***
Весь мир был пустым. Нет изображений, звуков и запахов. Только я лежу и просто существую. Больше никого. Странно. Очень странно. Может, я уже с катушек съехал? А что, есть же выражение «мозги отморозить»? Вдруг уже были случаи, а я подтверждаю чью-то теорию? Но даже плавать в пустом сознании приятнее, чем медленно умирать от холода на обочине дороги из-за собственной глупости! Просто лежать, дышать и жить — это такое счастье! Мой мир начал наполняться. До слуха донеслись звуки хлопнувших вдалеке и чуть ближе дверей и тяжëлых приближающихся шагов. — Эй, парень! Ты как, отогрелся? Я нашёл твою машину и принёс аккумулятор. За ночь зарядится, а утром дëрнем из кювета, не переживай, — пророкотал мужчина и аккуратно дотронулся до моего лба. — Слышишь меня? Нет? Ох-хо-хо… Может, ты больной, а? Или это всё ещё шок? Может, всё-таки врача? — спросил сам у себя мой спаситель, ведь я ответить до сих пор не мог. — А ну, уйди! — надеюсь, последнее относилось не ко мне. А к кому? Зато получилось застонать и повернуть голову. И даже, кажется, открыть глаза, потому что в моих размороженных мозгах замелькали тëмно-оранжевые пятна. — Очухиваешься? Молодец… Сейчас! Есть у меня средство одно. Быстро на ноги встанешь! — пообещал голос, и всё снова утонуло в звуках. Только теперь я расслышал треск горящих поленьев и попытался проморгаться. Я оживал в какой-то тёмной комнате, где единственным источником света был то ли камин, то ли очаг. Мне показалось, что стены сделаны из брëвен, но сейчас зрение запросто могло меня подвести. Может, это обои такие необычные? Экостиль, всё такое. По противоположной стене угадывались пятна шкафа и комода, но это не точно. Да и не важно. Гораздо больше моё внимание привлёк мужчина, приближающийся ко мне. Единственное, что я рассмотрел в его силуэте — он был огромный и бородатый. То ли деревенский богатырь, как в мультиках, то ли силач с косой саженью в плечах, то ли медведь в человеческом обличье. Скорее, последнее. Было в нём что-то такое, звериное. Интересно, где он покупает одежду с таким размахом плеч? Наверное, на заказ шьëт. Забавно. А с обувью как? Пустые мысли медленно ворочались в постепенно светлеющей голове. — Вот. Выпей. Имбирь и мёд творят чудеса! Сам увидишь, как сразу получшает. Давай, тихонечко, вот так, — медведь в человеческом обличье приподнял меня, аккуратно придержав за поясницу, и залил в рот жидкость из небольшой стопки. Что-то сладкое, терпкое, ароматное. Вкусно, но почему-то перехватывает горло. — Хорошо? — улыбнулся великан и поднес ещё одну порцию жидкого лакомства. Уже чувствуя, как оно стекает по пищеводу, я понял, что там был алкоголь. «Мне пить нельзя. Ни капли», — хотел сказать я, но не успел и отключился.***
Видимо, вырубился я ненадолго, потому что, открыв глаза, я увидел по-прежнему сидящего рядом «медведя». Он растирал что-то между ладоней и успокаивающе гудел о какой-то мази, которую нужно нанести на обмороженные участки. — В принципе, ты ничего не отморозил. Даже пальцы на ногах, а ведь они обычно травмируются первыми. Эта мазь специально для таких случаев. И несмотря на то, что тебе очень повезло, и мы тебя быстро нашли, лучше подстраховаться и нанести средство. Так что потерпи, надеюсь, ты не боишься щекотки. Я почувствовал, как хмель кружит голову. Блин, да даже чайной ложки достаточно, чтобы я опьянел! А я выпил, наверное, полноценную стопку! Обычному человеку ни о чём, а для меня это ударная доза! Я не знаю, что со мной не так, но алкоголь просто валит меня с ног. Всегда так было, ещë с юношеских лет, когда двух глотков пива хватало, чтобы в невменяемом состоянии поболтаться на деревенской дискотеке, а после знатно проблеваться за обшарпанным клубом. Поэтому я не пью. Ни с кем и никогда. Даже с безалкогольным пивом не рискую. Кажется, это была последняя связная мысль в этом бесконечном дне. В голове начал клубиться туман, расслабляя тело и не пришедший в себя разум. А в следующий миг, уже совсем не соображая, я дëрнулся от неожиданного прикосновения к лодыжкам. Мой спаситель своими огромными ручищами разминал мои ноги, а я чувствовал, что это полный провал. Тело, отравленное алкоголем, отзывалось на чужие прикосновения так явно, что моментально образовавшийся стояк уверенно приподнял простынь, которой я был прикрыт. Великан, не посмотрев, стянул еë для удобства, чтобы мазью не пачкать, и уставился на подрагивающий член. Его широкие ладони замерли на моих коленях. Ëлки-иголки! Если этот «медведь» поймёт всё неправильно, точнее, очень даже правильно, и разъярится, то я от одного его удара улечу к праотцам. Но массажист отвёл глаза в сторону, сделав вид, что ничего не заметил, и продолжил разминать мои голени, плавно переходя на бëдра. Это было роковой ошибкой, потому что моё тело слетело с тормозов, забив на мнение своего хозяина и мнение приютившего меня богатыря. Если бы я не хлебнул ту целебную настойку, то ещё поборолся бы за свои честь и достоинство. Но зелёный змий сделал своё чёрное дело, и сопротивляться жгучему желанию я уже не мог. Мои бёдра вскинулись вверх, навстречу горячим ладоням, но «медведь» мгновением раньше отдëрнул их, как будто испугался. Кто-то разочарованно застонал. Моим голосом. Я прикрыл глаза и, нашарив его мясистую ладонь, — будь что будет! — переплëл пальцы. Моя ладошка, наверное, казалась игрушечной рядом с его испещрëнной линиями ладонью. Это выглядело бы забавно, но я не мог видеть, только чувствовать. — Эй, парень, ты чего? — голос спасителя охрип и стал ещё больше похож на звериное рычанье. Но я проигнорировал его вопрос. В голове наблюдался только алкогольный туман с отдельно плавающими обрывками мыслей и единственное желание. Большим пальцем я погладил его по тыльной стороне ладони и подтолкнул к своему ноющему члену, а сам скользнул выше по массивному запястью, перебирая густые волоски. — Слышишь меня? — пробормотал он, несмело положив руку на впалый живот, не касаясь самого главного. Честное слово, лучше бы ударил, чем так мучить! Мой член целился куда-то в потолок, а гладкий пах и выбритые яички просто упрашивали их погладить. Полмира за ласку! Я прикоснулся к его широким каменным плечам, скользнул по мускулистой груди и с усилием провëл по стальному животу. Под выцветшей растянутой футболкой угадывалось очень мощное тело. Не такое, как у позирующих на камеру качков-бройлеров, обмазанных маслом, а как у профессиональных борцов. Таких, которые по-настоящему сильны, даже если их тело не рельефно. Моя рука скользнула к массивной пряжке ремня. Послышалось металлическое звяканье, звук разъехавшейся молнии, и я нырнул внутрь. Под подушечками пальцев ощущалась горячая, напряжённая плоть. Перед моими глазами полыхнуло пламенем из очага. Ткань плотных штанов мешала мне достать его абсолютно точно возбужденный член, и пришлось ограничиться настойчивым поглаживанием доступного мне участка. — Парень, стой. Остановись, слышишь. Пока не поздно, — прорычал «медведь», тяжело дыша. Он сжал свою ладонь, которая лежала на моём животе, в пудовый кулак, слегка царапнув нежную кожу возле пупка ногтями. Но моё одурманенное алкоголем тело отказывалось останавливаться. Оно хотело отдаться. Сейчас же. Ему. Почувствовать, как этот великан наполняет меня, а потом вертит, как хочет. Я обхватил ладонями его сжатый на моём животе кулак и машинально отметил, что едва могу свести пальцы — настолько мощная у него лапа. Отведя этот молот в сторону, я услышал его облегчëнно-разочарованный выдох и, не обращая на это внимания, приподнялся на постели. Отогревшиеся мышцы обожгло болью. Несмотря на это, я довольно ловко развернулся к «медведю» спиной, встал на широко разведенные колени и прогнулся в пояснице, упираясь локтем и лбом в стену. Надо же, а она и правда из брëвен. И стыки затыканы коричневым мхом. Вот он, экостиль… Но сейчас пофиг, вообще… Выпустив достаточно слюны на пальцы, я завёл руку назад и начал надавливать на туго сжатое кольцо мышц. — Да откуда ты такой взялся? — прохрипел «медведь» сзади, наверняка не отводя глаз от того, как я растягиваю себя, добавляя второй палец. — Малец, хватит, прошу тебя! Не доводи до греха, — с мольбой в голосе попросил он, но я только больше прогнулся, открываясь полностью. «Медведь» рыкнул и резко поднялся на ноги. Судя по звуку, табуретка, на которой он сидел, на секунду задумалась, но всё же с громким стуком упала на деревянный пол. Снова заскулила собака. В очаге особо громко треснула головешка. Зашуршала ткань падающих штанов, и о пол тихо клацнула пряжка ремня. Я убрал руку, ожидая, что мне немедленно присунут, но ощутил только влагу новой порции слюны и большие горячие пальцы. — Нужно ещë. Порву, — выдохнул он мне в ухо, и я застонал от этой вибрации и ощущения огромного тела сзади. «Медведь» нависал надо мной, и чувствовать себя под ним таким слабым и беззащитным оказалось очень даже приятно. Один его палец по объёму равнялся, наверное, двум моим. От двух таких пальцев я уже хныкал, а на третьем начал жалобно всхлипывать, но всё равно поводил бëдрами навстречу. — Ты уверен? — с усилием хрипнул богатырь, и в ответ я развёл ягодицы в стороны обеими руками, демонстрируя поблëскивающий от слюны вход. «Медведь» рыкнул и начал протискиваться внутрь, шаря по моей спине горячими ручищами. Очень скоро настал момент, когда я подумал, что просто не смогу принять его. Колени заходили ходуном от напряжения, а всё тело задрожало и покрылось испариной. Каждый вздох давался с болью, которая прошивала меня от поясницы до затылка. Я запрокинул голову и замер, чувствуя, как до онемения напряглись мышцы шеи. Горячие слёзы потекли по щекам. Кажется, я даже начал трезветь от боли, что было совсем нереально. — Потерпи, потерпи, маленький. Сейчас станет легче! Считай до двадцати. Давай вместе, зáюшка? — я слышал в его голосе искреннее извинение и беспокойство обо мне. — Р-раз… — я всхлипнул, не веря, что что-то получится. Язык едва шевелился в пересохшем рту. — Два… Ты умница… Просто молодец! Три… — Че-четыре… — боль начала притупляться, нижняя часть тела казалась замороженной новокаином. — Пять… — Шесть… Семь… Маленький, с ума меня сводишь… — Восемь, — я мотнул головой, вытирая щекочущие слëзы. — Девять. Десять. — Одиннадцать… Легче? Я кивнул и чуть подался навстречу. Всë ещë больно, но хотя бы терпимо. «Медведь» будто почувствовал это и слегка качнулся назад, а потом вперёд. Потом ещё и ещё. Через пару минут он насаживал меня на свой член, как на шампур, лишь придерживая за бёдра, чтобы задать направление. Ему не то, что не приходилось искать простату, скорее, у простаты не было ни единого шанса увернуться от этой дубины внутри меня, и с каждым толчком он интенсивно натирал чувствительный бугорок. Я, или алкоголь внутри меня, беспрестанно стонал и пошло просил не останавливаться. И это несмотря на то, что «медведь» буквально вбивал меня в бревенчатую стену и мне приходилось упираться обеими руками, цепляясь за высохший мох, чтобы не набить синяков. Меня натягивали так чувственно, так сладко, что в сознание чудом закрались странные мысли. Может, я всё-таки замёрз и попал в такой вот медвежий рай? Было бы неплохо… А что? Медведь — хозяин леса. Я откинул лапы на дороге возле леса и попал к нему в угодья. Ладная версия. Или, может, в попытках согреться, я набрëл на настоящую берлогу, и теперь соответствую тем анекдотам про зайчика, которого имеет косолапый? Мда… нельзя мне пить, ох, нельзя! Кажется, я ещё что-то стонал между просьбами не останавливаться, но ничего связного не запомнил. В бешеном ритме я водил по себе рукой, как будто старался развести огонь на кончике члена, и мои труды были вознаграждены брызнувшей на пальцы спермой. Зверь сзади зарычал и, дëрнув меня за бëдра, рванул на себя, натягивая до упора. Тугие горячие струи брызнули, казалось, до самого желудка, и это было прекрасно. — Какой ты… Хороший мой… Открытый… нежный… Зайчик маленький… Зáюшка, — хрипло выдохнул «медведь», не торопясь выходить из моего обмякшего тела. «Опять ушастые!» — успел подумать я, прежде чем провалиться в небытие.***
Люблю просыпаться вот так — когда никуда не надо. Когда можно поваляться и лениво предвкушать предстоящий день. Я ухмыльнулся и сладко причмокнул губами. Надо же, какой дикий, но чудесный сон приснился — авария на дороге, жуткий холод и секс с богатырëм, похожим на дикого зверя. Сон был настолько реалистичным, что моё тело до сих пор чувствует отголоски ночного наслаждения. Жаль, что всего лишь сон. И, как любой сон, я помню всё происходящее в нëм очень условно. Как в фильме: «Тут помню, тут не помню». Ну ничего, может, сон вещий? Сегодня меня ожидает поездка к Вацлаву. Вдруг у него такие же габариты, как у моего «медведя» из сна? Хотя вряд ли. Я же видел фото Вацлава. Жаль… Так, ладно! Надеюсь, Макс уже свалил к своей девчонке, и я смогу взять весь санузел в своё распоряжение, чтобы подготовиться. А вставать так не хочется! В постели хорошо, и даже подушка сегодня необычно мягкая. Я почмокал губами и, ощутив сырость, мотнул головой. Есть у меня дурацкая привычка иногда слюни на подушку пускать. Совсем немного, но всё же… Улыбнувшись своим милым недостаткам, я протяжно зевнул и, щурясь, открыл глаза. Ëлки-иголки! Это что?!