***
— Почему я обо всём интересном узнаю самый последний? — изумрудные глаза Венти насмешливо блестят, пока тот активно жестикулирует. Друзья сидят за столом и обсуждают последние новости. Казуха и Венти успели неплохо поладить друг с другом ещё во время всевозможных видеозвонков, так что рады наконец увидеться. — Ага, а кто мне про отношения с Итэром решил рассказать только спустя месяц с момента их начала? Да вы вообще… — Скарамучча осёкается, чуть не проболтавшись о том, что однажды увидел в больничном туалете. — Ты… Вы. Венти, ты говорил мне, что вы переспали практически в первые дни вашего недоромана! А я всё это время в неведении был. Ага, конечно. — Почему это «недоромана»? Мы очень искренни в своих чувствах, — Венти распаляется, тыча пальцем в лицо Скарамуччи. Видно, что тот правда очень счастлив за лучшего друга и его нового парня. Уж столько влюблённо-нелепых речей он наслушался, пока темноволосый был на расстоянии от своей любви, не счесть. А теперь Венти видит, какие счастливые и заботливые взгляды юноши бросают друг на друга в перерыве между болтовнёй. Раньше он бы обзавидовался, но сейчас у Венти тоже появился смысл жизни. Казуха заваривает мятного чая, разливает на три кружки, и все продолжают дальше разговоры. Скарамуш не очень активно в них участвует, больше старается слушать. Хочется сидеть и глупо улыбаться. За короткий промежуток времени он обзавёлся просто невероятными людьми, что стали для него дороже самого себя. Казуха, Венти, Итэр. Они правда замечательные, весёлые и очень понимающие. Также Скарамучча замечает, что и Венти воспревает духом. Он до сих пор упоминает о своём проживании с родителями слишком неточно, вскользь, явно стараясь не ворошить прошлое. Разумеется, узнать правду очень интересно. Сейчас Венти переехал к Итэру (юный бизнесмен долго уговаривал того, и всё же он согласился). Скарамучча уверен — Венти не жалеет об этом смелом шаге, наоборот, многолетний груз, давящий на плечи из-за родительских устоев, спал и не оставил ни следа. Про будущую поездку в Сочи Скарамуш проговаривается случайно. Не то чтобы он не хотел рассказывать такую прекрасную новость другу — хотел, разумеется, — но всё же планировал сделать это чуть позже. Венти чуть не визжит от восторга. — Никогда не путешествовал дальше своего города! — парень переводит удивлённо-восхищённый взгляд на Казуху. — Ты крут, чувак, я за вас безумно рад! — Давай с нами? Скарамуш предлагает не подумав, всё-таки у Венти зарплата не такая высокая, чтобы побывать в том дорогом отеле, что забронировал им Каэдэхара. Просто он понимает, что сильно хочет видеть друга счастливым и отдохнувшим. — Ты с ума сошёл, Скарик? — Сам ты «Скарик», прекрати издеваться над моим именем! Венти смеётся беззаботно, глотая горячий чай, Каэдэхара вторит ему, тихо хихикая в чашку. Скарамучча хмурится обиженно, но лишь в шутку. Пусть называет как хочет, ему неважно. Ребята ещё долго сидят вместе, разговаривая ни о чём. Венти уже через полчаса начинает оглушительно чихать, сморкается в кухонные салфеточки и забавно фыркает. Аллергия на кошек преследует юношу по пятам, не делая абсолютно никаких исключений. Как назло, Бориска и Ряженка крутятся в его ногах, ласкаются, вызывая щекотку и тираду чиханий вперемешку со смехом. Венти обожает пушистых зверьков, несмотря на свою слабость в виде аллергии, он продолжает радостно контактировать с ними, дома жуя противоаллергенные таблетки и шмыгая носом в утешительных объятьях Итэра. Ещё через час Венти убежал по делам, оставляя Скарамуша наедине с Казухой. Темноволосый чувствует некую неловкость, то и дело теребит пальцами края бинтов и нервно бросает обеспокоенные взгляды на Каэдэхару. Вчера вечером всё было как-то чересчур легко, зато теперь смущение не покидает его. С Венти удалось немного раскрепоститься, но всё же теперь они один на один. Казуха чувствует сповисшую недосказанность и не знает, что лучше предпринять. — Эй, чем займёмся? Думаю, вещи собирать ещё рано, на это будет целая неделя, — Казуха озадаченно придвигает свой стул ближе к Скарамучче, обнимая парня за плечи. Тот доверчиво льнёт, сокращая расстояние до минимума. — Мы можем посмотреть какие-нибудь фильмы или поиграть вместе. Я без понятия, чего ты молчишь? Казуха мягко вплетает длинные пальцы в чужие густые волосы, получая на это едва различимое мычание удовольствия, граничащее с полустоном. Скарамуш не представляет даже, чего бы хотелось ему больше всего — может, просто лежать с Казухой в кровати и в тишине слушать биение сердец, — но обижать блондина игнорированием он точно не собирается. — Идей нет, вешаю ответственность на тебя. — Я бы хотел научить тебя играть на гитаре, но только если ты сам этого захочешь. Всё же осваивать музыкальный инструмент очень муторно и требует немалых усилий, —Казуха обезоруживающе улыбается самому себе, массажируя кожу головы Скарамуша. Тот плавится от нежности. — Если меня будет обучать самый лучший учитель в мире, то я согласен на всё. «Научил бы лучше миссионерской позе, чёрт возьми», — хмыкает про себя Скарамучча, рассматривая счастливые огоньки, мелькавшие в брусничных глазах возлюбленного. Скарамучча никогда представить не мог себя, играющего на гитаре, был уверен, что не способен на тяжёлые махинации с инструментом. Зачем купил тогда в средней школе? Без понятия. Наверное, магическим образом разузнал, что в будущем его ждёт бесподобный блондинистый гитарист, жаль, не на белом коне, а на самолёте фирмы «Аэрофлот». Впрочем, вышло даже лучше. Казуха воодушевлённо вскакивает с насиженного места, таща за собой Скарамуччу, полностью растворившегося в тёплых руках парня. Тот плетётся за ним следом. Гитара, ранее стоявшая у стены (Скарамуш не трогал её с того момента, как Казуха оставил её там в первую совместную ночёвку), кочует в руки темноволосого. Каэдэхара садится сзади, готовый из-за спины помогать Скарамушу играть. Ну как играть, хотя бы научиться правильно держать гитару.***
— Ну бездарь я! Не-у-мё-ха, — Скарамуш тянет разочарованно, когда Казуха снова слегка кривится от резких и неприятных звуков, лязгающих из-под чужих пальцев, совсем не привыкших к инструменту. — С самого начала я не подавал никаких надежд! — Не говори так, милый, — Каэдэхара тихо шепчет на ухо, целуя затем в макушку. — Но это чистейшая правда! — Никто не может научиться игре за один единственный день. Я годами корчился над гитарой, пока у меня не получилось более-менее хорошо. Не понимаю, почему ты настолько самокритичен. — А как по-другому-то… К тому же тебе тоже не нравится, как у меня получается. — Ты только учишься. Я же не ругаю тебя за ошибки и этот звучный скрежет. — Казуха! Блондин смеётся, обнимает грустного Скарамуччу со спины, оказывается близко-близко. Хочется выпустить из рук несчастную гитару и просто понежиться в заботливых объятиях. Каэдэхара оставляет пару поцелуев на оголённой шее и говорит приободряющие слова, шепчет о том, какой Скарамучча молодец, что всё у него получится. И что он готов даже с чувствительным слухом учить своего мальчика сколько угодно. Скар прикрывает глаза, наслаждается. К лицу давно прилил румянец — не часто удаётся слышать столько поддержки. — …понял? Ты лучше всех для меня. Справишься с чем угодно, а уж тем более с какой-то деревяшкой! Скарамуш хихикает от щекотки на шее, Казуха тоже тихо посмеивается в ответ, не отстраняясь. Так уютно. Идиллию прерывает оглушительный телефонный звонок, Скарамучча в этот момент проклинает небом, солнцем и землёй того, кто посмел нарушить его чудесное времяпровождение. Казуха вздрагивает, нехотя отпуская юношу с нагретого места. Ему тоже заранее не нравится позвонивший человек. Злобный топот по квартире — Скарамуш ищет свой телефон, ориентируясь лишь по дребезжанию гаджета. Нашёл. — Что надо? — грубо спрашивает темноволосый, не смотря даже на абонента. — Шоколада! — Венти кричит радостно в ответ. Скарамучча закатывает глаза, слышит вздох Итэра на фоне. Венти неисправим. — Скар, у меня така-а-ая новость, упадёшь! — Да что ты? Скарамучча не выдаёт заинтересованность голосом, но на деле лишь переминается на другую ногу, слушая в ожидании. Каэдэхара тоже вострит ушки, однако из другой комнаты чужой голос услышать весьма проблематично, пусть и громкий Венти кричит достаточно звонко. Скарамуш даже чуть отводит телефон от уха. — Короче, голубки, — мальчишка продолжает противно растягивать чуть ли не каждое слово, сохраняя, как ему казалось, бешеную интригу. Уточняет: — Казуха с тобой? — Не совсем. — Пофиг, расскажешь ему. Итэр согласен поехать с вами в Сочи! Ну с нами… Со мной и вами, блин! Скарамуш улыбается. Это известие реально стоит того, чтобы на какое-то время отлипнуть от Казухи и взять трубку. — Чего молчишь? Ты рад? — Прыгаю до потолка, нет времени говорить. Тон настолько безжизненный и похуистичный, что лишь сильнее раззадоривает Венти. В динамиках слышится заразительный крякающий смех друга, от которого Скарамуш не может удержаться и смеётся сам. Казуха и Итэр, не сговариваясь, разумеется, будучи в разных концах города, одновременно и с улыбкой качают головой. Как дети, честное слово. — Нет, это реально очень круто! — Да! Мы… Итэр уже купил билеты на поезд дальнего следования, надеюсь, это именно тот, про который вы рассказывали, иначе будет плохо. Хочу ехать вчетвером! — Думаю, вы не ошиблись. Так, ладно, новость ахуенная, а теперь пока, — Скарамучча понижает голос до шёпота. — Ты отвлёк меня от важных дел. — Ой, а я то думаю, почему такой недовольный! Всё, пока-пока, романтик! Пользуйтесь контрацептивами. Скарамуш слышит, как довольный собственным подколом Венти издаёт смешок, тут же завершая звонок. Дурак. А сам-то пользуется? Темноволосый смущается, возвращаясь к возлюбленному в спальню. Казуха откладывается гитару подальше, расставляя руки в пригласительном жесте. Скарамуш маленьким котёнком юркает к юноше, ластясь. Руки блондина осторожно гладят Скарамуччу по спине и голове, нежно проходятся по изгибам тела. — Казу… — тянет Скарамучча. — Чего? — Ты не против поехать отдыхать вместе с Венти и Итэром? Они хорошие ребята. — Конечно не против, солнце, — Каэдэхара ведёт носом по пробору волос, вдыхая освежающий мятный шампунь. А он-то думал, что Скар без ума лишь от вишнёвых запахов, судя по ассортименту его сигарет. — Главное, что ты будешь рядом. — Да прекрати говорить настолько смущающие вещи! — Не хочу. — Прекрати! — Нет! Буду говорить, сколько захочу и в таком объёме, в каком ты правда этого заслуживаешь. — Не будешь затыкаться днями напролёт? — Шутник, — фыркает Казуха, оставляя россыпь поцелуев на удачно подставленных щеках. — А я-то думал, у тебя проблемы с самооценкой и принятием себя. Скарамучча задумывается на миг. Ну, по правде говоря, дела именно так и обстоят. Раньше это доходило до жуткой планки самоненависти, и темноволосый не знал, как он вообще может полюбить себя как личность, полюбить своё тело и характер. Стало легче, когда Скарамуш создал канал на Ютубе, набрал первую аудиторию, получил фидбек. Многочисленные слова Казухи и его стыдливые, донельзя приятные действия тоже невероятно поддерживали Скарамуша, вытаскивали из той пучины и позволяли взглянуть на себя по новой. Скарамуш долго ещё молчит. Однако блондина это не останавливает, он продолжает самозабвенно трогать бледную кожу и чертить на ней невидимые линии кончиками пальцев. — Спасибо тебе, Казуха.***
— Йоу, йоу, йоу, мои дорогие! Венти щеголяет в шортах вырвиглазной расцветки, на голове его красуется неоново-жёлтая панамка с тропическими листьями и цветами. Сзади идёт Итэр и несёт две крупные сумки багажа. И пока Венти поочерёдно сжимает Казуху и Скарамуччу в приветственных объятиях, Итэр лишь обиженно стоит рядом, специально смотря куда-то в сторону платформы. Лишь когда Венти (с трудом) отлипает от друзей, русоволосому представляется возможность поздороваться с другом и его парнем. У Скарамуша небольшая сумочка с вещами, в основном там лежит самое главное: шампунь, зубная щётка, расчёска и далее по списку. Из одежды брать практически нечего, а сам он стоит в лёгких летних штанах по щиколотку и, о чудо, в футболке, а не в толстовке. Самый закрытый среди друзей, Венти не может не пошутить про запакованный фруктовый батончик. Сам-то уже как будто на пляже, а не собирается провести несколько часов в поезде дальнего следования. — Бро, как ты мог изменить своим дохленьким косичкам? — язвит Скарамуш, подмечая, что новые, низко заплетённые хвостики юноши донельзя забавные. Как козья бородка, правда, не на своём законном месте, плюс ярко выкрашенная. — Итэр устал мне их заплетать. — Ты заплетал ему косички? — удивлённо восклицает Скарамучча, переводя своё внимание на Итэра, который как раз таки обзавёлся толстенной пшеничной косой с лентами, вплетёнными в неё. — Ну, заплетал, да. — Казуха, я тоже хочу, чтобы ты делал мне причёски! — Да у тебя там три пера, могу сделать лишь микроскопические гульки, — Каэдэхара фыркает, невзначай поправляя собственный аккуратный хвостик. — Вы издеваетесь, что ли?! Венти соболезнующе хлопает Скарамуччу по плечу, выражая молчаливое сочувствие. — Ребят, поезд прибудет через пять-семь минут, все готовы? Ничего не забыли важного? Билеты на месте? — Каэдэхара сверяется с данными в телефоне, проводя опрос, будто отец ехал в путешествие с малыми детьми. — Всё супер, кеп! — салютует блондину Венти, в то время как Скарамучча замученно хлопает себя по лбу. Откуда у него столько энергии? — Замечательно. Казуха кивает, поправляя лямку рюкзака. Заметив недовольное личико Скарамуша, он со смешком щёлкает того по козырьку кепки. Ну что ж, в путь.