Золотая клетка императора

Тогда тоже отцветали магнолии – в день, когда весь мир Мин Сяня рухнул. Тот день, казалось, был специально создан для того, что тогда еще Третий принц запомнил его до мельчайших подробностей. Вот уже несколько дней наследный принц находился под стражей в камере. Мин Сянь не спал всю ночь и с четвертой стражей [1] ему наконец разрешили повидаться с братом. Он с внутренней дрожью зашел в темное, подсвеченное лишь одной свечой помещение – ему показалось, что сами стены давили на него. Он никогда в своей жизни не бывал в таком ужасном месте и не представлял, каково его брату, жившему всю жизнь в роскоши и неге. – Брат! – воскликнул он, замечая лежащую на соломенной подстилке фигуру. Мужчина вздрогнул. Он неспешно поднялся. На Мин Сюане был только простой черный халат – Мин Сянь, наверное, никогда не видел его в такой бедной одежде. – А-Цюй? – изумленно спросил он, глядя на закутанную в темный плащ фигуру принца. – Почему ты здесь? – наследный принц нахмурился. – Я пришел повидаться с тобой! – юноша подлетел к нему, садясь рядом и хватая брата за руки. – Какие холодные! Неужели нельзя поставить сюда жаровню? – он обвиняюще уставился на стражника, стоящего в дверях. – Никак нет, Ваше Высочество, – покачал головой тот. – Но ведь он все еще наследный принц! – вскричал, поднимаясь, Мин Сянь. – А-Цюй, – Мин Сюань успокаивающе положил руку на плечо, заставляя вновь сесть. – Все в порядке. Мне не холодно. Как ты сюда пробрался? Я думал, отец-император строго-настрого запретил все посещения… Я даже не знаю, что происходит снаружи. – Я подкупил стражников, – тихо, с некоторой гордостью в голосе сообщил ему Мин Сянь. – Во дворце все… – он замялся, опуская глаза. – Да, представляю, – кивнул Чэнцинь. Он понимал, что обвинения против него слишком сильны. – Как матушка? – Императрица Чжэнь, она… – видя, что младший брат закусил губу в беспокойстве, наследный принц нахмурился еще сильнее. – Говори, – в его голосе слышался приказной тон. – Императрицу и Великого наставника схватили по подозрению в сговоре с чиновниками… Отец-император временно заключил ее в Холодный дворец, где она ожидает своей участи. – Как?! – Мин Сюань вскочил на ноги. – Зачем она? Матушка… – он в бессилии опустился обратно, закрывая лицо руками. – Ты можешь помочь? – неожиданно он снова открыл лицо и вцепился в рукав Третьего принца. – Да, да, старший брат! Скажи, что мне сделать?! – боль в голосе Мин Сяня была почти ощутимой. – Что мне сказать? Кого мне найти? Я не знаю никого при дворе… – он запнулся, вспоминая про Шан Юя. – Я попрошу Сюина заступиться за тебя! И за императрицу Чжэнь! Все это просто большая ошибка, отец-император мудр, он обязательно все поймет! – с горячностью заявил принц, цепляясь за брата. – Сюин поможет, он обязательно поможет! – А-Цюй… – Мин Сюань с нежностью сжал пальцы младшего брата. – Помоги матушке. Мое дело… уже рассматривается в Высшем суде, мне вменяют столько преступлений, я не думаю, что даже Шан Юй сможет мне помочь. Но матушка, она же ни в чем не повинна, отец должен это понимать! Если Шан Юй сможет его убедить помиловать матушку… Этому непочтительному сыну большего и не надо. – Не говори так, словно признаешь вину! – Мин Сянь вздрогнул, слыша обреченность в голосе наследного принца. – Отец во всем разберется, а Сюин ему поможет. Все это просто огромное недоразумение! Совсем скоро ты снова вернешься ко двору… Ведь ты же, ты же никогда бы не навредил Второму брату! Кто бы что ни говорил, ты всегда будешь моим Первым старшим братом! – А-Цюй, ты такой хороший младший брат, этому старшему брату так повезло, что у него есть ты. Ты тоже всегда будешь моим младшим братиком, поэтому я должен оберегать тебя, – Мин Сюань ласково погладил его лицо своими холодными пальцами. – Тебе надо скорее возвращаться. Не навещай меня больше, иначе навлечешь на себя гнев отца-императора. А-Цюй, ты должен хорошо беречь себя. Не простужайся и не засиживайся допоздна с картинами. Постарайся… найти себе сторонников при дворе. – А-Чэн, о чем ты говоришь? Не говори этого! – по щекам принца потекли слезы – все эти слова звучали как прощание. – Почему ты прогоняешь меня? – Стража, выведите Третьего принца, – приказным тоном сказал наследник, поднимаясь на ноги. Он на мгновение сжал в объятьях брата, а затем с силой оттолкнул его в руки стражников. Мин Сянь закричал – он никогда в жизни так громко не вопил, но сейчас забрыкался, понимая, что Мин Сюань смирился с судьбой и не верит, что они снова встретятся. – Я вернусь! Я скоро вернусь! Я только схожу к Сюину, и мы тебя вызволим! – продолжая вырываться прокричал Мин Сянь, слезы застилали ему глаза – из-за этого фигура старшего брата казалась размытой. – А-Чэн! А-Чэн! Отпустите меня! Отпустите! Дверь камеры закрылась перед его носом. Стражники с виноватыми лицами вывели его под руки из императорской тюрьмы и передали слуге, дожидавшемуся принца с тревогой на лице. Глядя на совершенно разбитый вид Третьего принца, слуга задрожал и спешно помог ему залезть в повозку. – Во дворец, – сказал он вознице, но Мин Сянь тут же остановил его. – Нет, едем в поместье советника Шана. – Но, Ваше Высочество, сейчас пятая стража… – Выполняй! – повысил голос Мин Сянь. Он размазал слезы по лицу и выпрямился на сидении, пытаясь мыслить здраво. Что бы ни сказал ему брат, он будет бороться за него до конца. Он не может… потерять еще одного старшего брата. В столь ранний час на улицах столицы не было ни души. Они домчались до резиденции Шан Юя за пятнадцать минут, и Мин Сянь поспешно вылез из повозки и подошел к высоким воротам. Он ударил по ним со всей силы. – Сюин! – Кто там? Кто шумит в столь ранний час? – послышался вскоре хриплый голос, кто-то приоткрыл ворота на узкую щелку. – Ваше Высочество! – слуга узнал его и в испуге распахнул ворота, пропуская его внутрь. – Что вы?.. Мин Сянь его не слушал, врываясь в поместье. Он сделал несколько шагов во внутренний двор и осознал, что ведет себя не совсем верно. – Разбуди своего хозяина, это срочно, – приказал он. – Я сейчас же сообщу ему, прошу пройти в приемный зал, – слуга сделал знак рукой, показывая в левую сторону. Мин Сянь зашел в остывшее за ночь помещение и, не в силах усидеть на месте, принялся мерить шагами зал. Пламя единственной свечи, которую поставил слуга, колыхалось с каждым его движением. Шан Юй явился совсем скоро – на нем был домашний темный халат, а волосы не были собраны в пучок. Черные пряди рассыпались по плечам, оттеняя его лицо, на котором было написано беспокойство. Он явно только что встал с постели. – Ваше Высочество, что случилось? – он поправил пояс и поклонился. – Довольно церемоний, – Мин Сянь шагнул к нему и схватил его за руки. – Сюин, только ты можешь мне помочь. Помочь нам! – Что случилось? – нахмурился советник, чувствуя холод ладоней принца. – Давайте присядем. Успокойтесь, – не отпуская его руку, он подвел его к чайному столику и заставил сесть. Расторопные слуги уже принесли чайник с горячей водой и пиалы. Шан Юй заварил чай и поставил пиалу перед принцем. Тот обхватил ее пальцами, неосознанно тянясь к теплу. Его лицо казалось отстраненным, но Шан Юй заметил, что его глаза покраснели и опухли. Он плакал. Нетрудно было понять, по какой причине. – Я был у А-Чэна. У наследного принца, – поправился он. – Сюин, все это ужасная ошибка. Теперь только ты можешь помочь ему спастись! И императрице Чжэнь. Сюин, отец-император прислушивается к тебе. Умоляю, помоги, – он поднял вновь наполнившиеся слезами глаза, и сердце Шан Юя провалилось в пятки. Он почти физически ощущал его боль. Его рука дернулась, словно он хотел вытереть принцу слезы, но не посмел. – Это дело… очень запутанное. Против наследного принца большое количество доказательств… К тому же, на обвинении настаивает министр Вэй, – он не смотрел на Мин Сяня, сосредоточив все внимание на пиале с чаем. – Сюин! Ты самый молодой советник в истории империи, отец… он обязательно послушает тебя, – эти глаза с надеждой смотрели на него, прожигая насквозь. – Сюин, я умоляю тебя. Мин Сянь поставил пиалу и вскочил на ноги. Он плюхнулся на колени, кланяясь до пола. – Ваше Высочество! – закричал Шан Юй, теряя самообладание. Он схватил его за локти, вынуждая поднять голову. Мин Сянь рухнул на него, – Я сделаю. Я постараюсь помочь. Цюйцинь… – он сжал рыдающего принца в объятьях, и тот наконец дал волю своей измотанной душе. Они стояли на коленях, и Мин Сянь цеплялся за него, как за последнюю надежду. – Тише… Тише… Все будет хорошо, – внушающий уверенность тон Шан Юя действительно действовал как успокоительное на молодого принца. Вскоре он перестал рыдать и неловко отцепился от Шан Юя, шмыгая носом. – Извини… просто старший брат наговорил мне каких-то глупостей, я так расстроился, – он вытер лицо рукавом и несмело улыбнулся. – Раз ты говоришь, что все будет хорошо, я тебе верю. Я знаю, что ты бы мне не соврал. – Ваше Высочество, вам следует возвращаться во дворец и немного поспать, – сказал Шан Юй, с нежностью глядя в лицо принцу. Они по-прежнему стояли очень близко – так, что он чувствовал тепло его тела. – Думаю, я не смогу уснуть, – покачал головой принц. – Но ты прав, мне нужно вернуться до того, как пробьют пятую стражу. – Сюин! Пусть этот день станет лучше, чем вчерашний. – Конечно, так и будет, – с легкой улыбкой сказал Шан Юй, кладя ему руки на плечи. Он помог принцу подняться и лично проводил его до ворот. Мин Сянь забрался в повозку и снова выглянул, словно боялся, что если он не будет смотреть, то его единственная надежда рассеется, как дымка. Глядя на уверенную улыбку смотрящего ему вслед Шан Юя он почувствовал, что смятение и страх в его душе пошли на убыль. Сюин никогда не подводил его. Отец обязательно прислушается к нему. *** Казалось, что только голова Мин Сяня коснулась подушки, как слуга уже ворвался в покои, что-то крича: – Ваше Высочество, беда! Ваше Высочество! Он распахнул воспаленные глаза и уставился на него. Все это время он лежал без сна, ворочаясь с боку на бок и только смежил веки, как его разбудили. – Что случилось? – спросил он. – Его Величество лишили наследного принца титула и пожаловали смерть с помощью отравленного вина на основании новых улик. Приговор будет приведен в исполнение на рассвете. – Что?! – ахнул принц, и голос его сорвался. У него перехватило дух, будто кто-то со всей силы ударил его под дых. С трудом нацепив сапоги, он бегом устремился к императорскому кабинету – оказалось, что он так долго ворочался, что уже было время обеда. Слуга устремился за ним с плащом, пытаясь укутать принца, но тот отмахнулся. Его волосы рассыпались по плечам, и он выглядел, как сумасшедший. Вбежав во двор кабинета, он воскликнул: – Отец-император, выслушайте этого сына! Наперерез ему бросились гвардейцы, не давая ворваться в двери императорского кабинета. Те оставались закрытыми. – Ваше Величество! Отец-император! Выслушайте! Это все ошибка, все ошибка! Наследного принца подставили! – бесновался он. Но он по природе был слабым и никогда не тренировался – два гвардейца с легкостью удерживали его на месте. – Ваше Величество! – кричал он, срывая горло. – Отпустите, я приказываю, отпустите! Вдруг двери кабинета приоткрылись, и на пороге показался Шан Юй. Он был бледнее обычного, и казалось, что вид Мин Сяня во дворе потряс его. – Сюин! Сюин, что это значит? Сюин, почему отец-император приказал казнить брата? Сюин, что он сказал? – увидев друга детства, Мин Сянь как будто воспрял духом, он вырвался из рук гвардейцев и подскочил к нему, хватая за рукава. – Императрица Чжэнь… – с трудом разомкнув губы, сказал тот, глядя с каким-то необъяснимым чувством на принца. – Сегодня утром покончила с собой, взяв на себя вину вместе с Великим наставником. – Что? Не может быть! Зачем ей это?! – воскликнул в неверии Мин Сянь, отступая. – Тогда А-Чэн должен быть оправдан?! Так ведь?! – Но после этого бывший наследный принц сразу же признал вину в братоубийстве и измене стране на основании новых улик. Сегодня с утра был суд, где министр Вэй и остальные чиновники свидетельствовали против него, – слова, вылетавшие изо рта Шан Юя, казалось, совершенно не достигали Мин Сяня. Он рассмеялся. Это поразило Шан Юя. – Правда? – спросил он, поднимая руки и замечая, что по лицу текут слезы. – Как это может быть? Сюин, ты попросил отца-императора за брата? Что он сказал? – Этот подданный бесполезен, – Шан Юй опустил глаза. – Остальные чиновники… А ты? Где был ты? – Мин Сянь уставился на него, и впервые за все время их знакомства Шан Юй отвел взгляд. Что-то в его фигуре показалось Третьего принцу странным. Он будто бы… чувствовал вину? Но почему? В чем он виноват? – Сюин, где ты был? О чем вы говорили с отцом-императором? – Ваше Высочество, вам лучше вернуться во дворец, – сказал Шан Юй, нацепляя маску равнодушия на лицо. Вина в его взгляде почти исчезла, но Мин Сянь внезапно почувствовал, что задыхается. – Это ты… Императрица Чжэнь ни за что не признала бы вину в том, что не совершала… Брат тоже… – Шан Юй вздрогнул, по его лицу пробежала дрожь. – Сюин, что произошло? Что случилось? Что ты сделал? Он отступил, чувствуя приступ тошноты. Вся фигура Шан Юя была наполнена виной – плечи низко опущены, взгляд отведен. Мин Сянь почувствовал, словно земля под его ногами пошатнулась. Что-то щелкнуло и взорвалось в его сознании. Он отпрянул, устремляясь к дверям кабинета. – Ваше Величество! – снова заголосил он, но гвардейцы были наготове. – Ваше Величество! Это клевета! Я готов свидетельствовать в пользу старшего брата. Отец-император, отец!.. Краем глаза он видел, как Шан Юй застыл, словно камень на месте. Затем он провел по лицу ладонью и быстро направился прочь, не оглядываясь. Мин Сянь упал на колени – весь его мир рухнул. Словно в насмешку по его лицу потекли первые капли дождя, смешиваясь со слезами. Сначала мелкий дождик, затем ливень – молния осветила небо, но Третий принц ее как будто не заметил. Горящим взглядом он смотрел только на закрытую дверь кабинета. Эти закрытые двери он будет помнить всю свою жизнь. Дождь хлестал его по лицу, и вскоре он совсем продрог, но не уходил. Он не помнил, как стемнело, только осознал, что зажгли фонари. Двери оставались закрытыми. Когда отбили первую стражу, Чжоу Су высунул нос из дверей, посмотрел на сгорбленную маленькую фигурку во дворе и шмыгнул обратно. Мин Сянь стоял на коленях, не поддаваясь ни на чьи уговоры – ни слуг, ни евнухов, ни служанок матушки. Он стоял там под ливнем, который словно рыдал вместе с ним, пока небо не зарделось первыми лучами солнца, и дождь стих. Приоткрыв опухшие глаза, Мин Сянь уставился на фигурку Чжоу Су, который семенил к нему с бумажным зонтиком. – Ваше Высочество, возвращайтесь к себе, – сказал он, и в его выражении лица сквозило сочувствие. – Простолюдин Мин Сюань уже… Фигура на коленях вздрогнула от звука этого имени и подняла голову. – Брат?.. Чжоу Су кивнул в ответ на его горестный взгляд. Мин Сянь издал какой-то гортанный звук, похожий на рев раненного животного. – Не-е-е-ет! – крик был такой силы, что старый евнух задрожал. Горе было столь ощутимым, что его можно было потрогать. Казалось, эта новость окончательно сломала принца – вся его фигура обмякла. – Уведите Третьего принца в его покои. Его Величество приказал ему не покидать свой дворец, – приказал он, с жалостью глядя на принца. Гвардейцы подхватили более не сопротивляющегося принца под руки и потащили за ворота. А тот все смотрел вперед – на закрытые двери кабинета, и по его лицу нескончаемым потоком текли слезы, а губы шептали «Старший брат». Что-то в его взгляде и сломленной фигуре испугало старого евнуха, и он, вздрогнув, отвернулся и засеменил обратно в кабинет. ______________________ [1] С 1 до 3 часов ночи.