***
Боже, что за сон. Наверное, не зря у меня все спрашивают, не заболела ли я. Сексуальные фантазии – это, конечно, прекрасно, но не с тем, с кем я буду работать, – машинально выкидывая вещи из шкафа, приговаривала девушка. Что теперь делать? Как смотреть на него? Зачем Бог создаёт сексуальных мужчин, я не понимаю? Все в этом мире хотят, чтобы я мучилась. Так, ладно… Айви выложила на кровати несколько вариантов нарядов, и поставив руки на бёдра, начала процесс размышления. Она так хотела выбрать образ, не напоминающий ей о сне, что, казалось, был слышен звук работы ее мозга, такой, словно загружается процессор старого компьютера. Голубые джинсы и свитер? Слишком просто. Белое платье? Это просто слишком. Да уж. Айви вышла из дома заранее, ее тело было ужасно скованно, а низ живота покрывался внутренними мурашками от воспоминаний о сне. Страх перед встречей подбирался к ее горлу, она чувствовала себя так, будто стоит в наглухо закрытой комнате, которая наполняется водой, и уровень жидкости уже достиг ее запястья. Она так хотела почувствовать комфорт, зарыться в свой книжный мир, пахнущий старыми страницами, дотронуться до шнуровых переплетов и почувствовать шершавую поверхность обложек. Ей так не хватало привычности: весь мир словно вращался, а перед глазами был сплошной калейдоскоп, как, по иронии судьбы, у героя-мальчишки в «Высотке». Айви испытывала истощающую тошноту, ей хотелось выпить что-то холодное, заплакать и лечь спать. И, казалось бы, по этой источающей жизнь девушке, с острым языком и не менее колким слогом – не скажешь, что она может так нервничать. Но иногда ей очень хотелось, чтобы ее сердце стало не просто закрытым, она хотела приложить к нему сталь, а оно бы, откликнувшись на холод, застыло. Говорят, что жить и влюбляться лучше без оглядки, но с Айви – это не работало. И не потому, что она была какой-то особенной, а потому, что с ее сердцем постоянно разыгрывали партии, и оно всегда оставалось в проигрыше. Но плюсы в этом, конечно, тоже были: после отличной болевой встряски рождались прекрасные страницы ее романов, и капали деньги на счет. Да и сама она после всех опиумных событий с бывшим парнем хорошо поработала над собой, научившись не показывать свои болевые точки кому попало. Она могла пойти разными путями – сдаться, компенсировать или измениться. И она выбрала третий путь. Она вычеркнула из жизни лишних личностей с вечным токсичным хамством, а с мужчинами предпочла держать дистанцию: девушка могла дразнить их, доводить до исступления, заставляя шагнуть в фантазию, но ничего больше, кроме флирта или одной ночи они не получали. Надышавшись воздухом так, что голова начала кружиться, Айви поймала машину до «Атласа». Так, что мы делаем, когда нам плохо? Правильно – надеваем маску,- мысленно убеждала себя девушка. Но главное – не возгордиться, иначе вселенная моментально среагирует и даст бодрящего пинка. Проезжая мимо красивых зданий, Айви воспринимала барабанящую дробь дождя как личный, интимный разговор. Она чувствовала доброжелательное отношение водителя, и это ее успокаивало, а когда машина остановилась, она засмотрелась на яркие огоньки светофора, брызжущие светом и ослепляющие, как в детстве, когда взрослые не разрешали смотреть на сварку. Погруженная в свои мысли, девушка и не заметила, как приехала к «пункту назначения». Расплатившись с водителем, она выбежала из такси и еще минуты две медлила на пороге ресторана и ходила кругами в своих же мыслях, собирая волю в кулак. Да чего я боюсь? Не впервой же, - девушка, наконец, открыла дверь, снова наивно полагая, что прибыла на место встречи раньше, чем остальные. А повторение ошибки, как известно, карается штрафом в виде оценивающего взгляда ‘красавчика’.***
- Мисс Картер, - склонил голову мистер Бенсон в приветствии, - Рад снова вас видеть, давайте вашу верхнюю одежду. - Здравствуйте, мистер Бенсон, я, если честно, сама не ожидала оказаться здесь так скоро, - очень нежно отвечала Айви, подавая пальто. – Скажите, пожалуйста, а столик на имя мистера Уитли еще пустует? - Нет, мистер Уитли и мистер Хиддлстон вас уже ожидают. Сердце девушки пропустило удар и провалилось в пятки, Айви заметно побледнела и пошатнулась. Она не была робкой, могла поддержать любой разговор и была уверена в своем профессионализме, но каждый раз перед какой-то встречей, напоминающей экзамен, ее сознание мутнело. Однако храбрость – это постепенный процесс, и Айви любила пробовать его, с каждым разом все больше входя во вкус. - Мисс Картер, что вы? С вами все в порядке? Может вам присесть? – придержал ее за локоть мистер Бенсон. - Нет-нет. Я просто… Каблучок провалился между плитками. Вот видите, я уже в порядке, - с улыбкой произнесла Айви, проводя руками вдоль платья. - Не волнуйтесь, вы выглядите прекрасно, как и всегда. Если что-то понадобится – вы знаете, где меня найти. Пройдемте, - стараясь успокоить явно взволнованную девушку, произнес мистер Бенсон, пропуская ее вперед привычным жестом. Айви шла по залу чуть поодаль от мужчины, и никак не могла отыскать взглядом знакомые лица. - Мужчины расположились сбоку от сцены, в углу, там очень спокойно, - прочитал мысли девушки мистер Бенсон, указывая в сторону столика. Айви повернула голову: мистер Уитли что-то активно объяснял Тому, параллельно подчеркивая строчки на листах бумаги, разложенных по столу, а актер, чуть наклонившись, следил за движениями ручки и иногда кивал головой, подтверждая, что он понимает, о чем идет речь. К черту то, что он обо мне подумает, - подбодрила себя девушка и с абсолютно естественной грацией пошла к столику, повиливая бедрами в ритме танго. Мужчины, в свою очередь, заметив приближение, подняли глаза, и оба увидели знакомое лицо. Где-то я уже ее видел, - как молния проскочила мысль у Тома, - Точно, это та самая девушка, которая выглядела очень расстроенной недавним вечером в этом же ресторане, - воспоминания стали складываться в голове, как паззлы. Мужчина помнил свои чувства в тот вечер: он был так рад новой роли и счастлив общению с Беном, что хотел поделиться своим настроением со всем миром, и он действительно смог заразить всех. Всех, кроме нее. Тогда ему казалось, что он обязан спросить девушку, которая, кстати, сразу его зацепила, понравилось ли ей его выступление, но после ее резкого исчезновения, он как-то даже испугался – не навредил ли своим порывом. Сейчас же Айви показалась ему абсолютно спокойной и уверенной: ее плечи были расслаблены, сияющие волосы мягко рассыпались возле лица аккуратными прядями, а темно-брусничное платье-футляр ниже колена подчеркивало женственную фигуру и приятно оттеняло ее зеленые глаза. Том выдохнул, ему правда стало легче, и как-то даже смешно из-за своих нелепых страхов, которые накрыли его сегодняшним днем с головой. Думаю, мы с ней сможем найти общий язык, - задумался мужчина, - Да, определенно, сможем. Наконец, Айви подошла к столику. - Добрый вечер, Бен. Мистер Хиддлстон, рада знакомству, - ласкающе произнесла девушка, поочередно взглянув на каждого из мужчин. Она выглядела и пахла кристально ухожено, женственно и вкусно, как десерт, который срочно хочется попробовать. К слову, Айви сегодня решила поиграться и даже поиронизировать над ситуацией с помощью аромата и выбрала «Baptême du feu» или «Крещение огнем» от Сержа Лютанса, который напоминал детство и парк аттракционов перед Рождеством: запах имбирной выпечки, сахарной ваты, орешков и пороха от тира – такой же противоречивый, сексуальный, яркий, теплый и искристый, как и характер девушки. Мужчины же, в свою очередь, ничуть не медлив, встали, а Том подался немного вперед, галантно протянув руку для приветствия: - Здравствуйте, мисс Картер, я тоже рад знакомству, - актер взглянул девушке прямо в глаза, хотя не намеревался этого делать, но этот свежий травяной омут будто бы сам затянул мужчину против его воли. Айви вверила ему свою тонкую ручку, но их наэлектризованная об верхнюю одежду кожа, соприкоснувшись, издала токовый щелчок. - Ой, извините, - смутилась девушка. А Томас так искренне удивился, что, не подумав, выпалил: - Ничего, кажется, это я виноват. Мужчина всем телом ощутил шок, электрошок, затронувший сознание и сердце, а мистер Уитли, в свою очередь, стоял с улыбкой и наблюдал за этим зрелищем, словно оказался случайным зрителем какой-то новой истории. - Друзья, я так рад, что мы смогли собраться вместе до съемок, - решил прервать немую сцену режиссер. - Присаживайтесь, мисс Картер, - вдруг вышел из замершего состояния Том и очень размеренно и как-то привычно отодвинул стул девушки. Он такой спокойный, хотя в прошлый раз выглядел совсем иначе, - подумала Айви. - Спасибо, - сказала девушка, одарив Тома улыбкой в ответ на жест. - Айви, как тебе место? Мне очень нравится этот ресторан, - продолжил мистер Уитли. – Мы с Томом, кстати, заказали нам всем по бокалу вина, чтобы градус нашей встречи окончательно не понизился до рутины, надеюсь, ты не против? – говорил режиссер, собирая бумажки со стола в одну стопку. - Конечно, нет, спасибо. А насчет «Атласа» – это мой любимый ресторан, я всегда прихожу сюда, когда бываю в Лондоне. Здесь очень уютно, а музыканты – отдельный восторг, - ответила девушка, взглянув на Тома. Актер немного напрягся, он, кажется, верно прочитал последние слова Айви, как намек, и решил не поддерживать беседу. - А ты, Том, что скажешь? – как назло обратился к мужчине режиссер. - Я согласен, Бен, место прекрасное. По телу Айви прошелся ток агрессии, а ее самолюбие укололось о равнодушие актера: мужчина ответил на вопрос только мистеру Уитли, словно ее здесь вообще не существовало. В этом вся прелесть человеческой натуры – ее аверс и реверс. И Том своим поведением полностью поддерживал человеческую многоликость. Конечно, свою разность он подпитывал и утверждал своими героями, но Айви вдруг ясно осознала, что несмотря на видимую аристократичность, этот мужчина любит танцы возле обрыва. Том сидел перед ней мягко раскинув согнутые в коленях ноги, белая рубашка значительно обнимала его подтянутый корпус, но вот несколько расстёгнутых верхний пуговиц, открывающих поле для фантазии, и растрепанные золотые кудри, кажется, отлично создавали полный психологический портрет мужчины, который так галантно встретил Айви, и который при этом недавно устроил вечерний шабаш. - Итак, смотрите, съемки начинаются через два дня, уже очень и очень скоро. Я понимаю, что лучше вам работать прям во время съемок, потому что иногда помощь и вовсе не нужна, а иногда просто необходима – тут не предугадаешь. Но сейчас, наша приоритетная задача – знакомство и обсуждение типа героя. Конечно, мы все понимаем, о чем идет речь, но я очень хочу, чтобы мы это проговорили. – начал мистер Уитли. - Я так понимаю, вы имеете в виду то, что мой герой, доктор Лэнг – байроническая личность? – спокойно подхватил Том. - Да, Томас, - повернувшись сказал режиссер, аккуратно кладя свою ладонь ему на руку, как бы намекая, что сейчас лучше молчать. - Может показаться, что для зрителя – это абсолютно ненужная информация, но мы же понимаем, что это не так. Айви, ты как думаешь? Айви совершенно четко осознавала, что это представление, которое учинил мистер Уитли, создано искусственно и специально для нее, чтобы показать Тому, что девушка не глупа и понимает, зачем она нужна в этом проекте. Да, это было невыносимо скучно и в большей степени бесполезно, но сейчас ей нужно было подыграть. - Я, безусловно, понимаю, что зритель бывает разный. Кто-то посмотрит это произведение, как фон на выходной вечер; кто-то, кто разбирается в кино и литературе, будет радоваться любой взаимосвязи; а кто-то не знающий, но очень интересующийся – начнет копать информацию под каждую реплику. - Так, продолжай, - внимательно слушал мистер Уитли. - Например, слова одной из героинь, что в заявке Лэнга на получение квартиры было что-то из Байрона – могут пройти мимо ушей зрителя, но могут и врезаться в память. А наша задача угодить каждому. Зритель, который не хочет додумываться – будет рад увидеть хорошую картинку; сведущий зритель получит наслаждение, когда увидит, что эта реплика вовсе не случайна; а зритель с пытливым умом испытает наслаждение, когда в его голове сложатся паззлы после того, как он прочитает об этом типе в интернете. Поэтому раз эта реплика есть – наш герой должен соответствовать, - закончила девушка, сверкая глазами. Томас сидел, как завороженный. В словах девушки не было ничего заумного, она лишь выражала свою позицию, свое видение на то, почему надо препарировать героя, но она была такой заряженной, что казалось, будто все электричество города работает только из-за нее. Перед мужчиной сейчас явно предстало его отражение: его глаза горят таким же безумием, когда он читает сценарии и погружается в персонажа, когда начинает понимать его психологию и мотивацию, когда герой становится для него – личностью. Поэтому, если уж Том и был gentlemen’ом, то Айви определенно была gentlewoman. Такая же, как и он. - Айви, я полностью с тобой согласен, и я рад что ты можешь облечь мои мысли в форму, - благодарно лаская девушку взглядом, разорвал тишину режиссер после несколько секунд переваривания. – Теперь, тип – байронический герой. Айви, может, что-то из литературоведения? - Ну смотрите, мы все понимаем, что это такое, могу сказать главное для меня. Байроническая личность – это не идеально точное определение одного конкретного вида героя. Этот герой каждый раз эволюционировал. Сначала это был разуверившийся в жизни человек, который один протестовал против мироздания, но пассивно: думал, негодовал и сидел спокойно. Далее – это герой-действие, герой вечно борющийся, но впадающий в отчаяние из-за понимания бессмысленности этой борьбы. Ну и потом – мечты стали наполеоновских размеров. - А наш герой какой? – удовлетворенно продолжал проводить экзамен мистер Уитли. - А наш герой – типичный рефлексирующий, раздвоенный, одинокий индивидуалист, который под гнетом каких-то неведомых, но страшных обстоятельств, утратил вкус жизни. И теперь он пытается начать все с чистого листа или предаться забвению, или... - Безумию, - закончил Томас за девушкой, не отрывая взгляд от ее лица, от чего Айви почувствовала себя неловко и начала машинально поправлять край платья, открывающий декольте. Заметив это, Том усмехнулся глазами, в нем проснулся какой-то первобытный азарт, желание риска, поэтому он решил не заканчивать игру, а наоборот скрестил руки на груди и откинулся на спинку дивана, создавая себе удобное пространство для откровенного любования девушкой. Все-таки не такой уж он и аристократ, а типичный провокатор, – нахмурилась своим же мыслям Айви. - Как точно, согласись, это ключ к одной из первых сцен картины? – продолжил мистер Уитли. - Я так понимаю, вы говорите о сцене, где доктор Лэнг загорает полностью обнаженным на балконе? – специально подхватила девушка, чтобы мистер красавчик вышел из своих мечтаний в реальность, на настоящее и равное сражение. - Да, именно. Я не сомневаюсь, что ты, Том, нисколько не пугаешься таких сцен, но все же ей вам предстоит заниматься, - обратился к мужчине мистер Уитли. Том действительно не пугался быть обнаженным во время съемок, это, все-таки, часть работы, но мысль о том, что Айви будет присутствовать его почему-то смутила: актер заметно напрягся, отодвинулся от дивана, облокотившись руками на стол, немного опустил голову и посмотрел на девушку как бы исподлобья. Айви поймала на себе странный взгляд Тома и словно прочитала его мысли: Он что смутился? Да что за ангелы и демоны поселились в этом теле? - Да, Бен, я справлюсь, не впервой. - Я в этом уверен, но я просто предупреждаю, что в первый съемочный день – мы снимаем и эту сцену. Вдруг из телефона мистера Уитли зазвучала мелодия. - Простите, - вставая из-за стола, произнес режиссер, - Пейте вино, я сейчас вернусь. Между мужчиной и женщиной, как электрический провод, повисло гнетущее молчание. Айви отвела взгляд на тонкую ножку бокала, и начала крайне соблазнительно прокручивать ее пальчиками. Том, заметив этот жест, решил, что сейчас он совсем не готов идти по минному полю фантазий и сказал глубоким, успокаивающим самого себя голосом: - Так вы не живете в Лондоне? - Нет, я живу в Париже, но приезжаю сюда навестить подруг. - А родители? Господи, зачем ему это нужно? – заметно стушевалась Айви, пытаясь понять мотивацию актера. - А родители живут тоже в Париже, изначально переезд случился из-за них, отца пригласили в Сорбонну, а мама – психолог, ей не так важно, где искать новых клиентов. - А вы, получается, писатель? - Получается, что да, не читали? – усмехнулась девушка. - К сожалению, нет, - пропустил удар Том. - Ну и не советую, ужасная посредственность. Как автор говорю, - шутливо ответила Айви, пытаясь разрядить стеснение актера. - Так друзья, я, к сожалению, должен бежать. – протараторил мистер Уитли, появившийся как черт из табакерки. И параллельно нажимая на кнопки телефона добавил: - А вы, пожалуйста, обменяйтесь номерами. И хорошо, если вам удастся встретиться до начала съемок. Приятного вечера! – мужчина с теплой улыбкой посмотрел на сидящую пару молодых людей, затем поднял руку на прощание и убежал. - Да, я, пожалуй, тогда тоже пойду, - вдруг сказала Айви, приподнимаясь со стула. - Может, я вас подвезу? - Не стоит, я не домой. - Ну я могу довезти вас, куда скажете. - Мне очень приятно, правда, но я лучше попрошу мистера Бенсона, - говорила Айви, умоляюще смотря на только что подошедшего мужчину, - вызвать мне такси. - Конечно, мисс Картер, - понимающе кивнул мистер Бенсон и удалился. Айви взяла пальто из рук того же молодого юноши, что и в прошлый раз, и пошла к выходу. Мистер Бенсон, ушедший вызывать машину, еще не подошел к двери, поэтому девушка решила воспользоваться моментом и ускользнуть из ресторана раньше, чем актер, абсолютно забыв об обмене номерами. - До встречи, мистер Хиддлстон, - кинула Айви одевающемуся мужчине, и начала открывать дверь. Но неожиданно ее руку накрыла такая холодная и красивая ладонь с очень ровными, длинными пальцами. Девушка подняла глаза, Том был выше ее сантиметров на пятнадцать, не меньше, и он стоял прям за ее спиной, смотря ей в лицо. - Мистер Хиддлстон? Я так стар? – вскинул брови мужчина, продолжая держать свою руку на руке девушки. Такая теплая, - пронеслось в голове у мужчины, не знавшего, что у Айви все полыхает внутри. Между ними произошло некое, уже давно забытое, косвенное познание между мужчиной и женщиной, такое обволакивающее, но без намека на сексуальное вторжение. Шелковое, электрическое касание, разговор глаз, теплота фимиама – вот, что переходило от нее к нему. - Это просто правила вежливости, вы же тоже называете меня – мисс Картер, - опомнилась девушка, толкая дверь. На улице уже заметно стемнело, и в лицо Айви ударил холодный, но бодрящий воздух, что сейчас было ей необходимо: ее так возмутило поведение актера, что она готова была засвистеть, как чайник. - Хорошо, сдаюсь, - засмеялся с запыленной хрипотцой Том, поднимая ладони вверх, - Но впредь называйте меня по имени, - мужчина на секунду замолк, а затем с улыбкой протянул, - Пожалуйста. Актер сам заметил, что слишком расслабился и вошел в такое состояние куража, когда не хочется прекращать играться: эта девушка – воспитанная, бескомпромиссно умная и невероятно привлекательная, но в то же время и безразличная, провокационная, язвительная – заинтересовала его еще тем вечером, когда все были готовы веселиться всю ночь напролет, а она взяла и сбежала. Какое-то вечное противоречие… - задумался мужчина, а затем, протрезвев от мыслей, последовал вслед за Айви, которая ходила из стороны в сторону у дороги, ожидая машину. – Я хотел сказать, что я приятно удивлён тому, как вы активны и вовлечены в процесс, – со странной усмешкой произнес из-за спины девушки Том. – А вы думали, раз я молодая, то глупая? Какое-то стереотипное мышление, – не подумав, выпалила Айви. Том рассмеялся, увидев растерянное, после осознания сказанного, лицо девушки. – Нет, что вы. Просто в тот вечер в «Атласе» вы были грустны, а потом почему-то резко пропали после моего неожиданного, для меня самого, выступления, – сказал мужчина, показывая Айви, что помнит ее, – Или вам просто не понравилась мое обывательское умение играть на фортепьяно? — снова усмехнулся Том, зная, что сыграл он великолепно. Девушку не переставало возмущать его игривое настроение, потому что так вести себя, в ее картине мира, могла только она. – Нет, мистер Хиддлстон, - крайне отчетливо произнесла Айви его фамилию, - Вы так же отлично владеете инструментом, как и языком, – снова не подумав, хладнокровно ответила девушка и снова тут же пожалела, что открыла рот. Она вдруг повернулась к мужчине, закрывая руками пальто от ветра, и с невыносимым детским испугом посмотрела в его лицо, в то время как Том одеревенело встал с таким удивленным выражением, понимая всю двусмысленность фразы, что его поднятые брови даже сморщили лоб, а глаза, кажется, решили покинуть место жительства. Айви уже чуть было не начала мысленно биться головой об стол, понимая, что наговорила лишнего, как вдруг Том обошел ее и открыл перед ней дверь вовремя подъехавшего такси. – Я прошу прощения, – вымолвила девушка, не спеша садиться в машину. Сейчас она походила на какого-то нашкодившего ребенка, стоявшего у дороги и просящего маму не ругаться. Тома так развеселил этот пейзаж, что он еле сдержался, чтобы не засмеяться, но он лишь улыбнулся и пригласил Айви сесть в такси. - Присаживайтесь, ветер ужасный, вы заболеете. Айви села в машину, и поправляя подол пальто, еще раз извинилась. – Ваша манера быть язвительной очень вам идёт. До скорой встречи, Айви, - с обворожительной улыбкой нагнулся мужчина к ее лицу. Его действие показалось Айви таким чувственным, что в этот момент она осознала всю свою слабость, и чем ниже он склонял свое лицо, тем ярче и теплее становились ее глаза, расплавляя враждебность. - До встречи, Том. Машина с Айви уехала, а Том остался смотреть на светящиеся фонарики, уходящие в перспективу и выделяющие своим свечением капельки дождя. Он подумал, до чего же странная девушка, ее ласкающий голос нес в себе мучительные противоречия: то он обливал всех атласной нежностью, то окатывал ядовитым дождем, произнося слова, плотно закрывающие двери в душу. Кажется, кого-то ему она напомнила, и он сам понимал кого, чему улыбался до конца вечера. Есть мужчины – идеальные джентльмены: они изысканны, не торопливы, всегда откроют бутылку вина, заинтересованно выслушают твои проблемы, дадут советы и никогда не будут выяснять отношения. Таким мужчинам – мы улыбаемся, мы их благодарим и забываем через секунду. А есть мужчины, с которыми каждый разговор – игра в казино, где азарт, возбуждение и риск сливаются воедино. Они не сдаются никому, кроме той, что может дать острый, как лезвие ножа, отпор, а при полнолунии – подчинится.