Главный герой моего романа

      Суй Джоу нанес последний удар по деревянному манекену и, тяжело дыша, опустил руки. Он не выполнил и десятой доли от своей прежней нормы, однако сил уже не оставалось. Даже простые упражнения давались с трудом. Кажется, он действительно слишком погорячился, собираясь в Северный Двор. Суй Джоу сжал руки в кулаки и медленно выдохнул. Давненько он не ощущал себя настолько беспомощным.       — Гуанчуань! — раздался голос из-за спины. — Иди сюда, ты весь мокрый. Замерзнешь, простудишься еще!       Тан Фан, укутанный в теплое платье и одеяло, вынес на крыльцо столик с закусками и вином и все это время, не спеша попивая из чашки, наблюдал за его тренировкой.       — Ну вот, я же тебе говорил, не перетрудись. Рано тебе еще к тренировкам возвращаться, — Тан Фан торопливо подскочил, подавая Суй Джоу полотенце. — Давай-давай, снимай рубашку, пока не продуло. Я принес тебе сменную одежду.       Тронутый его заботой, Суй Джоу быстро скинул влажную рубаху и, потянувшись за полотенцем, с удивлением заметил любопытный взгляд Тан Фана, устремленный на его обнаженный торс. Смущенный, он быстро обтерся и позволил другу помочь ему облачиться в нижнее, а затем и верхнее платье.       — Вот так, чтобы не замерз, — пробормотал Тан Фан, укутывая севшего на нижнюю ступеньку Суй Джоу в одеяло. — Теперь тебе нужно быть осторожнее.       Тот в ответ лишь что-то пробурчал, однако перечить не стал.       — Что за повод? — кивнул Суй Джоу через плечо в сторону столика с алкоголем. — Отмечаешь возвращение в префектуру?       Заметив краем глаза, какую кислую мину состроил его друг после этих слов, он лишь усмехнулся.       — Ага, конечно, — фыркнул Тан Фан, наливая чашку вина и протягивая ее Суй Джоу.       — Тренироваться нельзя, а пить можно? — насмешливо приподнял бровь тот.       — Всего одну, — закатил глаза Тан Фан. — От одной ничего не будет. Не пить же мне в одиночестве.       Суй Джоу согласно хмыкнул и принял чашу. Осушив ее в один глоток, почувствовал, как по телу разливается тепло и, аккуратно сложив уже ненужное одеяло, положил его себе на колени.       — Ты был прав, рановато мне еще на службу, — проговорил он, разминая отвыкшие от нагрузок мышцы.       Внезапно ощутив холодные пальцы у себя на плечах, Суй Джоу вздрогнул. С тех пор, как он неосторожно позволил себе расслабиться и заснуть в объятиях своего друга, Тан Фан, кажется, совсем забыл о таком понятии, как «личное пространство». При каждом удобном и неудобном случае льнул к нему, беспечно касался рук, спины, шеи, настойчиво, несмотря на недовольное ворчание, помогал переодеваться и даже пытался помочь с умыванием и бритьем, на что получил мягкий, но решительный отказ. Казалось бы, Суй Джоу уже должен был привыкнуть, однако каждый раз при столь тесном контакте с Жунцином его сердце начинало биться чаще, а к щекам приливал жар (к счастью, незаметный со стороны).       — Болит? — прошептал Тан Фан над ухом. — Я могу сделать тебе массаж.       «Что-то новенькое, — полыхнуло где-то на краю сознания. — Лучше бы, конечно, отказаться». Однако было уже поздно. Не дожидаясь ответа, Тан Фан принялся мягко разминать его плечи.       «С другой стороны, он так старается, заботится, было бы грубо его оттолкнуть без причины», — закрыв глаза, подумал Суй Джоу, расслабившись и позволив чужим рукам касаться его плеч и шеи.       Тан Фан за спиной пыхтел от усердия, с силой сминая в руках мышцы под складками одежды, прерываясь лишь на то, чтобы опрокинуть в себя очередную чашу вина.       Глянув через плечо, Суй Джоу отметил раскрасневшееся от алкоголя лицо друга. В памяти всплыла сегодняшняя сцена у ворот, где тот, точно с такой же румяной физиономией, смущенно улыбаясь, беседовал о чем-то с Ван Джи. Не в силах перебороть свое любопытство, он, дождавшись, пока Тан Фан потянется за очередной чашей, бросил:       — Что-то не так? Не ладится с романом?       — Что? — переспросил тот, непонимающе хлопая на него ресницами. — С романом?       — Да, — кивнул Суй Джоу. — Ты упоминал сегодня. И Ван Джи то же самое говорил.       — А что еще он тебе говорил? — хватка на плечах внезапно стала настойчивее.       — Больше ничего, — отозвался Суй Джоу. — Ты же пишешь про границу? Ты говорил ранее, — услышав согласное хмыканье, он продолжил: — Если хочешь, я мог бы тебе помочь. Ну, то есть… — он запнулся, смутившись.       Вспомнив, какого рода романы пишет его друг, он потянулся к столику и, налив себе еще одну чашу вина, вмиг осушил ее. Так, на всякий случай.       — Я имею в виду, что я же служил. Я мог бы рассказать тебе про тамошние порядки, про боевые действия, чтобы вышло правдоподобнее.       Тан Фан согласно хмыкнул за спиной:       — Было бы здорово, Гуанчуань. Главный герой как раз человек военный, отставной офицер, как и ты. Но на этот раз я решил отойти от стандартного сюжета и добавить кое-что не совсем обычное, — торжественно заключил он и замолк, явно желая добавить что-то еще и ожидая, что Суй Джоу начнет его расспрашивать.       Тот немного помолчал, чтобы не показаться слишком уж заинтересованным. Что же такого необычного мог добавить Тан Фан, что заставило его сегодня так нервничать и краснеть перед Командующим Ваном? И с каких это пор Суй Гуанчуаня так интересуют Тан Фановские бульварные романы?       Руки нетерпеливо надавили на плечи с новой силой.       — Кое-что не совсем обычное? — наконец переспросил Суй Джоу.       — Ага, — тотчас оживился Тан Фан. — Я принял решение не добавлять в сюжет главную героиню, — переведя дыхание, он выпалил: — Вместо этого у меня будет второй мужской персонаж! — от внимания Жунцина, вероятно, не ускользнуло то, как напряглись под руками плечи. Неловко убрав руки, он с беспокойством спросил: — Что думаешь?       — Не знал, — проговорил через некоторое время Суй Джоу слегка осипшим голосом, а затем откашлявшись, продолжил: — Не знал, что ты интересуешься подобной тематикой.       — Решил, что так будет интереснее, — пробормотал Тан Фан за спиной и опустошил еще одну чашу. — Тебе налить? — предложил он, как-то слишком уж громко стуча посудой по столику.       — Спасибо, — рвано кивнул тот, принимая чашку и вновь осушая ее в один глоток.       — Ну что ж, тогда… — немного помолчав, Тан Фан вновь опустил руки Суй Джоу на плечи, снова заставив его вздрогнуть.       — Гуанчуань, — неуверенно пробормотал он, наклоняясь к его уху и обжигая его теплым дыханием. — Гуанчуань, можно, я кое-что проверю? — мягко проговорил он, осторожно массируя напряженные плечи. — Ты же… Гуанчуань, пообещай, что не станешь меня бить!       — Что? — Суй Джоу аж воздухом поперхнулся. — Я хоть раз тебя бил?..       Повернув голову, он внезапно встретился с теплыми губами юноши. Закрыв глаза, тот протянул руку и, вцепившись ему в шею, попытался неумело углубить поцелуй.       Растерянно заморгав, Суй Джоу вырвался из цепких объятий и подскочил, рвано хватая ртом воздух.       — Тан Фан! Я… — с трудом сдерживая клокочущий в груди ураган обиды, он сжал кулаки и, отвернувшись от обескураженно глядящего на него со ступеней Жунцина, проговорил: — Я не хочу участвовать в экспериментах для твоего романа!       — Что? — непонимающе захлопал ресницами Тан Фан. — Романа? — он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал шаг к нему, однако тотчас запнулся о столик, с грохотом опрокинув его. Чашки и бутылки со звоном попадали на ступеньки и разбились.       — Осторожнее! — Суй Джоу подхватил покачнувшегося Тан Фана за локти.       — Гуанчуань, — пробормотал тот, обняв его за пояс, и прижался щекой к его груди, пьяно улыбаясь и заглядывая ему в глаза.       — Да, романа, — не решаясь оттолкнуть повисшего на нем юношу, проговорил Суй Джоу, отводя взгляд. — Того самого, что ты пишешь. Тан Фан, я не знаю, откуда ты узнал про… про границу. Но все это не значит, что я хочу… вернее, что я соглашусь!..       — Гуанчуань, — несколько отстранившись, ответил Тан Фан и, нахмурив брови, поднял на него печальный взгляд, — я ничего не знаю «про границу», и я, на самом деле, не пишу никакого романа. Гуанчуань, — пробормотал он еле слышно, выпустив из рук ткань платья Суй Джоу. — Если я ошибся, то мы можем сделать вид, что ничего не было, так? Не сердись на меня.       — Я не сержусь, — быстро проговорил Суй Джоу, и Тан Фан, снова ярко улыбнувшись, обнял его и опустил голову на плечо.       — Ты можешь не уходить? — прошептал он, тепло дыша в шею Суй Джоу, отчего у того по всему телу разбежались мурашки.       Тан Фан так уютно устроился у него на плече, что Суй Джоу, не зная, куда деть руки, невольно обнял его, опустив пальцы на спину и перебирая мягкие волосы. Мысли путались то ли от выпитого алкоголя, то ли от неспособности понять и объяснить происходящее, то ли от чего-то еще…       — Зачем тогда ты мне соврал? — растерянно спросил он.       — Я хотел… — Суй Джоу ощутил горячее прикосновение губ к своей шее, после чего Тан Фан поднял раскрасневшееся лицо с его плеча. Он некоторое время смотрел ему в глаза, а затем опустил горящий взгляд на губы. — Я хочу…       И Суй Джоу сдался. «С другой стороны, я тоже могу быть пьян, — промелькнуло где-то на краю сознания, — и утром, если так будет нужно, могу сказать, что ничего не помню, и тогда Жунцину не придется…» — почувствовав головокружение от столь неожиданной и столь желанной близости юноши, он больше был не в состоянии думать. С нежностью обхватив лицо Тан Фана, он прильнул к его губам.       Однако такого напора он от Тан Фана не ожидал. Видя, что Суй Джоу не против, тот жадно впился в его губы, прижавшись к нему близко-близко и бесконтрольно блуждая ладонями по его телу: по щекам, шее, линии плеч. Закрыв глаза, Тан Фан огладил локти рук, которые мягко обхватывали его собственное лицо. Нащупав наконец грудь Суй Джоу, он с силой толкнул. Тот, оказавшись прижатым к выступу в стене, сдавленно охнул.       Оторвавшись от его губ, Тан Фан открыл глаза и, взглянув на оторопевшее лицо напротив, широко улыбнулся, а затем, подавшись вперед, легонько прикусил его нижнюю губу, спустился ниже, изучая языком и зубами его колючий подбородок и скулы, прижался еще ближе. Суй Джоу опустил руки на плечи Тан Фана, осторожно провел по спине и почувствовал, как тот напряжен, до слабой дрожи.       Ненадолго отвлекшись на раздумья, все ли в порядке с его Жунцином, он вздрогнул от неожиданности, когда ощутил руки Тан Фана на своих бедрах, а его горячий язык на своей шее. Глухо простонав что-то неразборчивое, Тан Фан внезапно сомкнул зубы на коже, но, услышав удивленный вздох, тотчас неуверенно прервался и нежно лизнул место укуса.       Подняв голову, он скользнул взглядом по оторопело изогнутым бровям, приоткрытым влажным губам и наконец заглянул в глаза Суй Джоу. При виде того, как блестят зрачки Тан Фана из-под взлохмаченных волос, у того голова пошла кругом.       — Все хорошо? — немного хриплым и дрожащим голосом спросил Тан Фан.       «То же самое я хотел спросить у тебя», — пронеслось у Суй Джоу в голове, однако он лишь сдержанно кивнул, не разрывая зрительного контакта, а затем, сглотнув, с дрожью заметил, как взгляд Тан Фана завороженно замер на его кадыке.       — Может, лучше зайдем внутрь? Тут… — он поморщился от осознания того, как вдруг стало тяжело говорить, — чтобы не разбудить Дун-эр… и…       Руки Тан Фана опустились, а взгляд, снова устремившийся к лицу Гуанчуаня, стал более осознанным и несколько лукавым.       — Ты забыл? Дун-эр нет дома, — радостно сообщил он, улыбаясь во все тридцать два. — Она ушла с Лао Пэем и сестрицей на ярмарку, так что не переживай.       — Нам все равно лучше пойти в комнату, — мягко усмехнувшись, ответил Суй Джоу. — Там теплее. Мы сможем спокойно… поговорить.       — Я не хочу говорить! — пробормотал Тан Фан, тычась носом ему в ухо. — Но тут действительно холодно.       Аккуратно подтолкнув его за локти, Суй Джоу наконец оторвался спиной от холодной стены и, мягко улыбнувшись, накрыл своими губами губы Жунцина, нежно проталкиваясь внутрь рта языком. Тот закрыл глаза и немного расслабился, позволяя направлять себя в сторону комнаты.       — Осторожно, ступеньки, — пробормотал Суй Джоу, оторвавшись от Тан Фана.       Все так же придерживая того за локти и позволяя ему пьяно целовать свою шею, он помог, кажется, совершенно дезориентированному Тан Фану подняться по ступенькам, минуя перевернутый столик и осколки чашек вокруг него, преодолеть помещение, в летнее время служившее им столовой, пересечь двор и, приоткрыв дверь, запустил его в свою комнату.       Тан Фан снова с жаром прильнул к его губам, пока тот изо всех сил старался одной рукой закрыть за ними створку двери. Поняв, что так просто у него это не выйдет, он немного отстранился и, повернувшись, наконец захлопнул непослушную дверь, после чего тотчас оказался снова прижатым к стене тяжело дышащим Тан Фаном.       — Гуанчуань… — простонал тот ему в затылок, беспорядочно водя руками по его рукам, спине и бедрам.       — Мне кажется, ты выпил слишком много, — мягко проговорил Суй Джоу, без труда повернувшись к нему лицом и перехватив его дрожащие руки.       — Даже если и так, — обиженно нахмурив брови, пробубнил Тан Фан, не сводя глаз с его губ. Лунный свет очертил его прекрасное лицо. — Я в норме! Ты же не думаешь, что я передумаю?       — Я думаю, что мы можем наделать глупостей, — глубоко вздохнув, Суй Джоу погладил его по лицу ладонью.       Схватив его руку, Тан Фан потерся о нее щекой и заглянул в глаза:       — Гуанчуань? Неужели ты не хочешь? Видишь, я уже протрезвел. У меня язык заплетается? Нет? Я стою? Я не падаю? Все хорошо. Скажи, ты не в настроении? Может, ты устал?.. — он говорил очень быстро, по-прежнему глядя своими большими оленьими глазами на Суй Джоу.       — Хорошо-хорошо, да, я хочу, — беспомощно улыбнувшись, пробормотал тот, и, чтобы наконец прервать беспокойную речь своего как всегда болтливого Жунцина, потянулся к его губам.       — Вот так бы сразу, — слегка отстранившись, улыбнулся Тан Фан, и в его глазах заплясали веселые огоньки. Снова вернувшись к приоткрытому рту Суй Джоу, он ухватил его за ворот одежд и, оторвав от стены, принялся вместе с ним двигаться в сторону кровати, по пути налетев на так неудачно подвернувшуюся под плечо ширму. Тот хотел было прерваться, чтобы спросить, не ударился ли он, но Тан Фан лишь что-то недовольно проворчал и, наконец добравшись до постели, легонько толкнул Суй Джоу.       Тот послушно опустился на кровать, и, глядя на Тан Фана снизу вверх, приобнял его за талию. Жунцин нежно провел рукой по его волосам, и, вытащив из волос заколку, рассыпал по плечам черные пряди. Опустив руки к лицу Суй Джоу, Тан Фан подушечками больших пальцев разгладил морщинку на его лбу, слегка потер уголки глаз, очертил линию носа, провел пальцем по мягким губам, по колючему подбородку и снова широко улыбнулся. Суй Джоу, кажется, забыл, как дышать, и продолжал зачарованно смотреть на Тан Фана, боясь отвести взгляд.       Опустив руки ему на плечи, тот мягко надавил, и Гуанчуань, беспрекословно повинуясь ему, лег на спину, увлекая его за собой. Жунцин не заставил себя долго ждать. Кое-как скинув обувь и немного запутавшись в подоле собственного платья, он вскарабкался следом и наконец навис над ним, стоя на четвереньках. В полумраке его было практически не разглядеть. Выбившиеся из прически волосы свешивались и щекотали Суй Джоу лицо.       — Гуанчуань, — немного нервно прошептал Тан Фан, — можно? — Он уцепился пальцами за завязки домашних одежд Суй Джоу, вопросительно глядя тому в глаза.       Тот сглотнул и быстро кивнул: все происходящее казалось ему сном. Странным сном (ох, не так он себе это все представлял долгими бессонными ночами, не так!), но от этого не менее волнительным. Нависший над ним Жунцин оказался неожиданно энергичным, а не робким, скромным юношей из его тщательно подавляемых мечт. Реальность превосходила все фантазии.       Тан Фан снова поцеловал его, параллельно скользнув руками ему под спину, чтобы расстегнуть пояс. Суй Джоу ответил на поцелуй, запустив пятерню в его волосы на затылке, а другой рукой поглаживая снова почему-то дрожащую спину. Чтобы Тан Фану было сподручнее, он немного выгнулся, и после непродолжительной борьбы с сим предметом одежды пояс уже валялся, отброшенный, где-то на полу.       Распахнув верхнее платье, Тан Фан принялся за завязки нижних одежд Суй Джоу, тогда как его губы снова спускались на подбородок и шею. Гуанчуань запрокинул голову и тихо застонал, молясь, чтобы неожиданно столь инициативный Тан Фан поскорее закончил с его одеждой.       Наконец, разобравшись с завязками, тот распахнул и нижнюю рубаху. А затем приподнялся на руках, чтобы окинуть Суй Джоу взглядом. Тот из-за темноты не мог разглядеть лица нависающего над ним юноши, но вот Тан Фан, благодаря льющемуся из окошка свету, мог прекрасно видеть все. И картина, открывшаяся взору, определенно ему понравилась. Протяжно застонав, он снова уткнулся в чужую шею.       Суй Джоу почувствовал прохладный ветерок из неплотно прикрытого окна на своей груди и жар дыхания на шее. В штанах внезапно стало нестерпимо тесно. Он подался бедрами вперед и опустил руки со спины Тан Фана на его ноги, нежно, но настойчиво поглаживая.       Однако Тан Фан, кажется, был так поглощен своим занятием, что не заметил нетерпения Суй Джоу. Он провел носом от подбородка вниз, не удержавшись, лизнул дрогнувший кадык и, спустившись к ключицам, аккуратно укусил одну, тотчас зализывая место укуса. Его руки опустились на грудь Суй Джоу.       — Гуанчуань, ах, Гуанчуань! Ты такой… — Тан Фан бормотал сбивчиво, торопливо, руками жадно водя по груди Суй Джоу, массируя и задевая тонкими пальцами соски. — Ты такой красивый! Ты… Я… и очень хороший… я … я так рад, что ты со мной… я… я не знаю, зачем говорю все это… О, Небеса! — Его руки двигались все ниже, пока не достигли пупка. Опустив взгляд, он внезапно вздрогнул, а затем поднял голову и заглянул Суй Джоу в глаза. Его руки взметнулись и замерли у того на плечах.       — Гуанчуань, я не знаю… я не знаю… я… что я должен делать?..       Немного смущенный от всей этой болтовни Тан Фана, Суй Джоу наконец нашел в себе силы хрипло ответить:       — Все, что хочешь, — он ободряюще погладил Жунцина по бедрам. Однако пауза затянулась и Суй Джоу обеспокоенно нахмурился. Он должен был сразу догадаться: Тан Фан всегда начинал много говорить, когда сильно нервничал.       — Я… я… я немного устал в такой позе, у меня затекла спина — Тан Фан как-то виновато улыбнулся: — Я сяду, ладно?       Не дожидаясь ответа Суй Джоу, он выпрямился и опустился («О, Небеса!» — Суй Джоу сдавленно охнул сквозь сжатые зубы) ему на бедра. Глаза Тан Фана расширились, он резко поднялся. Суй Джоу непроизвольно ухватил его за руки в попытке удержать, но тотчас разжал пальцы, мысленно выругав себя за несдержанность.       — Ох, Гуанчуань… Извини, я… я… Что… что мы делаем?