Тепло на троих

      Очередной звонок Кристины застал мужчин за ужином, но они не имели ничего против — видеть её всегда было сплошным удовольствием. Только вот выражение лица девушки подсказывало, что её что-то беспокоит. Когда Оливер попытался узнать, что случилось, Ниман отмахнулась, сказав, что устала, но мужчины были далеко от того, чтобы ей поверить.       — Что тебя беспокоит? — Калхи не внял выразительному взгляду Кукса, который намекал, что поднимать эту тему сейчас бессмысленно.       — Я… не думаю, что это хорошая тема для обсуждения сейчас. — Ниман отвела взгляд, смотря мимо кадра.       — Ты же знаешь, что можешь поделиться с нами всем? — Оливер смотрел в экран, мечтая оказаться рядом с девушкой, чтобы обнять её и отнять все её тревоги.       — Да, конечно.       — Мы не торопим тебя, но обещай рассказать обо всём, что тебя волнует, когда будешь готова.       Кристина кивнула, обречённо опуская голову и не сразу находя в себе силы, чтобы снова посмотреть на мужчин в экране своего телефона. Она через силу улыбнулась, послала им воздушные поцелуи и попрощалась, сказав, что ей пора к матери.       Сообщение от Кристины пришло, когда мужчины уже спали, поэтому утром их ждал неприятный сюрприз и метка «офлайн» у ника девушки.       Тина: Я не уверена, что смогу сказать всё, глядя через камеру вам обоим в глаза. Потому что… это вы, и я бы душу дьяволу продала, чтобы снова обнять вас. Мы в разлуке всего ничего, но ощущается это, как вечность. С самого начала я мало верила в удачный исход наших отношений. Вам каким-то образом, пускай и совсем ненадолго, удалось подарить мне надежду и ощущение сказки, и я буду всегда вам за это благодарна.       Я рассказала о наших отношениях матери. Она давно ругает меня за то, что я мешаю вам, так часто созваниваясь с вами, говорит, что могу разрушить ваше счастье. Её осуждение меня не тронуло совсем — Петра достаточно консервативных взглядов, особенно, что касается семьи. Но я боюсь, что она права в одном: я лишняя в вашем семейном счастье. Мы стали друг для друга замечательным приключением, которое я не забуду. Возможно, сама судьба намекает мне на то, что моя робкая надежда на то, что мы можем стать семьёй, — это наивная блажь. Так говорит и мама.       Поэтому я думаю, что мне необходимо отпустить вас и дать себе возможность заполнить пустоту, которая осталась в моём сердце и душе здесь. Прошу вас, не пытайтесь поменять моё решение, потому что я не выдержу и снова вернусь к своей нелепой вере в сказку и разрушу ваши отношения.       — Блять. — Оливер прочёл это сообщение первым, сжимая руку Брюса, который читал немного медленнее.       — Блять, — подтвердил мужчина после прочтения, тяжело вздыхая.       — Не нужно. — Кукс отнял телефон у него, откладывая в сторону и заглядывая ему в глаза. — Что бы ты ни написал на эмоциях, это будет что-то, о чём мы все можем пожалеть. Нам всем нужно время выдохнуть и подумать.       — Хочешь сказать, что готов её отпустить?       — Нет, но я готов дать ей время, чтобы она поняла, как сильно по нам скучает.       — Я слушаю, — Брюс всё ещё хмурился, но теперь не пытался достать собственный телефон.       — Завтра мы отправим Петре и Тине по букету, выберем браслет — что-то простое, но изящное. Сделаем вид, что заказали до её сообщения и доставка взяла больше времени, но не станем ей писать. Она попросила дать ей пространство, и мы дадим.       — И как букеты и подарки помогут?       — Петра поймёт, что мы пытаемся быть вежливыми и ухаживать за её дочерью на расстоянии, а Тина, даже если не станет носить украшение, ещё неделю будет видеть наш букет перед глазами.       — И напишет?       — А ты как думаешь?       Брюс кивнул, соглашаясь с планом. На душе кошки скребли, но он готов был подчиниться и исполнить идею Оливера, потому что собственная была импульсивной и откровенно ужасной. Заказать букеты цветов и подарок оказалось не самой простой задачей, с учётом банковских ограничений и сроков доставки в небольшой пригород, где жила Тина, но мужчины справились с задачей.       И пока в их личной жизни были смутные времена, в новостях звучали пугающие прогнозы: вирус, который весь мир не принимал всерьёз, начал своё настойчивое путешествие, больше похожее на захват и уничтожение, по планете. Они мало говорили об этом, но с каждым днём становилось очевидней, что так легко люди от этой напасти не избавятся.       Тина: Ваш подарок пришёл.       Это девушка написала в общем чате спустя четыре дня после последнего сообщения; она отправила фотографию собственной руки с браслетом, который они выбрали. На фоне виднелись оба букета, а Оливер улыбался довольно.       Оливер: Надеемся, что тебе понравилось.       Тина: Даже не сомневайтесь. И, скажите, мы можем созвониться сегодня?       Кукс растянулся в хитрой улыбке, жалея только о том, что не может посмотреть на Брюса взглядом «я же говорил».       Оливер: Я буду дома через несколько часов, так что да, вполне.       Брюс оказался дома раньше, успел прибрать с дивана последствия их непрерывной работы в течение недели, прежде чем Кукс вернулся домой, так что они могли со спокойной душой звонить Тине.       — Привет, — девушка пыталась скрыть улыбку, закусывая губу, но ей это удавалось из рук вон плохо.       — Привет, милая, как твои дела?       — Я… должна извиниться.       — Это правда, — Брюс кивнул, за что получил тычок локтем в рёбра от Оливера.       — Я просто не думала, что мне будет так! Думала, что смогу переключиться, отвлечься, особенно если дам кому-то шанс, перестав сравнивать с вами двумя.       — Ты сходила на свидание? — чтобы Калхи держал рот на замке, Оливеру пришлось ощутимо щипнуть его за бедро вне кадра. Им необходимо было реагировать спокойно, чтобы не спугнуть искренность девушки.       — Да… Ничего не было, Митя поцеловал меня, но мне было настолько всё равно, что я даже не ответила на поцелуй.       — То есть отвлечься от нас не вышло?       — Учитывая, что я не снимаю браслет с руки? Конечно, нет.       — И к какому выводу ты пришла после свидания? — Брюс вмешался, смотря на лицо смущённой Кристины и мечтая отшлёпать её за такое поведение, тем более он знал — девушке понравилось бы.       — Что я дура!       — Это не так, но все мы совершаем ошибки, — Олив хмыкнул, подмигивая.       — Вы не злитесь?       — Я бы так не сказал. — Калхи отвёл взгляд, скорее шутя, чем действительно намереваясь превращать их разговор в ссору.       — Просто в следующий раз, когда ты почувствуешь что-то подобное или начнёшь сомневаться, свяжись с нами и выскажи всё.       — Я постараюсь. — Тина опустила взгляд смущённо, ей всё ещё было неловко за своё поведение, но счастье, затапливающее её от осознания того, что у них всё хорошо, было неоспоримым.       Они проговорили с девушкой ещё около часа, обмениваясь последними новостями, выслушивая результаты лечения и реабилитации Петры, рассказывая о рабочих моментах, пока кто-то из них не упомянул возможные закрытия границ в связи с болезнью, захватывающей планету.       — Я не отнеслась к вирусу серьёзно, но мне кажется, вот-вот границы закроют и, учитывая, где я нахожусь, могут больше никогда не открыть.       Это была шутка, но настолько несмешная, что мужчины напряглись, поэтому девушке пришлось объяснить её и юмор, который могли понять только выходцы из ближайших государств. Шутка всё ещё не показалась мужчинам смешной, но они расслабились, поняв, что это скорее преувеличение, чем возможная реальность.       — Значит мы прилетим к тебе, как только будет возможность, — Брюс кивнул и улыбнулся ей, стараясь вернуть их беседу в положительное русло и не зацикливаться на страхах.       Спустя три недели ввели первые ограничения и требования по использованию масок в закрытых помещениях — происходило то, чего никто не ждал. Но все опасались — вирус распространился достаточно сильно, чтобы никто не чувствовал себя в безопасности.       — Я не могу. — Оливер, окончательно переехавший к Брюсу, решив не тратить деньги на бессмысленную аренду квартиры, вернулся домой, стянул маску и сел на пол прямо в прихожей, бессильно мыча.       — Я знаю, родной. — Калхи присел перед ним, помогая стянуть ему верхнюю одежду. — Мы всей планетой устали от этого.       — Но я уже… — Олив не продолжил просто потому, что Брюс прижал его к себе так крепко, как мог, и поцеловал аккуратно, отвлекая от лишних мыслей.       — Всё будет хорошо, я рядом!       Ограничения и маски, неизвестность и устрашающая статистика смертности — всё это выжигало радость из повседневной жизни людей, никак не желая заканчиваться. Во время одного из разговоров по видеосвязи Тина призналась возлюбленным, что держится только благодаря им и чувству долга перед больной матерью. Брюс держался вопреки желанию сбежать в загородный дом своего отца и запереться там, а Оливер сдавался каждый вечер, приходя в себя только после объятий и поцелуев Калхи.       Спустя несколько месяцев такого режима пришёл первый локдаун, а это значило, что Кукс был предоставлен сам себе, без возможности отвлекаться на работу как минимум на восемь часов в сутки. Он сходил с ума, мечась по квартире, то убирая каждую пылинку, то переставляя мебель с места на место, пока Брюс работал дистанционно. Даже совещания по видео-связи раз в пару дней недостаточно увлекали его. Поэтому Калхи подарил возлюбленному курс выпечки, заказал всё необходимое и запретил выходить из кухни, пока тот не отвлечётся.       — Ты отвратительный человек, — изо всех сил Кукс сдерживал свои отчаяние и злость, скопившиеся за месяцы пандемии, чтобы не срываться на партнёре, но с каждым днём это становилось всё труднее.       — Зато ты научишься чему-то новому, отвлечёшься и получишь вкусный кекс к ужину, — оставаться оптимистом было сложно, но выбора у Брюса не было.       Олив фыркнул, но решил дать этому шанс, начав первую лекцию с таким количеством скепсиса в голове, что едва не выключил курс, только услышав монотонный голос преподавателя. Однако спустя несколько часов, пробуя свой первый кекс, он понял, что отключился от опостылевшей реальности достаточно, чтобы его разум расслабился.       — Так теперь ты у нас кондитер? — Тина подпёрла лицо ладонями, смотря в кадр и улыбаясь счастливо.       — Видимо, так. — Оливер уткнулся носом в плечо самодовольного Брюса, но тот не стал отпускать едких комментариев и просто чмокнул его в затылок.       — Уже мечтаю попробовать. — Девушка перекатилась на спину, поднимая телефон над собой и закусывая губу. — Не знаю, помните ли вы, но ровно полгода назад мы с вами впервые заперлись в каморке на моей работе. — Тина поиграла бровями, второй рукой расстёгивая рубашку на груди и опуская телефон ниже, чтобы мужчины могли это видеть.       — Оу… да, внимательно тебя слушаем. — Брюс неотрывно смотрел на девушку, а Оливер провёл языком по губам и стал повторять движения девушки, только теперь расстёгивая домашнюю рубашку Брюса на его груди.       — Я подумала, что мы могли бы отпраздновать это по-своему. У меня даже штатив для этого подготовлен. — Тина села в постели, наклоняясь к краю и пытаясь устроить телефон в треноге, не рассчитав, что рубашка, которую она до этого расстегнула, обнажит её. — Ой. — Девушка прижала ткань обратно к груди и рассмеялась, услышав судорожный вдох кого-то из мужчин.       — Продолжай, а я переключу видео на ноутбук, чтобы мы тоже могли устроиться на постели.       Брюс оставил Оливера и Тину наедине на несколько минут, пока устраивал всё для их виртуального секса втроём, а мимолётных взглядов и томного дыхания из телефона было достаточно, чтобы кровь мужчины вскипала от желания. Кукс стянул с себя одежду, отставив телефон на тумбочку; он гладил себя по груди руками и жадно рассматривал всё, что демонстрировала ему девушка, пока Брюс не переключил звонок на подготовленный ноутбук.       — О-о-о, так просто замечательно. — Ниман сидела напротив камеры обнажённой, на бёдрах едва виднелась игривая полосочка белья, скорее заставляющая фантазировать о том, что скрывается за кружевом, чем сохраняя приватность. — Раздевайся, Брюс, я хочу видеть и тебя всего.       Мужчина хмыкнул, но выполнил просьбу девушки, оказываясь голым в рекордные сроки. Оливер подполз к нему, становясь на постели на колени и поглаживая его грудь, живот, опускаясь жадными пальцами к члену. Тина дышала часто, лаская свою грудь и двигая бёдрами, чтобы хоть как-то стимулировать саму себя.       — Чуть не забыла. — Девушка подняла одеяло, доставая из-под него тюбик смазки и небольшую игрушку. — Я пришла к вам подготовленной. Оливер, возьми Брюса в рот, пожалуйста, я так скучала по нашему сексу, что… даже словами не смогу описать.       Кукс хмыкнул, бросая последний шальной взгляд в экран, а после исполняя просьбу Тины, вобрав член Брюса в рот, дразня того чувственной лаской головки и мыча от удовольствия. Ниман тихо простонала, опуская руку в бельё и разводя ноги так, чтобы Брюсу было отчётливо видно, что именно она делает.       — М-м-м, у меня для вас ещё один сюрприз. — Оливер с сожалением оторвался от минета, давая Брюсу возможность лечь так, чтобы они могли ласкать друг друга и продолжать наблюдать за возлюбленной. — Я готовилась к нашему звонку, надеялась, что вы согласитесь, поэтому… — Тина повернулась спиной к камере, выгибаясь соблазнительно и стягивая с себя кружевные трусики, чтобы продемонстрировать блестящий камешек пробки, уже погружённой в неё.       — О-о-ох… Кристина… ты прекрасна. — Оливер устроился удобней, чтобы продолжать ласкать член Брюса, отвлекаясь на девушку, но не давая тому и секунды покоя.       — А теперь смажь вторую игрушку, — голос Калхи прозвучал хрипло и низко, отчего оба его любовника выдохнули шумно, а девушка подчинилась, ложась удобней и смотря в камеру.       — Мне вставить?       — Нет, вставишь, когда я войду в Оливера. — Кукс сглотнул, непрерывно облизывая губы и наглаживая член Брюса; он явно увлёкся происходящим слишком сильно. — А ты достань лубрикант и смажь меня.       И сегодня был запоминающийся день — они оба исполняли любую просьбу Брюса, спеша получить своё удовольствие. Ниман наблюдала за ними жадно, не сдерживаясь и включая вибратор, которым ласкала клитор, мелко вздрагивая. Она была на пределе чувствительности, видя, как любовники одаривают друг друга поцелуями, как старательно и спешно Оливер растягивает себя, прежде чем опуститься на член Брюса. И только когда с губ Кукса сорвался первый удовлетворённый стон, Тина позволила игрушке проскользнуть внутрь, содрогая всё естество агрессивной вибрацией, которую пришлось убавить — это было слишком.       — Верни мощность и двигайся в нашем ритме, — Брюс улыбнулся в кадр, видя, как тяжело Тине удерживаться от оргазма, как дрожат её разведённые колени, как хочется ей ускорить движения руки.       Калхи не знал, откуда в нём взялись силы сдержаться и не сорваться в желанный ритм, но он держал бёдра Оливера, который забылся в ощущениях и зрелищах, и качался навстречу Куксу медленно и плавно, позволяя себе прочувствовать каждый момент.       — Пожалуйста, пожалуйста, давайте ускоримся. — Тина выгнулась на постели, готовая сорваться в оргазм, а Брюс сжалился над ними всеми, ускоряя движения под поражённый ох Оливера. — Да-а-а… Хорошо, вот так.       Тина стонала их имена, выгибаясь и дрожащей рукой трахая себя сама, а Кукс, очнувшись, взял инициативу в свои руки, седлая Брюса так, как ему самому хотелось: активно и быстро двигаясь, только иногда отклоняясь, чтобы сменить угол проникновения, каждый раз сжимаясь изнутри, когда головка члена проезжалась по простате. Когда рука Калхи сомкнулась на члене Оливера, Тина простонала громче, замирая ненадолго и сжимая в кулаке одеяло прямо перед камерой. Она дышала сорвано, смотря в кадр расфокусированным взглядом, добавила смазки на игрушку и облизнулась, продолжив двигать рукой.       — Грязная девчонка.       Мужчины смотрели на неё восторженно и вожделея её каждой частицей тел. Оливер ускорил движения, толкаясь в руку Брюса, позволяя тому двигаться навстречу, сжимая одну руку на горле любовника, а вторую пропуская через собственные волосы, чувствуя, как подступает оргазм.       — Кончи для нас, Олив, — её было едва слышно. Тина явно добивалась того, чтобы кончить снова и как можно быстрее.       — Да-а-а-а, это я могу.       Кукс обессилел, вверяя себя в руки любовника, а Брюсу не нужно было большего. Под разочарованный стон Оливера мужчина сменил позу, укладывая того лицом в камеру и заставляя поднять бёдра как можно выше, чтобы Тине было видно, насколько гибким в постели становится тело Олива. А после снова вошёл, крепко сжимая ягодицы любовника руками, переводя взгляд от припухшего, влажного от смазки сфинктера на экран ноутбука, где Тина едва ли оставалась в реальности, объезжая игрушку и доводя себя до исступления.       Оливер хрипло стонал, почти беззвучно говоря что-то, пока не запрокинул голову назад ещё больше, сжимая Брюса внутри и дёрнув бёдрами пару раз навстречу. Он изливался на покрывало, закатив глаза и хрипя, сорвав голос от стонов. Кристина догнала его, видя, как Олив подрагивает всем телом от настойчивых толчков Брюса внутри, а Калхи, только увидев, как девушку содрогает второй оргазм, покинул тело любовника и довёл себя до грани, проезжаясь членом меж ягодиц Кукса, кончая ему на спину.       — Воу, — Тина сглотнула, пьяно смотря на них и улыбаясь счастливо. — Так ярко с игрушками я ещё не кончала.       — Всегда к твоим услугам, — Брюс щурился довольно, кусая губу, чтобы не сказать о том, как хотел бы видеть её перед собой не через экран ноутбука.       — Идите в душ… Я тоже пойду. Созвонимся завтра?       — Да, — Олив подал голос, обессиленно поворачиваясь на бок, чтобы смотреть на Тину.       Брюс отключил вызов, проводив девушку взглядом до двери в ванну, а после упал рядом с Оливером, прижимая его бессильное тело к себе.       — Не могу поверить, что она уехала так давно, — пробормотал он, уткнувшись в затылок Кукса носом.       — Как только снимут ограничения… нужно лететь к ней.       — Согласен.       И всё было бы замечательно, если бы работа не поглотила Брюса, который вынужден был придумать новую рекламную кампанию, которая больше бы подходила к наступившим временам чем та, что была запланирована. Он не мог лететь, а вот Оливер, ощущающий, что вот-вот его могут уволить или перевести на полставки, решил лететь сам. Он истосковался по Тине, а ещё вынужден был на что-то отвлечься.       — Я люблю тебя, — Кукс проговорил это между прощальными поцелуями у здания аэропорта, а Брюс улыбнулся ему мягко, никак не выказывая собственной тревоги от мысли, что остаётся один.       — И я тебя люблю. Напиши мне, как долетишь.       Оливер кивнул, снова целуя любовника и еле заставляя себя оторваться от него, расцепить объятия и исчезнуть за створками аэропорта, оставляя Калхи одного. Брюс сглотнул, надеясь, что ком в горле исчезнет, вздохнул глубоко и направился домой, где его уже ждал целый штат его отдела на видео-совещание.       Куксу предстояло сделать несколько пересадок, но он послушно писал Брюсу о своих передвижениях, а Калхи заснул только когда Тина и Оливер позвонили ему вдвоём.       — Я его встретила, забираю домой спать, ты тоже отдыхай. Мы тебя любим.       Это было ново — Тина ни разу не говорила этого слова напрямую, но у Брюса не было никаких сил, чтобы отреагировать эмоционально. Он прошептал ответное признание и почти сразу заснул. Следующую неделю у него почти не было времени в течение дня проверять сообщения и, тем более, созваниваться, отчего он чувствовал себя ещё более одиноким, чем до этого. Поэтому, когда коллеги пригласили его выпить в парке на необходимом друг от друга расстоянии, он согласился, написав в общий чат, что всё ещё занят.       Ему было стыдно, но Калхи знал — стоило ему созвониться с ними, он немедленно почувствовал бы собственное несчастье в одиночестве гораздо более остро. Звонков ему было недостаточно. Все полгода, что Тины не было рядом, он справлялся только благодаря близости Оливера, а теперь он был вовсе не уверен, что сможет. Пускай даже он сам считал это слабостью, сам себе Брюс мог признаться, что не силён в отношениях на расстоянии — он был слишком тактильным, слишком нуждался в близости с возлюбленными, чтобы спокойно переживать разлуку.       После встречи с коллегами жизнь перестала казаться чередой серых и чёрных полос, а сам Брюс был готов прочесть всё, что прислали его любовники за последнее время. Там были видео с Петрой, пейзажи города и смешные истории; они слали воздушные поцелуи и сами целовались на камеру. Это было потрясающе эмоционально, и Калхи почти не чувствовал того вакуума, что создался с отъездом Оливера. Не успел Брюс досмотреть последнее видео, как на экране высветился вызов от Кукса.       — Эй, ты как?       — Нормально, — Калхи улыбнулся натянуто. Он устал, был слегка пьян, и ему было достаточно хреново, чтобы предпочесть не грузить этим Оливера и Тину.       — А вы как? Смотрел ваши видео — это просто бальзам для моего сердца.       — Ты… — Олив не успел договорить, когда в кадре появилась Кристина.       — Привет, ты что, пьян? — она жизнерадостно улыбалась, а Калхи было почти стыдно, что он не может также искренне им улыбнуться.       — Немного. Выходил на пикник с коллегами, чтобы не сойти с ума.       — Ты не в порядке, — Кукс был проницательным, что восхищало и злило Брюса одновременно, но он чувствовал себя настолько уставшим, что не ощущал даже раздражения о того, что его маленькую ложь заметили.       — Я буду… Нужно поспать.       — Позвони нам, когда проснёшься, мы скучаем, — Тина покусала губу, смотря на измождённого Брюса, а тот хмыкнул согласно и пожелал им хорошего дня, сам отправляясь спать, даже не стянув с себя рубашки.       Ему хотелось бы, чтобы утром становилось легче, а рассвет освещал не только город, но и нутро Калхи. Однако это было нереалистично, особенно, когда он тянулся на другую сторону кровати в надежде коснуться Оливера или Тины, чтобы притянуть к себе, уткнуться в их шею носом и продолжить лениво спать.       Мужчина цокнул языком, падая на подушки обратно, так и не заставив себя встать с постели; он открыл планер в телефоне и поморщился — через полтора часа они с командой снова должны были собраться для звонка. Брюс кивнул сам себе, усилием воли поднялся из постели и направился в душ.       Его не покидали воспоминания и фантазии о том, как они были втроём здесь, переговариваясь и заигрывая друг с другом, каким счастливым он ощущал себя, лаская любовников и получая стоны и ласку в ответ. Одиночество снова подкашивало его, заставляя мысли сворачивать в непозволительных направлениях.       Оливер: Я вижу, что ты онлайн. Надеюсь, ты сдержишь слово и позвонишь нам, когда у тебя будет время.       Калхи свёл брови к переносице, отчаянно желая услышать его голос, увидеть сонное лицо с вмятиной на щеке от подушки, а после почувствовать на себе руки Тины, игриво массирующие плечи. Но ему предстояло вернуться в реальность и работать.       Брюс: Успеваю только позавтракать, и снова в работу.       Тина прислала фото, на котором они с Оливером строили грустные мордашки, а мужчина усмехнулся, покачав головой — он действительно любил этих двоих. Поэтому собственные мысли о том, как получить необходимое чувство близости, пускай и эфемерное, угнетали Калхи ещё больше.       Только закончив совещание, он увидел пять пропущенных от матери, а всё его тело замерло от страха: Моника никогда не звонила больше одного раза подряд и предпочитала дожидаться, пока ей перезвонят.       — Мам? — он поспешил отзвониться женщине. — Всё в порядке?       — Я… знаю, что у нас с тобой не самые близкие отношения, дорогой. — Это было плохо, очень плохо! С каждым неловким словом Моники Брюс чувствовал, как глубже опускается его душа в пятки. — Но я бы хотела, чтобы ты навестил меня.       — Ты заболела? — голос женщины звучал слабо.       — Думаю, что да. Результаты тестов ещё не пришли, но… Если тебе не сложно, приезжай. Ты можешь посидеть в машине и поговорить со мной по телефону. Главное, чтобы я могла тебя видеть.       — Хорошо, я закончу работу и выеду к тебе. Привезти что-то?       — Нет, мы уже заказали всё, что было необходимо.       — Врачи?       — Наш семейный доктор прислал обученную девочку, она живёт с нами.       — Анализы? Томография?       — Пока рано, мне не слишком плохо, но мы наблюдаем за симптомами.       — Хорошо, я позвоню, когда буду подъезжать.       Калхи прикрыл глаза, вздыхая тяжело и сдаваясь. Он не курил так давно, что был не уверен, что припрятанная пачка сигарет вообще пригодна для употребления, но оторваться от работы надолго он не мог, тем более ради отравляющей кишки порции никотина. Открыв настежь кухонное окно, он взял чашку кофе в руки и закурил, морщась от горечи на языке и ощущения дыма, тяжёлой волной прокатывающегося по лёгким. Это было иллюзорно и вряд ли научно, но именно так Брюс ощущал свою первую сигарету за последние три года.       Брюс: У меня ЧП, не смогу созвониться.       Тина: Всё ок?       Брюс: Не совсем.       Оливер: Позвонишь нам перед сном?       На это Брюс трусливо не ответил, не зная, будет ли в состоянии вести беседы с двумя людьми, которых хотел бы чувствовать рядом для поддержки в это смутное время.       — Попей воды, мам, и надень ты уже жакет. — Брюс сидел в машине, открыв дверь и садясь к Монике лицом, а та капризничала, отказываясь от одежды, которую медсестра пыталась на неё напялить.       — Мне жарко, Брюс, зачем мне одеваться?       — Потому что сейчас вечер.       Моника вздохнула, демонстрируя разочарование сыном, но прислушалась к его словам, влезая в предложенную одежду. Они смотрели друг на друга, переговариваясь по телефону, а Калхи казалось, что он ещё никогда не чувствовал такой близости с матерью, как сейчас.       — Оливер не с тобой?       — Улетел к… нашей девушке.       — Современно. — Моника закашлялась, когда попыталась рассмеяться, но успокоилась достаточно быстро. — Ты как?       — Справляюсь. — Брюс отвёл взгляд, надеясь, что старческое зрение не позволит матери увидеть, что он откровенно лжёт.       — То, что ты со всем справишься, я уверена, но это не ответ.       — Скучаю, маюсь, злюсь.       — И грустишь, небось?       — Хорошо, что есть работа.       — Тут я с тобой согласна, но… работа не заменит семью, — Моника улыбнулась сыну, бросив взгляд вверх, видимо, только теперь отмечая, что сумерки понемногу обращались в ночь. — Приезжай ещё на выходных и звони, если будет туго. Только не делай глупостей.       — Это каких?       — Как в прошлый раз, когда ты расставался с Оливером.       — Но мы не расстались сейчас.       — Я это знаю, ты это знаешь, а вот твоё подсознание? Не устраивай из своей квартиры проходной двор — это небезопасно. А ещё обязательно всплывёт в самый ненужный момент.       Калхи поджал губы, опуская взгляд и выдыхая устало. Моника была права и видела его насквозь — он действительно думал о возможности заполнить пустоту одиночества и утолить тактильный голод с кем-то чужим.       — Я постараюсь, — обещать того, что не сорвётся в привычное поведение, он не мог, но Брюс действительно готов был постараться, да и Ковид, косящий людей и желание жить, был достаточной причиной, чтобы не приглашать к себе незнакомых людей.       Дома было темно и пусто, слегка пахло перегаром и сигаретами. Брюс поморщился, включая вытяжку и открывая окно на кухне. После общения с матерью стало неуловимо легче, поэтому он достал из кармана телефон и набрал Тину, надеясь, что не разбудит их.       — Эй, привет, — в кадре была сонная девушка, она щурилась и улыбалась.       — Разбудил?       — Не страшно, мы рано легли, так что пять утра — не самое страшное время для звонка.       — Ты позвони-и-ил. — Тина отодвинула телефон дальше, чтобы они с Оливером помещались в кадре, а Брюс улыбнулся — они были очаровательны спросонья.       — Я был у матери. Кажется, она заболела, но пока что всё в порядке. Хотел услышать вас.       — Мы не зря говорили, что ты можешь звонить в любое время, дорогой.       — Ладно. — Калхи закусил губу, мечтая оказаться в их объятиях, но трезво оценивая, насколько мала была вероятность того, что это случится в скором времени.       — Как Моника?       — Рассказал ей про нас троих, она смеялась. Попросила меня не делать глупостей. — Брюс сглотнул, понимая, что возможно зря это сказал.       — А ты собирался?       — Не то чтобы… Но я думал об этом.       — О чём? — Девушка широко зевала, не до конца понимая контекст беседы, однако по напряжённому Кукс рядом знала — разговор принимает серьёзный оборот.       — Что… возможно, мы не увидимся ещё достаточно долго, — сказать, видя перед собой возлюбленных, о том, что думал изменить им, было почти невозможно, пускай они и не дошли до обсуждения открытости их отношений. Почему-то Калхи был уверен — они не захотят пускать в их тесный треугольник ещё кого-то.       — Ты хочешь найти себе любовника? — Тина округлила глаза, потеряв даже намёк на сонливость, когда Оливер это произнёс, а тон, с которым тот это сказал, подсказывал, что Брюсу несдобровать.       — Нет… это были глупые мысли, и я не намерен… — Брюс не смог закончить — лгать им было тоже невозможно. — Я не знаю, правда.       — Давай мы обсудим это, когда ты поспишь, хорошо? — Кукс сжимал челюсти, сдерживая себя от более импульсивных фраз, а Тина закусила губу, предпочитая молчать.       — Да, ты прав, я нетрезво мыслю. Видимо, устал. — Выливать на них свои страхи и сомнения казалось лишним, когда итак разбудил их раньше адекватного времени. — Надеюсь, что вы сможете ещё поспать.       — Спокойной ночи, сладкий. Мы наберём тебя, когда проснёшься.       Калхи нажал на «отбой», выдыхая шумно. Не так он представлял себе их общий разговор, но он не был удивлён — в его натуре было пытаться испортить все свои отношения. Так он сделал в первый раз с Оливером, оттолкнув, так он делал и теперь, хотя считал, что стал достаточно осознанным, чтобы прекратить совершать одну и ту же ошибку раз за разом.       Сон не шёл, а приложение для знакомств, которое Брюс скачал только чтобы отбить у себя желание знакомиться с кем-то — это работало, ведь никто не шёл ни в какое сравнение с людьми, которых он уже любил, — укачало его свайпами влево. Калхи выкурил ещё несколько сигарет и выпил травяного чая, успел прочесть отчёты по проделанной работе своего отдела и отключился с телефоном в руках, смотря общие фотографии последних дней, что они провели втроём.       Поздним утром, прямо из постели присоединившись к совещанию, Калхи ощущал вину перед Тиной и Оливером — ему не стоило упоминать свои случайные мысли, но он ничего не мог исправить, пока не закончит с работой, поэтому старался сосредоточиться на цифрах и графике. Голова кипела, во рту было сухо, а желудок намекал на то, что Калхи не ел со вчерашнего утра — такова была цена большого количества работы и тотального одиночества. Брюс забывал нормально питаться, оставаясь один на один с собой. Пролежав на совещании гораздо дольше, чем предполагал, мужчина отправил отдел дорабатывать будущую кампанию, а сам успел только сходить в душ и почистить зубы, прежде чем его телефон снова зазвонил.       — Привет, сладкий, — Тина улыбалась радостно, видя его и любопытным взглядом провожая капли, спадающие с его волос на обнажённые плечи и грудь. — Мы не помешали?       — Нет, вы как раз вовремя, — Калхи улыбнулся в ответ. — Оливер с тобой?       — Он… да, пытается придумать выражение лица, на котором не будет написано «Я охрененно скучаю и приревновал вчера, как демон», так что он присоединится к нам чуть позже.       Тина охнула, роняя телефон на диван, послышался смех, а после в кадре появились они оба слегка запыхавшись — Кукс наказывал девушку щекоткой.       — Я просто волнуюсь за тебя, вот и всё. И, может быть, но только возможно, я немного приревновал.       Калхи покачал головой и хмыкнул, устраивая телефон на стойке и приступая к готовке. Поесть было необходимо, иначе его организм отказывался мыслить трезво.       — Это были просто дурные мысли… не волнуйся.       — Даже если бы я был не против того, чтобы ты пригласил кого-то, — Оливер избегал серьёзных слов, волнуясь, — то это совершенно небезопасно с вирусом, который ежедневно косит людей налево и направо.       — Согласен, поэтому я не собираюсь ничего подобного предпринимать.       — Мы забыли рассказать. Олив решил подучить мой родной язык, пока что у него получается уморительно, — Тина сменила тему, посчитав, что предыдущая закрыта, а Брюс тихо рассмеялся, переводя взгляд на экран, чтобы увидеть и услышать пример того, как Кукс говорит на новом для себя языке.       Оливер сказал что-то похожее на набор согласных, в которых затерялось пару звуков, а Тина прыснула от смеха и поправила его. На второй раз получилось лучше.       — Он сказал, что скучает по тебе и хочет, чтобы ты приехал.       — Мне кажется, что там было меньше слов, — Калхи повёл бровью.       — Дословно он сказал: «Скучаю, приезжай».       — И я имею это в виду, — Оливер смотрел на него с улыбкой, а Брюс вздохнул.       — Ты же знаешь, что не могу. У меня много работы, я не могу подвести начальство.       Оливер нахмурился, получив отказ, а Тина свела брови к переносице. Видимо, они действительно надеялись, что Калхи сможет к ним приехать. Будто он сам бы не сделал всё возможное, чтобы сорваться к ним и нежиться в объятиях друг друга столько, сколько могут.       — Ты не можешь делать работу отсюда? — Кукс не был готов вот так сразу сдаться.       — С такой разницей поясов? С бюджетами, привязанными только к моему аккаунту, пока не разрулю всё? Вы даже не почувствуете, что я рядом, пока я буду работать в таком режиме.       — А выходные?       — У меня их нет. Я постоянно на связи с отделом или начальством, постоянно в поисках вдохновения, референсов, исполнителей, которые готовы взяться и гарантировать исполнение в срок.       — Ты можешь уволиться. — Оливер всплеснул руками, закатывая глаза. — Ты же — не я, который за год съест всю свою финансовую подушку, у тебя есть накопления, твой трастовый фонд, в конце-то концов!       Кукс говорил громко, злясь и выплёскивая накопившуюся обиду, а Брюс чувствовал, как вина, испытанная им утром, выворачивается злостью в реакцию на несправедливые слова Оливера. Тот не до конца понимал о чём говорит и не имел права даже предлагать такое.       — Может, мне переписать часть своего наследства на тебя, чтобы ты мог не волноваться за будущее? Так тебя устроит?       — Парни, не надо, пожалуйста, — Тина была в панике, а Брюс уже не мог остановиться.       — Ты… не виновата в том, что произошло, но… ты бы могла приехать к нам, вместо того, чтобы оставлять меня одного в аду, в котором я живу.       — У меня тут мать, — в уголках глаз Тины собрались слёзы.       — А у меня тут мать и работа.       — Работа, которая тебе не жизненно необходима, и Моника, с которой ты общаешься через зубы, — вот, что ты предпочтёшь возможности быть с нами! — Кукс делал вдох, чтобы продолжить гневную тираду, а вся злость в Калхи потухла также быстро, как и загорелась, выжигая в нём возможность чувствовать вовсе.       — Мы закончили, — он произнёс это холодно и спокойно, видя, как Оливер уходит из кадра, шумно выдохнув.       — В смысле? — Тина сморгнула слёзы, растерянно смотря на Калхи, а мужчина поморщился на долю секунды, почувствовав боль от осознания происходящего.       — Нам с вами больше не о чем говорить. Вы… идите своей дорогой. Я не стану ставить вам палки в колёса с визами, с чем угодно, но я не хочу больше… — Калхи замялся, пытаясь выбрать подходящее слово. — Нас. Это не работает, а каждый ваш звонок, каждое фото и видео доставляют мне только тупую боль. Я не готов переживать это из раза в раз, так что я буду умнее и позволю вам двоим строить своё счастье спокойно и без ненужных обязательств передо мной.       — Но… Брюс, пожалуйста, — Тина не сдерживала слёзы, утирая их уголком рукава, а Калхи сглотнул и кивнул.       — Мне жаль. Но я действительно желаю вам счастья. Пока.       Калхи положил трубку, только теперь замечая, что увлёкся разговором слишком сильно — его яичница почти превратилась в угольки. Ему хотелось разозлиться снова, почувствовать обиду за то, что Кукс упомянул трастовый фонд. Они не заговаривали об этом раньше, и Брюс предпочёл бы, чтобы так и продолжалось.