***
В течение завтрака на Рей направлено очень много взглядов. Она ненавидит это. Она знает, что это больше из-за новизны, чем из-за того, что она внезапно стала ужасающе красивой, и она не может переделать прическу в привычные три пучка или смыть косметику, пока день не кончится, потому что люди точно будут смеяться над ней тогда – и Талли с Джесс будут взбешены, что вся их работа пошла насмарку. Ей всего лишь надо потерпеть. Переждать сегодняшний день и никогда не допускать подобной ошибки. Вдобавок ко всему профессор Соло едва ли глядит в её сторону, когда она заходит в класс. Он снова в жилетке, на этот раз в серую клетку, пиджак в тон весит на вешалке около окон. Столы снова исчезли, и Соло закатывает рукава белой рубашки. Рей клянется, что она не будет глазеть на его обнажающиеся руки, но довольно сложно соблюдать такую клятву. — Доброе утро. Разбейтесь на пары и найдите место, где вы можете встать на расстоянии десяти шагов друг от друга и пяти шагов от других пар, — произносит учитель ЗоТИ, как только часы на стене отбивают начало первого периода. — У вас есть тридцать минут на то, чтобы невербально наложить оглушающее заклятие на противника, пока он пытается невербально защититься щитом. Затем вы поменяетесь местами на следующие тридцать минут. Ох. Рей ненавидит, когда так происходит. Финн и Роуз, конечно же, сразу образуют пару, и все вокруг делают так же, пока она ждет, когда у какого-нибудь одиночки не останется шанса, и он выберет её. Сефф Хеллин, возможно, выбрал бы, но когтевранцы сказали, что он в больничном крыле и что-то постоянно мямлит. Ожидание в этот раз ещё хуже, потому что Рей все больше и больше убеждается, что напоминает клоуна, затеявшего драку в пабе. Нет слов, чтобы описать её унижение, когда Соло осматривает комнату из центра, где он накладывает расширяющееся заклинание для увеличения места для семигодок. — Сегодня девятнадцать студентов, поэтому я буду в паре с… ах, — его взгляд падает на неё. — Мисс Ниима. Его выражение полностью непостижимое, полностью незаинтересованное. Ей хочется плакать, пока она подходит к нему. Она всегда была белой вороной, но сегодня она белая ворона и похожа на дурочку с глазами енота. — Если у вас выйдет оглушить противника, — адресует Соло классу, пока занимает место вместе с Рей, — поднимите их с помощью оживляющего заклинания, которое мы проходили в прошлом месяце, затем попробуйте снова. “Мерлин” – не может не подумать Рей, представляя оглушительно выражение мадам Калонии, если она когда-нибудь услышит об этом. Без дальнейших церемоний начинаются дуэли. Соло кивает в сторону Рей со своего места, и она расценивает это как сигнал к тому, что она будет нападать. Слова для оглушающего заклинания – Ступефай. Она молча фокусируется вокруг этого слова в то время, когда её рука разрезает воздух конкретным движением, и из её палочки вырывается красное свечение. Профессор Соло заслоняет себя щитом с легкостью, который держится еще несколько минут. Боковым зрением она замечает, что несколько людей упали на пол. Они же тут же подняты оживляющим заклинанием одногруппников, которые выглядят очень довольными собой и сразу же нервничают, когда противник жаждет отомстить. Несколько заклинаний промахиваются, треща, поглощенные защищенными заклинанием стенами. В комнате совсем не тихо, и это только усиливает затишье между Рей и профессором Соло, всё больше и больше выделяющееся. Будто они вдвоем одиноки вместе в своей тишине. Не важно, с какого угла она атакует, не важно, насколько быстро, он всегда опережает её, он всегда готов предсказать её следующий шаг. Её красные заклинания разбиваются о невидимый барьер снова, и снова, и снова, пока пот не начинает заливать ей глаза. Макияж, который Джесс так аккуратно накладывала, уже, должно быть, потек. Рей чувствует, как он плавится на лице. Это была плохая идея. Всегда была. Не то, чтобы ему было дело до этого. Он её учитель. А она просто ребенок. — Время, — объявляет профессор Соло через полчаса, и у Рей ни разу не получилось задеть его. — Несколько замечаний – я заметил, что большинство из вас двигаются слишком предсказуемо. Не атакуйте с той же позиции два раза. В настоящей схватке противнику будет легко провести контратаку. Тем, кто защищался – в вас попали, потому что вы не двигаетесь. Подвигайтесь, как мы тренировались. Защита состоит не только из ваших магических способностей, но и физических. Рей, должно быть, действительно ужасный оппонент, если он смог наблюдать за другими парами, пока она пыталась оглушить его. Перед тем, как её душа покинет тело от такого ужасающего унижения, он объявляет, что пора поменяться местами. Замечательно. Чудо, что Рей не сглатывает, когда темные глаза Соло сосредоточенно приковались к ней. Быстрое, как плеть, оглушающее заклинание прорезает воздух, направляясь в её сторону. Протего, думает она, чтобы защитить… защитить себя… и её рука двигается, а магия течет в кончики пальцев и… … и красный свет останавливается на волоске от её палочки, исчезая вспышкой, будто отражен невидимой силой. Вау. Рей моргает, удивленная и радостная. Я действительно сделала это. Я… Ещё одна вспышка красного летит в её сторону. И все становится черным.***
Она открывает глаза и на секунду думает, что он ангел. Она в горизонтальном положении – видит потолок за его плечами – и он смотрит на неё, свет канделябров превращает кончики его волос в золото. Затем она вспоминает, что произошло, и думает, что в конце концов он, должно быть, дьявол. Рей не полностью в горизонтальном положении. Её ноги лежат на полу, да, но верхняя часть её тела наклонена; Соло слегка приподнял её, его рука поддерживает её спину в то время, когда он склонился над ней, а палочка направлена в грудь. Это все нужно, чтобы сработало оживляющее заклинание, но кончик твердого дерева задевает её грудь, и она не может ничего сделать. Потому что это его палочка. И она чувствует себя такой маленькой и покорной, висящей на его огромной руке. Его широкие плечи – крыша её мира. — Вы можете встать? — спрашивает он. Нет, думает она. Держите меня. Носите на руках вечно. — Не узнаю, пока не попытаюсь, сэр, — вслух говорит она. Его губы дергаются, темные глаза мерцают. Он встает, поднимая её так легко, что она чуть ли не теряет сознание от этого, чуть не падает обратно от того, как дрожат колени от его силы. Он делает шаг назад, и момент разрушается. — Никогда не расслабляйтесь, пока у вашего оппонента в руках палочка, — советует Соло. — Так же, можете убрать волосы. Чтобы они не мешали вам. Ярость закипает в ней, внезапная и обжигающая. Та, которая появляется от разочарования и смущения. Она желает никогда его не знать. Он отходит назад на свое место и свободно колдует ещё оглушающее заклятие. Она защищается, затем двигается, блокируя его следующую атаку. И все по новой. Снова и снова, двое, сомкнутые в странном смертельном танце. Вскоре она замечает, как пот блестит у его брови. Нет. Она не может думать о том, что он вспотел. Дальше только безумие. Дальше находится только её погибель. Он усиливает силу заклинаний. Они разбиваются о щит, разрушая их вместо того, чтобы просто впитаться. Ничего страшного. Она создает новый, инстинктивно делая его сильнее, двигаясь параллельно ему. Это своего рода медитация, ритм, в который они впали. На его лице появляется призрак улыбки, когда он ведёт её к пределу магических и физических способностей. Никто из них не замечает, как они подобрались к границе своего места в комнате, пока Рей не сталкивается с Корр Селлой в тот момент, когда партнер Корр, Доран, произносит заклинание. Рей быстро закрывается от него щитом, оставляя левую часть открытой для атаки Соло, которую он непроизвольно проводит в тот же момент, что и Доран. Рей видит, как краска сходит с лица Соло, когда они оба понимают, что она попадет под него. Нет времени, чтобы уклонить, нет времени, чтобы сдвинуть запястье в точном движении для создания щита. Рей может только направить палочку на приближающуюся красноту и выкрикнуть первое заклинание, которое приходит ей в голову. — Экспеллиармус! Обезоруживающее заклинание вылетает из палочки Рей, встречаясь с оглушающим заклинанием Соло в красном пламени. И тут случается наистраннейшая вещь. Палочка Рей начинает вибрировать. Она не смогла бы её отпустить, даже если бы попыталась. Её пальцы прикованы к осиновой рукоятке, пока та гудит, будто через неё проводят электричество. Алое соприкосновение двух заклинаний исчезает, и затем её и Соло палочки соединяются единственной ниткой бриллиантового золотого света. Все остальные дуэли в комнате затихли, семикурсники уставились на них. Больше лучей золотого света выстреливают из соединяющего луча во всех направлениях, формируя паутинный купол вокруг Рей и Соло и в месте между ними. Она не знает, что происходит. Она знает только то, что это нужно прекратить. Это инстинкт. Магия говорит ей сделать это. Чтобы выйти из клетки, ей нужно взять верх. Магия струится с кончиков её пальцев. Она толкает соединяющий луч в сторону Соло, её нос кривится от усилия. Искры пролетают по всему золотому лучу, пока не достигают кончика терновой палочки. Его глаза расширяются, когда он, видно, понимает, что она пытается сделать. И затем он… …позволяет этому случиться, смирение подтягивает его черты. Происходит вспышка. За ней следуют отголоски старых заклинаний, летающих в воздухе. Рей знакома с подобным эффектом. Будущие авроры изучают заклинание Приори Инкантатем на шестом курсе, так как это полезное знание помогает анализировать зацепки и находить виновных. Палочка, на которую направлено заклятие, вынуждена повторить последние заклинания, которые она наложила; здесь и сейчас, под куполом, результат усиливается, показывая, должно быть, все заклинания, которые Соло сегодня произносил. Красное очертание оглушающего заклятия пролетает среди нитей золота. Рядом с ним проносится нежный серебряный туман защитного заклинания. Здесь же вязкий голубой водоворот успокаивающего заклинания и похожий на облако фиолетовый почерк, который Рей не сразу опознает – противодействие к заклинанию повышенной чувствительности, которое притупляет чувства. Наконец, остроконечная, созданная из черных помех, похожая на треск, форма окклюменции, ветвь магии, отвечающая за возведение ментальных стен и сдерживание эмоций. Для чего, черт возьми, Соло использовал последние три заклинания? Прежде чем Рей успевает подумать над этим вопросом, все отменяется. Её палочка перестает трястись, и весь золотой свет исчезает. Её одноклассники застыли на местах, уставившись на них. В комнате так тихо, что тихий задумчивый голос Соло отчетливо слышен, когда он размышляет. — И вот, что случается, когда родственные палочки встречаются на дуэли. Нет необходимости говорить, мисс Ниима, что наше недолгое партнерство подошло к концу. Я перераспределю вас в следующую пятницу.***
Он просит её остаться после занятия снова. Она машет Финну и Роуз, затем поворачивается к Соло, который все еще стоит в центре пустой комнаты, тщательно разворачивая рукава. Рей первой нарушает тишину. — Вы не сопротивлялись. Он приподнимает бровь, но ничего не говорит, ожидая её уточнения. — Когда я толкнула магию в вашу сторону, — разъясняет она. — Вы не пытались… толкнуть обратно или… — Я не был уверен, что случится, если я сделаю это, — говорит он, возясь с пуговицей на манжете. Она захвачена безумной нужной подойти к нему, сделать это за него, но она стоит на месте. — Если бы вы пострадали… это бы повлекло за собой уйму бумажной волокиты. — Больше, чем когда пострадали бы вы? — Это была бы не первая моя магическая травма. Она не должна придавать большой смысл его легкомысленному выбору слов или пресному тону, с которым он произнес их, но она не может не думать о последних трех заклинаниях, вылетевших из его палочки. Успокаивающих. Притупляющих чувства. Контролирующих эмоции. Будто три подсказки поданы ей на тарелке с золотой каёмкой, но она не может сложить их вместе. В конце концов Рей решает, что со стороны Соло было приятно, с какой-то стороны, спасти её от неизвестной судьбы. Хотя, вероятнее всего, он всего лишь выполнял свою работу как учитель. — Что произошло так или иначе? — спрашивает она. — Было похоже на Приори Инкантат… — Я посмотрю, что это было. Хитрые законы палочек не входят в круг моих знаний. В любом случае это не то, что я хотел обсудить с вами. — Он наконец поднимает на неё глаза. — Я хотел бы извиниться за прошлый вторник. Воспоминания приходят быстро – его массивное тело, прижимающее её к стене, его рык. В голове у неё становится пусто. — Сэр? Его губы на секунду превращаются в тонкую линию. Затем… — Увечье моего отца является деликатным вопросом. Между нами были не лучшие отношения в прошлом, за которыми следует приличное количество переживаний. Я отреагировал неподобающе, когда вы упомянули это. Этого больше не повторится. Маленький голос в голове Рей шепчет, что она не сильно сопротивлялась, если бы такое повторилось. Она решительно подавляет эту мысль. — Я тоже прошу прощения. За происки. Это было не мое дело. Соло кивает. Они просто смотрят друг на друга, в воздухе повисает незавершенная тяжесть. Через некоторое время он прочищает горло. — Ваша… — он расплывчато двигает рукой, — ваша, ах, подводка… Он затихает, пока Рей глядит на него, полностью захваченная паникой. Вздыхая, он наколдовывает зеркало и держит его так, чтобы она видела свое отражение. Пот после занятия сильно смазал её подводку. Она выглядит так, будто кто-то ударил её в левый глаз, и она стирала черные слезы с правого. Тональный крем тоже размазался. Её распущенные волосы мокрые и растрепанные и как попало прилипают к лицу. Она точно не будет повторять это. Соло не говорит ни слова, пока Рей поспешно пальцами приводит волосы в порядок и приглаживает их. Он продолжает держать зеркало для неё, пока она наколдовывает платок и лихорадочно трет лицо, пока весь макияж не пропадает. Её кожа чувствуется грубой после этого. Новая волна непролитых слез уже готова пролиться. Это худший день её жизни. Соло заставляет зеркало исчезнуть. Он изучает её чистое лицо со своим привычным подергиванием в уголке роскошных губ. Она готовиться выслушать очередное язвительное замечание. — Вот и они, мисс Ниима, — говорит он. Она растерянно глядит на него. В его глазах нежность, когда он поясняет свои слова. Нежность, которая заставляет её задуматься: может ли эта улыбка, так просящаяся на волю, быть настоящей? — Ваши веснушки.