Новый год сулит нам перемены

— Жданов, я не догоняю, ты что не намерен сегодня мириться с Кирой? — начал урок жизни Малина, припершийся в мой кабинет. — Нет, у меня на сегодня другие планы, — блять! Надеюсь, Катерина не разрушит их своей упертостью и обидами, иначе мне придется опять заниматься онанизмом в сортире. — Позволь поинтересоваться, какие? — Ромка сановито развалился в моем кресле, закинув ногу на ногу. — Нам с Катей нужно поговорить, — ага, блять! И крайне необходимо поебаться! — Ты же видел, в каком она была состоянии после совещания. — Жданов, а состояние Киры ты не берешь во внимание? Пушкарева никуда не денется! Нет, ты, конечно, можешь ее подвезти, а по дороге все обсудить. Даже чмокнуть ее в щеку на прощание, или в губы, это уже как захочешь. Но потом сразу же к Кире. И я сейчас говорю на полном серьезе! Покупаешь цветы, какой-нибудь веник побольше и покрасивее, а дальше откатываешь обязательную программу! Вылижешь ей как следует, чтобы стопудово тебя простила! Короче, не мне тебя учить, Андрюша! — Чего ты, блять, прицепился ко мне? Еще и с вылизываниями со своими лезешь! Тебе твой жизненный опыт покоя не дает? Анфиску вспоминаешь, что ли? Я не собираюсь ехать сегодня к Кире! Точка! — Жданов, ты снова по больному месту бьешь? Мне она иногда снится по ночам в самих жутких кошмарах, — ебальник Малины съежился в брезгливой гримасе. Он достал из ящика стола мой вискарь и отхлебнул немного прямо из горлышка. — Ладно. Забыли про Анфису. Возвращаемся к Катерине. Куда ты собираешься ее везти? Или просто подвезешь, а потом будешь искать новых приключений на свою жопу? Кстати, блять, я совсем забыл спросить: ты ей печенье отдал? Я думал, говорить ли правду, что в моем кармане оно превратилось в труху и я выбросил его к хуям, в мусорное ведро. — Нет. Из головы вылетело, вот сейчас подарю, если ты не будешь сидеть здесь и задерживать меня, и Катьку. Так что шел бы ты, Ромка, или тебя сегодня никто не ждет, кроме холодной постели? — Чего это не ждет... Я с Анечкой уже договорился. — Вот и отлично! А Катю я хочу отвезти в свой загородный дом. — Жданов, твою мать, ты что белены объелся? — Малина вскочил с кресла как подорванный. — Заткнись! Катя в каморке, между прочим! Ты хочешь, чтобы она услышала?! — Я понимаю, ты сбрендил и невообразимо желаешь трахнуть Катеньку, но в чем проблема снять номер в отеле? Или, в принципе, я могу предоставить вам свою квартирку, мне, к счастью, есть где перекантоваться. — Спасибо тебе, мой верный и преданный друг, но на своей территории мне будет поспокойнее. К тому же не хочу видеть администраторов этих злоебучих! И смею напомнить, что идея с соблазнением Катерины целиком и полностью твоя, и нечего теперь гудеть. Я просто выполняю все по пунктикам, как ты меня и просил. — Ты, как всегда, нашел виноватого. Ну что ж, дело твое. Вези свою ненаглядную на сеанс любви. Только ты так убежден, что Катя согласиться с тобой поехать? — Я попытаюсь ее уговорить. — Попытается он... А вернетесь вы когда? И Кира... Она ж заебет тебя звонками! — Вернемся завтра утром. А телефон отключу, пускай Кирюша сегодня катится колбаской по Малой Спасской! Достала, блять, уже! — Ты очень любезный по отношению к своей невесте, Андрюша... Вот смотрю я на тебя и вижу, как протекает твой чердак. Латать не пробовал? — Поздно, Малина! Раньше надо было думать, когда заставлял меня спать с Катькой! — И снова я, снова я виноват! Короче, Андрюха, делай что хочешь! У тебя на плечах своя голова, или все, что от нее осталось. А я пойду, Анечка заждалась. — Давно пора, — хотелось сказать: пиздуй уже! — Завтра расскажешь, как все прошло! Ага, перебьешься, блять! Я и сам пока не уверен, «пройдет» ли! Я зашел в Катину кладовку. Она наматывала на шею свой уебанский шарфик. — Катюш, Вы домой? Нам нужно кое-что обсудить! Поедемте в одно местечко? — спросил я и почувствовал адский наплыв волнения.