——————————— 8 ———————————
Его левая рука была согнута под неудобным углом, а шея наутро всяко будет болеть, но он ни за что на свете не изменил бы своё нынешнее положение. Размеренные вдохи и выдохи раздавались у его груди, тёплые костяшки пальцев слегка касались тыльной стороны его ладони. Сбоку ощущалось плотное давление — тело Микки развернулось к нему, словно подсолнух, ищущий солнечный свет. Это было такое замечательное сочетание чувств при пробуждении, что Йен побаивался открыть глаза, на случай если он всё ещё спит. Вдруг он моргнёт, и всё это исчезнет, оставив его просыпаться в одиночестве в своей слишком маленькой кровати? Но нет, Микки был реальным. Мягкие волосы, щекочущие кожу, были реальными, как и воспоминание о Микки, засыпающем на его плече прошлым вечером. Йен вздохнул, его глаза распахнулись, и взгляд упал на спящую фигуру рядом. Положение было неудачным — он вообще не мог разглядеть лица Микки, — но вида их тел, расположившихся рядом, наполовину прикрытых тяжёлым одеялом, было достаточно, чтобы вызвать волну всеохватывающего желания, его дыхание стало резким и громким в тишине комнаты. Ему хотелось переплести их пальцы и сдвинуться, чтобы Микки мог удобнее улечься на него. Хотелось поцеловать его шею и зарыться в неё носом, вдохнуть его запах и задержать дыхание, пока не наступит время идти на смену. Йен хотел найти предлог прогулять работу и остаться, чтобы их конечности переплелись, и они потерялись друг в друге на долгие часы. Хотел прикасаться, обнимать и чувствовать ответные объятия. Чёрт, Микки так ему нравился. И он был так чертовски счастлив просто сидя рядом с ним и слушая его дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Он словно обрёл твёрдую почву под ногами. Долгое время жизнь Йена казалась одной из тех историй, по которой можно снять фильм, и он получит кучу претенциозных наград. Ни единого шанса на счастливый конец, только неизбежное погружение трагического героя в безумие, поскольку каждая его попытка избежать разрушительной силы судьбы обречена на провал. Грустная музыка. Титры. Закат, символизирующий конец его жизни. Его бесформенный силуэт, печальный и прекрасный, отражающийся в воде. Аплодисменты зала, быстрые движения пальцев, смахивающих слёзы жалости. У бедного мальчика не было и шанса на спасение. Бедный мальчик утонул под тяжестью собственного разума. Йен резко моргнул, возвращаясь к реальности. Он больше не чувствовал себя так. Жизнь никогда не будет идеальной — тем типом совершенства, к которому всегда стремился прошлый Йен, — но, возможно, она и не должна. Может, было вполне нормально держаться за эти новые моменты счастья и использовать их как отправную точку. Чувствовать тёплое дыхание на своей коже и думать: «Я хочу этого. Я заслуживаю этого. Я буду хранить это, до тех пор пока мне позволят». Он посмотрел на наручные часы, стараясь не потревожить Микки, и прикусил губу. Один разочек пропустить утренний душ и поспать было бы не самым худшим в мире вариантом. Он мог принять душ и после смены, а кофейня находилась достаточно близко к дому Микки, так что ему не потребуется много времени на сборы. Не столько перерыв в жизненной рутине, сколько корректировка курса. Приняв решение, Йен закрыл глаза и разрешил себе раствориться в тёплом давлении Микки во второй раз за двадцать четыре часа. Я хочу этого. Я заслуживаю этого. Я буду хранить это, до тех пор пока мне позволят.——————————— ✶ ———————————
Когда он открыл глаза в следующий раз, тела рядом с ним не было, но тепло сохранилось. Он хрустнул шеей, левой рукой помассировав ноющие мышцы, прежде чем потереть лицо ладонями. Закрыв глаза, он одобрительно замычал, впитывая редкий зимний солнечный свет, просачивающийся через окно, лучи мягко ласкали его кожу. В конце концов, он открыл глаза и посмотрел на часы, с удовольствием обнаружив, что у него ещё достаточно времени в запасе. Но что задумал Микки? Он обернулся, чтобы посмотреть, куда тот делся, и перед ним развернулось зрелище, заставившее его втянуть воздух, тело ударило волной, к которой он не успел подготовиться. — Эй, — хрипло сказал Микки, тяжело прислонившись к дверному косяку и почёсывая руку. — Не против яичницы? Тебе с беконом? Микки смотрел на него сквозь полуприкрытые веки, и мозг Йена не совсем осознавал тот факт, что парень не только проснулся, но и ходил по квартире, готовя завтрак. Его волосы были взъерошены, на щеке виднелась полоса от замятой ткани рубашки Йена, и он был в разных носках — один чёрный, другой серый. Йен за всю свою проклятую жизнь так не жаждал поцелуя. Его охватила потребность прижать Микки к стене и просунуть руки под его футболку. Проследить пальцами его рёбра, продвигаясь выше, и спуститься вдоль позвоночника. Сделать так, чтобы у него перехватило дыхание, а ногти впились в спину Йена. Блядь. Блядь. Он потёр глаза, пытаясь скрыть, что пялится, и немного проветрить голову. Изобразив зевок, он предложил: — Хочешь, я сварю кофе? — Уже занимаюсь, — Микки тоже зевнул, его лицо восхитительно сморщилось, угрожая отправить Йена по спирали в неловком направлении. — Твоя смена начинается в полдень, правильно? — Ага, — он кивнул, встав и потянувшись, отчего несколько костей хрустнули. Микки фыркнул при этом звуке, потёр большим пальцем нос, глядя в пол, и сказал: — Извини, что заснул на тебе, чувак. Я не очень хорошая компания, когда вымотан. Мысли Йена унеслись к прошлой ночи. К разговору, от которого в венах гудела надежда. К фильму, идущему на заднем плане, пока он изо всех сил старался не выказать слишком явно своих чувств — пока нет. К его дрожащим пальцам, теребившим одеяло, чтобы удержаться от прикосновения. К моменту, когда он обернулся, пытаясь разобрать невнятное бормотание Микки, и обнаружил его на своём плече крепко спящим: лицо провидца было расслабленным, беззащитным и настолько болезненно красивым, что сердце Йена едва не вырвалось из груди, найдя новое пристанище. Чёрт, может, так оно и было. Похоже, что так. «Поверь мне, ты идеальная компания», — Йен не сказал этого. — Ты же предупредил, что хочешь спать, так что это моя вина, что я настоял на фильме, — он присоединился к Микки у двери, тело легко тянулось к нему, когда он добавил: — Это я должен извиняться, — хотя ему и не было жаль. Ни капельки. Микки пожал плечами и пренебрежительно махнул рукой, уходя на кухню и присев, чтобы с ворчанием открыть заедающий шкафчик. — Надо не забыть починить эту хрень, — пробормотал он себе под нос, открывая и закрывая дверцу, скривив губы, когда петли заскрипели при каждом движении. — Сорвётся в любую чёртову минуту. Он не казался особо недовольным. На самом деле, Йен почти слышал, как вращаются шестерёнки в голове Микки, когда тот обдумывал план возвращения шкафчика к жизни. — Не лишним будет и покрасить, — Микки перенёс вес с ног на колени, рассеянно царапая ногтем белую краску, начавшую отслаиваться. И Йен хотел бы внести свой вклад в разговор, действительно хотел бы, но он был немного занят, пялясь на задницу Микки. В его защиту, это была очень хорошая задница, и она была прямо там. Плюс эти спортивные штаны, на них действительно стоило посмотреть, они обтягивали Микки во всех нужных местах, демонстрируя его ноги. Йена вряд ли можно было винить. Раздался звон стаканов и тарелок, когда Микки искал что-то — предположительно, чашки, — и Йен медленно отвёл взгляд, чтобы его не застукали открыто оценивающим Микки. — Есть новости от Мэнди? — Микки закрыл шкафчик и выпрямился, бросив на Йена быстрый взгляд через плечо. — Хотя, похоже, её ночь прошла неплохо. Должно быть, не просто неплохо, иначе она бы определённо вернулась и поколотила Йена подушкой. Или кирпичом огрела. — Напишу ей позже, чтобы узнать подробности, но уверен, всё прошло хорошо. Микки поставил перед Йеном круглую кружку с текстурой, напоминающей поверхность Луны, и налил в неё кофе. Изогнув брови, он предупредил: — Предупреждаю: тебе стоит дважды подумать, прежде чем расспрашивать о подробностях. Йен поднял кружку, улыбаясь, когда пальцы отследили крошечные кратеры, грубые и неровные на ощупь. Это была такая незначительная вещь, но ему хотелось знать, откуда у Микки эта кружка. Был ли это подарок, или импульсивная покупка, или Микки коллекционировал кружки, и у него имелась куча керамических изделий причудливой формы, спрятанных в этом шкафу. Ему не терпелось узнать о нём всё. Он не мог дождаться, когда Микки позволит ему. — Земля вызывает Галлагера, — весело позвал Микки. — А? — Йен моргнул, подняв взгляд от кружки, и обнаружил, что Микки прикусил щёку, сдерживая улыбку. — Прости, что? Микки фыркнул, губы приподнялись, когда он протянул: — Я говори-и-ил, — его взгляд танцевал по лицу Йена почти с любовью, — что не стал бы спрашивать подробности на твоём месте. — Да? — удивился Йен. — Почему это? — Моя сестра большая поклонница примирительного секса, — Микки сморщил нос, наливая себе кофе в кружку с рукояткой в виде пистолета. Теория о коллекционере кружек укреплялась. — Типа фанатка примирительного секса, — решительно заявил он. Йен усмехнулся, медленно и дразняще. — Я чувствую, за этим заявлением стоит история, а? По правде говоря, Йен догадывался, что и сам был бы поклонником примирительного секса, если бы состоял в отношениях достаточно долгих, чтобы иметь возможность это проверить. Напряжение, стресс и неуверенность внезапно переходящие в страсть? Да, он мог это понять. Микки добавил сахар и покачал головой. — Ты чувствуешь, что я по крайней мере трижды пожалел, что не ослеп и не оглох. Нет такого мощного отбеливателя, чтобы стереть это дерьмо из моей памяти. — Не думал, что ты ханжа, Мик. Микки усмехнулся. — Отвали, дело не в этом. Я просто думаю, что некоторые вещи родственникам знать не нужно, ясно? Йен кивнул в знак согласия. — Не пойми меня неправильно, — продолжал Микки, уперев руку в бедро, пока бекон поджаривался на сковороде, — я счастлив за неё. Просто пиздец как рад, что их примирение происходит там, а не здесь, — он нахмурился, глядя в сторону гостиной. — Она, вероятно, трахнулась бы с ним на моём диване, только чтобы позлить меня, сучка. Да, она, скорее всего, так бы и сделала. Словно получив приглашение, телефон Йена запищал, оповещая о сообщении от Мэнди. Мэнди (10:09) чёрт я скучала по примирительному сексу Мэнди (10:09) однозначно рекомендую Мэнди (10:09) нет подожди ты же не в отношениях Мэнди (10:09) если только Мэнди (10:10) ты уже поцеловал моего брата????? Мэнди (10:10) я не вернусь домой кстати Мэнди (10:10) во всяком случае не на этой неделе Мэнди (10:10) вероятно вообще не выйду из дома в этом месяце Микки рассмеялся, легко догадавшись, от кого были сообщения. — Сучка не в состоянии писать как нормальный человек, клянусь. Йен улыбнулся и напечатал быстрый ответ, демонстративно проигнорировав её очевидный намёк и просто отправив поздравления. — Пишет, что не вернётся домой в ближайшее время. Микки поднял свою кружку, салютуя. — И спасибо, чёрт возьми, за это. — Заткнись, — Йен подошёл ближе, подпихнул его локтем и, слегка наклонившись, сказал: — Ты почти не видел её в последнее время из-за рабочего завала, и тебе нравится, когда она рядом. Даже не притворяйся, что это не так. Микки пожал плечами, равнодушно, но признавая очевидное. — Ну, может, я не совсем ненавижу это, — он приподнял брови и, предупреждающе тыча пальцем в Йена, пригрозил: — Сболтнёшь ей, и ты покойник, Галлагер. — Где твоё доверие, Микки? — Йен драматически приложил руку к груди. — Ты меня ранишь. — Да-да. Двойной агент так бы и сказал, — он неторопливо подошёл к столу и поставил на него две полные тарелки. — А теперь налетай, пока не остыло. За едой они по большей части молчали, утро было комфортным, и вокруг витала та ленивая атмосфера, которая обычно была характерна для выходных. Никаких отвлекающих шумных клиентов. Никаких столиков, ожидающих обслуживания, или боссов, которым нужно было угодить, или коллег, с которыми предстояло нянчиться. Только они вдвоём, завтракающие на кухне Микки и разделяющие пространство. Это было действительно чертовски приятно. Атмосфера полностью отличалась от хаотичной рутины дома Галлагеров, но она была знакомой и гостеприимной, как и родной дом Йена, и он надеялся, что завтракает в компании Микки не в последний раз. Была лишь одна существенная проблема, которой он просто не мог избежать или игнорировать. Пришло время приёма его лекарств. Да. Прошлым вечером ему повезло, у него было достаточно времени между уходом Мэнди и возвращением Микки из душа, чтобы сделать это без риска быть застуканным, но вряд ли можно было просто пойти с рюкзаком в ванную, когда Микки сидел вот прям тут, а таблетница была такой же незаметной, как кирпич, брошенный в окно. Однако ждать до полудня было нельзя, равно как он не хотел сейчас уходить и тащиться домой, чтобы принять дурацкие таблетки, но Йен также понятия не имел, как ему это провернуть. Одну таблетку ещё можно было выдать за ибупрофен; но с целой аптечкой это не прокатит. Как раз в тот момент, когда он уж было собрался сказать, что ему нужно возвращаться домой, телефон Микки зазвонил. Он нахмурился, глядя на экран, взгляд метнулся к Йену. — Сорян, надо ответить. Он никогда не звонит, если только не выкинет что-то неебически глупое, — покачав головой, он схватил пальто, быстро надел пару древних на вид тапочек и рванул заднюю дверь. Нежный тон исчез, когда он заорал в динамик: — Игги, тупой ты ублюдок! Я же, блядь, говорил тебе не ввязываться в это дерьмо снова! — дверь захлопнулась, но голос всё ещё был достаточно громким, чтобы Йен уловил: — ...пиздец отвратительно, чувак. Я не... Йен молча возблагодарил свою счастливую звезду. Он подорвался, в мгновение ока добрался до гостиной, схватил рюкзак и бросился с ним в ванную, на бегу доставая таблетницу. Не обращая внимания на голос в голове, твердивший, что есть гораздо более простое — хотя бесконечно более нервное — решение его проблемы, он проглотил таблетки, запив их водой из-под крана, и вернулся на своё место так быстро, как только мог. Всё, дело было сделано. Он вздохнул, найдя взглядом рюкзак. Он должен был рассказать Микки, да? Чёрт. Ну, не то чтобы должен был, не совсем, но... Нравилось это Йену или нет, но если он всерьёз собирался что-то начать — а он был настроен решительно, без всяких сомнений, — то ему нужно было знать, как Микки относится к этому. К нему и ко всем прилагающимся версиям его, которые время от времени давали о себе знать. Он расскажет ему. Скоро. Очень скоро, просто не сейчас. Йен не пытался оправдаться, но… Он так хорошо проводил время, что просто не в силах был сделать что-то, что положило бы конец их непринуждённому утру. Даже если разговор прошёл бы хорошо — и, чёрт возьми, он надеялся, что так и будет, — это было бы слишком серьёзной темой, чтобы не сказаться на общем настроении. Кроме того, возможно, он был немного напуган. Возможно, ему нужен был день или два, чтобы собраться с мыслями и запастись мужеством. Но скоро.——————————— ✶ ———————————
Ожидая, когда Микки закончит телефонный разговор, Йен вымыл посуду, вытер насухо кружки и тарелки и аккуратно их убрал — кроме высокого пивного бокала «Iron Maiden» с топором вместо ручки, никакой другой необычной посуды он не обнаружил, так что, вероятно, Микки всё же не был коллекционером кружек. Йен сходил в ванную, чтобы привести себя в как можно более презентабельный для работы вид, затем побрёл в гостиную, задержав взгляд на двери спальни Микки, прежде чем тряхнуть головой и вернуться на кухню. Чтобы как-то себя занять, он раздвинул занавески, выглянул наружу и с трудом сдержал улыбку, когда его взгляд нашёл Микки. Тот стоял, прислонившись к дубу, занимавшему почти половину заднего двора. Он хмурился, в раздражении разглагольствуя о чём-то, правая рука с сигаретой хаотично двигалась. Ответы Игги он слушал, поджав губы, с весьма очевидной смесью отвращения и недоверия на лице. Йен откровенно рассмеялся. Осознавая, что ведёт себя странно, но не настолько беспокоясь, чтобы прекратить, Йен принялся смотреть на Микки. Приложив руку к стеклу, он смотрел, смотрел и смотрел. Он не увидел усталости. Сигаретный дым и поднятые брови. Тень от его куртки. Прикушенная нижняя губа. Йен продолжал смотреть. Микки как раз собирался что-то сказать, когда голубая сойка приземлилась менее чем в метре от него и сразу же привлекла его внимание. Краткое замешательство быстро сменилось пониманием — того, о чём Йен не догадывался, — и Микки резко сбросил вызов, не отрывая глаз от птицы. Он изогнул брови и взмахнул правой рукой, будто приглашая её заговорить, и сойка подпрыгнула ближе, издав короткий крик, громкий и звонкий. На это Микки только моргнул. Не получив ответа, птица изменила свою трель, её зов теперь представлял собой смесь бульканья и свиста, на это Микки в отчаянии всплеснул руками и очень чётко произнёс: «Какого хрена?» Йен разделял это мнение. Казалось, замешательство Микки её не спугнуло, сойка почти настойчиво подпрыгивала и свирищала. Микки огрызнулся на это — хотя Йен и не разобрал, что именно он сказал, — затем потёр переносицу и покачал головой в знак поражения. После одного финального свиста птица взмахнула крыльями и упорхнула… Лишь для того, чтобы приземлиться на подоконник, в нескольких сантиметрах от того места, где стоял Йен, всё ещё положив пальцы на стекло. Микки проследил траекторию птицы и встретился взглядом с Йеном, прежде чем он успел скрыться из виду или хотя бы притвориться, что не стоял там всё это время, пялясь на Микки. Глаза Микки расширились и заметались между Йеном и птицей, а потом остановились на Йене. Он медленно, неуверенно улыбнулся, слегка наклонив голову влево, закусил губу и пошёл обратно к дому. Остановившись у окна, он полез в карман, пошарил в нём рукой и, с победоносной улыбкой выудив скрепку, предложил её сойке. Та кивнула, выхватила подарок и быстро улетела. Первое, что Микки сказал, войдя в дом, было: — Провидец я или нет, официально заявляю, что это самое странное дерьмо, которое когда-либо случалось со мной, а я, между прочим, родился в этом грёбаном районе. Йен фыркнул от смеха. — Должен сказать, Мик, ты весьма смахивал на диснеевскую принцессу. Микки фыркнул. — Пошёл ты. Есть хуева туча фильмов про провидцев, а ты решил мне про это задвинуть? — он потёр нижнюю губу и пробормотал: — Бля, никогда не ожидал, что птицы будут пытаться рассказать мне что-то. — У неё получилось? — спросил Йен с любопытством. Микки посмотрел на него, сузив глаза в раздумьях, и застенчиво хихикнул. — Честно? Думаю, я получил примерно десять процентов сообщения. На самом деле это не моё, чувак. Придётся погуглить эту проклятую птицу. Йен кивнул и, вспомнив первоначальную причину, по которой Микки вышел на улицу, спросил: — Эй, как там Игги? — и улыбнулся, поддразнивая: — Судя по всему, вы отлично поболтали. Микки закатил глаза. — Игги хуже всех, — пожаловался он, потирая виски со знакомой покорностью многострадального брата. — Тупой ублюдок никогда не учится на своих ошибках. — Даже не знаю, хочу ли услышать подробности. — Он упоминал кровь и сперму, так что я предполагаю, что нет. — Ясно. — В любом случае, — Микки почесал нос и кивнул в сторону гостиной. Он прошёл мимо и сказал, не оглядываясь: — Хочешь остаться или тебе нужно домой? — вопрос был достаточно нейтральным, тон ни о чём не говорил, но было что-то в чрезмерно небрежной подаче, что заставило Йена подумать, что, возможно, Микки так же не хотел, чтобы он ушёл, как и сам Йен. А может, он просто выдавал желаемое за действительное, придавая слишком много значения обычному вопросу. Вот только Микки заснул у него на плече, и приготовил ему завтрак, и так улыбнулся ему, и… Ну, может быть, он вовсе не выдавал желаемое за действительное. — Думал остаться ненадолго и пойти на работу отсюда, если ты не против, — ответил Йен. — Да, конечно, — легко согласился Микки, плюхаясь на диван. — Хочешь выбрать игру, в которую я надеру тебе задницу? — Ах вот как? — соответствуя игривому тону, Йен оценивающе окинул его взглядом, с вызовом приподняв брови. — Ты так уверен в этом, Милкович? Брови Микки подскочили в ответ, язык прошёлся по нижней губе. — Думаешь, можешь победить меня, Галлагер? — О, я знаю, что могу победить тебя, — Йен бахвалился, в лучшем случае он играл средне. — Ага, — сказал Микки с улыбкой. — Посмотрим, крутой парень.——————————— ✶ ———————————
Йен продул. Эффектно. Но ему было всё равно. Ему было всё равно, потому что манера поведения Микки распространялась и на видеоигры: он играл руками, ртом и всем своим проклятым телом, и это тело было вплотную прижато к Йену. Было так много ненужных поворотов и вращений, что Йен мог бы усомниться в его технике, но Микки всё равно умудрялся выигрывать каждый раз, так что Йену нечем было крыть. Кроме того, не нужные ни в коем случае не значит нежелательные, так что… Да, Йен не возражал проигрывать. Более того, он хотел позвонить на работу и сказаться заболевшим, чтобы проиграть ещё несколько раз. — Как бы мне ни нравилось обставлять тебя всякий раз, — заявил Микки, глядя на свой телефон, — тебе, наверное, стоит собираться, если не хочешь опоздать. — Ага, — согласился Йен, запрокидывая голову, глядя в потолок и не двигаясь ни на сантиметр. Микки тихо рассмеялся, подпихнув коленом колено Йена. — Слушай, это ж всего на пару часов, чувак. Моргнуть не успеешь, а уже отработаешь смену. Йен повернулся к нему и предложил: — Хочешь, куплю пиццу по дороге с работы? Микки закатил глаза, всё его тело двигалось вместе с этим жестом. — Кажется, я уже говорил тебе перестать подкупать меня едой. — Это не подкуп, — возразил Йен, хотя и чувствовал себя немного виноватым из-за того, что заставлял Микки тратить свободное время на занятия с ним, когда тот мог бы делать буквально что угодно. Но опять же Микки не был склонен делать то, чего не хотел сам, так ведь? Сердце Йена ёкнуло при этой мысли. — Еда на мне, — сказал Микки лёгким, но твёрдым тоном. — Хорошо, — согласился Йен, закрыв глаза на мгновение и собравшись с силами, чтобы встать и покинуть комфорт дивана Микки, его дома и его компании на пару часов. По-видимому, ничего другого ему не оставалось. Он услышал тихое: «Эй», за которым последовало нерешительное: «Ты в порядке?» Йен ответил честно: — Да. Просто реально не хочу идти. — Тебя босс достаёт или что? — Нет, ничего такого... — просто там не будет тебя. Ты здесь, и я хочу быть там, где ты. У тебя такое бывает? — На самом деле, он не затыкается о том, насколько хорош новый пирог, — сказал Йен немного самодовольно. — Он расходится менее чем за два часа, когда я его готовлю. — Да неужели, — протянул Микки. — Ага, — Йен ухмыльнулся, затем придал лицу серьёзное выражение и добавил: — Видишь ли, у меня есть друг, который клянётся, что ничего лучше не пробовал. Губы Микки дрогнули, костяшки пальцев коснулись верхней губы. — Твой друг так сказал, да? — Да, — щёки Йена болели, он чувствовал себя глупо, но вместе с тем ощущал лёгкость и счастье. — Он даже сказал, что я должен открыть свою собственную пекарню, потому что я просто потрясающий. — Я чертовски уверен, что это не то, что я... Йен перебил: — Он и сам чертовски потрясающий, понимаешь? — он облизнул губы и, сменив тон с легкомысленного на мягкий, добавил: — Я действительно рад, что встретил его. Микки прикусил нижнюю губу, сверля Йена взглядом, и ответил на выдохе: — Ага. Возможно, Йен вовсе не выдавал желаемое за действительное.——————————— ✶ ———————————
Его смена прошла нормально. Ни Мэнди, ни Микки не зашли, так что ничего примечательного, но концентрация клиентов-мудаков была явно понижена, и Алекс не грохнул ни одного подноса, так что это можно было считать довольно солидным прогрессом. Он мыл полы, убирал столы и много улыбался, и всё было совершенно нормально. Господи, он не мог дождаться, когда уже уйдёт. Аттестат, курсы фельдшеров, увольнение. Раз, два, три. Шаг за шагом. Это произойдёт. Он делал всё для этого прямо сейчас: выкладывался на работе, прилагал усилия, чтобы заработать деньги, в которых нуждался, чтобы однажды сжечь этот дурацкий грёбаный фартук. Если бы видение Микки имело физическую форму, Йен держал бы его в кармане, проводя по нему пальцами каждые пять секунд. Поскольку это было невозможно, он повторял слова Микки. Утешительно и уверенно. Это произойдёт. Едва выйдя из кофейни, он послал Микки быстрое сообщение, что будет у него через час, как только примет душ и переоденется. Ответ пришёл немедленно. Мик (18:02): купил пиццу + мороженое Мэнди. не забудь свои книги ботаник Йен чуть ли не бегом бросился домой. Он взлетел по ступенькам крыльца, запрыгнул в душ, ополоснувшись с такой скоростью, что это напомнило ему дни прохождения армейской подготовки, только без двояких чувств, которые обычно сопровождали эти воспоминания. Уложив волосы и сменив одежду на обтягивающую чёрную футболку и тёмные джинсы, он уже потянулся за пальто, но тут появился Лип. Скрестив руки на груди и самодовольно улыбаясь, он медленно осмотрел Йена с ног до головы. — Ты не пришёл домой прошлой ночью, — сказал он, многозначительно вскинув брови. — А теперь снова уходишь. — Да, но это не то, о чём ты думаешь, — выпалил Йен, потому что так и было. Пока ничего не происходило. — Ага, конечно, — Лип сделал шаг ближе и потянулся за пачкой сигарет. — Ты собираешься к Микки, да? — Угу, — заниматься, а не на свидание за ужином с вином, но Йен не мог так ответить. Лип покосился на него, возясь с зажигалкой и затягивая молчание. — Итак, — спросил он, зажав сигарету губами, — это он твоя родственная душа? Всё словно остановилось. Йен моргнул, поражённый вопросом. — Что? — слегка рассмеявшись, он метнул взгляд в сторону, снова к брату и нахмурился. — Я же говорил тебе... — Какую-то чушь о том, что твоя родственная душа в грёбаном Сан-Франциско, или Лос-Анджелесе, или ещё где, а потому вы не можете быть вместе? — Лип фыркнул, убрал зажигалку и сел на диван. — Ради всего святого, Йен. Ну пиздец. Жар прилил к его щекам, гнев и смущение смешались, когда он выдавил: — Ты знал, что всё это время я лгал? Он сел напротив Липа, придавленный тяжестью осознания. Брат сверкнул своей фирменной улыбкой умника и глубоко затянулся, прежде чем сказать на выдохе: — Прикинь. Боже, Йен хотел ему вмазать. Выпятив челюсть, он потребовал: — Так ты просто позволял мне продолжать лгать, как грёбаному идиоту? Какого чёрта, Лип? Улыбка брата превратилась в гримасу, и он неуверенно пробормотал: — Так а я откуда знаю, зачем тебе понадобилось лгать, — он пожал плечами, глаза были полны вины, когда он встретился с Йеном взглядом. — Я подумал, что, может, мы слишком настаивали на чтении, понимаешь? Решили всё сами, когда это должно было зависеть от тебя, и поэтому ты ничего не хотел нам рассказывать. — Вы и правда перестарались, — тихо подтвердил Йен. Лип кивнул, протягивая сигарету в качестве извинения. — Думаю, нам следовало и самим это понять. Мы просто... — он вздохнул. — Чёрт, я не знаю. Мне плевать на родственные души, ты же в курсе, но они предназначены делать людей счастливыми, верно? — Верно, — эхом отозвался Йен, затягиваясь и отдавая сигарету. — И сначала я думал, что мы облажались по-крупному, но потом ты начал говорить об этой цыпочке Мэнди и об этом парне Микки, — брат сделал длинную затяжку, — и я решил, что, должно быть, это один из них, потому что ты стал… Как будто счастливее. — он выдохнул. — Миссия выполнена, так зачем приставать к тебе? Йен кивнул, вспоминая, как сильно изменилась его жизнь, с тех пор как он встретил этих двоих. — Так Микки?.. — Лип замолчал. — Не моя родственная душа, — закончил Йен за него. — Мэнди тоже нет. — Хм, — Лип моргнул, нахмурив брови. — Но ты же увлечён им? Йен слегка пожал плечами. — Есть немного. Лип поднял брови и понимающе посмотрел на него. — Видимо, ещё как. Йен закатил глаза. — Хорошо, ещё как. — А что насчёт твоей второй половинки? — задумчиво поинтересовался Лип. — Пусть катится к чёрту? — Кто бы и где бы это ни был, — Йен прочистил горло, понимая, как сильно он скучал по возможности поговорить с Липом за жизнь, — это не Микки, так что мне всё равно. Брат помолчал, прежде чем заговорить: — Подожди. Что значит где бы ни был? Думал, ты хотя бы знаешь общее местоположение. Разве это не так работает? В точку. — Вообще-то, я ничего не знаю о своей второй половинке, — признался Йен. Лип нахмурился ещё сильнее. — Не понял? Прежде чем тот начал обвинять Микки в мошенничестве, Йен объяснил: — Микки дал мне конверт со всей информацией о моей второй половинке. Имя, местоположение, всё, что только можно, — он прикусил губу. — Просто я так и не открыл его. Он ожидал, что Лип разозлится, может, напомнит ему, как дорого стоило чтение, и как тяжело им пришлось работать, чтобы сделать такой подарок Йену. Вместо этого он рассмеялся: улыбка растянулась до ушей, глаза прищурились. — Это как если бы ты получил любовное письмо от своей второй половинки и сказал: «Вообще-то, я хочу трахнуть почтальона». — Я этого не планировал, — запротестовал Йен, но его губы приподнялись в улыбке. — Он просто очень хороший почтальон, — пробормотал он. — Да, держу пари, что так оно и есть, — поддразнил брат, а затем фыркнул. — Только ты мог такое учудить, Йен. Немного более серьёзно Йен спросил: — Тебя точно это устраивает? — он сглотнул. — То, что я выбрал его вместо того, кто является моей второй половинкой? — то, что я зря потратил все эти деньги, даже если это вовсе не моя вина, а вы реально должны были знать лучше? — Возможно, это самый дорогой способ начать отношения, не беря в расчёт проституцию, но, — Лип прищурился, — он делает тебя счастливым, да? Глядя на свои колени, Йен сказал: — Ага, делает. — Тогда кого, блядь, волнует, кто там твоя вторая половинка? — Лип хлопнул его по плечу и подытожил: — Трахни почтальона. Йен невольно фыркнул, и внезапно они рассмеялись, вес недосказанности испарился и сблизил их. Йену этого очень не хватало. Так что, возможно, Микки, Мэнди и Лип и не были родственными душами, которые Вселенная выбрала для него. Но Йен всё равно собирался оставить их себе.——————————— ✶ ———————————