***
У Рей не так много времени, чтобы подумать об откровениях Соло. Занятия по зельям – сущее испытание, Хакс еще больше ужасен, чем обычно, из-за того, что яд мантикоры увели прямо у него из-под носа. После Рей проводит оставшиеся дневные часы на поле для квиддича с остальными игроками из своей команды, выжимая все из последней тренировки перед завтрашней игрой. Во время обеда Оби-Ван высказался на злобу дня — о дохлой мантикоре — и его речь была похожа на слова профессора Соло. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними уже взялся за дело, не о чем переживать, все похлопайте мисс Нииме за её храбрость и быстрый ум. Рей борется с желанием залезть под стол, когда в Большом зале раздаются аплодисменты. Она впадает в глубокий, истощенный сон этой ночью. Ей снится человек в зеленом лесу, проклятый блуждать там вечно, зовущий своего потерянного сына. День игры в квиддич приходит ярким и чистым, редким для ноября, но полностью желанным. — Так, ребята, время пришло, — Джанна пускается в обычную напутственную речь. — Пава, Дайн и Фрай, нам нужен твердый строй, как мы тренировались. — Охотники кивают. — Оллим и Тарандон, если вы случайно запульнете бладжер в одного из своей команды, я, клянусь Мерлином, прикончу вас. — Загонщики принимают виноватый вид. — Ниима, нам нужен большой отрыв от Слизерина, чтобы деморализовать остальные факультеты, – ну, ты знаешь, сильный старт – так что поболтайся немного, прежде чем поймать снитч, хорошо? — Ясно, — говорит Рей. — Раздробим их кости в пыль! — кричит Джанна, тряся кулаком в воздухе и ведя команду на поле, многие из них кивают головами в такт рвению капитана. — Представь, когда она станет профессионалом после Хогвартса, — шепчет Джесс. — Это будет кровопролитие. Рей не отвечает. В любом случае, не важно, что она сказала бы – все бы потонуло в реве толпы. Трибуны заполнены. С одной стороны сидят люди в красно-золотых шарфах и машут флажками тех же цветов, с другой же преобладает зеленый и серебряный. Финн и Роуз сидят вместе, держа огромный плакат с лицом Рей и словами УБИЙЦА МАНТИКОРЫ. Пришло много учителей – даже профессор Йода. По слухам, ему нравится смотреть за играми Джанны из-за неминуемой бойни. Щурясь из-за солнца, Рей оглядывает трибуны, где расположились факультеты. Требуется много времени, чтобы признаться, что она выискивает знакомую голову с пышной гривой черных волос и пронзительными чертами. Еще больше времени нужно, чтобы понять, что она не может найти его. Вообще-то, никому, кроме самих игроков не обязательно приходить на игру, но… Может быть, он не сидит с остальными учителями. Она все еще поглядывает в толпу, когда Джанна пожимает руки со слизеринским капитаном. К тому времени, как По Дэмерон свистит в свисток и команды взлетают в воздух, сердце Рей тяжелее камня. Она парит над полем на старенькой верной школьной метле и не может порой не глядеть в сторону зрителей еще долго после того, как квоффл и бладжер начинают свистеть между игроками. Становится труднее отрицать реальность с каждой минутой. Профессора Соло здесь нет. Он не пришел смотреть её игру.Глава 10
29 марта 2022 г. в 09:00
На следующее утро об этом знает вся школа.
Те, кто задавались вопросом о ночном росте очков Гриффиндора, отображавшихся вместе с очками других факультетов в холле при входе, чтобы все видели, недолго остаются в неведении.
Талли знает, Рей рассказала ей, Финну, Джанне и Джесс детали, и так как эта девушка – персональная хогвартсовская колонка светской хроники и сплетен, то не нужно много времени, чтобы все узнали, что Рей и профессор Соло убили мантикору.
Они хотя бы остаются в неведении о других произошедших вещах.
Профессор Соло влетает в класс ЗоТИ и выглядит так, будто Оби-Ван внезапно ушел в отставку и сделал Хакса новым директором.
— Страница 417, — резко говорит он безо всяких вступлений.
Сегодня у них нет практики; вместо этого проходит лекция по контрчарам к невидимости и магии сокрытия.
Рей ни капельки не может сосредоточиться.
Дело не в том, что её внимание акцентировано на чем-то, кроме учителя, а в том, что она слишком занята разглядыванием его губ – их формы и того, как они двигаются, – чтобы услышать хоть одно слово из того, что он говорит.
Мерлин, она целовала эти губы.
В свете дня эта вещь не выглядит так, будто действительно произошла.
Но её тело помнит. Её тело – персональный предатель, балансирующий на краю желания.
Рей ерзает на стуле.
Она чувствовала бы себя лучше, если бы Соло попытался не смотреть в её сторону. В этом случае она знала бы, что ему это не безразлично и оба они страдают. Но его взгляд скользит по ней так же плавно, как и по её одногруппникам, пока он говорит.
Будто она такой же обычный студент.
Будто он не заставил её кончить прошлой ночью. Его колено было зажато между её бедер.
Это самая долгая лекция в жизни Рей.
Она издает глубокий вздох облегчения, когда Соло заканчивает.
— Вопросы?
Он прислоняется к учительскому столу, одна его рука засунута в карман штанов. Такой обычный и такой изящный.
Талли начинает говорить первой.
— Сэр, как именно мантикора оказалась в Запретном лесу? Разве они не живут в Иране?
Рей едва ли может поверить, что Талли хватило смелости. Она смотрит через плечо в сторону девушки, и та выглядит легкомысленной и под впечатлением – как и все студенты, ожидающие ответа Соло. Резко становится виден контраст с настороженностью, которая витала вокруг него после дуэли с Хаксом.
Очевидно, что спешка к Рей на помощь и победа над опасным зверем более чем достаточны, чтобы реабилитировать Бена Соло в глазах семикурсников.
Его не радует тема вопроса Талли, но он говорит как можно откровенней.
— Мы были убеждены, что, вероятней всего, она была нелегально ввезена в Британию и продана на черном рынке как экзотическое животное. Учитывая трудности содержание взрослой мантикоры, предположительно, это был детеныш. Пока мантикора взрослела и становилась более опасной, её хозяин понял, во что ввязался, и выпустил её. Департамент регуляции и контроля за магическими существами был уведомлен об этой ситуации и приложил все усилия, чтобы виновники были наказаны, — он глядит в другую сторону комнаты. — Да, мисс Конникс?
— Как у вас с Рей получилось убить мантикору, сэр? — спрашивает Кайдел из Слизерина.
— Последний удар был нанесен заклинанием, которому я не могу научить вас здесь в рамках своих полномочий. Если вы будете приняты в программу подготовки авроров или похожую, то вы будете изучать магию похожей силы, — ответы Соло поразительно тактичны. Он, похоже, выучил кое-что у своей матери-политика. — Однако, перед этим мисс Ниима вывела существо из строя заклинанием ослепления, которое мы будем изучать позже.
Рей сглатывает, когда все взгляды в комнате обращаются к ней, впечатленные и сопровождаемые шепотками. Она не знает, должна ли вжаться сильнее на месте и попытаться исчезнуть или – ну, покрасоваться, и если честно, то желание сделать последнее просто ужасно.
Больше рук взлетают в воздух. На лице Соло появляется раздражение.
— Есть ли у кого-нибудь вопросы, касающиеся сегодняшней лекции? — Тишина, руки падают вниз. — Хорошо. Класс свободен.
Уже во второй раз в этом учебном году Рей говорит Финну и Роуз, чтобы они шли обедать без неё, когда они выходят в коридор.
— Ты скажешь профессору Соло спасибо за то, что он спас твою жизнь? — чирикает Роуз с самой дурацкой улыбкой на лице, какую Рей только видела. — Ты упадешь в обморок прямо в его мускулистые руки?
— Отстань, — прогоняет её Рей, и если шутка показалось слишком острой, то Роуз этого не замечает, смеясь и махая рукой на прощание, когда направляется с Финном на обед.
— Он не настолько мускулистый, — слышит Рей немного обиженный голос Финна.
— Ох, ты же знаешь, что мое сердце принадлежит только твоим мускулам, — легко говорит Роуз.
Если бы они знали… Для Рей непривычно и неправильно хранить секреты от двух её лучших друзей, но не то чтобы у неё был выбор. Она доверяет Финну и Роуз, они никому бы не сказали, если бы поклялись молчать, но она не хотела, чтобы они думали о профессоре Соло плохо.
Она заходит обратно в класс, вытаскивая пальто профессора из сумки. Она уменьшила одежду, чтобы осталось место для книг, перьев и чернил, и та увеличивается, когда она отменяет заклинание. Профессор стирает свои каллиграфические каракули с доски, но замирает на месте, когда слышит её шаги и тихое покашливание.
Он не поворачивает сразу же. Его разворот медленный, почти осторожный, лицо угрюмое. Их взгляды не встречаются, пока она передает ему пальто, но пальцы случайно соприкасаются. Для Рей даже маленький контакт похож на удар электричеством.
Они вместе в пустой комнате в почти пустом крыле замка. Воздух кишит напряжением. И запретными возможностями.
— Спасибо. — Вокруг так тихо, что её приглушенные слова падают в воздух как камни в воду.
— Не стоит, — Соло расправляет пальто на спинке стула. — Вы играете завтра, да?
— Да. — Завтра первый матч по квиддичу в этом сезоне. — Ловцом.
— Я знаю, — его черты слегка смягчаются. — Ни пуха ни пера тогда.
— Спасибо, — снова говорит Рей, чувствуя себя глупым попугаем.
Он колеблется, будто хочет сказать что-то еще, но, видно, обдумав ту мысль снова, указывает на дверь.
— Если ничего больше, мисс Ниима…
— Вообще-то… — что значит “вообще-то”?, кричит здравый смысл Рей, просто уйди, черт возьми… — Почему вы изобрели то заклятие? Какие были обстоятельства?
Соло неожиданно поворачивается обратно к доске и продолжает стирать написанное. Он делает это вручную так же, как маглорожденные и полукровки – есть вещи для этой группы людей, включая Рей, ради которых они просто не думают использовать магию.
Если бы она подошла бы поближе к нему, он бы пах мелом. Если бы он обнял её, его пальцы оставили бы белые следы на её коже.
Она начинает думать, что он не будет потакать её глупостям – и она почти благодарна за это – когда он начинает говорить пустым голосом.
— Ну что ж, если вы действительно хотите знать, то сейчас и узнаете.
Звучит как предупреждение. Каждый инстинкт Рей говорит ей, что то, что она сейчас услышит, ей не понравится, что она должна уйти, пока еще можно. Но она не уходит.
Она остается на месте.
— Я полагаю, вы знаете, кто такие Первый Орден.
Рей кивает и тут же чувствует себя глупо из-за этого. Он стоит спиной к ней.
— Да, — говорит она вслух.
— Я был одним из них.
Нет.
Сначала она может только пялиться на него в полнейшем ступоре, когда реальность ускользает у неё из-под ног. Её одолевает головокружение, проходящее сквозь неё мерцающими серыми волнами. Это невозможно, она неправильно его услышала.
Первый Орден – убийцы. Чистокровные расисты. Как ему позволили приехать в Объединенное Королевство, учить в Хогвартсе...
— У меня всегда была способность к темной магии, — продолжает Соло. Он спокоен и, может быть, даже настроен разговаривать, безразличный к тому, что для Рей её безопасный, надежный мир рушится. — Я упоминал, что в моей прошлой палочке была шерсть ругару – материал, крайне благоприятный для типа заклинаний, которые порядочные волшебники даже не мечтают использовать. Палочка выбирает волшебника, так ведь? Та палочка выбрала меня, когда мне было одиннадцать. — Доска уже чистая, он убирает тряпку, поворачивается и начинает методично складывать свои вещи одну за другой. Его лицо лишено всяких эмоций. — Конечно, этой предрасположенности никто не потакал. Я тайно выучил несколько вещей, почитал кое-что, заставившее бы людей поднять брови, но в конце концов я сосредоточил свои усилия на защите от магии, которая завораживала меня вначале. После выпуска из Ильверморни, я подал заявку и был принят в программу подготовки авроров МАКУСА.
Логично, думает Рей. Его дуэльные навыки, энциклопедические и инстинктивные знания атакующих заклинаний и их контрзаклятий – вдруг становятся правильным то, что Бен Соло является бывшим аврором. Она цепляется за это, как за спасительный плот, потому что все остальное стало ужасно неправильным.
— Моя мать в то время была на пути становления президентом. Я не хотел к себе особого отношения, а она не хотела, чтобы меня направили на такую рискованную работу, потому что я её сын. Я отказался от фамилии Органа и пошел на работу как Бен Соло. Из-за международного закона о секретности и по соображениям безопасности, имя супругов-маглов не упоминается в волшебной прессе…
— Я думаю, я знаю об этом, — бормочет Рей вопреки здравому смыслу. Она не настолько не в курсе.
Маленькая полуулыбка вспыхивает в уголках губ Соло, но он быстро пригибает голову, намеренный аккуратно скрутить миллион своих свитков пергамента.
— Все шло как по маслу первые несколько лет. Люди знали, что я работаю на МАКУСА каким-то образом, но меня направляли на довольно деликатные задания, поэтому имелась хорошая причина для препятствия журналистам от разнюхивания. — Последний свиток исчезает в сумке, и он приступает к книгам, уменьшая их до более удобного вида, прежде чем засовывать и их. — Затем появился Первый Орден, становясь смелее и организованней по прошествии времени. Их лидер – Сноук – был самым опытным темным волшебником, с которым я сталкивался на поле боя. В прошлом году во время моей третьей схватки с ним и его людьми я попал под его заклятие Империус.
Тогда-то Соло и улыбается. Улыбка извращенная и не смешная, и Рей ненавидит её.
— Вы знаете, что это, мисс Ниима?
— Мы обсуждали Непростительные заклятия на пятом году, — напряженно отвечает Рей. Империо, Круцио и Авада Кедавра. В Британии любой волшебник или волшебница, которых застанут за применением любого из заклятий, автоматически попадает в Азкабан пожизненно.
— Империус было фишкой Сноука. Он довел его до совершенства. В мгновение ока я стал рабом его воли. — Закончив с книгами, Соло начинает собирать принадлежности для письма. Его тон все еще мучительно незаинтересован. — Я предал своих товарищей авроров в ту ночь. После этого я ушел вместе с Первым Орденом, когда Сноук приказал отступать. Он получил то, за чем пришел – меня. У него повсюду были шпионы, и он знал, что я был сыном президента. В течение нескольких месяцев он использовал меня и на передовой, и в исследовательском отделе, изобретая новые проклятия. Все было как в тумане. В моей голове появлялись голоса, подпитывая мою тьму.
Рей хочет прекратить слушать, но не может. Она спросила об этом и вот та ужасная правда, выложенная перед ней. Её сердце болит, когда она представляет оцепеневшего, растерянного Бена Соло, его обычно яркие глаза выглядят остекленевшими и потухшими.
— Мой отец пошел разыскивать меня, потому что он идиот, — беспристрастно продолжает он. Его пальцы застыли над чернильной склянкой, скрученные вокруг черного стекла. — До сих пор не понимаю, как ему удалось – хотя он и был аферистом в молодости. Его фокусы, я полагаю. Он нацелился на область в Адирондаке, где располагался Первый Орден, но, конечно же, не мог найти его, потому что он был спрятан от чужих глаз. Поэтому он ходил вокруг леса, выкрикивая мое имя, потому что он – не могу достаточно сильно выразить это словами – идиот. — В хмурых чертах Соло проступила горечь. — Сноука это развлекало. Очевидно, у него было не самое высокое мнение о маглах, и это только подтверждало его точку зрения. Он усилил Империо на мне и отправил убить отца последним заклинанием, которое я создал.
— Но вы не сделали этого, — отчаянно выдает Рей. — Вы же сами сказали, ваш отец жив…
— Так и есть, — Соло засовывает чернильницу в сумку. — Я наложил на него заклятие Сектумсемпра. Направил прямо ему в сердце. Когда его грудь покрылась ранами, я понял, что натворил, и хватка Сноука пропала. Я забрал отца и трансгрессировал в ближайшую больницу. Затем я переломил свою палочку надвое и сдался. — Он закрывает сумку и перекидывает через свое широкое плечо. — Первый Орден был побежден через некоторое время. Моя мать прикладывала огромные усилия, чтобы избежать упоминания моего имени в официальных источниках и добиться полного прощения. Её доверенные советники думали, что будет лучше, если я исчезну из Штатов на некоторое время, поэтому я встретился с Оби-Ваном и предложил свою кандидатуру на пост профессора Защиты от Темных Искусств, что до сих пор считаю очень ироничным. — Он наконец смотрит прямо на Рей, и что бы он ни увидел на её лице, это что-то вызывает у него еще одну из тех слабых, самоуничижительных и полностью грустных улыбок. — Теперь вы знаете, мисс Ниима. Я здесь, потому что я не хороший человек. Хороший человек сильнее бы сопротивлялся заклинанию Империус и не убил бы своего отца. Хороший человек не воспользовался бы вами в лесу. Будет лучше, если вы будете держаться от меня подальше, — заканчивает он, проходит мимо неё и поднимается по лестнице в свой офис.
Оставляя её одну в классе, и только тишина остается с ней.