***
За столом Скарамучча с семьёй и Казухой сидят около получаса, буквально сметая всё приготовленное Каэдэхарой. Эи на похвалу не скупится абсолютно — расхваливает каждое блюдо и просит добавки. Райдэн в силу возраста таким вещам не особо научена, зато набитый, будто у хомячка, рот говорит сам за себя. Казуха скромничает очень по поводу готовки, но слышать, как гостям нравится приготовленное им небольшое застолье, максимально приятно. Счастливая улыбка не сходит с веснушчатого лица, а с аппетитом ужинавший Скарамучча, смотрит за всем этим из-за своего укромного наблюдательного пункта и тоже чуточку рад. Звучат поздравления в честь Райдэн, и она с нескрываемой гордостью и хитрым удовольствием слушает каждое слово, важно кивая. Когда трапеза завершена, малышка по-деловому встаёт и настойчиво тащит Казуху и Скарамуччу за запястья в комнату последнего. Прошлого бардака там уже нет, ведь Каэдэхара не брезгует ни чуточки убрать весь мусор и валяющиеся вещи, а в завершение начисто пылесосит пол от всевозможных крошек чипсов и других рассыпчатых продуктов. Оставив парней сидеть на заправленной кровати, девочка пулей уносится в коридор и так же быстро возвращается назад, но уже с любимым розовым рюкзаком в руках. — Итак, — серьёзным, чуть ли не дикторским голосом начинает Райдэн, — мы с вами сейчас будем играть. Хм-м… В больницу на самолёте! Пока ребёнок раскладывает игрушки в виде всевозможных аптечек, пузатых фиолетовых шприцов и таблеток, Скарамучча сидит в полнейшем недоумении. Он с сестрой-то в последний раз играл когда…? Никогда, кажется. Возня с детьми виделась ему, как что-то нелепое и оттого смущающее, он абсолютно не понимал, как с ними стоит разговаривать, а тем более уж играть. А Казуха рядом заметно оживляется, готовится внимать любым выдумкам Райдэн. — Ладишь с детьми? — вопросительно шепчет Скарамуш на ухо блондину, не привлекая внимания сестры. — Немного, — в тон отвечает Казуха, полуулыбка тронула его губы, а рука неловко чешет макушку. — Мне так нравится, когда малютки придумывают игры. За этим интересно наблюдать, а тем более непосредственно участвовать. Тебе понравится, только не зажимайся так, Мушш. Скарамучче ничего не остаётся, кроме как нервно усмехнуться. Ну раз Казухе это лишь в радость, то он тоже попробует… Райдэн уже заканчивает и терпеливо ждёт внимания старших, хлопая большими невинными глазами. — Так. Скара-чан, Казу-чан, вы летите на самолёте, хм-м-м, в Австралию! — Какого чёрта! — Не спорь, это замечательное место, братик. Так вот. Вы только-только сели на места, — девочка кивает на кровать, — я ваша стюардесса. Райдэн довольно ухмыляется, заметив удивлённые взгляды парней на крутое слово. Она услышала его от учительницы и сразу же запомнила, чтобы потом перед кем-нибудь блеснуть знаниями. И у неё получилось! Голос девочки из повествовательного переходит в более сосредоточенный, она даже немного хмурит брови от усердия и желания вжиться в свою роль. — Пассажиры, наш самолёт приветствует вас на своём борту. Просим соблюдать правила и не вставать из своих сидений без надобности. Сейчас я раздам вам напитки по вкусу. Райдэн сгребает в охапку несколько игрушечных бутылочек, сделанных на манер наиболее известных марок газировки. В кучке также оказывается чашка кофе и минеральная вода. Сначала она подходит к Казухе, деловито интересуясь. — Казу-чан, чего желаете выпить? Каэдэхара чуть не прыскает от накатившего смеха, Райдэн правда играет абсолютно серьёзно. Но несмотря ни на что, юноша берёт себя в руки, поправляет прядь волос и отвечает вежливо: — Миледи, я бы предпочёл ваш кофе с молоком и небольшим содержанием сахара. — О, как скажете! Девочка взглядом находит пластмассовую чашечку кофе и, чуть не рассыпав остальные «напитки», выуживает её из кучи, передавая в ладошки Казухи. — Благодарю. Райдэн оборачивается к Скарамучче, и тот просто на миллион процентов уверен, что в её озорных глазах пляшет дьявольский огонёк. Иногда девочка слишком напоминает ему самого себя. — А вам, Скара-кун, чего налить? — невинно лепечет сестра. — Кока-колы. — Прекрасный выбор! Райдэн подаёт ему бутылочку газировки и отходит. Выдерживает театральную паузу. — Уважаемые пассажиры! Мы летим уже несколько часов и к нам поступила информация, что одному из вас стало дурно, — несмотря на серьёзнейшую интонацию, малышка усмехается коварно, пиля взглядом, почему-то, Скарамуша. Что она опять задумала? — Господин Скара-кун, мы начинаем операцию на ваш желудок! — Что?! Такого не делают в чёртовом самолёте, Райдэн! — Да-да, — важно поддакивает словам ребёнка Казуха, — моему спутнику стало очень нехорошо прямо в пути, наверное, он отравился вашим напитком. Алые глаза насмешливо смотрят в тёмное небо глаз Скарамуччи. Забавно ему, да? Как обычно все странности обрушиваются на голову Скара. Райдэн, подгоняя брата, укладывает его на постель, заставляя снять толстовку и лечь на спину. Юноша обессиленно сопротивляется этой бредовой идее, но вынужден сдаться, оголяя торс. Он готов поклясться, что в этот момент Каэдэхара краснеет до самых ушей, но решает подумать об этом позже, всё-таки здесь его младшая сестрёнка. Райдэн довольно улыбается, хватая какую-то ватку и пластиковый шприц. Своей маленькой ручкой девочка имитирует дезинфекцию будущего места укола и опасно наводит шприц удлинённой частью над впалым животом Скарамуччи. Затем фиолетоволосая безжалостно тычет им в мягкое место, из-за чего вскрик парня похож на сдавленный писк. Казуха всё же не удерживается, расхохотавшись. Его смех подхватывает Райдэн, явно потешаясь над братом, который спустя несколько секунд тоже невольно улыбается. Больно, зараза, но переливчатый смех Казухи явно того стоит. Он делает Скарамуша… счастливее? Какое-то время Райдэн ещё «оперировала» Скарамуччу, Казуха внезапно стал её верным ассистентом-медбратом. Чувствовать длинные нежные пальцы на разгорячённой груди было выше всех сил темноволосого, но, к счастью, этот стыдливый позор остановила Эи, зашедшая в комнату. На часах уже десять вечера с хвостиком, поэтому женщина торопит и так засидевшуюся дочку. Райдэн капризничает поначалу, но покорно уходит собираться, договорившись с Казухой и Скарамуччей обязательно поиграть в следующий раз. Возможности отказать милым фиалковым глазкам просто напросто нет. Скарамуш грустит заметно, когда понимает, что такой игры может и вовсе никогда не произойти. Они с Казухой не сожители ведь, да даже в разных городах живут! Как же от этого больно на душе, выражение «кошки скребутся» приобретает смысл. Мать с сестрой уходят. Скарамучча стоит возле двери с поникшим лицом до тех пор, пока Казуха не тянет его за рукав наспех надетой толстовки. Темноволосый не успевает даже чего-либо сказать, как его мягко обвивают чужие руки, максимально крепко прижали к груди. Скарамуш млеет полностью, доверительно ластясь к Каэдэхаре, оставляя без должного внимания его нагловатые поглаживания по спине. Казуха правда пахнет очень приятно, как Скарамуш и догадывался. Он даже позволяет себе легонько приобнять юношу в ответ, не в силах больше противиться настойчивому желанию физической связи. Они долго стоят вот так, в объятиях друг друга, и никто не смеет нарушать идиллию. Скарамучча готов позорно расплакаться из-за внезапных чувств разного характера. Так хорошо. Тепло. Он чувствует себя… защищённым? Нужным? Сложно подобрать наиболее точное слово. — Мушш… Скарамучча вздрагивает от неожиданности и недовольно мычит, всё сильнее вешая собственное тело на блондина, утопая в его сильных надёжных руках. — Спасибо вам за этот вечер, правда, было очень здорово, — Казуха нелепо трётся щекой о тёмную макушку, вызывая у Скарамуша навязчивое, но такое глупое желание замурлыкать в ответ. Но нет, конечно. — Не за что… Я вымотался, жесть, сестра замучает кого-угодно, хех. — У тебя просто замечательная сестрёнка! — Наверное… Казуха первый отстраняется, нехотя отпуская Скарамуччу с нагретой груди. Берёт его за запястье и осторожно ведёт в ванную. Там они по очереди умываются, а потом Каэдэхара отправляет Скарамуша в комнату, сам же идёт на кухню, мгновенно удивляясь тому, что все столовые приборы и посуда вымыты до блеска. Вероятно, Эи постаралась, но блондин даже шума воды не слышал! Поразительно, однако радует тот факт, что убираться не придётся и можно подольше лежать со Скарамуччей. Каэдэхара выключает везде свет, наливает котятам нового молочка, гладит каждого по мягонькой шёрстке и желает сладких снов. Бориска и Ряженка слишком уж ему полюбились.***
В кровати Скарамучча всё так же прижимается к Казухе, ничего не говоря, ни на что не отвечая. Каэдэхара вообще не ожидает такого поведения от него, но даже не думает как-то сопротивляться, наоборот, такой расклад событий юношу очень устраивает. Ещё когда Казуха только наткнулся на ютуб-канал Скарамуччи, ему казалось, что этот парень какой-то нервный и одинокий, несмотря на Тарталью Аякса рядом с ним. Всегда хотелось его чем-то обрадовать, увидеть искреннюю радость в глазах, обнять банально, в конце концов. Тогда они начали вести переписку. Манера речи у Скарамуша тоже была какая-то холодная, и Каэдэхара был уверен, что этот парень не интересуется им даже в плане переписки. Но потом всё пошло, закружилось. Много неясного осталось в их отношении друг к другу. И всё же сейчас Скарамуш открывается ему чуточку. Грустный, потерянный, преданный близким человеком. Хочется обезопасить от любых невзгод. Скарамучча на плече Казухи тихо сопит, роняя голову и вновь просыпаясь от неожиданности. Каэдэхара долго думает кое о чём, но всё же ничего подобного не предпринимает, укладываясь поудобнее, в этот раз на всех правах устраивая Скарамуччу на своей груди. Тот протяжно, тихо вздыхает, пальчиками перебирая снежно-белые волосы. Вскоре юноша вновь дремлет.***
— Мушша… Эй, Мушша, ты чего? — Казуха аккуратно трясёт за плечо Скарамуччу, будил. В алых глазах плещется неприкрытое беспокойство. Он знает, что кошмары очень часто преследуют темноволосого, но он точно не думал, что станет свидетелем его слёз. Скарамуш крепко спит, а по щекам кристальными ручейками льются слёзы, впитываясь в ткань пижамы блондина. И если на факт о влажной футболке Каэдэхаре плевать, то на Скарамуша — абсолютно точно нет. Юноша дрожит мелко, глотая собственные слёзы, чуть ёжится во сне, стремясь прогнать страшный сон, но ничего не помогает. Казуха начинает нежно поглаживать тёмную голову, приговаривая что-то подбадривающее, успокаивая Скарамуччу. Минут через пять солёные слёзы идут на убыль, а затем и вовсе прекращаются. Скарамучча не просыпается, поэтому Казуха берёт на себя инициативу стереть мокрые дорожки с чужих мягких щёк. Напоследок Каэдэхара обнимает темноволосого крепко, невольно запечатлев на лбу короткий поцелуй. — Спи сладко.И тебе приснится целый мир без меня Ну, а я буду рядом, пока ты не проснёшься…