Главный герой моего романа

      Когда Суй Джоу открыл глаза, уже рассвело. Тан Фану давно пора было вставать, так что нужно было поскорее разбудить его, да и самому подниматься, чтобы приготовить завтрак, пока тот умывается и неохотно собирается на свой первый после долгого перерыва рабочий день в префектуру.       Однако, перевернувшись на другой бок, Суй Джоу обнаружил, что кровать подле него пуста. Тан Фана и след простыл.       «Ответственный работник!» — решил про себя Суй Джоу, но червячок нехорошего предчувствия все-таки поселился у него в голове: вряд ли Тан Фан был так любезен, что не растолкал бы его с утра пораньше. Он провел рукой по простыням: те оказались холодными.       Нахмурившись, Суй Джоу поднялся и, накинув домашнее платье, отправился на кухню, где его уже поджидала деловито гремевшая посудой Дун-эр. Тан Фана на кухне не оказалось.       — Братец Тан, как вышел, тотчас поспешил в префектуру. Даже не позавтракал, — удрученно протараторила девочка, заметив его озадаченное выражение лица.       — Откуда вышел? — уточнил Суй Джоу.       — Из комнаты своей! Откуда еще! — рассмеялась та. — Но ты, братец Суй, не волнуйся, провожатый из Северного Двора как раз подоспел вовремя. Иначе я бы не отпустила его. Мне Командующий Ван строго-настрого наказал проследить за тем, чтобы братец Тан один никуда не выходил.       Значит, Тан Фан не ночевал в комнате. Он ушел еще до рассвета. И, о Небеса! Если Суй Джоу сделал ночью что-то, что… В памяти всплыли испуганные глаза Жунцина, и то, как тот хватался за его руку, сжимавшую нежную шею в железной хватке…       Суй Джоу покачал головой: возможно, все не так уж и плохо. Может, Тан Фану просто не спалось на новом месте, или он встал пораньше, решив подстраховаться, чтобы Дун-эр не узнала о том, что он не ночевал у себя в комнате. У Тан Фана могла быть куча причин.       Из раздумий его вытащил вошедший в кухню Ван Джи.       От глаз Суй Джоу не ускользнула его некоторая бледность, хоть тот и пытался скрыть её за непринужденной улыбкой.       Ворота распахнулись. Во двор зашел Цзя Куй. Вид у него был необычайно взволнованный, что еще больше подогрело тревогу Суй Джоу. Он тотчас вспомнил вчерашние слова Сюэ Лина о том, что Ван Джи настоятельно просил его сопровождать их двоих. Да и сегодня Дун-эр сообщила о том, что Командующий велел пристально следить за Тан Фаном. Вчера Суй Джоу был слишком поглощен своими переживаниями и не обратил никакого внимания на предостережение. Однако теперь это показалось странным.       — Что-то случилось? — нахмурился Суй Джоу.       — Вчера на рынке на нас напал неизвестный, — мрачно ответил Ван Джи. — Нет, со мной все хорошо, — опередил он вопрос Суй Джоу. — Цзя Куй был немного ранен, но ничего серьезного.       — Вы выяснили, кто был нападавшим?       — Им удалось уйти, — Ван Джи поджал губы. — Я не знаю, связано ли это с нашим… кхм… маньяком, или то были мои личные недоброжелатели.       Суй Джоу нахмурился еще больше. А затем, окинув взглядом двор, задумчиво спросил:       — А где Дин Жун? С ним что-то случилось?       — Нет, — кисло улыбнулся Ван Джи. — Не волнуйтесь, Суй Джоу. Дин Жун выполняет кое-какое поручение. Скоро вернется. Прошу вас, будьте предельно осторожными. Жунцин уже ушел? Надеюсь, дождался сопровождения?       Суй Джоу кивнул, а затем, видя, что Цзя Куй бросает нетерпеливые взгляды на Командующего Вана, поспешил вежливо удалиться с кухни, прихватив с собой и Дун-эр.       — Есть новости? — хмуро бросил Ван Джи, стоило Цзя Кую приблизится к нему.       — Нет, Командующий, я его не нашел.       Ван Джи поморщился.       — Что-то еще? — спросил он, заметив, что Цзя Куй продолжает стоять подле, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, будто желая сказать что-то.       — Да, Командующий, — кивнул тот, а затем озадаченно продолжил: — Дело в том, что Дин Жун, он… на днях расспрашивал меня о подробностях нашего с господином Таном побега. Я не сказал ему больше, чем Вы велели. Не думал, что это важно, но теперь…       — Черт, — выругался Ван Джи, до боли сжав палочку, и с силой хлопнул по столу ладонью.

***

      Судя по всему, Тан Фан его избегал. Заметил это Суй Джоу не сразу. В первый день, вернувшись из префектуры, тот, слишком обеспокоенный произошедшим с Ван Джи, тотчас заперся с ним в комнате, чтобы поподробнее обо всем расспросить. Его реакция была понятна, поэтому Суй Джоу решил перенести разговор на следующий день. Сегодня тому было не до него.       Однако в последующие дни Тан Фан убегал в префектуру рано, не позавтракав, а возвращался поздно, от ужина отказывался, ссылаясь на то, что поел в городе, натянуто улыбался Суй Джоу и тотчас спешил к себе в комнату.       Все три дня, что Тан Фан избегал его, были переполнены тревогой. Казалось, весь дом разделял волнение Суй Джоу. Тан Фан был явно чем-то расстроен и связано это было с ним. Ван Джи очень нервничал из-за произошедшего на рынке, постоянно где-то пропадал и возвращался в отвратительном настроении. Суй Джоу видел, что дело не только в нападении, но не спрашивал, не желая влезать не в свое дело, а потом и вовсе забыл, целиком и полностью переключившись на свои переживания из-за Тан Фана.       На четвертый день, когда Суй Джоу уже отчаялся и поклялся себе, что сегодня во что бы то ни стало поймает Тан Фана, когда тот вернется из префектуры, и выяснит, в чем дело, тот отыскал его сам.       Вечер едва начался, Ван Джи снова пропадал по делам, а Дун-эр еще не вернулась от Лао Пэя, где всегда подолгу задерживалась, играя с Чэн-эром. Суй Джоу, предвидя тяжелый разговор с Тан Фаном, занимался приготовлением настолько обильного ужина, будто собирался накормить персон эдак двенадцать, но никак не пять.       Тан Фан радостно влетел на кухню как ни в чем не бывало. Он явно старался выглядеть непринужденно, однако руки его, без конца хватающиеся за посуду, фрукты и мешочки со специями, выдавали его волнение. Суй Джоу внимательно слушал, как прошел день Тан Фана, кто в префектуре отлынивал от обязанностей, как один купец пытался надуть другого на пять лянов и так далее в том же духе, ожидая, когда же тот наконец перейдет к сути.       — А у тебя как день прошел? — бросил Тан Фан. Подобравшись поближе, он подхватил кусок вареной курицы и отправил его в рот.       — Как обычно, — хмыкнул Суй Джоу. — Проголодался? Ты рано сегодня. Садись, поешь.       — Нет, я дождусь Дун-эр с Ван Джи, — помотал тот головой. — Я пока не голоден. Пораньше сегодня ушел: всю неделю работал как проклятый.       Прислонившись спиной к столу, он пробежал преувеличенно равнодушным взглядом по стене, по полкам, перевел взор на Суй Джоу и, как бы ненароком, коснулся пальцами кисти его руки.       — В эти дни у меня было много работы, — улыбнулся Тан Фан. Его ладонь скользнула вверх к плечу. — Я скучал.       Суй Джоу отложил в сторону нож и вытер руки.       — Что-то случилось? Той ночью…       По лицу Тан Фана пробежала тень.       — Ничего не случилось, — нахмурившись, перебил он.       Отодвинув в сторону разделочную доску с ножом, Тан Фан практически взгромоздился на стол перед Суй Джоу и приобнял его за плечи, стараясь прижаться как можно ближе. Алкоголем от Тан Фана не пахло, так что Суй Джоу без возражений наблюдал за этим представлением, не пытаясь отстраниться, в надежде, что, если подыграет юноше, то наконец поймет, чего же тот добивается и что за этим стоит.       Тан Фан тем временем обхватил его шею руками и притянул к себе. Их носы соприкоснулись. Горячее дыхание опалило Суй Джоу щеку. Тан Фан явно пытался соблазнить его, и, признаться, получалось у него это просто прекрасно. Все еще недоумевая, он опустил руки Тан Фану на пояс, и тот, приободренный, тут же закинул ноги ему на бедра, прижимаясь еще ближе.       — Пойдем в комнату, — прошептал Тан Фан, томно заглянув Суй Джоу в глаза, от чего тот почувствовал легкое головокружение.       Мысленно напомнив себе сохранять самообладание, он отстранился, и Тан Фан, соскользнув со стола на пол, маняще улыбнулся, схватил Суй Джоу за руку и потащил за собой прочь с кухни. Озадаченный и смущенный, тот поплелся следом, успев все же в последний момент захватить с полки пузырек с маслом. На всякий случай.       Войдя в комнату, он на секунду отвлекся, чтобы закрыть дверь, а, повернувшись, обнаружил, что Тан Фан уже расположился на спине на кровати, взволнованно глядя на него из-под полуопущенных век. Подол и рукава красных официальных одежд растрепались на белых простынях. Суй Джоу нервно сглотнул. Контролировать себя становилось все сложнее, а предательское возбуждение уже давно давало о себе знать.       Тан Фан призывно вытянул руки, и Суй Джоу послушно подошел, позволив заключить себя в объятия и увлечь в постель.       — Все точно в порядке? — решил все-таки уточнить Суй Джоу, однако, видя, как Тан Фан недовольно нахмурил брови, сдался.       Может, ему и правда все привиделось? Он частенько бывал слишком мнителен. Тан Фан наверняка был просто сильно загружен в префектуре, уставал, он же старший магистрат! Работы много накопилось за время отсутствия.       Тан Фан склонил голову на бок, соблазнительно глянул на него снизу вверх, облизнув приоткрытые губы, и Суй Джоу тотчас сменил направление мысли. Он задумался, насколько на самом деле тот осведомлен о собственной привлекательности, если одним взглядом, одним движением способен заставить его позабыть обо всем на свете.       Тан Фан закрыл глаза, запрокинул голову, и Суй Джоу не выдержал. С шумом выдохнув, он прильнул к его губам, пока руки блуждали по телу Тан Фана, аккуратно расправляясь с застежками и ремнем официальной формы. Тот лежал, покорно приподнимаясь и позволяя ловким пальцам торопливо стягивать с себя атласное платье.       Оставшись лишь в нижних штанах, он потянулся к поясу Суй Джоу и тот неохотно оторвался от Жунцина, чтобы как можно скорее избавиться от одежды.       Тан Фан тем временем полностью разделся и снова лег на спину, раскинув руки и выжидающе глядя на Суй Джоу снизу вверх, и тот, наконец покончив с одеждой, вновь поспешил склониться к нему. Он покрывал его тело жадными поцелуями, переплетал их пальцы, невесомо обводил языком затвердевшие соски, ласкал рукой все еще мягкий член. Юноша тяжело дышал, выгибался навстречу прикосновениям и был так соблазнительно податлив, что Суй Джоу казалось: еще чуть-чуть и он сможет раствориться в Жунцине.       — Я хочу тебя, — прошептал тот Суй Джоу на ухо и притянул за шею поближе, приглашающе разводя ноги в стороны и смущенно прикусывая губу.       Суй Джоу чуть не задохнулся от нахлынувшего на него возбуждения. С трудом нащупав завалившуюся куда-то в угол кровати бутылочку с маслом, он опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что, вопреки производимому впечатлению, Тан Фан был практически не возбужден. С сомнением переведя взгляд на его лицо, Суй Джоу уже было открыл рот, чтобы снова задать вполне закономерный вопрос, однако Тан Фан лишь выразительно закатил глаза и, придвинувшись ближе, требовательно закинул ноги ему на бедра.       — Давай же, — нетерпеливо процедил он, нахмурившись.       — Хорошо, — подчинился Суй Джоу.       Вылив масло из бутылочки себе на ладонь, он тщательно смазал пальцы, а затем, устроившись поудобнее между разведенных ног Тан Фана, опустил руку на его полутвердый член, пару раз провел по нему, нежно потерев головку, огладил яички и уже собирался спуститься ниже, когда все это время внимательно наблюдавший за его действиями Тан Фан внезапно вздрогнул и напрягся.       — Это же не больно? — пробормотал он, сведя брови на переносице.       — Нет, — прошептал Суй Джоу, наклонившись и нежно поцеловав его за ухом.       — Хорошо, — Тан Фан на мгновение расслабился, но стоило лишь щедро смоченному в масле пальцу коснуться колечка его мышц, как он снова дернулся. — Точно не больно? Не пойми меня неправильно, просто я читал пару романов, и там…       — Это не больно, если сделать все правильно. Но если ты не готов, мы можем прекратить. Все в порядке, — Суй Джоу мягко отстранился и заглянул Тан Фану в глаза, стараясь прочитать в них то, что тот так старательно от него прятал.       — Ну уж нет, — Тан Фан схватил его за плечи и притянул к себе, недовольно насупившись. — Я готов!       Вновь согласно кивнув, Суй Джоу нежно поцеловал Тан Фана в лоб, щеки, шею, в то время как его рука снова скользнула меж его ягодиц, мягко поглаживая. Убедившись, что тот успокоился, он медленно проник внутрь одним пальцем. Однако, когда Суй Джоу вошел чуть глубже, чем на одну фалангу, Тан Фан сжался и нервно нахмурился.       — Жунцин, — прошептал Суй Джоу ему на ухо, — расслабься.       — А что, если не расслабиться? — Тан Фан повернул голову и посмотрел на него широко раскрытыми глазами.       — Я бы никогда не причинил тебе боль, если ты об этом, — вздохнул Суй Джоу и замолк, внезапно вновь вспомнив следы на шее Жунцина, нанесенные им в бреду кошмара. — Намеренно, — тише добавил он.       — Да-да, Гуанчуань, я знаю, — кивнул Тан Фан, немного расслабившись, и закрыл глаза.       Однако стоило Суй Джоу двинуться, как тот снова сжался:       — Подожди! — Тан Фан схватил его за руку. — Подожди!       Тот послушно вытащил палец и участливо посмотрел на раскрасневшегося Тан Фана:       — Тебя что-то беспокоит?       — Я… — Тан Фан отвел взгляд, взволнованно уставившись в стену и сжав в кулаке покрывало. — Я просто подумал, что не хотел бы…       Суй Джоу, кажется, впервые видел Тан Фана настолько растерянным. Обычно у того не было проблем с выражением собственных мыслей. Он нахмурился, поняв, что то, что хотел сказать Жунцин, касалось какой-то щекотливой и важной для того темы.       — Я бы не хотел быть… — наконец более решительно произнес Тан Фан. — Подстилкой, — добавил он еле слышно и прикусил губу.       — Подстилкой? — несколько опешив, Суй Джоу отстранился и сел на колени подле Тан Фана. — С чего ты это взял?       Тот вздохнул и, не отрывая взгляда от стены, пробурчал:       — Ван Тун… он назвал меня так. Не то чтобы я принял близко к сердцу его слова, но…       — Это неправда! — поспешил заверить его Суй Джоу. — Зачем ты вообще его слушал? Я никогда не думал о тебе так. Никто не думал!       — Да, я догадывался, что он питал к тебе… какие-то чувства, — перебил его Тан Фан, наконец повернув к нему насупленное лицо. — Он сказал это из ревности, но… в некоторой степени это имеет смысл, — он нахмурился еще сильнее. — Я не военный чиновник и несколько уступаю тебе в силе. Помладше, живу в твоем доме. Да и симпатичный достаточно. Когда наряжался в госпожу Цуй, так вообще… Я понимаю, что тебе наверняка так привычнее и больше нравится… Но, Гуанчуань, я не девушка!       — Хочешь поменяться местами? — с облегчением выдохнул Суй Джоу, радуясь, что наконец понял, в чем дело.       — А ты был бы не против? — Тан Фан удивленно уставился на него.       — Не против, — хмыкнул Суй Джоу, с весельем глядя на то, как тот тотчас оживился.       — Точно? — Тан Фан продолжал с недоверием глядеть на него, и Суй Джоу, усмехнувшись, лег на спину и призывно дернул подбородком.       Тан Фан сразу подскочил и сел подле него. Несколько неуверенно огладил чужое бедро.       — И ты не чувствуешь, что… — он запнулся и снова неловко отвел взгляд, — что это немного… неправильно?       — Что в этом неправильного? — Суй Джоу вновь озадаченно нахмурил брови.       — Все-таки ты мужчина, — пожал плечами Тан Фан.       — Мы оба мужчины. Так уж вышло.       Тан Фан вздохнул и, собравшись с духом, наконец выпалил:       — И ты не думаешь, что это унизительно?       — Ты поэтому переживал? — растерянно спросил Суй Джоу, приподнявшись на локтях.       — Да, — замялся тот. — Разве подобное не унизительно для мужчины?       — Я похож на того, кого собираются унизить? — Суй Джоу насмешливо склонил голову на бок.       — Нет, — Тан Фан совсем стушевался. — Совсем нет. Просто в романах…       — Забудь о романах, — вздохнул Суй Джоу. Притянув Тан Фана к себе, он приглашающе раздвинул ноги.       Тан Фан неуверенно придвинулся поближе и опустил руки ему на грудь, осторожно массируя.       — Ты уже делал это раньше? — спросил он, вновь подняв на него глаза.       — Да, — кивнул Суй Джоу, вглядываясь в его лицо, однако по реакции Тан Фана определить, удовлетворил ли того ответ, оказалось сложно.       — И тебе нравилось? — ладони скользнули ниже по рельефному животу.       — Нравилось.       Тан Фан, казалось, несколько успокоился. Наклонившись, он поцеловал Суй Джоу в шею и ключицы. Одной рукой продолжая гладить грудь и живот, он почти невесомо пробежал пальцами второй по дорожке волос от пупка к паху и обхватил начавший было опадать член, медленно лаская. Движения его казались несколько скованными, механическими. От внимательного взгляда Суй Джоу не ускользнула его нервозность. Желая помочь тому расслабиться, он опустил руки Тан Фану на спину, нежно поглаживая, спустился на пояс, живот, бедра.       Вскоре пальцы юноши скользнули вниз и Суй Джоу невольно подался вперед, пытаясь поймать его прикосновение.       — Я не хотел бы причинить тебе боль, — вдруг нерешительно проговорил Тан Фан, отстранившись и сев на колени между разведенных ног Суй Джоу. Его лицо было красным, а руки рваными движениями блуждали по чужим бедрам и коленям.       Суй Джоу вновь подавил колыхнувшееся в груди разочарование. Он видел, что Тан Фан нервничает и старается сделать все правильно, к тому же его встревоженный и раскрасневшийся вид невольно вызывал улыбку.       — Возьми масло, — Суй Джоу нашарил рукой пузырек и передал его Тан Фану. — Помнишь, как я делал?       Тот прикусил губу и замер, в нерешительности глядя на него.       — Я могу сделать это сам, если ты не уверен, — предложил Суй Джоу, потянувшись за бутылочкой в его руках.       — Нет, — решительно заявил Тан Фан, отводя руку с пузырьком в сторону, а второй надавливая ему на плечо, укладывая обратно. — Я сам.       — Как скажешь, — хмыкнул тот, расслабившись.       Тан Фан вылил масло на ладонь, тщательно смазал пальцы, а затем, глубоко вздохнув, приставил их между ягодиц Суй Джоу и вновь сосредоточенно замер.       — Я все-таки мог бы… — вновь начал тот через некоторое время. Он уже смирился с тем, что сегодня у них не выйдет ничего путного, однако расстраивать Жунцина не хотелось. Кажется, по каким-то причинам это было важно для него. А Суй Джоу было важно понять Жунцина.       — Гуанчуань, — перебил его Тан Фан. Он грустно вздохнул, опустил руку и вновь сел на колени между его разведенных ног. — Ты не подумай, я не брезгую тобой. Просто… просто это как-то… грязно? Тебе не было противно, когда ты делал это?       — Все не так плохо, как кажется, — усмехнулся Суй Джоу. — По крайней мере, я ни разу не сталкивался с… неприятными инцидентами. Сегодня все произошло несколько неожиданно, иначе бы я принял ванну, — немного подумав, он вновь предложил: — Я могу сделать все сам. Или мы можем перенести на следующий раз.       — Нет! — снова возразил Тан Фан, а затем, опомнившись, разочарованно продолжил: — Ты больше не хочешь, да?       — Хочу, — просто ответил Суй Джоу, поудобнее укладываясь. Он догадывался, что это будет не самый лучший раз в его жизни, но все равно ужасно желал продолжения. Просто потому, что это был Тан Фан.       Тан Фан довольно кивнул, поджав губы, и сосредоточенно свел брови на переносице. Он вновь щедро смочил пальцы маслом и, с шумом выдохнув, принялся аккуратно вводить указательный палец.       — Ты же скажешь, если будет больно? — спросил Тан Фан, выжидающе глядя на него.       — Скажу, — Суй Джоу ободряюще улыбнулся.       — А как я пойму, что ты готов? — не унимался тот.       — Два пальца свободно войдут, — терпеливо объяснил Суй Джоу. — Жунцин, не волнуйся, просто двигайся. Я скажу, если что не так.       Тан Фан снова кивнул и продолжил, обхватив второй рукой начавший было опадать член Суй Джоу, и тот с шумом втянул воздух, сфокусировавшись на чужих неловких прикосновениях. Тан Фан очень старался, чуть ли язык от усердия не высунул. Его сосредоточенное лицо раскраснелось, по виску стекала капелька пота, а волосы, выбившиеся из прежде аккуратной прически, спускались тонкими прядями на лицо и шею.       В действиях его не было ничего особенного, однако от одной мысли о том, что Тан Фан так усердствует для него, Суй Джоу вновь почувствовал возбуждение.       Вскоре к первому пальцу аккуратно добавился второй. Тан Фан вновь огладил пресс Суй Джоу и смущенно потянулся за поцелуем. Только теперь тот заметил, что член юноши по-прежнему совсем мягкий.       — Кажется, ты позабыл о кое-чем важном, — прошептал он, когда Тан Фан наконец отстранился от его губ.       Тот тотчас нахмурился и отпрянул, взволновано глядя на него. Суй Джоу слегка усмехнулся и, потянувшись, обхватил его рукой, а второй за плечо мягко притянул к себе. Тан Фан закусил губу и смущенно уткнулся ему в ключицу. Тонкая спина под пальцами Суй Джоу напряглась, и, как бы он ни пытался, Тан Фан был явно слишком взволнован, чтобы возбудиться.       — Я… я… — Тан Фан отстранился и замахал руками, пытаясь объясниться. Его лицо раскраснелось от смущения. — Гуанчуань, ты не подумай, я…       — Жунцин, все нормально, — Суй Джоу приподнялся и сел, поймав его ладони в свои. — Нам не обязательно это делать.       — Я мог бы попробовать ртом, как ты вчера, — тихо предложил Тан Фан, переведя виноватый взгляд на его все еще твердый член.       — Нет, — заключил Суй Джоу. Поднявшись с кровати, он открыл сундук, вытащил из него платок, а затем, вернувшись к несчастно сгорбившемуся Тан Фану, аккуратно вытер его блестящую от масла ладонь. — Хватит с нас сегодня потрясений. Ложись.       Все так же расстроенно насупившись, Тан Фан смотрел, как тот расправляет постель, а затем с разочарованным вздохом плюхнулся на живот, уткнувшись носом в подушку:       — Это было ужасно! Это было совсем ужасно, да? — пробурчал он, не поднимая головы.       — Ну как сказать?.. — рассмеялся Суй Джоу, ложась подле и укрывая их одеялом. Услышав сдавленный стон Тан Фана, он похлопал его по спине. — Все нормально. Расскажешь мне, что случилось? Ты в последние дни сам не свой.       Тан Фан наконец оторвал красное лицо от подушки и хмуро посмотрел на него:       — В следующий раз я смогу лучше. Правда-правда, Гуанчуань. Я научусь! Я быстро все схватываю, ты же знаешь.       — Я в тебе не сомневаюсь, — улыбнулся тот, продолжая гладить его по спине. — Но ты не ответил на мой вопрос.       — Я просто хотел сделать тебе приятно, — Тан Фан отвел взгляд. — Гуанчуань, я люблю тебя! Ты же знаешь, что я люблю тебя? — он подполз поближе и, обхватив лицо Суй Джоу, нежно погладил щеку.       У того аж дыхание перехватило, а по спине пробежали приятные мурашки. Услышать эти слова от Жунцина он не ожидал даже после всего, что между ними уже успело произойти.       Так и не сумев подобрать слова, он коротко кивнул, и Тан Фан, нахмурив лоб, продолжил:       — Но ты даже не сказал, что любишь меня!       — Я не знал, что… — растерянно проговорил Суй Джоу, пытаясь осознать сказанное. — Ты тоже не говорил!       — Я говорил! — Тан Фан аж на кровати подскочил. — «Но сердце, вещее, как носорожий рог, проникло в сердце твое», — это же одна из самых романтических строчек! Метафора истинной любви! Ее часто используют для признаний!       — Я этого не знал… — попытался оправдаться Суй Джоу.       Но Тан Фана было уже не остановить.       — Я должен был догадаться! Я знал, что свидание тебе не понравилось! Я потащил тебя в лес, прочитал стихи, подарил палочку! А ты стоял с унылой рожей, еще чуть-чуть и уснешь! Я всего лишь хотел дать тебе то, что тебе понравится!       — Но мне правда понравилось! — поспешил заверить его Суй Джоу. — Просто это стало для меня неожиданностью. Ты не уточнял, что зовешь меня на свидание.       — Я думал, ты догадаешься! Как я должен был подробнее объяснить тебе? Сюэ Лин не отлипал от нас ни на шаг!       — Хорошо, — примирительно кивнул Суй Джоу, однако затем, почувствовав, как сердце кольнула обида, вновь озадаченно скривил лицо: — Но я все равно не понимаю, зачем был весь этот спектакль? Ты решил так сделать мне приятно? Думаешь, мне от тебя нужна лишь постель? С чего такие выводы?       — Ну не «лишь», наверное, — закатил глаза Тан Фан. — Но ты сам рассуди: как закончилось наше свидание? А мое признание?       — Не ты ли меня в первую ночь в кровать затащил? — возмутился Суй Джоу.       — Хорошо, пример неподходящий, — нахмурил нос Тан Фан, немного помолчав. — Может, тогда потому, что ты за все свидание лишь раз проявил инициативу и оживился только вечером?       — Ты пожаловался, что не можешь уснуть. Я хотел помочь. Я не успел приготовить ужин и стихов читать не умею, — пробурчал Суй Джоу, смущенно потерев нос. — Я думал, тебе понравилось.       — Мне понравилось! — хмыкнул Тан Фан. — Мне правда понравилось! — он покраснел и неловко улыбнулся, однако затем вновь помрачнел: — Просто потом мне показалось, что ты расстроился из-за того, что я не согласился на… большее.       — А это ты с чего взял? — удрученно спросил Суй Джоу: — Что-то случилось?       — Ничего такого, — утрированно равнодушно махнул рукой Тан Фан. Он немного помолчал, вырисовывая пальцем на плече Суй Джоу узоры, а затем продолжил: — Я подумал, что ты человек военный. А я тут со своими стихами, свиданиями, романтикой… Ты к такому не привык. Ты наверняка раньше не разводил таких церемоний. И в принципе мужчины в армии более… решительные? Я тут… ломаюсь, а ты слишком хороший, чтобы сказать о том, что тебе это не нравится.       Суй Джоу видел, что тот чего-то недоговаривает: Жунцин был не из тех, кто станет загоняться из-за ерунды. Он всегда думал, что Тан Фана мало волнует его реакция, поскольку тот был увлечен лишь своими чувствами, однако теперь оказалось, что это не совсем так. Конечно, мысль о том, что он всерьез относится к их отношениям и изо всех сил старается угодить Суй Джоу, не могла не радовать, однако возникшее между ними недопонимание расстраивало.       Он повернулся на бок и, одной рукой обняв Тан Фана, вновь уложил его подле себя. Накрыв одеялом, заглянул в глаза:       — Жунцин, — слова давались с трудом, однако он старался изо всех сил: — Я люблю тебя, — он перевел дух. Тан Фан покраснел, пытаясь сдержать довольную улыбку. — Я думал, это очевидно. Я не знаю стихов, и с романтикой у меня туго. Но я очень ценю то, что ты делаешь для меня. Ты не должен пересиливать себя. Если ты чего-то не хочешь — это не проблема. Я понимаю, — он придвинулся ближе, утыкаясь носом Тан Фану в ключицу и еле слышно пробормотал: — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.       Тан Фан в его руках расслабился и мягко погладил его по спине. Полежав так некоторое время, Суй Джоу наконец отстранился и, вновь заглянув тому в глаза, продолжил:       — Поэтому мне надо знать, что произошло. Я сделал что-то не так?       — Все нормально. С чего ты взял? — пробубнил Тан Фан, отводя взор.       — Обычно я тот, из кого слова приходится тянуть клещами, — усмехнулся Суй Джоу. — Я тебя не узнаю.       Тан Фан перевернулся на спину и принялся сверлить взглядом потолок.       — Ты точно меня любишь? — спросил он, нахмурив брови и капризно надув губы.       Суй Джоу помолчал, задумчиво изучая его лицо:       — Больше жизни, — вздохнул он, мысленно добавив: «К сожалению». — Рассказывай.       — Я знаю про Чжао Гуна, — выдавил Тан Фан через некоторое время.       Суй Джоу нахмурился. Грудь пронзила тупая боль. Он приподнялся на локте:       — Ты искал на меня информацию?       — Да, — кивнул Тан Фан, однако, заметив следы гнева на его лице, тотчас пробормотал: — То есть нет… Вернее, да, но ты сам про него сказал! Той ночью! У тебя снова был кошмар, ты звал его. А я решил узнать, кто это. Ты раньше упоминал, что потерял любимого человека. Я сложил два и два!       Суй Джоу заставил себя успокоиться. Страх, что Тан Фан мог пострадать во время его ночных кошмаров, пересилил.       — Я… — хрипло проговорил он. — Я не ранил тебя?       — Нет! — поспешил заверить его Тан Фан. — Нет, ты метался, но я тотчас ушел.       — Хорошо, — выдохнул Суй Джоу. На смену раздражению и страху пришло чувство вины. Он знал, что не стоит позволять Жунцину оставаться на ночь, но дал слабину и подверг его жизнь опасности.       — Хорошо?! — тут уж Тан Фан не выдержал. Подскочив, он сел в кровати и негодующе уставился на него, размахивая руками: — Я признался тебе в любви, сводил на свидание, сделал подарок и потом еще… А ты ночью зовешь своего бывшего?!       — Ты тоже оставил сломанную Дорой палочку себе на память. Но я не стал ничего говорить! — фыркнул Суй Джоу.       — Ты хочешь, чтобы я подарил тебе сломанную палочку?! — возмутился Тан Фан. — Забирай!       Гневно пыхтя, он выкарабкался из постели, нащупал футляр и швырнул в Суй Джоу. Тот еле успел поймать его.       — Доволен?! — почти крикнул Тан Фан в его растерянное лицо.       Суй Джоу вздохнул и погладил футляр.       — Хорошо, я был неправ. Ты поэтому решил, что я расстроился?       — А что я должен был думать? — пробурчал Тан Фан. Было слишком холодно, поэтому он все-таки залез обратно под одеяло, демонстративно повернувшись к Суй Джоу спиной. — Ты разочаровался, вспомнил свою прошлую любовь. Я хотел показать тебе, что я намного лучше! Но куда уж мне! — фыркнул он, сильнее укутываясь в одеяло.       — Он погиб, — тихо проговорил Суй Джоу.       — Я знаю, — дернул плечом Тан Фан. — Ты еще любишь его? — недовольно спросил он через некоторое время, заметно напрягшись в ожидании ответа.       — Нет.       — А любил?       — Не знаю. Пожалуй, — Суй Джоу усмехнулся, прогоняя нахлынувшие тяжелые воспоминания, и затем продолжил уже более бодро: — Зато он научил меня всему, что я знаю. Он всегда говорил, что ему нравятся мои губы, — попытался пошутить он. — Наверно, просто случайно вспомнил о нем, вот и приснился. Не переживай.       — Он же не обижал тебя? — Тан Фан перевернулся и с беспокойством посмотрел на него. — Я знаю, что он был твоим командиром…       — Что? Нет, конечно. Чжао Гун был хорошим человеком. И он любил меня, — Суй Джоу снова помрачнел.       — Ты мне не расскажешь? — придвинувшись поближе, Тан Фан положил голову ему на плечо. — Ты звал его. У тебя был кошмар.       — История не из приятных, — отмахнулся тот, нахмурившись.       — Ты же знаешь, я готов тебя выслушать, — прошептал Тан Фан, уткнувшись носом ему в шею. — Если тебя что-то тревожит. Мы решили, что ты будешь рассказывать о своих снах. И о том, что пережил. Мы, кстати, давненько не разговаривали. У тебя возобновились кошмары. Вот увидишь, это поможет. И вообще, я тебе все как на духу выложил. Теперь твоя очередь.       — И ревность тут ни при чем? — усмехнулся Суй Джоу.       — Вовсе нет! — пробурчал Тан Фан, не поднимая головы. — Я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Впрочем, признаюсь, мне тоже есть от этого выгода: я давно уже на твою комнату глаз положил. Чем быстрее ты поправишься, тем раньше я к тебе перееду, — он поднял на Суй Джоу озорной взгляд, а затем снова опустил голову ему на плечо, согревая дыханием шею. — Расскажи мне. Тебе снилась его смерть? Ты это видел, да? — спросил он немного погодя.       — Дело не в этом, — выдавил Суй Джоу сквозь зубы.       Он закрыл глаза, собираясь с мыслями. Дышать внезапно стало нестерпимо тяжело, будто тисками грудь сжало. Он понял, что боится того, что Тан Фану станет известен этот эпизод его жизни. После знакомства с Жунцином ему каждый раз волей-неволей приходилось открываться тому, доверять. В последнее время их откровения перешли на новый уровень, и каждый раз Суй Джоу было страшно, что тот точно отвернется от него, осудит, что его построенный в голове образ идеального друга, любовника разрушится, и он уйдет, оставив Суй Джоу совсем одного, как и раньше.       Рана эта была самой глубокой. О произошедшем в тот день не знали даже его сослуживцы. И он никогда никому не рассказывал об этом. Однако теперь параллельно со страхом в груди родилось и желание, чтобы Тан Фан узнал его тайну. Он заслуживал знать правду. Даже если эта правда поставит крест на их отношениях.       Зажмурившись и наконец собравшись с духом, Суй Джоу произнес:       — Он погиб из-за меня.       Тан Фан затаил дыхание, внимательно слушая.       Суй Джоу еще немного помолчал, пытаясь подобрать слова:       — Помнишь, я рассказывал, как ойраты застали нас врасплох? Про пещеру, горы убитых. Это тогда случилось. Я молод был, погеройствовать любил. Об опасности не думал. Казалось, море по колено. Был приказ отступать. Но я не послушал. Товарищу хотел помочь. Думал, что успею. Не успел. Оглянулся, а в меня уже куча стрел горящих летит. И я испугался. Так, что сдвинуться с места от страха не мог. Как парализовало. И Чжао Гун, он… — Суй Джоу замолчал, стараясь успокоить дыхание. Сердце билось в груди часто-часто. Глаза защипало.       Тан Фан заерзал подле него. Вытащив руку из-под одеяла, он обнял его и крепче прижался, уткнувшись лицом в изгиб шеи.       — Он закрыл меня собой, — собравшись с силами, проговорил Суй Джоу. — Все произошло так быстро… — он глубоко вздохнул, вновь подавляя подступивший к горлу комок. — После этого наш отряд захватили в плен. Меня лишь ранило. Я лежал под его окровавленным телом, не в силах пошевелиться. Как сейчас помню… Он мог спастись. Он мог… я ослушался приказа. Я испугался и… Это я должен был умереть…       Его голос дрогнул и сорвался. Тан Фан прижался к нему еще ближе. Его рука скользнула, успокаивающе поглаживая шею Суй Джоу.       — Теперь ты знаешь, — пробормотал тот. — Я никому не рассказывал, кроме тебя.       Затаив дыхание, он ждал приговора Тан Фана. Он знал, что виноват в произошедшем. Он знал, что оправданий ему нет. Он знал, что не осудить его было бы неправильно. Тан Фан был принципиальным человеком, и Суй Джоу надеялся лишь, что тот не разочаровался в нем настолько, чтобы оставить. А может, узнав о его слабости, Жунцин перестанет полагаться на него, доверять? Поймет, что в самый ответственный момент тот может так же испугаться и все испортит?       — Это было давно, — тотчас выпалил он, ужаснувшись собственным мыслям. — С тех пор я побывал в многих переделках, поэтому ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. Я скорее умру, чем позволю чему-то с тобой случиться! — осознав, насколько это, должно быть, жалко прозвучало, он тотчас прикусил язык.       Тан Фан поднял голову и посмотрел ему в глаза.       — Я знаю, Гуанчуань. Я знаю, — прошептал он, гладя Суй Джоу по щеке, взмокшему лбу, виску, волосам. — То, что ты пережил, действительно, ужасно. Я надеюсь, тебе станет легче хотя бы чуть-чуть после того, как ты рассказал мне об этом.       — Я не хочу, чтобы мне стало легче, — признался тот. — Мне не должно быть легче. Это неправильно. Это…       — Что ж, — проговорил Тан Фан, задумчиво нахмурив лоб. — Со своей стороны я лишь могу дать тебе обещание, что никогда не пожертвую своей жизнью ради тебя. Как тебе?       Суй Джоу озадаченно нахмурил брови:       — Что? — он ожидал какой угодно реакции, но Тан Фан, как всегда, сумел его удивить.       — Я тут подумал, — продолжал Тан Фан, — в книгах подобную жертву описывают как что-то драматичное и ужасно романтичное. И на этом история заканчивается. Я не задумывался о том, что чувствует тот, ради кого умер любимый человек. Теперь я вижу, как тебе больно. Я бы не хотел, чтобы ты еще раз пережил подобное. Ты грустишь не только из-за его смерти. Ты винишь в случившемся себя. Ты совершил ошибку, которая стоила бы тебе жизни. Но он сам решил умереть вместо тебя. Это был его выбор.       — Это не так! — Суй Джоу был сбит с толку. Что-то в речи Тан Фана вызывало в нем бурный протест, хоть он и не мог найти в ней никаких противоречий. — Чжао Гун, он… Он не виноват!       — Конечно, — ответил Тан Фан, продолжая ласково гладить его по голове. — Он спас тебе жизнь. И я очень благодарен ему за это. Иначе бы у меня сейчас не было тебя. Но ты сам посуди: разве ты хотел, чтобы он так поступил?       Суй Джоу коротко покачал головой.       — И ты не просил его об этом. Он сам так решил. Я бы тоже не хотел видеть твою смерть. Но теперь, зная, как ты будешь переживать, я не стану спасать тебя ценой собственной жизни. Все просто. Каждый сам делает выбор. Ты не мог ему помешать. Так что и винить себя не должен. Ты делал то, что счел нужным, он тоже.       — Ты рассуждаешь как-то странно. Я не думал об этом с такой точки зрения, — пробормотал Суй Джоу, перевернувшись на бок и уткнувшись носом Тан Фану в волосы.       — Тебе и не нужно думать, Гуанчуань, — фыркнул тот ему в грудь, обнимая покрепче. — Ты уж извини, но у меня это выходит куда лучше, — немного помолчав, он серьезно продолжил: — А если ты переживаешь из-за страха… Кто из нас не боялся? Я тоже испугался, когда Ашитимур похитил Широкую волну. Чуть всю страну под удар не подставил. Помнится, ты меня тогда не ругал.       — Тебе можно, — усмехнулся Суй Джоу. — Сам сказал, твоя задача — думать, а моя — выполнять приказ и сражаться. Страх в моем деле — главный враг.       — Ты слишком критичен к себе, — пожал плечами Тан Фан. — Сейчас мы занимаемся практически одним и тем же. Но даже так, уверяю тебя, Гуанчуань, ты уже самый смелый из всех, кого я знаю. Тебе не о чем переживать.       — Ты так думаешь? — пробормотал Суй Джоу, сдержав улыбку от столь неожиданной похвалы. Конечно, боль от старой раны никуда не делась, однако теперь, зная, что Тан Фан не винит его и поддерживает, Суй Джоу почувствовал, будто даже дышать стало легче.       Тан Фан утвердительно хмыкнул, а затем, немного помолчав, произнес:       — И ты это, сегодняшнее не бери в голову. Я немножко перенервничал, в следующий раз все получится. Это был… единичный случай.       — Даже не сомневаюсь. Я уже говорил, если ты не хочешь…       — Я хочу! Правда хочу! — перебил его Тан Фан. Он слегка отстранился и заглянул Суй Джоу в глаза. — Ты меня научишь, и у нас обязательно все получится.       — Как скажешь, — усмехнулся тот.       — Я бы и сейчас был не против, обстановка располагает, но… — Тан Фан широко улыбнулся. — Но, Гуанчуань, пока мы говорили, я очень проголодался. Не будем ждать Дун-эр и Ван Джи. Пойдем покушаем прямо сейчас.