Золотая клетка императора

Пожары не были таким уж нечастым явлением в столице. Поскольку город был густонаселен, а дома – деревянными, из-за неосторожной свечи или жаровни особенно зимой часто вспыхивали локальные пожары. Однако, чтобы горело министерство церемоний, да еще и ночью – это был очевидный поджог, переговаривались зеваки, скопившись на улице. Несмотря на ночь и комендантский час, пожар взметнулся в небо с такой силой, что соседние дворы все перепугались и высыпали на улицу. Хлопья густого снега падали на огонь и растворялись в ничто. Спустя час пожар стал стихать, и наконец красное зарево исчезло. Император стоял на дворцовой стене – там впереди он видел, как поднимается густой белый дым, смешиваясь со снегопадом, а горизонт начал светлеть. Рядом с ним находился Чжоу Су, а вдоль стены на постах стояла стража. Евнух кинул взгляд на императора, гадая, о чем тот думает – на молодом прекрасном лице не было ни следа тревоги, скорее безмятежность и толика усталости. Император потер краешек левого глаза и помассировал переносицу. – Ну что там? – спросил он. – Пожар удалось потушить, но здание министерства полностью сгорело, – доложил евнух. Даже ему, толстокожему старику, было холодно здесь на стене, и он украдкой снова посмотрел на императора – руки того давно покраснели от холода, как и щеки. – Пострадавшие? – Пока не удалось никого найти, крыша рухнула через полчаса, но вероятно, только стража на входе получила легкие ожоги, пытаясь вынести ценности, когда разгорелся пожар. Погибших нет, – бойко отрапортовал евнух Чжоу. – Император, не хотите ли вернуться в покои? – наконец спросил он после паузы, видя, что император никуда не двигается. – Из-за чего начался пожар? – проигнорировав его, снова задал вопрос император. Он дрожал мелкой непрекращающейся дрожью и почему-то подумал о теплой меховой накидке. Эта мысль разозлила его, и он сжал руки в кулаки, ударяя по обледеневшей стене. Евнух Чжоу принял это за гнев из-за пожара и поспешил ответить: – Люди из сыскного департамента уже прибыли на место, как и городская стража. Удалось узнать у зевак, что кто-то видел человека, выбегавшего из министерства церемоний поздно ночью после закрытия. Его описали как невысокого мужчину в чиновничьих одеждах. Стражники тоже говорят, что видели его, однако не смогли догнать, поскольку начался пожар и они сосредоточили усилия на более насущных задачах. – Куда он направился? – спросил Мин Сянь. – Городская стража сейчас прочесывает улицы города, далеко он не мог бы уйти – городские ворота еще закрыты, а жителям столицы приказано сообщать о подозрительных людях. – Хорошо, – Мин Сянь раскрыл пальцы, подставляя их холодному воздуху. Он и не заметил, как вспотели его ладони. – Поймать его во что бы то ни стоило. Где Цао Юань? – Отвечаю Вашему Величеству, министр Цао прибыл на место происшествия очень быстро и лично руководил тушением. Вероятно, сейчас он еще там. – Ясно, – император наконец оторвал глаза от белого дыма. – Расставить дополнительную стражу на воротах столицы, проверять всех выходящих из города. Отправить служащих министерства работ на место пожара, чтобы оценить работы по восстановлению министерства. Временным местом работы служащих министерства церемоний будет… министерство двора. У них все равно там тихо. – Да, Ваше Величество, – поклонился Чжоу Су, провожая императора в покои. – Постарайтесь отдохнуть, – добродушно отозвался он, закрывая двери за Мин Сянем. Однако тот и не думал ложиться. Вместо этого он нервно вышагивал по комнате, не чувствуя ни холода, ни усталости. В какой-то момент он в изнеможении рухнул на кресло, сгребая тонкими холодными пальцами теплую накидку. Он зарылся в нее лицом, вдыхая такой знакомый и привычный запах. Сердце перестало нестись вскачь, и император почувствовал себя спокойнее. Однако вместе с тем горечь заполнила его сердце. Тонкие пальцы впились в мех, словно желая разорвать его на части, но силы в них не хватило. Наконец сгорбленный император поднялся, чувствуя накатывающую усталостью. Он видел луч солнца за окном – начинался новый день, и ему совсем скоро вставать. Он не стал раздеваться, рухнув на кровать в одежде, все еще сжимая в руках накидку. *** Казалось, что он только коснулся головой подушки, а Чжоу Су уже будил его. Совершенно разбитый, император поднялся с постели, в удивлении замечая, что спал, завернувшись в черную накидку. – Убери это, – поморщился он. – Вчера ночью было холодно, Мы слишком устали, чтобы звать тебя, – словно в оправдание сказал он недоумевающему евнуху. Тот виновато кивнул. Глядя на усталое лицо евнуха Мин Сянь подумал, как должен выглядеть он сам. – Мы не будем завтракать, – отказался он от еды, не чувствуя в себе сил даже что-то пережевывать. Пока слуги одевали и укладывали волосы в прическу, Мин Сянь прикрыл глаза, мечтая поспать еще немного. – Как пожелает император. Зайдя в зал утренних собраний, Мин Сянь поморщился – шум стоял такой, что некоторые не сразу заметили, что прибыл император. Чиновники переговаривались, обсуждая ночное происшествие – в первом ряду Мин Сянь заметил осунувшегося Цао Юаня. Министр церемоний явно прибыл сюда прямо с пожарища, успев только сменить костюм на придворный. – Да здравствует император! – придворные наконец заметили его и упали на колени. – Поднимитесь, – махнул им Мин Сянь. – Ваше Величество, вы уже слышали о пожаре, не так ли? Нужно непременно найти виновных в поджоге, – немедленно выступил вперед министр Лю, выглядящий не совсем довольным. Еще бы – именно ему пришлось потесниться из-за этого происшествия и впустить министерство церемоний под свою крышу. – Мы слышали, – сдержанно отозвался он. Он глянул на Цао Юаня – тот стоял с прямой спиной, не делая попыток выступить. Это показалось ему странным. – Подданный Цао, – Цао Юань тут же встрепенулся, делая шаг в центр, – как обстоят дела с пожаром? – Отвечаю императору: к пятой страже удалось полностью потушить пожар, однако на месте министерства осталось лишь пепелище. Все документы, все бумаги и все вещи – сгорели, – в голосе министра Цао звучала усталая тоска. – Что насчет виновного? – спросил император. – Удалось определить злоумышленника и выследить его. Однако… городская стража потеряла его след, – он вскинул глаза на императора, а затем тут же опустил их. – Потеряла? – нахмурился Мин Сянь. – Как это может быть? – он в гневе нахмурил брови. Министр Цао бросился на колени, прижимаясь к земле: – Отвечаю Вашему Величеству, виновника преследовали до того, пока он не скрылся, однако заходить в ту резиденцию… городская стража не осмелилась, – совсем тихим голосом закончил он. Вокруг немедленно поднялся шум. – Что значит не осмелилась?! Кто этот негодяй?! Министр Цао, немедленно говорите! – зазвучали голоса. Мин Сянь увидел, как министр Лю вжал голову в плечи, отступая в сторону на свое место и пытаясь притвориться черепахой. – Отвечай! – повысил он голос, прерывая недовольство чиновников. – Ваше Величество, предполагаемый поджигатель… вошел в ворота резиденции министра финансов… – еле слышно проговорил министр Цао, дрожа всем телом. – Не я это придумал! – неожиданно он поднялся и обернулся к министру Вэю с полными ужаса глазами. – Министр Вэй, это не моя придумка! Открытое выражение страха перед правым министром взбудоражило Двор. Шепотки, только что утихшие после этой громогласной новости, тут же поднялись с новой силой. – Он открыто выразил страх правому министру… – Министр Вэй действительно держит в своих руках Двор… – Министр Вэй… – Тихо! – Мин Сянь ударил по подлокотнику, прерывая все шепотки. – Кто дал вам право шуметь пред Нашими очами? Министр Вэй! – Я здесь, Ваше Величество, – к сначала опешившему Вэй Шаопу мигом вернулось самообладание, и он выступил вперед, становясь на колени. – Отвечаю Вашему Величеству: я мирно спал у себя дома, и у меня нет никакой причины поджигать министерство церемоний и вредить министру Цао. Если император не верит мне, пусть пошлет с обыском городскую стражу в мой дом, – он распростерся на полу без всякого намека на страх. Мин Сянь сжал дрожащие от гнева руки в кулаки, со стороны сохраняя хладнокровный вид. – Дражайший императорский дядюшка, как Мы можем подозревать вас в таком преступлении? Мы всего лишь хотели спросить, не видели ли вы или ваши домочадцы ничего подозрительного ночью? Если преступник вошел в ворота вашего дома, может быть, стража вашей резиденции сговорилась с виновником? По возвращению домой непременно проверьте все тщательно. Отчет отправьте со слугой во дворец. – Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество, – хладнокровно заявил министр Вэй, поднимаясь с колен. В зале стояла странная тишина. – Ваше Величество, – неожиданно вперед выступил Шан Цзянь, военный министр. – Хотя все мы уверены в невиновности министра Вэя, однако в столице уже поднялись слухи. Начальник городской стражи доложил мне, что зеваки уже разнесли сплетни о том, что какой-то чиновник выбегал с места пожара, и затем его видели входящим в резиденцию министра Вэя. Если Ваше Величество не предпримет каких-то мер, это может повлиять на доверие к власти… – Ваше Величество, – министр Вэй сложил руки перед собой, отвешивая поклон. – Ваш покорный слуга понимает, о чем говорит военный министр. Я добровольно буду оставаться в резиденции до окончания расследования, дабы избежать ненужных подозрений. Мин Сянь с трудом сдержался от насмешливого смешка, глядя на придворных сверху вниз: стоит одному столпу власти пошатнуться, и шакалы готовы закусать его до смерти. Стоило министру Вэю заговорить о добровольном заточении, как на лицах чиновников промелькнул весь спектр эмоций – от страха за свое положение до злорадства из зависти. Все эти ничтожные люди стремились к власти, а он смотрел на них всех сверху вниз, и она его ни капли не привлекала. Император сделал вид, что тщательно обдумывает предложение. Наконец, с тяжелым вздохом он сказал: – Хорошо, императорский дядюшка. В таком случае Мы выделим лучших людей на расследование, чтобы ваш домашний арест закончился как можно скорее. Хэ Дайюй тут же выступил вперед: – Министерство наказаний готово взяться за расследование. – Цензорат тоже готов помочь всеми силами, чтобы восстановить справедливость и честное имя министра Вэя, – печально улыбаясь, выступил Чжао Тай, мягко покашливая. Его седая борода затряслась, пряча смешок. – Тогда поручаю расследование совместно министру Хэ и верховному цензору Чжао, – махнул рукой император. – Докладывать напрямую мне. – Конечно, Ваше Величество, – низко поклонились придворные. – Министр Вэй, задержитесь после собрания, – многозначительно произнес император, поднимаясь с драконьего кресла. – Утреннее собрание завершено! – громогласно провозгласил Чжоу Су. Император медленно пошел к боковой двери, а министр Вэй тут же направился за ним. Краем глаза он заметил, что министр Лю и несколько других активно поддерживающих правого министра чиновника сбились в кучку, что-то обсуждая. С трудом сдержав смешок (в который раз!) Мин Сянь сложил руки за спиной, заходя в кабинет императора, находящийся как раз сбоку от зала утренних собраний. – Ваше Величество, я невиновен, – стоило ему усесться в кресло, как министр Вэй тут же опустился на колени, складывая ладони перед собой. – Вы же знаете. – Конечно, дядюшка, поднимитесь, – безропотно произнес Мин Сянь, махнув ему рукой. – Вы же сами понимаете, я не мог при дворе никак не прокомментировать эти обвинения. К тому же… очевидцы до сих пор утверждают, что некий человек входил в вашу резиденцию, – он постучал пальцами по подлокотнику. Министр Вэй стоял перед ним со сложным выражением лица: – Я не знаю, кому и зачем наводить на меня подозрения, но очевидно, что все делается не просто так, – холодно процедил он. От его недавнего спокойствия не осталось ни следа. Он принялся расшагивать туда-сюда, ничуть не стесняясь присутствия императора – напротив, принимая его в расчет не более своего слуги. – Зачем им это делать? К тому же, это недавнее нападение на вас, Ваше Величество, – он остановился, ткнув пальцем в Мин Сяня. – Все очень подозрительно. И где же в этом время великий советник? – Под домашним арестом, – дрожащим от гнева голосом ответил Мин Сянь, чувствующий себя на допросе, а не министра. – Ах, верно, – Вэй Шаопу отвернулся, продолжив мерять комнату шагами. – Император, вам следует быть осмотрительнее. У великого министра много власти в руках. Я удерживаю гражданских чиновников под собой, а он – почти всех военных. Даже в армии у него есть связи! Да далеко ходить не надо: он бывший начальник императорской гвардии! Начни он бунт, и мы его не остановим. Я давно предупреждал вас об этом, – он снова повернулся к императору. – Шан Юй верен трону, – твердо произнес Мин Сянь без всякого сомнения в голосе. На его лице была написана тихая ярость, которая из-за жемчужных рядов не была видна министру Вэю. – Хорошо. Я и сам это знаю, верно, – подумав, произнес министр. – Да, это не он. Ему нет смысла копать под меня – те немногие при дворе, что открыто поддерживают его, все – лишь мелкие сошки, которым я позволил поддерживать его. Вэй Шаопу продолжил размышлять вслух, вышагивая по комнате. Мин Сянь почувствовал, что ему становится тошно от одного его вида. Он даже не бахвалился своей властью перед марионеточным императором – нет, он говорил спокойно, как человек, осознающий себя в своем праве. Мин Сянь не сомневался, что в этой комнате из них двоих большим императором сейчас был Вэй Шаопу, его дорогой дядюшка. – Император, все же вам стоит быть осторожнее с ним. Не отстраняйте его от двора, чтобы не навлечь на себя его гнев, – неожиданно сказал министр Вэй, отвлекая императора от мыслей. – Никто не знает, что у него на уме, он непредсказуем. Мин Сянь отчего-то почувствовал, как горят щеки. Кажется, он догадывался, чего хочет великий советник, но, разумеется, делиться этой информацией с дядюшкой не собирался. – Кто станет во главе министерства финансов на время расследования? – спросил он. – Во главе? – изумленно поднял брови Вэй Шаопу. – Я буду работать из своей резиденции. – О, – только и ответил Мин Сянь. Кажется, того совершенно не волновал домашний арест – он даже не принимал его всерьез. – Вам придется предоставить список слуг вашего поместья для расследования. – Неужто вы всерьез собираетесь расследовать это обвинение?! – неожиданно в гневе повысил голос министр. – Вам следует отправить людей искать преступника, а не перерывать мое поместье в поисках мифического чиновника! – Но ведь вы пообещали сотрудничать с людьми из министерства наказаний и Цензората, – неторопливо произнес Мин Сянь, не глядя на министра. Он все сильнее чувствовал, как в висках пульсирует боль, и стремился поскорее закончить эту беседу. – Хм-ф, – насмешливо фыркнул министр, этим звуком выражая все свое отношение к расследованию. Конечно, он не предполагал, что министерство наказаний и Цензорат, бывшие под его ногами, осмелятся в самом деле расследовать какой-то слух и пойти против него. – Как пожелает императорский дядюшка, – покорно произнес император, поднимаясь на ноги. – Мы устали, потому просим министра Вэя возвратиться в свою резиденцию и не покидать ее до окончания расследования. – Как прикажете, Ваше Величество, – сухая кривая усмешка была на его лице, когда министр Вэй отвесил поклон и быстрым шагом покинул кабинет. Мин Сянь рухнул в кресло, сжимая виски. Он скинул корону, бросая ее на пол. Он чувствовал, как пульсирует боль и подавляемый гнев внутри него. Ему хотелось кричать – от бессилия, от собственной никчемности и давления в груди. – Император! Император! – Чжоу Су, вошедший в кабинет, стоило его покинуть Вэй Шаопу, увидел, что император сгорбился в кресле, сжимая виски так, словно хотел сломать себе череп. – У вас снова головные боли? Император! Позвать лекаря? – испуганно подлетев к нему, он уставился в бледное, покрытое потом лицо Мин Сяня. – Не… не стоит, – наконец выдавил тот, сконцентрировав взгляд на лице евнуха. – Принеси лучше чаю. – Немедленно подать чаю императору! – крикнул Чжоу Су, семеня к двери. Он не увидел, как император, закашлявшись, прижал платок к губам и выплюнул плотный сгуток крови, а затем откинулся на кресле назад, свешивая голову и чувствуя странное облегчение. Он рассмеялся – и смеялся до тех пор, пока не вернулся Чжоу Су с подносом, и этот вид напугал старого евнуха до дрожи в коленях.