Незнакомка

— Грейнджер, ты не против патрулировать вместе со мной? Лицо Гермионы вытянулось, и Драко поспешно выпалил: — Не отвечай прямо сейчас! Я сделаю новый график дежурств. Встретимся в три у совятни! — указал он на нее пальцем, отступая дальше по коридору и не давая ей сказать и слова. — В три! — он потряс рукой и исчез за ближайшим поворотом. И тут же закрыл горящее лицо ладонями, загнанно выдохнув. Какого черта сейчас произошло? Он что, попросил Гермиону Грейнджер патрулировать вместе с ним по вечерам?! Гермиону Грейнджер? Патрулировать? По вечерам? Драко не знал, какая из составляющих этого абсурдного предложения вызывала в нем наибольший дискомфорт. То, что это была Грейнджер? Но он же очевидно хотел чего-то, связанного с ней. Только сам не понимал чего. Тягу эту, естественную или форсированную, он больше не мог отрицать. Если исключить из уравнения Грейнджер и заменить ее на любую другую девчонку… Драко было стыдно. Стыдно за то, что он вот так вот струсил и не назвал это «свиданием», или «встречей», или «прогулкой». С другой стороны, это было бы слишком напористо и прямо. Драко предпочитал более тонкий подход, а позвав ее именно «патрулировать», обеспечил себе прикрытие и одновременно задел на долгосрочное тесное взаимодействие. Разумеется, если все это выгорит. Но что-то подсказывало Драко, что выгорит. Что Гермиона согласится. Оставался третий пункт, который не давал Драко покоя. Время их патрулирования вызывало у него вполне определенные мысли, частично выраженные в вопросе Незнакомки «а ты кого-нибудь там заставал?» И пусть Драко уже напредставлял Гермиону в совершенно разных образах, вживую все было совсем иначе. Драко даже не понимал, как себя с ней вести, когда они действительно окажутся наедине в темноте школьных коридоров. В три часа дня Драко коршуном кружил вокруг совятни. Гермионы еще не было, а у него уже потели руки и крутило живот. От глупой ситуации он злился на все и в первую очередь на себя. «Видишь ли, Грейнджер, я просто постоянно вижу тебя в своих фантазиях, поэтому не нашел ничего лучше, как заговорить с тобой!» — картинно жестикулируя, произнес он нараспев. Драко мерил шагами землю, пока пытался сообразить, что вообще будет ей говорить. «Что со мной? О, ничего особенного, — распалялся он, все так же вслух репетируя заведомо провальный диалог с Гермионой. — После того, как идиотское заклинание сработало неверно, я постоянно чувствую твои прикосновения и слышу твой голос. Правда, сначала они были не твоими, но после того, как ты посмотрела на меня и я кончил себе прямо в трусы, я не могу выбросить тебя из головы», — он всплеснул руками. «Чего я хочу? Научиться вытворять с тобой те же вещи, что и ты со мной! Пригласить тебя куда-нибудь! Снять это дурацкое заклинание! Не знаю!» — фыркнул Драко, запустил пальцы себе в волосы и остановился. «Я хочу придумать способ, как бы половчее уговорить тебя патрулировать вместе со мной! — воскликнул он и прикусил щеку изнутри. Потом, обдумав, решил признаваться до конца: — Потому что я не хочу патрулировать с этой чертовой Элоизой, у меня от нее мурашки по коже. И мой единственный выход — сделать так, чтобы вместо нее оказалась ты. А еще иначе от меня не отстанет Незнакомка. — Слово «Незнакомка» он почти прошептал. — И все это, конечно, ложь, потому что я мечтаю о тебе уже несколько дней подряд». — Правда? — услышал он растерянный голос Гермионы за спиной. Драко словно оглушили. Как давно она там стояла? Красный, как рак, он повернулся и, запинаясь, вымолвил: — Т-ты все не так поняла! — Я не слышала, о чем ты говорил. Только последние слова, — вспыхнула Гермиона и смущенно заправила волосы за ухо. — Зато я слышал! — раздался голос Гарри Поттера. Вздрогнув, Драко и Гермиона синхронно повернули головы на звук. Откуда ни возьмись появившийся Поттер был настроен решительно. Красный от гнева, он указывал палочкой на Малфоя: — Держись от нее подальше! Драко тоже выхватил палочку. — Гарри, в чем дело? — ахнула Гермиона. Она пыталась вклиниться между ними, но Поттер оттеснил ее за свою спину. — Ты не слышала, о чем он тут говорил! Как расписывал, что представлял тебя и все такое… — он стыдливо осекся и скривился. — Тебе лучше не знать, что за фантазии там у него голове! В ушах Драко стучала кровь. Его палочка, кажется, дрожала. — Любишь подслушивать, Поттер? — только и смог сказать он. Жалкий, жалкий, жалкий идиот! Надо было сообразить что-то острое! Язвительное! Показать, что ему все равно, доказать, что он не мечтательный придурок! — Я сразу понял, что с тобой что-то не так, когда Гермиона рассказала о вашей встрече, — заявил Гарри. — И вот я слышу, как ты распинаешься о ней, как о куске мяса, и размышляешь, как похитрее ее обдурить! — Ты решил подсмотреть?! — уязвленно воскликнула Гермиона. — Гарри, но так нельзя! А если бы я… — она осеклась, покраснев. — И я поступил правильно! — с жаром возразил Поттер. — Ты бы только слышала!.. — и обратился к Драко: — Держись подальше, больной ур… В общем, я тебя предупредил. Пойдем, Гермиона. Гермиона посмотрела Драко в глаза. — Это правда? — тихо спросила она. — Ты действительно хотел меня обмануть? Драко не знал, что сказать. Поттер вывернул все наихудшим образом, но ведь… ведь все было не так? Совсем не так? На его лице, видимо, отразились эти метания, потому что Гермиона закусила губу и, сведя брови, подняла их вверх, будто бы силилась сдержать слезы. — Понятно, — разочарованно выдохнула она. Еще несколько секунд она смотрела ему в глаза, а затем развернулась и направилась к замку. Поттер смерил его уничижительным взглядом и отправился следом за ней. Драко трясло. Драко трясло так, что он не мог вымолвить и слова. Худшим его кошмаром оказалась не Элоиза, а Поттер, который вот-вот раструбит всему Хогвартсу о том, чем занимался Драко всю последнюю неделю. Уж лучше бы он сразу написал отцу.