***
Поблуждав меж стоек с разными продуктами, полуфабрикатами и всевозможными вкусностями, мы нашли всё необходимое, а потом, подходя к кассе, решили устроить ночь кино. И вернулись в отдел с закусками, чипсами и тем, что обычно запрещали родители. — Купи сырных шариков, — прошептал мне на ухо Пауль, легко коснувшись губами мочки. — Хорошо, — я повернулся и чмокнул его в щёку. Кристоф выбрал две пачки чипсов, лимонный швепс и огромную шоколадку, Пауль, помимо сырных шариков, выпросил у меня молочный шоколад, пару банок газировки, как у Дума, и сухую рыбу к пиву. К сожалению, само пиво осталось в холодильниках печально поблëскивать мне вслед жестяными крышечками. — Что ж, осталось донести это до дома, — печально изрёк Дум. Он очень жалел, что решил пойти пешком, а не ехать на машине. «У меня есть шикарная машина, вот чего я везде пешком таскаюсь, ещё и вас заставляю!..» — сетовал он на свою непредусмотрительность. Несмотря на рассуждения о транспорте, хоть каком-то, обратно домой мы шли на своих двоих. И вроде бы тяжело, но дома мы были уже через десять минут. Пусть и было проблематично идти с пакетами. — Давай я что-нибудь из этого возьму? — Пауль волновался, прося разделить с ним ношу, и мне от этого было очень приятно, но сумок я ему не отдал. — Малыш, всё в порядке. Мне для равновесия надо, — успокаивал я его. А может быть себя?***
— Значит, надо раскатать тесто, приготовить фарш с огромным количеством зелени, туда кинуть сало, ветчину. Потом варить в говяжьем бульоне… Сложно. Кто поможет? — спросил Шнайдер. — Я помогу. Беру на себя мясо, ты готовь бульон и тесто. Пауль, попробуй пока чипсы и вообще всё, что мы накупили, — ответил я, примерно представляя объём работы. — Ничего не делать? — сначала обрадовался он. — Да. Но потом Хайко вдруг сник. — Я хотел тебе помочь как-нибудь, что-нибудь с тобой сделать. — Солнце, дома столько всего перепробуем, а сейчас надо сделать всё быстро, понимаешь? Сразу трое будет слишком много, — я погладил его по плечу, он поднял на меня глаза, в них был тот самый задорный огонёк, он будто говорил: «ну давай, ещё извинись, попробуй успокоить меня! Это игра, правил ты не знаешь, поэтому победителем всегда выхожу я». Да, я не знал правил и всех нюансов, но у меня был свой козырь, сильнее всего на свете — поцелуй в губы, лёгкий, едва ощутимый, но Хайко это обезоруживало на раз. — Хорошо, Риш, с тебя потом ужин, — тихо проговорил он, когда я отстранился. — Разве не у нас останетесь? — вклинился в диалог Кристоф. — А можно? — повернулся к нему я. — Ну да, от чего нет? У нас и спальня ещё одна есть, просто надо простынь постелить и дело с концом. У нас же кино, а потом спать. Будете спать у нас, — развёл он руками. — Сегодня тебе удалось избежать наказания, но завтра ты точно не увильнëшь! — Хайко прищурился. — Да разве это наказание? Готовить для тебя что-то, заботиться о тебе, Солнышко, это совсем не наказание, — я обнял его, зная, что ему приятно это слышать. — Ну всё, иди уже к своему мясу, — буркнул он мне в шею. «Да-да, делай вид, что тебе безразличны мои слова, я чувствую, сердце у тебя забилось чаще» — усмехнулся я про себя. Я оставил Хайко, как он просил, и подошёл к столешнице, снимая с подставки доску, доставая ножи. После предварительной нарезки, кусочки холодного мяса опустились в мясорубку, за ними пара ломтиков бекона и пара кусков сала. Соль и перец в готовый фарш. Теперь зелень. Замешать мелко нарезанные укроп, петрушку, кинзу и шпинат в будущую начинку для маульташен было самым простым. «Чёрт, порезался… Меньше понтоваться скоростью нарезки надо было…» — Порядок? — наклонился ко мне Дум, пока я промывал рану. — Да, все хорошо. Как там бульон? Тесто готово? — Ну вот кипит вроде, а тесто раскатать надо и можно делать эти штучки. Зажимая палец с порезом, я молча наблюдал за Кристофом. Казалось, он все силы прикладывал, чтобы раскатать тонкий лист. Теперь нарезка на квадратики. Их нужно было сделать очень много, а потом, кладя мясной «микс» между двух кусочков, заклеивать их. Как это делать, не представлял никто. — Ну вот как-то так. Смотри, красота какая! — хвастался Дум, показывая один маульташен. — Да, ты прямо-таки мастер, осталось штук сорок таких сделать. — Как сорок… — Ну так, на каждого по десять. Мы тут все взрослые люди, нам надо много пельменев. — Пельменев? — хмыкнул Пауль. — Именно! Кстати, хочешь попробовать склепать себе ужин? — Только пару штук, я вряд ли смогу сделать что-то путное, — Хайко встал, потягиваясь и разминая плечи. В итоге остальные маульташен он лепил сам, потому что у него получалось быстро, красиво и по всем правилам — так, чтобы они не расклеились при варке. — Пахнет восхитительно! — чуть ли не пропел Кристоф, прикручивая бульон, чтобы опустить туда будущий кулинарный шедевр. Через четверть часа всё было готово. Мы решили не садиться за стол без Тилля, ведь до его приезда оставалось меньше десяти минут. — Запах просто обалденный, — мечтательно вздохнул Хайко. — Согласен. Наверное из-за того, что есть хотим, — сказал я. — А может действительно, как Пауль говорит? — дëргая пряди волос, спросил Кристоф, хотя вопрос был риторическим. — Meine liebe, я дома! Чем так вкусно пахнет, м, сладкий? — тяжело закрылась входная дверь, и послышался голос Линдеманна. — Тилль! Привет, любимый! — Шнайдер вышел из кухни. Мы с Паулем только вышли в коридор, а Кристоф уже висел на шее мужа, целуя его губы, спускаясь одной рукой к груди, ниже по животу к паху. — Я скучал, — сказал Дум. — Правда? Так мило, мне тоже тебя не хватало, mein Schatz, — умильнулся Тилль. Потом он поставил лакированые ботинки возле входа и подошёл к нам. — Пауль, привет, — он пожал ему руку, а потом коснулся плеча. — Риха, какими судьбами в наших краях? — снова этот жест руками «хочу тебя обнять, но не знаю, хочешь ли ты…», я хотел, ведь тоже скучал. — Так что вы готовили тут? Или вы недавно пришли? — спросил Тилль, обнимая меня. — Да, недавно, с самого утра, — хохотнул Пауль. — Колдовали тут пельмени маульташен, Кристоф рассказал нам немного о твоих вкусовых предпочтениях и мы… — И что же я люблю? — перебил меня Тилль. К нему подошёл Пауль и, встав на носочки, что-то шепнул. — Эй! Кристоф! — позвал Тилль. — Что я? — встрепенулся мужчина. — Я тебе минеты делаю не потому, что мне твой член на вкус нравится! Нет… Поэтому тоже… Но, блин, ты зачем это вот так со мной? Пауль чуть ли не упал со смеху, Кристоф покраснел, а я не понял, в чем подвох, Тилль тоже. — M-mein Schatz… Я сказал, что ты любишь почти всё мясное… Я ничего не говорил про это… — Ыхы-хы-ы-ы-ай-й!!! — Пауль чуть ли не плакал, — Кристоф, прости… Но это… А-а-аха-а-а!.. Теперь смутился Тилль. «Пауль, Пауль… Как не стыдно… А ведь можешь так смачно по попе получить…» В подтверждение моих мыслей, Тилль повернулся к Хайко. — Иди сюда! — он хотел казаться грозным, но у него не получалось. Он подхватил Пауля и перекинул через плечо. Тут же послышался хлопок. Тилль шлëпнул его по заднице. Хайко покраснел. — Ты чего? Э-э-эй! Не трогай мою попу! Кристоф издал какой-то странный звук, сдерживая смех. Если подумать, я тоже считал слово «попа» довольно забавным. — Не. Надо. Шутить. Про. Члены. И. Минеты, — Тилль сопровождал каждое слово шлепком. А потом всë-таки вернул его на место. — Что ж, теперь я пойду переоденусь, по-быстрому в душ, если вы не возражаете, и можно будет ужинать. Я, Пауль и Кристоф пошли на кухню. — Так вот, что тебя возбуждает, — тихо сказал я Паулю, когда мы поравнялись в дверном проходе. — Нет, Риш, это, правда, случайность! — запаниковал он. — Солнце, я же шучу, — произнёс я и оставил влажный поцелуй у него за ухом. Совсем скоро, как и обещал, вернулся Линдеманн. — Что ж, я готов пробовать, что вы тут сварганили, — радостно объявил он. — Какое слово ужасное… Оно сюда совсем не подходит, учитывая то, как мы готовили всё это, — обиделся Хайко. — Ты прав, некрасивое слово. Но всё равно, давайте есть уже, я голодный как зверь, — он подошёл к Кристоф, беря его за бёдра, притягивая к себе, кусая плечо. — Вкусно, м-м-мр-р-ра… — Это кто кого съест, Тилльхен, — прищурился Дум. — Я тебя, — прорычал Линдеманн. Но потом он резко сменил тему, спрашивая, сколько тарелок ставить на стол и нужна ли его помощь. — Думаю, Солнце, сегодня всё-таки поедем домой, — сказал я, наклонившись к Полику. — Хорошо, у меня как раз кое-какие планы намечаются на вечер. — Секс со мной входит в них? — Ты так сказал «со мной», может быть ещё с кем-то? — Ну… Не знаю, Алфихара можно найти… — Не-ет, Рихард, тот опыт показал, что ты в этом деле лучше всех. Ты как первый класс в самолёте после эконома, президентский люкс после дешёвой гостиницы, итальянская колбаса после сосисок, высший сорт героина после непонятно откуда взятого снюса. Человек живёт со всем этим и его устраивает, но вдруг он пробует люкс, героин, колбасу… И к старому укладу жизни не хочет возвращаться… Так и с тобой, ты мой героин высшего сорта, я без тебя уже не смогу. — Это так красиво. С колбасой меня никто не сравнивал… — прошептал я в шею Хайко. — Какая колбаса, героин же… — Откуда ты знаешь, чем он отличается от другой наркоты? — Да так, читал как-то рассказ, так было про действие всяких веществ. По описанным ощущениям и последствиям героин вроде более-менее. — Знаешь, Солнце, лучше всё-таки колбаса. — Как скажешь, любимый. — Вот любимый это то самое, это совсем-совсем хорошо. Наш полуромантический диалог прервал Тилль. — Со сметаной будете есть? — Да, — в голос отозвались мы. Перед нами поставили глубокие тарелки, и Шнай подал ложки. — Это просто прекрасно! Я такой вкуснятины не ел уже не помню сколько! — подвывал Тилль, обжигаясь бульоном. — Вы не хотите тут остаться и жить с нами? Потому что мне это очень нравится! — Ну-у… Тебе нужно будет содержать семью из троих человек, не считая себя. Получается, мужа и вроде как двоих сыновей, — начал рассуждать Хайко. — Ты же пошутил? — спросил я, обращаясь, вроде бы, к обоим, но больше к Тиллю. — Вообще-то нет, вы правда могли бы остаться у нас хотя бы до конца лета, а потом ехать к началу учебного года, куда вам там надо? — Тилль, я, конечно, тоже люблю вас, но… Нельзя будет спокойно любовью заниматься, — вздохнул я, переживая за Дума. Я был уверен, он хотел сказать то же. Да, невероятно тупо, да, бред сказал. Даже стыдно стало, но забирать слова было поздно… — Да, — всё же подтвердил мои догадки Кристоф. — В таком случае, Пауль, извиняй, — усмехнулся Тилль. — В чём проблема? Вы знаете, чем мы занимаемся, мы знаем, чем заняты вы, все в курсе, как всё происходит и прочее. — Пауль, не начинай. Тилль пошутил, — я попытался успокоить его. — Ага, — Линдеманн вложил в это слово столько сарказма, у меня даже мурашки по телу пробежали. — Так, закрыли тему, приятного всем аппетита! — громко сказал Кристоф и хлопнул в ладоши над тарелкой, прерывая ход моих мыслей и спор Пауля с Тиллем. — Спасибо, тебе тоже приятного, — я был благодарен ему за то, что он прекратил эту бессмысленную дискуссию. Мы поели довольно быстро и теперь ждали, когда закипит чайник. — Шнай, мы тут подумали, — «самое время сказать, что мы не останемся».— Мы с Паулем наверное поедем домой, а потом, может, ещё встретимся. — Как это «может встретимся»? Мы обязательно ещё пересечëмся! — Безусловно, но спать будем у себя, хорошо? — Да, — на удивление легко согласился Кристоф, хотя учитывая взгляды Хайко и Тилля, он, наверное, сам посылал мне сигналы на энергетическом уровне, чтобы я взял Пауля и не провоцировал судьбу. — Что ж, выпьем чаю и все свободны, — констатировал Тилль. Через несколько минут мы уже собирались уходить, Кристоф вручил Паулю пакет с покупками и добавил туда свою шоколадку, объяснив это тем, что изначально хотел разделить её с Хайко, но раз уж мы уходим, то забираем это в качестве сувенира или чего-то в этом роде. — Трусы я постираю и верну, хорошо? — тихо, чтобы слышали только мы, сказал Дум. — Или новые купить? — Давай новые, если не сложно. Это просто был подарок Паулю, будь они для меня, я бы и нестираные забрал. — Блин, Риш, так стыдно… Серьёзно, вот за весь этот день. Прости меня. — Крис, всё хорошо. Мы все разобнимались, распрощались и решили послезавтра вечером сходить в кино, попытать удачу снова. Зачем смотреть в интернете расписание сеансов, если можно так прийти и выбирать из того, что по времени ближе? Если будет безуспешно, то купить трусы (это уже Кристоф взглядом мне сказал). — Пока, спокойной ночи вам, — улыбнулся Пауль. — Ага, «спокойной», — открыто усмехнулся я, глядя на смутившегося Тилля. Домой мы добрались на автобусе, нам очень повезло — ещё бы чуть-чуть, и ушёл бы последний.***
Только мы вошли в квартиру, как меня объяло желание, страсть и возбуждение: прижимая Хайко к стенке, я шептал, что мне не хватало прикосновений, и я совсем затосковал по теплу его тела, по его губам, несмотря на то, что поцелуями меня сегодня не обделяли, да и объятиями тоже. — Мф… Дай х-хоть майку с тебя снять, — простонал Пауль в мои губы, когда я сжал его грудь, а потом нежно погладил, обводя соски, чуть оттягивая их и снова гладя. Он стянул с меня ненужную одежду и постепенно сполз по стене к моему паху. Пара движений руками, и Пауль взял член в рот. «Почему так сразу? Это до жути приятно, но Пауль, Солнце, я хочу ласкать тебя как можно дольше, а потом только переходить к подобного рода действиям…», — но вместо этих слов с губ сорвался лишь жалобный стон, в котором Пауль должен был разобрать всё, что крутилось в моей голове. Я слишком быстро кончил ему в рот, он проглотил всё до последней капли, облизываясь, постанывая, продолжая забавляться с моей плотью. Я еле стоял на ногах. А ещё же идти в ванную… — Всё… Это всё, чего я хотел от этого вечера, — нежно целуя мою шею, сказал Хайко, после чего взял меня на руки, словно весил я не больше ящика с банками пива, не знаю почему, но именно такая ассоциация возникла в мыслях, и понёс меня к ванной комнате. Я немного испугался, ведь был довольно тяжёлым, но говорить в этот раз ничего не стал. — Так значит ты только этого хотел? — Ну да, сказал же. Мы зашли в ванную и включили воду, заходя в кабинку. Я в очередной раз похвалил себя за выбор квартиры с ванной комнатой пусть и маленькой, зато и с ванной, и с душевой кабинкой. Но вскоре все мысли сосредоточились на прикосновениях к моей коже. Пауль бережно потирал мою спину мочалкой, напитанной ароматным гелем для душа. Было до темноты в глазах приятно, но вот так терять нить происходящего нельзя, я не мог, иначе кто бы позаботился о развлекательной вечерней программе? Во-первых, я хотел осуществить задумку и ласкать Пауля как минимум час или пока он не кончит, во-вторых, я обещал ужин, в-третьих, ночь кино я также намеревался провести, пусть телевизор в квартире и не думовская плазма с мощными колонками, но тоже неплох. Всё это как-нибудь само должно было решиться. Ведь с набором ласк я определился, на второй ужин — макароны или что-то несложное, мы у Шная вкусно поели, а смотреть мы будем «Шёпот сердца», как в день нашей первой совместной ночёвки, когда я закинул ногу на его бедро и обнял за талию, думая что он спит, а он не спал… Если я всё придумал, можно было смело отдаваться этому моменту. «Пауль ещё немного потрëт мне спину, и моя очередь мыть его!»