым отрядом таких проблем нет?       — Шифруются лучше, а мои пока мелкие, — пожал плечами рыжий. — А у четвертого пока маловато фантазии.       — И твои нашли ей лучшее применение, — поморщилась Лидия. — Все, закрыли тему. Надеюсь, моя мысль ясна. Их нужно занимать, иначе они найдут занятие сами. И мыть. Хотя бы раз в два дня, это всех касается. — Она помолчала. — Завтра у нас чирлидинг, нужно подготовить номера. Пакеты для помпонов там, — кивок в угол комнаты, — туториал скину в чат. И последнее, касается мальчиков-кружководов. — Антон и дзюдоист подняли головы. — У нас вышла накладка с путевками. Допродали еще одну, а кроватей впритык, все, что было, и так уже отремонтировали и поставили в спальни. Предлагаю бросить монетку, кто будет спать на матрасе в компьютерке. — Она указала вверх, имея в виду, очевидно, второй этаж административного здания.       Лицо дзюдоиста тут же приобрело отстраненно-скандальное выражение, но прежде, чем он успел открыть рот в попытке отстоять их комфорт, Антон сказал:       — Могу я, мне без разницы. Там есть розетка?       — Там бывший кружок информатики, конечно, там есть розетки, — слабо улыбнулась Лидия, явно испытывая немалую благодарность, что не пришлось ругаться.       Она старалась быть бесстрастной, но что-то в ее тоне выдавало, что она недовольна этой ситуацией. Едва ли это был ее косяк, путевками занимались другие люди.       — Матрас и чистое постельное возьмешь завтра в прачечной, — подытожила она. — Если вопросов нет, мы закончили. Не забудьте пакеты.       Вожатые ретировались буквально за минуту, очевидно опасаясь, что Лидия вспомнит еще хотя бы одно из многочисленных мелких происшествий и решит объяснить, почему они не правы. Проблема была в том, понимал Антон, что предусмотреть все нереально. И усмотреть за каждым тоже, учитывая, с какой скоростью детский мозг способен генерировать разнообразные идеи. Пожалуй, можно попробовать стать главным хулиганом в глазах отряда, чтобы возглавить бардак, с которым невозможно бороться, но вожатые были задолбаны распорядком, обязательными ежедневными программами, подготовкой к выступлениям и бытовыми мелочами, а потому не всегда имели силы совладать с кипучей энергией подопечных. И никто, наверное, не смог, поэтому ругалась Лидия без огонька, лишь бы хоть как-то поддерживать иллюзию дисциплины.       — Прости, что так получилось. — Ее голос после планерки сел окончательно, и Антон даже не сразу разобрал слова. — Ребенок должен был заехать на две смены, но заболел, одну путевку вернули, а когда родители передумали и захотели сдать его и на остаток этой смены, его место уже было занято. А начальство не захотело терять прибыль. — Она пожала круглыми плечами, поставила локти на стол и положила голову на переплетенные пальцы. — Вожатым нужно быть рядом с отрядами, а физруки спят на полу еще с начала смены. Зато никто не будет орать над ухом.       — Да я и так ничего не слышу, — с улыбкой признался Антон. — И все нормально, я не против. На здешних кроватях все равно приходится спать по диагонали.       А еще свешивать ступни вниз, да. Койки были рассчитаны на девушек или подростков, но никак не обладателя почти двухметрового роста.       — Ну и отлично. — Лидия с облегчением кивнула, поднялась и указала на ноут. — Еще останешься?       — Десять минут, — прикинул Антон объем работы. — Дообработаю и залью на сайт.       — Я вчера смотрела. — Она накинула тонкий пиджак и расправила юбку. — Мне нравится, очень круто. И спасибо за сегодняшнюю помощь не по профилю.       — Это был интересный опыт, — признал Антон, дозируя воодушевление в голосе так, чтобы она не посчитала, что ему хочется повторить.       — А Арсения Сергеевича припахал фотографировать, — добавила она изумленно. — Это было неожиданно. Была уверена, что это невозможно. У него однозначная позиция на этот счет.       — Не думаю, что это удастся во второй раз, — подумав, заметил Антон. — А так, я думаю, он согласился просто от неожиданности.       — Ты его плохо знаешь. — Лидия остановилась в дверях и улыбнулась.       — Разумеется, — осторожно кивнул Антон. — Вы считаете, он должен был меня послать?       — Да нет, просто неожиданность — это не про него, — объяснила она. — Его не так легко сбить с толку, и если он согласился, на это была причина. Но это здорово. — Лидия прикрыла рот ладонью, отчаянно зевая, помахала ему на прощание и вышла из админки.       Антон потер лицо руками, зажмурился до черных кругов перед глазами, взъерошил волосы, некстати вспомнив аналогичное прикосновение Арсения, и сел за ноут. Временами он ловил себя на том, что поглядывает на дверь, но в нее так никто и не вошел. И никакого на сегодня больше чая.       С партией фото для сайта он закончил уже через пятнадцать минут, а остальные решил оставить на потом, когда определится, нужно ли их куда-то заливать. Ноут он привычно оставил на столе, задвинул стул и бросил взгляд в незашторенное окно, подумав, что уже завтра отпадет необходимость в ночных прогулках по гномьей аллее до корпуса. Нужно будет с утра утрамбовать в чемодан шмотки, которые расползлись по всем горизонтальным поверхностям в комнате.       Он простоял у окна еще пару минут, вспоминая случившийся на этом месте разговор с Арсением. Не так легко сбить с толку, значит? Наверное, так и должно быть, он же медик. Токсиколог, если Антон правильно понял Поза. А он к нему со своими страшилками. И со всем остальным, а этот кошмарный человек вроде как даже и не против. Или как еще расценивать то, что он не только продолжает с ним разговаривать, но и поит чаем? И для кого все-таки предназначался тот, первый? Точно ведь не для Антона.       Он рассеянно провел рукой по затылку, щелкнул выключателем и вышел из админки, захлопнув дверь. Прохладный ночной воздух пах хвоей, влажными клумбами и чуть-чуть горечью моря. Где-то за кустами топал еж. Антон вдохнул поглубже, чувствуя знакомое томление под ребрами. А еще этой ночи чего-то отчаянно не хватало. Кого-то.       Антон достал телефон и без какой-либо цели зашел в их переписку. Несколько сообщений и та самая фотка, с которой все началось. Арсений был в сети два часа назад, и Антон подозревал, что тот вырубился вскоре после того, как он ушел из медпункта. Взгляд у Попова тогда был слегка осоловевший. Едва ли стоит рассчитывать, что он рванет сюда нюхать с ним ночь и слушать ежей и сов.       Телефон отправился обратно в карман, а Антон, глянув на время, решил срезать дорогу до корпуса по почти незаметной в темноте тропинке. Ему оставалось часов пять сна, и раз уж Арсений умудрился, сам того не зная, испортить ему удовольствие от одиноких прогулок по ночам, не стоило ими жертвовать. К тому же, кажется, начинало холодать: накануне в это же время было комфортно в футболке, а теперь он озяб за несколько минут. Поэтому мысль о походе в летний душ решил отложить до утра. В их корпусе душа не было в принципе, только рукомойники, и дети либо обходились кабинками на улице, либо бегали в новое здание. Антону таскаться туда-сюда с полотенцем и гелем для душа было не то чтобы неловко, скорее лень, но тут даже он начал задумываться о преимуществах теплой воды в неограниченном количестве.       Когда он преодолел уже половину расстояния, сзади послышался тихий шорох, следом кто-то обхватил его поперек груди, а другой рукой зажал рот. Антон по привычке замер, вместо того чтобы отпрыгнуть или даже пнуть неизвестного. Впрочем, в следующую секунду стало ясно, что это не ребенок: едва ли кто-то даже из первого отряда мог бы откинуть голову Антона к себе на плечо и сделать это не в прыжке.       За секунду в его не вполне ясной от усталости голове пронеслось сразу несколько мыслей. Во-первых, очевидно, Арсений не так уж и вымотан и все же пришел слушать сов; во-вторых, тот наконец нарвался. Антон чуть подался назад, оказываясь в чужих объятиях, и уже был готов развернуться с вполне определенной целью, потому что ну сколько же можно, как вдруг его догнала третья мысль — о пресловутой добровольности и согласии.       — Тс-с-с, — прошептали ему в самое ухо, и Антон замер. — Смотри, что творят. Сейчас мы их… — Руки отпустили Антона, послышался тихий шорох, а следом низкий, неожиданно громкий, почти потусторонний голос: — Дама в белом приде-е-ет за вами!       В паре метров от Антона раздался визг, а потом то, что тот принял за ежа, ломая кусты и истерически перекрикиваясь, унеслось в противоположную от него сторону. Антон резко обернулся и в полумраке рассмотрел плаврука, Артура. Тот тихо угорал, прикрыв рот рукой.       — А может, у них там первая любовь, — немного нервно процитировал Антон, пытаясь осознать, как сильно только что едва не влип.       Не хватало ему накинуться с поцелуями на полузнакомого парня, который всего-то затеял охоту на нарушителей режима. Арсений, по крайней мере, оставил бы его помутнение между ними двумя. Оставил бы?       Артур выпрямился, радостно ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.       — Именно это, скорее всего, у них и происходит, — согласился он. — Надо бы, конечно, догнать, но, кажется, это совсем мелкие, сами разойдутся по спальням.       — Ты так каждую ночь дежуришь? — Антон посмотрел в сторону корпусов, где скрылись неспящие.       Артур промолчал, и, обернувшись, Антон увидел на его открытом лице лукавую улыбку.       — Что? — не понял он.       — Не дежурю. Никто не дежурит, считается, что вожатые сами должны присматривать за отрядом. Но… — Его улыбка стала шире, почти как у Чеширского кота. — Может, у меня тоже любовь?       — Где же тогда твоя солидарность? — хмыкнул Антон.       — Мое что?       — Ну… Понимание?       — А, — отозвался Артур. — Ну, я же не отвел их к вожатым. И не нажалуюсь Лидии. Всего-то немного шуганул, чтобы не расслаблялись. Спокойной ночи, — махнул он рукой и бесшумно направился куда-то в сторону сцены.       Откуда у этих людей столько сил, чтобы бегать на свидания после отбоя? Антон слабо улыбнулся и быстрым шагом направился в корпус, стараясь не вспоминать о том, что ему приглючилось несколько минут назад. Как он вообще мог решить, что Арсений мало того, что станет его выслеживать, так еще и решит зажиматься в темноте?       Над входом в корпус горела одинокая лампочка, которая собрала комаров со всей округи. Антон постарался как можно тише открыть тяжелую железную дверь в облупившейся голубой краске, вошел внутрь и в тусклом ночном свете увидел маленькую фигуру, сидящую на ступеньках на второй этаж.       Пацан при его появлении резко поднял голову, узнал и спрятал лицо в сгибе локтя.       — Салсус? — с трудом вспомнил Антон, осторожно приблизившись и присев на корточки. — Что случилось?       Хрупкий светловолосый мальчик, который в соревнованиях по планке рухнул первым, что-то промычал в сгиб локтя.       — Прости, я не услышал, — серьезно признался Антон. — Что забрали?       — Сишку! — с надрывом повторил мальчик, поднимая голову и глядя на Антона огромными глазами со следами слез.       — Что? — опешил Антон. — Сижку?       — Сишку.       Он растерянно пошарил глазами вокруг, понимая, что переспрашивать еще раз будет глупо и малой может просто разреветься. Салсус, гражданского имени которого он не помнил, сильно шепелявил, и эта самая «сишка» могла оказаться чем угодно.       — Шишку? — осенило вдруг Антона.       — Да, — тяжело вздохнул малой.       — Ага. Неприятно, что тут скажешь. — Салсус кивнул и шмыгнул носом. — Как ты хочешь, чтобы я тебе помог — сходил поговорить с тем пацаном или принес тебе новую шишку?       Малой серьезно задумался.       — Ты не знаешь, какая нужна, — наконец решил он, и в его голосе, тихом, шепелявом и заплаканном, угадывалась снисходительность.       — А если ты мне объяснишь?       — Проще показать. — Салсус вскочил со ступеньки, и прежде, чем Антон успел придумать причину, почему это плохая идея, они уже выходили из корпуса и направлялись в сторону ближайших сосен.       Таким образом, сон отложился еще на пятнадцать минут, которые ушли на поиски и на то, чтобы вернуть малого в кровать. Воспитательную беседу с похитителем предыдущей шишки Антон решил оставить Дену или Вадиму, потому что сама мысль о подобном разговоре повергала его в ступор.       Когда он наконец оказался в своей комнате, время уже приближалось к двум часам ночи. Арсений все так же был офлайн. Антон поставил телефон на зарядку, его голова коснулась подушки — и это стало последним, что он запомнил.