Золотая клетка императора

Конечно, министр Вэй пришел после до начала пира, принявшись распекать императора за то, что Восточный дворец, предназначенный наследнику престола, попал в пользование принцу Ци. – Это может спровоцировать ненужные слухи в народе и при дворе, – говорил он, шагая туда-сюда, пока слуги одевали императора к банкету. Мин Сянь хранил молчание, глядя на свое лицо в зеркало. – Ваше Величество еще неженаты, к чему было так поступать? Ваше Величество, вы вообще меня слушаете? – недовольно прервался он, глядя на молодого человека. – Да, дядюшка, разумеется, – смиренно отозвался тот, переводя на него взгляд. Служанка завязывала пояс, стоя перед ним, согнувшись, а вторая уже держала подвески, готовясь их крепить к поясу. – Как Мы уже вам сказали, сейчас перемещать принца уже поздно. К тому же, Мы уверены, надолго он не задержится. – Это верно, – не мог не согласиться министр. – Собираетесь ли вы сегодня обсудить с ним военный союз между нашими государствами? Кроме того, не помешает затронуть вопрос расширения двусторонней торговли – скоро весна, у них прекрасные овцы на пряжу. – Конечно, дядюшка. – Вдовствующая императрица уже виделась с внуком? – спросил министр Вэй, глядя, как девушка, опустившись на колени, крепит подвески к поясу императора. – Да, матушка уже познакомилась с Вторым принцем Ци и нашла его «прекрасным ребенком». Ее Высочество сказала, что молодой принц все же больше похож на императора Ци, чем на императрицу, – ответил Мин Сянь, сдерживая гримасу. Матушка потратила добрый шичэнь на то, чтобы расписать ему, насколько молодой принц не оправдал ее ожиданий – легкомысленный, юный и излишне самовлюбленный, совершенно не такой, как «ее Ань Сюй», но вместе с тем «в глазах у него что-то от нее». Очевидно, министр Вэй уже был в курсе и спросил только для вида, потому что не смог сдержать редкую усмешку. Улыбка столь редко появлялась на его губах, что казалась неестественной. – Ваше Величество, гости собрались, – в дверях появился Чжоу Су, отвешивая вежливый поклон министру. – Что ж, – Мин Сянь повернулся к министру, приподнимая брови. Тот кивнул. – Тогда я вас покину, – он кивнул и направился к дверям. – Не забудьте то, о чем мы говорили. – Да-да, – махнул рукой тот. – Чжоу Су. – Здесь. – Шан… великий советник не просил аудиенции перед пиром? – спросил император, рассматривая наряд в зеркало. – Просил, – с готовностью отозвался евнух. – Но вы были заняты с министром Вэем, потому я ему отказал. – Хорошо, – удовлетворенно кивнул Мин Сянь. – Отправляемся. – Император отправляется в банкетный зал! – громогласно провозгласил старый евнух, и Мин Сянь со свитой направился к выходу из покоев. Когда он появился в зале, все приглашенные уже сидели на своих местах. Они поспешно поднялись, отвешивая поклон императору. – Поднимитесь, – позволил Мин Сянь, опускаясь на свое место. Он оглядел зал: Цзи Хэ, как почетный гость и член императорской семьи, сидел к нему ближе всех, позади него замер его слуга в маске. Рядом сидел Шан Юй – в парадной мантии, освежившийся и явно немного отдохнувший. Он вернул императору взгляд, и тот прищурился. По правую руку от него сидел министр Вэй, также были приглашены все главы шести министерств и Верховный цензор. Фу Пи, после Праздника весны несколько сдавший, отсутствовал – чуть ранее император получил его докладную записку о том, что он болен. Посему в зале было не слишком многолюдно. – Ваше Высочество, как вам дворец? – спросил он, глядя на принца. – Ваше Величество, все-таки вы мой дядюшка, зовите меня Цзи Хэ, – попросил юноша. Он переоделся из дорожной одежды и облачился в изумрудно-зеленые одежды империи Ци – необычного кроя халат с узкими рукавами и штаны с мягкими черными сапогами. Его волосы были вновь уложены в косу, перекинутую через плечо. Мин Сянь не мог не отметить, что Цзи Хэ выглядит очаровательно юно. – Цзи Хэ, – улыбнулся Мин Сянь. Его улыбка была искренней – уже много лет никто не обращался к нему с подобной фамильярностью, кроме матушки. Но ее близость ему претила. – В таком случае, Мы дозволяем звать себя дядя-император, как дозволяется принцу. – Дядя-император! – с готовностью отозвался тот, поднимая чашу с вином. – Позвольте выпить за вас и за гостеприимство империи Северная Сунь! Мин Сянь поднял свою чашу, возвращая тост. Все остальные тоже выпили. – Мы хотели бы тоже выпить за твой приезд, – Чжоу Су уже наполнил чашу снова и подал императору. – Однако, ты еще молод, тебе не стоит пить много, потому двух чаш будет достаточно. После этого подайте принцу чай, – приказал он. – Благодарю дядю-императора за заботу, – Цзи Хэ отсалютовал ему чашей. Мало-помалу в беседу втянулись и остальные чиновники. Первым, на удивление, заговорил Шан Юй, восхваляя смелость юного принца. Он рассказывал, как в Сичэне тот торговался с одним ушлым торговцем, да так, что тот чуть не решил продать всю свою лавку ему. История была забавной и вызвала у всех смех. Мин Сянь расхохотался, из-за чего в зале на мгновение наступила пауза – чиновники ближнего круга ни разу не видели, чтобы тот смеялся. Шан Юй же, напротив, пряча усмешку на губах, с удовольствием смотрел на это зрелище, отпивая вина. Чуть позже министр Вэй, пользуясь своим правом родственника, тоже попытался сблизиться с принцем и аккуратно выведать у того, как обстоят дела в империи Ци. – Отец-император крепок здоровьем и железной рукой правит империей, – беззастенчиво ответил принц, не догадываясь, должно быть, что означал взгляд министра Вэя, кинутый на императора. Зато у того за секунду во рту появилась горечь, и он опрокинул в себя вино, запивая ее. – Ваше Величество, – еле слышно предупредил его Шан Юй, глядя своими ясными черными глазами, которые всегда видели его насквозь. Мин Сянь отставил чашу, опасаясь, что если будет налегать на вино, произойдет то, что произошло в прошлый раз, когда он был пьян. Методы великого советника… оказывались на удивление действенными. – Матушка-императрица просила передать своему дяде подарок, – неожиданно заявил Цзи Хэ, словно только что вспомнив. – И дяде-императору, конечно! – поправился он, когда слуга позади него снова дернул его за рукав. – Велите внести! – крикнул он евнухам, стоящим у дверей. Все присутствующие обернулись на двери, где показались несколько слуг, каждый нес по сундуку в руках. – Первый подарок дяде-императору, – Цзи Хэ поднялся из-за стола, подходя к евнухам, выстроившимся в прямую линию. Он открыл самый маленький сундук – Мин Сянь приподнял подбородок, с любопытством заглядывая внутрь. – Матушка-императрица знает, как дядя-император ценит живопись, поэтому послала эти свитки в надежде, что правителю просвещенной Сунь они понравятся. Он вытащил два свитка, которые, казалось, сейчас рассыпятся у него в руках. С видом торговца, предлагающего образцовый товар, он обернулся к императору: – Это два свитка кисти Ни Цзаня [1]… – Амитабха, – выдохнул Мин Сянь, поднимаясь с места. Прежде чем Чжоу Су успел его остановить, он уже спустился с возвышения, подходя к Цзи Хэ. – Принести стол! – потребовал он, слегка дрожащими руками забирая свитки из рук принца. Евнухи тут же втащили столик и установили его посреди зала. Император бережно положил один из свитков на стол, а второй развернул, раскатывая по столику. И отпрянул, словно не в силах прикоснуться к прекрасному. Он даже не заметил, как все остальные поднялись с мест, тоже подходя посмотреть. – Прекрасно, прекрасно, – поглаживая бороду, произнес министр Вэй. – Поистине сокровище, достойное вашей коллекции. Великий советник, – он неожиданно обратился к Шан Юю, стоявшему за левым плечом императора, который медленно разворачивал второй свиток. – Кажется, недавно вы преподнесли Его Величеству тоже свиток эпохи Юань? – Нет, ваша информация ошибочна, – склонил голову Шан Юй. – Это был свиток кисти Ван Сичжи. – Где же вы достали такой раритет? – спросил Цао Юань, в изумлении глядя на левого министра. Тот не ответил, загадочно улыбаясь. – Цзи Хэ, – прервал их император, с трудом отрывая взгляд от рисунков. – Мы… Передай императрице Ци, что Мы глубоко тронуты ее подарком. Мы непременно пошлем ей что-нибудь изящное в качестве обратного подарка. – Я рад, что подарок понравился, – поклонился юный принц, ослепительно улыбаясь. Министры возвратились на свои места, а император лично бережно сложил свитки в сундук и приказал отправить его в личные покои. Только после этого, тоскливым взглядом проводя евнуха с сундуком, он вернулся обратно за свое место и уселся, расправляя полы парадного платья. – Итак, – Цзи Хэ обратился обратно к сундукам, словно они играли в какую-то заморскую игру. – Бабушке… то есть, вдовствующей императрице я уже передал подарок, поэтому у меня остался еще один для Вашего Величества и для министра Вэя. – Для меня? – изумленно поднял брови Вэй Шаопу. – Верно, матушка-императрица хотела почтить своего дядюшку, потому передала подарок и для вас, – вежливо произнес Цзи Хэ. – Но сначала для императора, – он подошел ко второму сундуку и третьему, открывая их по очереди: внутри были ткани, которыми славилась империя Ци – тонкий светло-золотой шелк, идеально подходящий императору, тяжелая парча темно-красного цвета и тяжелый медовый мех. В остальных сундуках были циские сладости, вяленое мясо из Сичэня, которое привез уже из своего путешествия Цзи Хэ. Наконец Цзи Хэ подошел к последнему сундучку, когда остальные дары унесли по приказу императора. Внутри оказались две изящные золотые чаши для вина. Цзи Хэ поднес ящичек к министру Вэю и поставил ему на стол. – Благодарю Ваше Высочество и Ее Величество императрицу Ци за заботу об этом министре, – низко поклонился министр Вэй, рассматривая чаши. Мин Сянь, глядя на него, усмехнулся – как вычурно и вместе с тем безвкусно. Под стать правому министру. Закончив с подарками, Цзи Хэ вернулся за свой стол. – Выпьем же за здоровье императорской четы Ци, – поднял свою чашу Мин Сянь, – Цзи Хэ, за родителей выпей еще немного вина. – Верно, дядя-император, – улыбнулся мальчик. Министр Вэй тоже поднял свою чашу вместе с остальными, подозрительно глядя на принца. Для двенадцатилетнего ребенка он был, пожалуй… слишком хорош. Остаток вечера прошел отлично. Даже эти старые ворчуны, каждый раз при дворе капающие ему на уши, сегодня не беспокоили Мин Сяня. Молодой принц, несмотря на юный возраст, многое повидал по пути и отлично рассказывал, а там, где он сбивался, его дополнял Шан Юй, которого принц, кажется, признал за старшего, не иначе. Император увлеченно слушал о городах и деревнях, долинах и реках своей огромной страны, которые он никогда не видел. То был рассказ о свободе, которой у него никогда не было. Видя увлеченность императора, Шан Юй позволял себе легкую улыбку, ласково глядя на него, что заставляло Мин Сяня тут же прятать глаза, но Цзи Хэ тут же завладевал его вниманием снова. Наконец чиновники начали один за другим приносить извинения и покидать банкет. Под конец в зале остались только они трое, и даже министр Вэй, скрипя зубами, поспешил вернуться в свою резиденцию. Мин Сянь уставился на Шан Юя, многозначительно приподнимая брови. – Мне тоже пора, Ваше Величество, – сказал тот понятливо, поднимаясь из-за стола и оправляя одежды. – Доброй ночи, Ваше Величество, Ваше Высочество, – он по очереди отвесил каждому поклон и направился к двери. – Доброй ночи! – крикнул ему вслед беззаботный Цзи Хэ, и в дверях Шан Юй оглянулся, улыбнувшись, а затем исчез в ночи. – Шан Юй очень хороший человек, – сказал принц, глядя ему вслед. – Ты так считаешь? – улыбнулся Мин Сянь, вглядываясь в юное лицо принца. Сейчас в зале были только они вдвоем, да слуги. Он знал, что среди них множество соглядатаев как вдовствующей императрицы, так и министра Вэя, да и у Шан Юя были свои люди во дворце. Он никому не мог доверять, кроме Чжоу Су. Да и в его верности не был убежден на сто процентов. Все-таки, он был старым слугой его отца. – Да, Ваше Величество, – со всей серьезностью отозвался принц. – По дороге он постоянно рассказывал о вас, дядя-император. – О? – брови Мин Сяня поползли вверх, но затем он надел свою обычную равнодушную маску. – Великий советник – верный человек, – с намеком на насмешку произнес он. – Что ж, Мы думаем, пора расходиться. Время позднее, ты, должно быть, устал с дороги. – Дядя-император прав, – Цзи Хэ подавил зевок. Слуга позади него наклонился вперед, шепча что-то на ухо принцу. Юноша поднялся, выуживая из узкого рукава свиток. – Я не хотел привлекать к нему внимание, – извиняющимся тоном сказал он, передавая свиток Чжоу Су, который отдал его императору. – Это личное письмо матушки Вашему Величеству. Она просила передать его лично в руки. – Спасибо, – отозвался тот, пряча свиток в своем рукаве. – Доброй ночи, Ваше Величество, – Цзи Хэ отвесил глубокий поклон и вместе со слугой покинул банкетный зал. Мин Сянь некоторое время сидел в одиночестве, что-то обдумывая. Наконец Чжоу Су, видя, что император снова погряз в своих мыслях, окликнул его. – Ваше Величество, возвращаемся в покои? – Верно, – тот тряхнул головой, отмахивая мысли, и поднялся из-за стола. – Возвращаемся. Принимая на плечи накидку, он нащупал в рукаве письмо сестры. Та вырастила на редкость сообразительного сына, он не оказался разочарован. Из-за этой мысли он вспомнил о подарке, дожидавшемся его в покоях, и слабо улыбнулся, предвкушая очередную бессонную ночь в компании кистей и бумаги. Чжоу Су, провожая его до покоев, подумал, что тот был сегодня на редкость энергичен и весел. Он словно на миг сбросил с себя вес, давящий на плечи, и обернулся другим человеком. Старый евнух вздохнул – вот бы так было почаще. ____________________________________ [1] Великий художник и каллиграф династии Юань.