Му Цинфан

      Му Цин не разбирается в местной моде от слова совсем. То есть, если смотреть с её точки зрения, то, по сути, для неё что та, что та одежда практически одинакова. Единственное для неё отличие — это разве что количество необходимых слоев и, возможно, ещё в цвете с какими-то еле заметными отличиями в фасоне, на которые она обычно не обращает внимание.       Запоминать, что вообще к чему относится — слишком лень. Тем более, в придачу, ещё и неблагодарная задача. Вот вдруг ты ошибочно запомнишь, что этот элемент одежды присущ только представительницам прекрасного пола, а потом невзначай окажется, что, на деле, вот та длинноволосая госпожа (Блять, да у них тут у всех волосы длинные!) благодаря которой ты это запомнил — мужик. Да, без сомнений, красивый и элегантный, но, всё-таки, мужик. Неудобно тогда выйдет.       Наверно, именно из-за такого её отношения она не сразу поняла, что что-то идёт не так. Просто в один день, когда ей доставляли новую одежду взамен той, из которой она выросла, вместо мужского комплекта ей доставили женский. Ошибка, которая, в общем-то, её нисколько не смутила.       Вместо того, чтобы возмущаться, как нормальный человек, она спокойно себе надела выданную форму и потопала на занятия. По дороге на которые её так некстати перехватила одна из более старших учениц. Та приняла его за новенькую и оперативно взяла над ним шефство. То есть, схватила за крохотную ручку и потащила с собой на вышивание.       Таким образом, он впервые в этой жизни оказался на уроках шитья, преподаваемых никем другим, как главой пика Красавиц. Что тут можно сказать? Шить Му Цин любил и умел ещё с прошлой жизни. Самое главное, что это было не обычное вышивание крестиком, а совсем другой уровень. Поэтому не удивительно, что урок он отсидел «от» и «до», вознамерившись свалить только после его окончания.       Кто же знал, что стратегическое отступление провалится чуть ли не сразу? Он слишком увлекся, из-за чего не заметил, как его обступили старшие ученицы, что стали причитать какая она миленькая. Он заметил это только тогда, когда кому-то из них пришла в голову просто «гениальная» идея начать её тискать. На этом моменте мозги помахали ручкой, обещая когда-нибудь вернутся. В итоге он только и мог, что стоять подобно статуе, позволяя творить с собой всё что угодно.       По окончанию экзекуции, во время которой его затискали практически до полуобморочного состояния, накормили вкусняшками и сделали не одну «миленькую», как им казалось, прическу, сил не осталось никаких. Кто же теперь виноват, что он не успел вовремя сбежать? А теперь мучился, не в силах объяснить, что его пол, в общем-то — мужской, а женская одежда на нём из-за, по-видимому, какой-то произошедшей ошибки.       Му Цин мучился в подобном ключе несколько дней, стараясь сбежать от зоркого ока старших сестрёнок, которые не спускали с него глаз. Его, в прямом смысле, не оставляли надолго одного. Из-за чего он был вынужден ходить на всё женские занятия, из которых ему удавались, помимо ранее указанной вышивки, живопись да готовка. Ну, и, немножко, музыка. Не зря же у него в учителях аж целый глава пика Изящных Искусств?       Что же касается всех этих правил для девочек… Ну, учитывая, что в прошлой жизни она увлекалась китайским фандомом, то было неудивительно, что какие-никакие, но основы ей были знакомы. Хотя довольные взгляды некоторых учителей напрягали до мурашек, пробегавшихся по позвоночнику. А он же просто вел себя, как обычный воспитанный человек из его мира, даже если и слишком смущался. Но, кажется, его стеснительность только добавляла ему очков в глазах окружающих его представительниц женского пола.

***

      Дон Чангмингу было немного не до того, что творится у него на пике. Ибо пропал его временный ученик, за которым его попросил присмотреть друг и, по совместительству, глава пика Целителей.       Честно сказать, сначала он не придал этому особого значения, считая, что тот просто снова засиделся за своими книжками по медицине. Такое случалось, и достаточно часто, с тех самых пор, как мальчику снова разрешили учиться любимому предмету. Это он ещё не взял в расчет то, что малыш умудрялся теряться во времени.       Друг — конечно, по секрету — рассказывал ему, что Му Цин способен потеряться в трёх соснах. Да, у мальчика ещё были проблемы с ориентировкой в пространстве, о чём глава пика изящных искусств думал, как о простом преувеличении. Как-никак, для того, чтобы сориентироваться в местности — нужно время.       Но, кажется, случилось самое страшное — ребенок потерялся. И ладно бы какой-нибудь левый или незначительный ученик, но не любимый ученик его друга, который носится с тем, как с родным сыном.        О… Целители в гневе — это страшно. Ему известно на собственном опыте, почему нельзя злить с первого взгляда этих милых и безобидных лапочек, которые, кажется, и мухи обидеть не смогут. То, что его друг разозлится, если узнает об этом инциденте — было самой настоящей правдой. И ему что-то не хотелось попасться тому в подобный момент под горячую руку. Страшно! Это пиздецки страшно! Насколько бы странно из его уст это ни звучало.        Именно поэтому он как-то пропускает новость, что у него на пике, оказывается, было пополнение, а он и сам о нём не знает. Дон Чангминг как-то рассеяно воспринимает новость, что его боевая сестра с пика красавиц хочет похвалить перед ним какую-то ученицу, выпрашивая у того разрешения, чтобы, он цитирует: «Столь чудесный ребенок обучался лично под моим началом!»        Да он сейчас в таком состоянии, что согласился бы на всё, что угодно, лишь бы найти пропавшего Му Цина! Блин, и не расскажешь никому, что он потерял, в теории, будущего главу пика Целителей. Мало того, что засмеют из-за того, что не смог как следует уследить за ребенком, так ещё и уши надерут. Причем, не только попросивший об услуге друг, но ещё и боевая сестра, глава секты. Тут без сомнений — к ним ещё кто-нибудь, да присоединится.

***

      Му Цин не замечает странностей даже тогда, когда с ним заводят беседы по типу «обо всем, но ни о чём одновременно». Он даже не замечает, как его начинают аккуратно расспрашивать. И уж тем более ему не известно, к каким таким выводам в итоге пришла единственная женщина-лорд секты Цанцюнь. Но для него было шоком, когда, во время очередной попытки вспомнить, как сплести красивый браслет из лент, к нему подходит глава пика Красавиц и заявляет, что с этого дня она адептка её пика.       Чёрт знает, какую реакцию ожидала женщина, но на вроде как успокаивающие слова о том, что горный лорд её пика согласился на это — последовал слёзоразлив. Это была, пожалуй, первая и самая крупномасштабная истерика Му Цина с тех самых пор, как он попал в секту или вспомнил прошлую жизнь.       А какой цирк начался, когда на звук пришел глава пика Целителей? Кажется, люлей тогда отхватили абсолютно все. Даже оказавшиеся там мимоходом глава секты с горным лордом пика Байджань.       Сказать, что после этого его забрали на пик Целителей, откуда он больше носу не казал; внезапно появившиеся отношения со старшими сестрами ушли в минус; а женская одежда с присущей ей атрибутикой больше не появлялась в гардеробе Му Цина, значит соврать. Глава пика Красавиц пускай и расстроилась, что она, на деле, оказалась мальчиком, но быстро отошла от столь «шокирующей» новости. Она вместе со старшими сёстрами и являлась причиной регулярного появления у него женских вещей, если не брать в расчет время от времени, не иначе как по ошибке, доставляемый ему комплект одежды для девочек.       Ну, а самому Му Цину, как ранее и упоминалось, было без разницы, какую одежду носить — женскую или мужскую. Хотя, вот уроки макияжа и плетения причёсок — все же были немного лишними. Но ему так сложно было им отказать. Точнее, он просто не нашел нужных слов, чтобы это сделать.