***
В подвальной кухне были Гестия, Молли, Артур… И Блэк… который меланхолично качался на стуле, попивая огневиски со льдом. Снейп недовольно оглядел публику, сдерженно кивнул в ответ на приветствие Уизли и Джонс. Блэк же ничего ему не сказал, лишь с вызовом на него взглянул и изогнул бровь. — Где Люпин? Я принёс ему последнюю порцию противоядья, у меня нет времени искать его по всему дому, — голос Снейпа звучал раздражённо. — Он в своей комнате, — нехотя ответил Сириус, — «готовится» к полнолунию. Северус закатил глаза. — Давай, я отнесу ему, — нахмурившись предложил Блэк, вставая и протягивая руку. — Да уж, сделай хоть что-нибудь полезное, — прошипел Снейп, передавая флягу с волчьим противоядьем. Он косился на стакан с огневиски, подумывая о том, что пока Сириус выйдет, он сможет добавить туда своего улучшенного возбуждающего зелья. Сириус брезгливо скривил лицо, слегка коснувшись руки Снейпа, принимая лекарство для Люпина. — И проследи, чтобы он при тебе всё выпил! — прикрикнул ему в спину Северус. Он смог незаметно вылить пузырёк зелья в стакан с огневиски и, злорадно предвкушая последствия своей мести, покинул мрачный дом. Через десять минут Сириус вернулся на кухню, он осматривался по сторонам, продолжая сжимать в руке пустую флягу из-под волчьего противоядья. — Снейп уже ушёл, — сказал Артур, видя растерянный взгляд Сириуса. Он хмыкнул и бросил флягу на полку буфета. — Потом заберёт, — не обращаясь ни к кому конкретному, буркнул он и уселся на тот же стул, где сидел ранее, чтобы допить огневиски. «Вот же сука этот Снейп! И никакой реакции! Я то думал, что он будет ревновать после вчерашнего… Найдёт, что сказать, какие-нибудь гадкие оскорбления. Но, видимо, ему нет до меня никакого дела. Сука!» Блэк допил огневиски и взглянул на Гестию, она посылала ему двусмысленные взгляды весь вечер, но, к счастью, была слишком занята чём-то с Молли. «Зря, выходит, с этой дурочкой целовался… Будет теперь преследовать меня…» Раздался грохот за дверью кухни, а следом появилась Тонкс, отряхивая колени. — Здорово, Сириус! — жизнерадостно поздоровалась она, — всем привет! — она взглянула на остальных орденцев, находящихся в помещении. — Здорово… — меланхолично ответил Блэк. — Гестия, Артур, ваша очередь дежурить возле дома Эйвери, Кингсли остался там, пока вы не прибудете… — Тонкс отошла от Сириуса в другой конец кухни, дальше он её уже не слушал. Он медленно поднялся со своего стула и направился в свою спальню. «Сука… Крючконосый урод!» — злился Блэк, продолжая думать о Снейпе, поднимаясь по лестнице. «Какой же он мерзкий тип! Противный, омерзительный… Как же я хочу вцепиться в его волосы…» Он был зол и нуждался в разрядке. Он решил пойти в свою комнату и хорошенько вздрочнуть с горя… Тем более, что он хотел снова испытать те необычные ощущения от собственных пальцев в своём заднем проходе. У него было ещё несколько часов до того, как взойдёт луна. Он обещал, что будет рядом с Лунатиком, тому предстояло в первый раз, после того года, когда он преподавал в Хогвартсе, не запираться в подвале своего старого дома в Йоркшире, а спокойно переждать ночь в обличии волка. Жаль, конечно, что нельзя порезвиться и побегать, как когда-то в Запретном лесу, но всё равно Бродяга скучал по Лунатику. Так что сейчас Сириус расслабится, а потом, ближе к полуночи, пойдёт к Люпину.***
*Тук-тук-тук Скрипнула половица и хозяин комнаты неспешно подошёл к двери. — Бродяга, ты? — хрипло спросил Люпин. — Не совсем, — с улыбкой ответила Тонкс. — Дора, я же просил сегодня не приходить. — А я ответила, что это глупости, ты целую неделю пил противоядие, ты не опасен! — Дора, я не хочу, чтобы ты видела меня таким… — Римус, просто впусти меня! Дверь приоткрылась, в узкую щель выглянул Люпин, его глаза, вместо привычно голубых, были янтарными, а уши заострились. Он был в халате, запахнутом на голое тело, и Тонкс заметила, что волосы на руках и груди стали гораздо гуще, ещё не шерсть, но уже близко к этому. — Оу… — только и смогла произнести Тонкс. — Полнолуние совсем скоро, как видишь, я уже не совсем я… Тонкс сделала шаг навстречу, надеясь протиснуться в комнату, но Люпин крепко держал дверь и не собирался её пускать. — Дора, тебе лучше уйти. — Я так не думаю, — промурлыкала девушка, поднялась на носочки и поцеловала оборотня. Он вроде и хотел отстраниться, но когда почувствовал тёплые нежные губы на своих, сам не понял, как углубил поцелуй, влажно втягивая и посасывая нижнюю губу Тонкс. Он взял себя в руки и отстранился. — Дора, не надо, — она тем временем прильнула к нему и начала водить рукой по мягкой шерсти на его груди, — я плохо себя контролирую. Она прижалась к нему, он втянул носом её запах… И застонал. — Нет, Дора, уходи! Я так не могу! — Люпин пытался оттолкнуть её и закрыть наконец-то дверь. — Почему не можешь? Он снова втянул носом воздух и издал странный звук, похожий на стон. — Что? — У тебя овуляция. — Чтоооо? — У тебя прямо сейчас овуляция, ты готова к зачатию, я чувствую это по запаху, волк чувствует это по запаху, если ты не уйдёшь, я не смогу себя контролировать. Волк хочет оплодотворить самку. — Оу, — хихикнула Тонкс, — у него не получится, я принимаю противозачаточные зелья, так что можешь не беспокоиться! Она снова попыталась его поцеловать. — Нет, не надо, я всё равно не могу в полной мере отвечать за свои действия. — Ты же выпил противоядие, разум останется твой даже в теле волка, а до этого у нас с тобой ещё больше часа. — Да, но инстинкты… Их не так просто обойти. — Люпин начал закрывать дверь, но Тонкс тянула за ручку с другой стороны. — И что за инстинкты могут мне навредить? — Тонкс, я не знаю, я не делал этого в полнолуние, но я боюсь, что могу, к примеру, укусить тебя, заразить… — Глупости, волк не станет вредить своей самке! Ей надоело играть в перетягивание дверных ручек и она просто взмахнула палочкой, и Люпин уже не мог помешать ей войти. Войдя, она заперла дверь и прямо с порога начала раздеваться. Скинула мантию, стянула футболку, расстегнула и бросила в сторону лифчик. Далее на пол полетели ботинки, узкие джинсы. Люпин не сводил с неё взгляда и тяжело дышал. Она видела, как полу его халата оттопыривает возбуждённый член. Он пытался побороть своё желание, но не мог, его сводил с ума её запах. Она сделала к нему шаг и дёрнула за края его халата, раскрывая его. — Твою ж мать! — с восторгом выругалась она. Римус (точнее то, что от него осталось) буравил её светящимися янтарными глазами. Мягкая шерсть на груди сужалась к пупку, превщаясь в узкую тропинку вниз… Член был больше и толще обычного, красный, напряженный с вздутыми венками. Она не успела для себя решить, что же она хочет больше прямо сейчас, взять его в рот, или… Её мысль прервал Люпин, который схватил её и повалил на кровать. Он тёрся об неё носом, обнюхивая, спускаясь всё ниже и ниже… Дойдя до преграды в виде стрингов, он просто резко разорвал их. Тонкс вскрикнула. Он уткнулся носом ей в промежность. Она была уже вся насквозь мокрая, и он с удовольствием начал вылизывать её соки, наслаждаясь запахом. Тонкс стонала и извивалась под ним, её словно обдавало жаром, когда он бросал на неё алчные взгляды янтарных глаз. Он проникал в неё языком, ритмично, рьяно… Ей казалось, что и язык у него стал больше и длиннее, от этой мысли её накрыло первой волной оргазма. Римус оторвался от неё только на мгновение, только чтобы резким движением перевернуть, ставя на четвереньки. Он снова уткнулся ртом в её промежность, в последний раз пробуя на вкус и вдыхая дурманящий запах, чтобы отстраниться. Через мгновение резко, без предупреждения, он вогнал в неё член на всю длину. Тонкс застонала от удовольствия, от ощущения собственной тесноты и наполнености, от обжигающего жара желания. Римус начал трахать её, ритмично входя на полную длину с каждым толчком. Тонкс не сдерживала криков страсти, восторга, ругательств. Его это ещё больше возбуждало, он сам начал издавать какие-то странные звуки удовольствия, будто поскуливает. Это продолжалось довольно долго, он не уставал. У Тонкс начали затекать ноги, она дёрнула из-под одеяла подушку и подоткнула её под свои бёдра. Люпин подался вперёд, накрывая её своим телом, зарываясь лицом в её розовые волосы на затылке, втягивая носом её запах. Она стонала, он не снижал темпа, входя в неё по самые яйца. Он начал покусывать её за шею и плечи, не сильно, не повреждая кожу, но чувствительно. Это заводило ещё больше. Тонкс стала двигаться навстречу его толчкам, несмотря на усталость в теле, и не переставала громко стонать. Кажется, их секс затянулся, она стала переживать, что уже совсем скоро полнолуние… И она не хотела бы продолжить то же самое с волком. Римус, прикусив её нежную кожу у основания шеи, сдавленно рычал, продолжая вколачиваться. У Тонкс уже не было никаких сил что-либо делать, она просто расслабилась, выгибаясь в пояснице (спасибо подушке), подставляя ему себя под наиболее приятным углом. Она видела его руку, упирающуюся в кровать возле её головы. Волосы на ней стали ещё гуще, она с волнением и страхом, который ещё больше её возбуждал, ждала, когда на пальцах начнут появляться волчьи когти. Последний резкий толчок и он замер, она чувствовала как трепещет его плоть внутри неё, как бьётся его сердце, прижатое к её спине, как его зубы продолжают держать её у основания шеи. Она кончила, полностью отдаваясь ощущению. Он изливался в неё, пока стенки её влагалища сжимались вокруг члена, вбирая и проталкивая его семя глубже в себя. Он лежал на ней ещё долго, продолжая вздрагивать от послеоргазменных судорогов, он не спешил вынимать из неё член, и похоже, что он так и не уменьшился в размере. Ей было хорошо, ей нравилось это ощущение заполнености, ощущение тяжести его тела, лежащего на ней, мягкость его шерсти, касающейся её спины, ощущение неги и такие чувственные, как-будто электрические, разряды, проходившие по ней, когда его член внутри неё снова содрогался. Тонкс забыла обо всём, даже о полнолунии. И удивилась, когда он утробно зарычал и отполз от неё, спускаясь на пол. Она всё поняла, превращение началось. Она поджала ноги, натягивая на себя простыню, и с замиранием сердца смотрела, как неестественно выгибается скелет Люпина, как сужаются плечи, лицо вытягивается, начинает прорастать шерсть. Она зажмурилась. Ей никогда в жизни не приходилось наблюдать за трансформацией оборотня воочию, так близко. Когда его стоны затихли, она открыла глаза. На полу стоял красивый волк с янтарными глазами. Он не сводил с неё взгляда. Сердце внутри предательски сжалось, а вдруг зелье Снейпа не подействовало? Волк медленно, почти крадучись, подошёл к кровати. Она перевернулась на спину, отодвигаясь к изголовью кровати, чувствуя, как сперма начала из неё вытекать. Волк легко запрыгнул на кровать. — Римус? — на тревожной ноте спросила Дора. Волк опустил свою морду, обнюхивая её ноги, всё выше, выше. Тонкс прошибло нервной дрожью. Волк остановился, уткнувшись через простынь в её пах, она сжимала бёдра, боясь пошевелиться. «Это ведь Римус? Он понимает то, что делает?» Волк почувствовал её страх, он поднял голову и лизнул её щеку, совсем как ручная собака, а потом снова обнюхал её между ног и улёгся рядом на кровать, положив голову на её бёдра. Она с облегчением выдохнула, откинулась на подушки и запустила пальцы в мягкую шерсть волка, им обоим необходимо поспать.