Это делают все... На площади Гриммо 12.

      Последние новости Ордена выбили Сириуса из колеи: Амбридж разоблачила «Отряд Дамблдора» и это могло плохо кончиться для Гарри. Но Дамблдор принял удар на себя, заявив, что это была его инициатива, чудом избежал арест и теперь скрывается.       Школой же стала управлять «жаба»… И деканам теперь приходилось не сладко, Северус стал приходить очень редко, и Сириус снова начал погружаться в уныние.       МакГонагалл тоже было непросто вырваться из школы, чтобы посетить Штаб-квартиру, но ей неприменно нужно было лично увидеть одного человека. И как раз сегодня он был здесь. — Минерва? — раздался удивлённый бас Кингсли.       МакГонагалл молча накладывала заглушающие и запирающие чары на дверь гостинной. — Мистер Бруствер, Дамблдор просил меня выразить вам благодарность, — неторопливо повернулась к нему МакГонагалл.       Кингсли удивлённо изогнул бровь. — Вы проявили быстроту реакции, находчивость и высокое мастерство, когда в кабинете директора изменили память Мариэтты, да так, что ни Фадж, ни Долиш этого не заметили. Если бы не вы, нам не удалось бы замять это дело. — Я всего лишь делал то, что было необходимо, — спокойным басом ответил мужчина. — У вас потрясающий талант делать то, что необходимо, — она подошла к маленькому антикварному диванчику и медленно, словно задумавшись, провела ладонью по бархатной обивке его изящной изогнутой спинки.       Кингсли совсем смутился, следя за тем, как её рука скользит по поверхности, ох, если бы она вот так же прикоснулась к нему. Обняла и провела рукой вниз по спине, к ягодицам и вперёд, по бедру… Мракоборец сглотнул, эта женщина вызывала в нём такой жар, что казалось, его мантия вот-вот воспламенится.       Профессор Макгонагалл повернулась к Кингсли и, хмуря брови, сказала: — Снимите-ка свою мантию, Бруствер. — Что снять? — он опешил. — Мантию, — раздраженно повторила она, неопределённо махнув рукой в его сторону. — И брюки.       Кингсли несколько раз открыл и закрыл рот, так и не найдя нужных слов, словно ученик, стоя у классной доски с неподготовленным уроком. — Ради всего святого, Бруствер! — сказала профессор Макгонагалл, сердито поправляя очки. — Снимите уже свою мантию, расстегните брюки и идите сюда!       Кингсли не мог ослушаться. Он расстегнул мантию, открывая для взора мускулистую грудь и широкие плечи под тонкой рубашкой.        МакГонагалл присела на край дивана, раздув ноздри и сжав губы в ниточку. — Теперь брюки, — раздраженно сказала она и опустила глаза на отчётливо видневшуюся под брюками эррекцию. — Вы уверены? — стараясь говорить всё тем же привычным спокойным басом, спросил Кингсли. — Да не валяйте вы дурака! — прикрикнула на него профессор Макгонагалл.       Кингсли сглотнул. Он не до конца верил в происходящие. Такого просто не может быть наяву. Только в его отчаянных снах. — Вы потеряли слух, мистер Бруствер? — Минерва строго посмотрела на него из-за очков.       Да, потерял слух… И способность соображать, потому что вся кровь отхлынула вниз к паху.       Она продолжала сидеть на диване как истинная леди, спина прямая, ноги изящно скрещены и из-под длинной юбки видны её стройные лодыжки. О! Как бы он хотел покрыть их поцелуями!              Хм. МакГонагалл продолжает требовательно смотреть на него. Она не раздевается сама, она сидит и ждёт. Её руки покоятся на коленях.       Неужели, она собирается? Мерлин! Она что, собирается… Ох… Диванчик невысокий, и её лицо как раз напротив его паха.       Мерлин!       Кингсли ещё никогда в жизни так ни комплексовал из-за своего члена, как сейчас!       Все те идиоты, которые смеют легкомысленно мечтать о большом члене, совсем не задумываются о том, что если у вас слишком большой и толстый член (да ещё и изогнут дугой, как у Кингсли) То врядли вы когда-нибудь в жизни получите нормальный полноценный минет. Будьте готовы к тому, что максимум для вас — это если оближут и подрочат рукой (двумя руками, одной женской ладошкой сложно обхватить), или неловко, до сведённой челюсти, будут стараться обхватить губами головку.       Твоюж мать!       Но вид у МакГонагалл был весьма решительный, и Кингсли расстегнул ширинку и приспустил брюки вместе с бельём.       Ему показалось, что у Минервы сверкнули глаза, как у кошки. Он сделал шаг к ней на встречу.       Минерва опустила руки по обе стороны от своих колен, сжимая тонкими пальцами оббивку дивана, и лизнула блестящую бордовую головку. По телу Кингсли пробежа дрожь. Он упер руки в поясницу и прикрыл глаза. Он готов был провалиться сквозь землю, проклиная весь свой род Брустверов, выходцев из центральной Африки. Перед ним сейчас сидела необыкновенная женщина, настоящая леди, непревзойденная волшебница, предел его мечтаний, та, которую он боготворил… И он тычет ей в лицо свой «непомерно здоровый хер».       Он снова почувствовал горячее влажное прикосновение её языка. Она не пользовалась руками, ей не нужно было придерживать член, он стоял как каменный, и это уже стало приносить Кингсли дискомфорт. Он жаждал прикосновения и разрядки.       После того, что произошло между ним и МакГонагалл несколько месяцев назад, он больше не ходил в бардель в Лютном. Он не мог ни о ком думать, кроме этой потрясающей женщины.       Он продолжал посылать ей патронус каждый вечер, желая спокойной ночи и каждое утро, чтобы пожелать доброго утра. Она ни разу ему не ответила, но он продолжал это делать.       Ни разу. Кроме сегодняшнего утра.       Каждый раз после произнесенного заклинания, он провожал взглядом серебристую рысь, которая мчалась в Хогвартс в покои декана Гриффиндора, и приступил к мастурбации на её светлый образ.       И каково же было его удивление, когда сегодня, уже почти дойдя до пика, он увидел серебрябристую кошку, которая вкрадчивым голосом сказала: «сегодня на Гриммо, после восьми» и растворилась в воздухе.       Он сразу кончил, не сдерживая стон удовольствия.       Сегодняшний нелёгкий рабочий день должен был завершиться встречей с Ней. Но он даже не предполагал, что она собирается его отблагодарить. А уж тем более — таким способом.       Кингсли стоял перед ней, уперев ладони в поясницу, запрокинув голову и прикрыв глаза, пытаясь поверить в происходящее.       Он снова почувствовал горячее влажное прикосновение, а потом его член… ох… Он скользнул в тугой горячий ротик… Из его груди вырвался хриплый стон.       Он посмотрел вниз, не веря в происходящее. Казалось, что такое не возможно чисто физически… Но Минерва обхватила его член губами, расслабила горло и вобрала его в себя почти наполовину. Она смотрела на него поверх очков и в её глазах сверкала похоть.       Оооо, эта ведьма! Она великолепна! Глупый-глупый Кингсли, ругал сам себя мракоборец, задыхаясь от кайфа, пока Минерва МакГонагалл отсасывала ему, энергично насаживаясь горлом на его член.       Что стоит такой великолепной волшебнице трансфигурировать своё горло, чтобы оно вместило двенадцатидюймовый член?       Минерва с восхищением смотрела на этого молодого мужчину, он был хорош абсолютно всем.       Сексуальный, сильный, красивый. С невероятной выдержкой. У него был превосходный потенциал, он был сильным волшебником и в то же время имел голову на плечах, благородство и… Она не смогла закончить мысль, потому что его взгляд невероятно красивых карих глаз коснулся ее… Его чувственные губы были приоткрыты, его мощная грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Он убрал руки за спину, оперевшись ими о поясницу. Он сдерживал желание вцепиться в её волосы, удерживать её руками и вбиваться в глотку.       Но это всё было лишним. Она сама энергично насаживалась ртом на его член, заставляя стонать и хрипло шептать, поминая и Мерлина, и Моргану, и Годрика Гриффиндора со всеми основателями…       Он был великолепен, МакГонагалл не удержалась и сжала ладонью тёмную гладко выбритую мошонку. Из груди Кингсли вырвался хриплый вздох.       Минерва и сама была на грани. В данный момент в ней вращались и вибрировали те самые вагинальные шарики, найденные ей здесь на площади Гриммо, с которых и началось её увлечение молодым мракоборцем, так нелепо заставшим её за самоудовлетворением. Он, конечно, об этом не знал, но он прочно завладел её фантазиями.       Наконец, Кингсли, изнемогая от кайфа, хрипло прошептал: — Я уже скоро…       Минерва тоже была в считанных секундах от оргазма, она выпустила изо рта его член. — Кончайте, — скомандовала она и приоткрыла рот, подставляя язык.       Обеими руками она вцепилась в обивку дивана, сжимая пальцы до побелевших костяшек. Внутри неё сейчас творилось такооое… Кингсли обхватил рукой член, быстро и ритмично двигаясь вдоль ствола и не сводя взгляда с Минервы.       Он буквально почувствовал, как вместе с вырывающейся спермой, у него брызнули искры из глаз.       Минерва стонала от оргазма перед ним, но продолжала слизывать его сперму.       Ох, Мерлин, она божественно прекрасна! … — Когда мы избавим замок от этой «жабы», я открою для вас свой камин, — сказала МакГонагалл вместо прощания.