Часть 15.
24 февраля 2022 г. в 16:25
Вулкан согласился вступить в восьмой после инцидента с плащами. Вот так появился у них инженер. Все были рады.
Но появление Тору Кишири в восьмой на стажировку, немного всех раздражало. Он своим выпетрежным поведением и хвастался, какой крутой перед Ирис и Тамаки. А от Маки просто сторонился, помнит же, как та дала ему в живот за то, что оскорбил Акитару. Все были в раздражении, глядя на нагловатого стажёра из пятого, но кроме Майки. Ему было похер. Абсолютно похер. Ему не интересно, не обращает свое драгоценное внимание и не тратит время на таких, скучных ничтожеств. Он отличие от Бенимару, не наезжает на тех, кто-то просто одарил любопытный взгляд.
Какой ещё взгляд может иди речь? Гопники из чужой школы одаривали свой любопытный взгляд боссу Тосвы, надеясь тот обратит внимание и возьмёт к себе банду. И даже бывало кто-то из них мог громко представиться, назвав свое имя. Если Манджиро не интересен этот человек, просто игнорит, будто его слова пустой звук или его вообще не существует в этом мире. Отношение к знакомый и незнакомым людям даже если будут они врагами ему, он полнее серьёзен и решителен. А вот к тем, кого считает своими друзьями и чувствует, что можно им доверять, ведёт себя несерьёзно и по-ребячески, что даже может доставать до угрюмого Бенимару. Товарищи поражены бесстрашием подростка, ведь никто из них не посмеет смело выразить то, что на уме, ведь колебаются и боятся, глядя на капитана, на его вечнообижаное усталое лицо, которое может сменится на злое, если не понравится ему высказанное мнение.
Никто не мог понять, как это могло произойти. Ведь было все нормально, без конфликта. Подчинённый из седьмой подрался с другим из пятой, или скорее всего избил его, сломал ему нос, что испачкал чужой кровью себе руки и белую футболку и, душа его шею, ногтями оставил раны, что из них тоже кровоточили. До этого, после выполнения обязанностей пламенного, после возвращения в штаб восьмой, Сано чувствовал себя плохо, что разговаривал неохотно, чем обычно, когда надо сортировать слова от матов. Настроение пропало куда-то, но этого не показывал снаружи. Когда Тору снова пытался привлечь его внимание издёвкой, как тот раз, когда узнал, что тот является главным отбросом общества. Ведь он ненавидит, когда его не замечают и не подают никакой реакции.
Майки был в плохом настроении и не осознавал себя, будто в тумане, но когда услышал из уст Кишири такие слова:«Когда успел стать таким, что угробил свою мать.» Эти слова резали его. Блонд не осознал, что творит, посмотрел на оранжевый объект с зверским взглядом. Вот хотел внимание, вот и получил. Стажёр, жующий жевачку, почувствовал себя нехорошо, будто его уверенность и смелость куда-то убежали, но сам не хотел убежать. Но иди против бойца, живущий в Асакусе, могла быть его смертельной ошибкой. Он не мог быстро реагировать в бою и пропали возможность использовать третье поколение с жевачками, так как тот заглушил. Многочисленные избиение. Кишири с разбитым носом стал беспомощным и эмоционально подавленным, когда Майки зацепился ногтями на его шею и душил, как волк клыками цепляется на шею овцы. Бедолага задыхался, но на его слабый хрипкий крик о помощи прибежали Артур с Шинрой. Они были в шоке, увидев эту ужасную картину.
— Майки, опусти его! Ты же убьешь его! — Герой спешил остановить друга, пытался освободить его руки от шеи пожарного из пятого. Его пальцы с ногтями почти проникли через кожу, и из её текла кровь. Но Кусакабэ, увидев его лицо, устремленный к нему, ужаснулся. Чувство было такое, будто это не Майки, которого знает, а некто другой. Его бездушное выражение с мрачными глазами говорит словно так:«Ты тоже желаешь сдохнуть?». Шинра не хотел бить его, но не найдя выход ведь тот задушить же насмерть Тору, пытался нанести удар ногой. Майки, освободив одну руку от жертвы, отправил пинком героя в нокаут от себя.
Артур стоял в ступоре, глядя на слабые темные тени, которые исходили из тело Майки, и чувствовал нечто, плохое влияние, издающие ритм, как часы. Но он в своем мире, где сам рыцарь, мог принять за темные силы.
Манджиро вздрогнул, когда услышал женский крик, просящий прекратить. Тот самый, когда избивал Казутора, темный ритм насилие утих и исчез постепенно. Впервое, что пришло ему в голову это образ сестрёнки, обернувшись он и искал со словом:« Эмма?». Не осознавал, что ничего не видит, кроме оранжевых фигур, словно надеялся найти ее. Это было голос не Эммы, а Маки.
Придя в себя, не понимал, почему держит за чей-то шею одной рукой, почему у него руки мокрые. Тору найдя в себе чуть силы, умолял отпустить, ударяя ладонью его руку. Запах и соленый вкус в напряженых губых крови, которой были при ударе забрызганы на его лицо, заставили Майки ужаснуться от себя, что дёргом отпустил Тору. А тот, упал на колени, закашлел, держа свою шею; кровь из носа покрыла низ лицо, где находится губы. Один не может поверить, что чуть не погиб, а другой, что чуть не прикончил человека. Манджиро был в потрясении, схватил окровавленными руками свои белокурые волосы, и не мог понять, как это могло произойти, закричал как загнанный в угол зверь.
После этого инцидента, Акитару позвонил начальникам обоих стажёров. Качок понял по голосу Хибаны, что та не так сильно переживала за подчинённого и говорила спокойно: самый главный не сдох. Даже приди не захотела, мол, много дел прибавилось в исследовании и нет времени, может прийти попозже где-то через неделю. Что за наплевательское отношение? К удивлению капитана восьмой, впервые Бенимару решил сам прийти, несмотря что вместо себя мог бы послать Конро.