Золотая клетка императора

Письмо Ань Сюй было именно таким, каким он ожидал его найти. Ее в меру сухой, в меру добрый тон сообщал ему последние новости и поздравлял с Праздником весны. Дочитав письмо, он сжег его в жаровне и улегся спать. В голове немного шумело от выпитого, но в целом он ощущал себя на редкость живым – словно этот мальчишка ворвался во дворец и разорвал порочный круг его жизни. Так и оказалось – принц был энергичен, весел, юн и вскоре покорил весь дворец. Служанки бегали по его поручениям, евнухи заискивали, видя благосклонность императора к племяннику, а сам Мин Сянь с удовольствием потакал ребенку. Цзи Хэ был умен, несмотря на возраст, почтителен там, где это необходимо – и вскоре даже вдовствующая императрица была покорена. – А-Хэ [1] хороший ребенок, – сказала она, сидя рядом с сыном в открытой беседке. Сегодня вдовствующая императрица пожелала полюбоваться зимней сливой, и потому слуги накрыли им в открытой беседке около пруда. Было морозно, и Мин Сянь с головы до ног был укутан в накидку – сегодня белую, ту самую, что подарила ему матушка. Они вдвоем наблюдали, как Цзи Хэ играет в саду между деревьев. Юный принц вовлек в свою забаву дворцовых евнухов, и теперь они все вместе носились, потеряв свой привычный надменный вид. Старшие сидели в беседке и пили чай. Тонкие пальцы Мин Сяня плотно сжимали пиалу с чаем. – Да, матушка, – произнес он, щурясь от солнца. Стояла отличная погода, и, если бы не на редкость морозный денек, можно было бы подумать, что уже весна. Снег почти сошел, но земля стояла голая и замерзшая. – Цзи Хэ очень энергичный, – по правде сказать, тот был таким энергичным, что меланхоличный император чувствовал себя рядом с ним глубоким стариком. – Это точно, – согласилась бывшая наложница Вэй. – На днях он был у меня, но не смог усидеть на месте и все перетрогал – все безделушки. Мне пришлось расстаться с той чашей, что подарил мне ты. – Надеюсь, матушка не сильно расстроилась, Мы подарим вам еще одну, – тут же отозвался Мин Сянь. Казалось, с приездом Цзи Хэ между ними наступил редкий момент мира и близости. – Ваше Величество, дядя-император! – к ним подбежал запыхавшийся, раскрасневшийся принц. – Это вам, дядя-император! – он всунул в руки Мин Сяню ветку со сливовыми цветами. – Я сам сорвал ее, Ши Тао помог мне. Ши Тао звали личного слугу принца – того самого, что никогда не находился на людях без маски. На вопрос вдовствующей императрицы, по какой причине тот в маске, Цзи Хэ ответил, что лицо его слуги было изуродовано во время несчастного случая, и с тех пор он ходит в маске, скрывая уродство. «Отец-император хотел приставить ко мне нового слугу, но я отказался. Ши Тао со мной сколько себя помню, он верен мне», – добавил принц, тем самым пресекая все дальнейшие расспросы. Между тем, Ши Тао был очень молчалив. Он лишь периодически одергивал Его Высочество, потягивая за рукав или что-то тихо говоря за ухо, и принц казался совершенно послушным. Вдовствующая императрица хмурилась, глядя на подобную преданность – но не слуги господину, а господина слуге, однако Цзи Хэ твердо отверг все ее подозрения. И вопрос оказался закрыт. Однако Вэй Жуи все же не могла смотреть с чистым сердцем на этого странного слугу, и потому не удержалась сейчас от того, чтобы нахмуриться. Глядя на нее, Мин Сянь неожиданно вспомнил, как его матушка была против дружбы принца с Шан Юем, однако в конечном итоге, то было дозволение покойного императора, и она не могла выражаться открыто. Правда, молодому господину Шан все равно перепадало холода от наложницы Вэй. Воспоминания заставили его усмехнуться, глядя на сливовую ветку. – Спасибо, Цзи Хэ, – поблагодарил он, передавая ветку Чжоу Су. – Поставь в кабинете, – наказал он. Принц просиял, поклонился и вернулся к своим забавам. – Цюй-эр, – неожиданно сказала вдовствующая императрица. – Ты раздумываешь о женитьбе? Мин Сянь повернулся к ней и заметил, что она наблюдает за юным принцем. – Отчего матушка неожиданно подняла эту тему? – спросил он, хотя понимал: вид юного принца и ему самому напоминал о том, как он одинок. Матушка, должно быть, мечтает, как все женщины во Дворце, чтобы он женился, и императрица или наложница родила ему наследника. Продолжение императорского рода – это долг императора. Он сталкивался с подобными заявлениями примерно раз в два месяца при Дворе. – Цзи Хэ, конечно, мой внук, но мне бы хотелось, чтобы Дворец был наполнен внуками, которые не уедут обратно в свою империю, – задумчиво произнесла она. Мин Сянь поджал губы. Он не собирался жениться, чтобы доставить удовольствие матушке. – Ваш сын еще молод, и матушка молода, вы еще успеете понянчить правнуков, – произнес он вежливо. Более продолжать эту тему он не был намерен. – Жаль, что Цзи Хэ еще молод. Мы могли бы подобрать ему невесту из Великой Сунь, это бы укрепило отношения между странами, – вздохнула вдовствующая императрица. – Да, матушка, действительно, жаль, – совершенно равнодушно отозвался тот. Он снова уставился на Цзи Хэ и на миг представил, что в саду играют его собственные дети. Однако эта мысль принесла его душе нестерпимую боль – он не хотел, чтобы и его дети теснились в этих стенах, строили козни друг против друга и в конечном итоге… кто-нибудь из них остался бы в одиночестве. Император вздохнул, беря со стола пиалу со свежим чаем. Нет, он не женится. И не потому, что боится междоусобиц в императорской семье, а потому что не смог бы врать самому себе всю жизнь. *** С приездом принца как будто весна очнулась и решила, что пора. Очень быстро сошли остатки снега, и вот уже вскоре Мин Сянь увидел, как из черной земли пробиваются зеленые ростки. В столице наступал Праздник фонарей. В честь гостя министерство церемоний решило (с позволения императора) провести грандиозный фестиваль, чтобы продемонстрировать иностранному посольству богатство Северной Сунь. Мин Сянь, не глядя, одобрил все планы в докладе и забыл про это. Однако, проснувшись по утру 15 числа [2] он получил на завтрак юаньсяо [3] и узнал от Чжоу Су, что вся столица была украшена фонарями, равно как и весь дворец. Только после этого он оценил размах замысла Цао Юаня. – Тогда Мы хотим прогуляться с принцем вечером по столице, – сказал он, вылавливая одну юаньсяо. – Министр Цао уже распорядился, чтобы на центральной площади дали представление танцоры, а также народ уже организовал стихийную ярмарку. Ваше Величество может отправиться посмотреть, – улыбнулся старый евнух. – Думаю, Второму принцу придется по душе это празднование. – Верно, – задумчиво произнес Мин Сянь. – Так и сделаем. Его лицо выглядело равнодушным, но на самом деле в глубине души он с нетерпением ждал вечера. Прошло уже много лет с тех пор, как он отмечал Праздник фонарей – он хотел запустить на реку фонарик, пройтись по ярмарке и послушать, что говорят люди. Посему весь день ему казалось, что время тянется невероятно долго. Стоило лишь завечереть, как он облачился в светло-голубой ханьфу, надел черную накидку и приказал позвать принца. Тот уже был готов, за его спиной привычно стоял Ши Тао. – Отправляемся, дядя-император? – в нетерпении спросил юный принц. Его глаза горели от предвкушения. Глядя на него, Мин Сянь почему-то вспомнил себя в его возрасте. – Отправляемся, – кивнул он, выглядя изящно и красиво. Чжоу Су сегодня шел с ним, а также несколько гвардейцев и генерал Ду лично. Они покинули дворец и направились в повозке к рыночной площади – Чжоу Су забронировал лучшие места в ресторане, чтобы посмотреть представление сверху. Принц нетерпеливо выглядывал в окно, то и дело восклицая: – Глядите, фонарь в виде зайца! А этот в виде тигра. Ого, а это целая пагода! – Не называй меня дядя-император, пока мы за пределами дворца, – предупредил его Мин Сянь, с улыбкой глядя на воодушевленного принца. – А как мне называть? – Просто дядя, – отозвался тот. – Сегодня можно. – Хорошо! – сияя улыбкой, отозвался принц и тут же снова выглянул в окно. Они прибыли на площадь как раз к началу представления. В толпе яблоку негде было упасть, поэтому гвардейцы закричали: – Разойдись, расступись! – люди посторонились, думая, что идет какой-то благородный господин. Они без труда поднялись на второй этаж ресторана и уселись на лучшие места, предоставленные им. Мин Сянь гадал, догадается ли кто-нибудь из толпы, что на представление пришел посмотреть сам император. Но на самом деле, его это мало волновало. Сегодня он хотел повеселиться. – Глядите, дядюшка! – воскликнул Цзи Хэ, указывая вниз. Мин Сянь отпил поданного вина и посмотрел в ту сторону: посередине площади расчистили площадку, и сейчас на нее вышли танцоры – девушки и молодые люди в ярко-красных костюмах. В руках у них были ленты. Музыканты за их спинами ударили в инструменты, и грянули веселая энергичная музыка. – Что они танцуют? – спросил Цзи Хэ, поворачиваясь к императору. – Это традиционный танец Янгэ, – ответил за него Чжоу Су, подливая императору подогретого вина. Вся площадь была украшена фонариками, словно они находились в красном море огня. Танцоры быстро двигались под музыку, энергичный танец продолжался. Мин Сянь в такт музыке отбивал ритм по чаше с вином. – Прекрасно! – громче всех аплодировал юный принц, когда они закончили. – Дядюшка, Северная Сунь – просвещенная империя! Так красиво! Мы пойдем прогуляться? – Пойдем, – с улыбкой отозвался Мин Сянь. Пространство на площади, где танцевали танцоры, уже заполнилось людьми. Многие несли фонарики всех размеров и расцветок, от больших до маленьких. Закончив ужин, они присоединились к толпе. – Ваше… благородие, у жителей столицы есть традиция на Праздник фонарей запускать фонарики по течению реки, – рассказывал Чжоу Су юному принцу. – Правда? А мы тоже запустим? – он с надеждой повернулся к императору. Тот кивнул. Благодаря охране гвардейцев, они не ощущали толпы, которая пихалась и шумела вокруг. Мин Сянь неожиданно увидел впереди знакомую фигуру. – Великий советник, – легко улыбнулся он, глядя на Шан Юя. – Ваше… благородие, – сделав паузу, отозвался тот, отвешивая легкий поклон. Они стояли напротив друг друга в толпе, а Цзи Хэ уже восторженно прыгал вокруг великого советника. – Какая приятная встреча! Великий советник, вы тоже выбираете фонарики? Мы с… дядей хотим пустить их по воде, – сказал принц, глядя на Шан Юя. – Верно, какое невероятное совпадение, – улыбнулся тот, глядя на императора. – Могу ли я сопровождать вас? – Конечно, можешь! – прежде чем император успел ответить, Цзи Хэ уже все ему позволил и разрешил. – Что ж, раз Цзи Хэ хочет, – беспомощно протянул император. – Благодарю, – кивнул Шан Юй. Дальше они отправились вместе. Цзи Хэ скакал впереди, подбегая к каждой лавке, чтобы рассмотреть фонари. Он то и дело окликал императора, показывая ему очередной фонарь, но так и не смог выбрать. – Дядюшка, выберите, я не могу решить, какой вам подарить, – огорченно произнес он, держа два фонарика в руке: один изображал тигра, а второй – кролика. – Кролик, – не задумываясь отозвался император, а затем прикусил язык. – Кролик прекрасно подойдет дядюшке! – радостно отозвался Цзи Хэ, кажется, даже не понимая, что произносит что-то не то. Ши Тао дернул его за рукав, а Шан Юй прикрыл рот рукой, скрывая усмешку. – Тогда я возьму тигра, – сказал Шан Юй, протягивая торговцу серебряный слиток. – Великий советник, я собирался заплатить! – возмутился Цзи Хэ, но Шан Юй уже забрал фонарики из его рук. – Вам еще нужно выбрать себе, Ваше Высочество, – шепнул он, наклоняясь к нему. – Верно-верно! Вы оставили меня без фонаря, – спохватился Цзи Хэ. – Я возьму карпа, – он ткнул пальцем в большой раскрашенный фонарик, изображающий карпа. После этого, подозрительно глядя на великого советника, он забрал у Ши Тао деньги и расплатился. – Теперь на реку? – На реку, – согласился Мин Сянь. Ему только что вручили фонарик в виде кролика, заставив немного покраснеть – от стыда ли или от гнева, он не знал. Может, то было смущение, когда их холодные пальцы соприкоснулись. Теперь он держал за палочку маленький аккуратный фонарик, распространявший мягкий свет. Шан Юй смотрел в сторону. Они добрались до берега реки, где была огромная толпа гуляющих. Стражники расчистили небольшой проход к воде, позволяя им подойти со своими фонариками. Вся река была усыпана светящимися фигурками, как светлячки над водой. Зрелище было настолько прекрасным, что Мин Сяню захотелось запечатлеть его на бумаге. – Надо загадать желание, молодой господин, – сказал Чжоу Су Второму принцу, который опустился на корточки, держа своего карпа. – О, как интересно, – лицо мальчика приобрело задумчивость. Что-то пробормотав под нос, он отпустил фонарик, и тот заскользил по воде. – Теперь вы, дядюшка! – он посторонился, пропуская Мин Сяня. Желание… были ли у него какие-то желания, подумал Мин Сянь. Он невольно посмотрел на лицо Шан Юя, стоящего рядом с ним, а затем отвернулся, опуская фонарь на воду. Шан Юй шагнул вперед, опуская своего тигра рядом с кроликом, и отступил. – Что вы загадали, великий советник? – тут же спросил Цзи Хэ у него. – Это секрет, – улыбнулся Шан Юй, глядя на мальчика. – Что это может быть за секрет? – задумался Второй принц. – Секрет на то и секрет, чтобы его не рассказывать никому, – загадочно произнес великий советник. – А вы, Ваше Величество? – неожиданно он оказался так близко к Мин Сяню, что тот, задумавшийся, чуть не свалился в воду. Крепкая рука обвила его талию, отстраняя от кромки берега, и тут же ретировалась восвояси. – Ваше!.. – воскликнул Чжоу Су. – Давайте отойдем от берега, – умоляюще произнес он. Они поднялись на мост, наблюдая, как люди спускают фонарики на воду. Мин Сянь, все еще чувствующий сильные объятья, провалился в свои мысли, и очнулся, только когда услышал: – Император… – он оглянулся и увидел двух по виду литераторов, которые стояли на другой стороне моста и беседовали. Шан Юй и Цзи Хэ стояли ближе к перилам моста, и мальчик восторженно комментировал проплывающие мимо фонари. Рядом с ним со сложным выражением лица застыл Чжоу Су, но он сделал ему знак не вмешиваться. Он прислушался: – Как жаль, что наш император оказался лишь марионеткой. Ты слышал слухи, гуляющие по столице еще пять лет назад, Шу Цянь? – Ты про то, что император узурпировал трон? Так это каждому известно. Он сговорился со своей родней, и они убили наследного принца, – понизив голос, сказал Шу Цянь. – Только боюсь, не сносить нам головы, если это услышат не те уши, – он заговорил еще тише, и Мин Сянь невольно сделал к ним шаг, чтобы лучше слышать. – Ты слышал последние слухи? Что министр Вэй совсем обнаглел и хочет надеть золотую парчу [4]. – Зачем же ему это? Он прекрасно играет роль образцового столпа государства, при этом управляет казной, вертит императором как хочет, и все чиновники при дворе – его верные псы, – удивился второй. – Ничего ты не понимаешь, Жао Ху, – покачал головой Шу Цянь. – Разве это сравнится с тем, чтобы сидеть на драконовом троне? – Это ведь в конце прошлого года только ходили слухи, что он чуть не убил императора в гневе. Хотел бы я посмотреть, что за мужчина позволит помыкать так собой. Пусть даже министр Вэй помог ему свергнуть братьев, но ведь в конце концов, он Сын Неба! – Жао Ху возмущенно ударил по каменной ограде моста. – Да какой из него Сын Неба, – фуркнул Шу Цянь. – Так, кукла для вида. Разве будь он достоин, прежний император не сделал бы его наследником? Или дал ему какую-нибудь область в управление? У нынешнего императора нет ни способностей, ни власти. Мин Сянь скосил глаза, видя, как лицо Чжоу Су налилось кровью от гнева. Сам он ощущал удивительное спокойствие, словно бы обсуждали не его. Он дал знак не вмешиваться. – Шу Цянь, ты бы поосторожнее с такими словами, – Жоу Ху нервно оглянулся, замечая, что какой-то молодой господин их слушает. Он потянул друга за рукав. – Пойдем, я угощу тебя выпивкой, здесь не место такое обсуждать. – Тьфу, правду не скроешь! Кто на самом деле братоубийца – рассудит история. Как говорится, историю пишут победители… – под уговоры друга Шу Цянь направился прочь. Они тихо переговаривались, и Жоу Ху продолжал нервничать, пока они не покинули поле зрения императора. – Ваше Величество! – взорвался Чжоу Су. – Следует немедленно бросить его в темницу за такую клевету, порочащую честь императорской семьи! Разрешите мне послать гвардейцев в погоню! – Возвращаемся во дворец, – Мин Сянь спокойно оправил рукава и посмотрел на Цзи Хэ и Шан Юя. Последний, словно почувствовав его взгляд, поднял на него глаза. Он наклонился, шепнул что-то принцу, и тот поспешил к нему, налетая всем телом на императора. – Дядюшка, спасибо за то, что взяли меня с собой сегодня, – сказал Цзи Хэ, поднимая голову и глядя на Мин Сяня большими чистыми глазами. – Не за что, – император легко вздохнул, погладив мальчика по голове. Он видел, как еле заметно покачал головой Ши Тао, стремясь отлепить принца от императора, но сейчас… сейчас Мин Сянь чувствовал, что ему это необходимо. Уже много лет он не был в таких теплых родственных объятий и не слышал искренности в свой адрес. Он, прищурившись, уставился на Шан Юя, который с невозмутимым лицом стоял чуть поодаль смотрел на них, словно это не он только что шепнул принцу поступить именно так, заметив грусть во взгляде Мин Сяня. ____________________________________________ [1] Приставка А- к именам говорит о близких отношениях называемого с говорящим. [2] Праздник фонарей традиционно отмечается 15 числа 1 лунного месяца. [3] Специальные рисовые клецки с начинкой в сладком супе. [4] Провозгласить себя императором.