***
Что ж… Проснулись мы очень поздно, заказали роллы, поели, посмотрели кино, потом Хайко захотел пойти прогуляться, но почти весь день накрапывал дождь, поэтому мы остались дома. Ближе к четырём дня он уснул, пока мы снова смотрели какой-то «научный» сериал об обречëнности человечества на вымирание и том, какие доказательства этому предоставляют учёные. Мне показалось, что кроме подобной ереси по телевизору ничего не показывают. Только на детских каналах есть что-то более-менее адекватное. Оставив Хайко, перед этим завернув его в одеяло, я пошёл на балкон и в раздумьях о том поцелуе с Кристофом не заметил, как выкурил пачку сигарет. «Да что за…» Остаться без сигарет, когда собрался обдумать тот диалог с Думом — досадная неудача. Но небольшая прогулка до ближайшего магазина не стала бы для меня губительной. «Если только машина не собьëт». — Солнце, я выйду за сигаретами? — тихо спросил я спящего Хайко. — Купи мне, пожалуйста, шаурму… — Может не надо? Хочешь, что-нибудь другое? — Нет, тогда ничего не бери. — Ну не начинай. — Риш, всё нормально. Просто купи себе сигарет и всё… — буркнул он себе в локоть, но потом резко проснулся. — Подожди! Снова сигареты?! Ты же недавно брал пачку! Уже выкурил?! — Ну да. Не знаю, почему так быстро, — смутился я. — Риш, ты в порядке? Всё хорошо? — А чего нехорошо может быть? — Я просто заметил, что ты много куришь, когда нервничаешь, переживаешь, волнуешься или… Не знаю, плохо тебе. — Вот оно что… Нет, сейчас у меня никаких проблем нет, просто стоял на балконе, задумался, не заметил, как они закончились. — Над чем задумался, если не секрет? — Да над тем, как Кристоф меня уделал в Мортал Комбат. Надо нам тоже приставку купить и отрабатывать технику игры, потом приедем к ним, я ему покажу уровень настоящего мастера файтингов. — Забавный ты, — он улыбнулся. — Ладно. Иди ко мне, я тебе обниму, и пойдёшь за свои куревом. Я склонил голову, тихо смеясь и нагнулся к Хайко. Он нежно обнял меня, едва касаясь, и отпустил.***
Лёгким бегом я добрался до ларька и купил пару пачек сигарет. Обратный путь я решил пройти пешком, не спеша. Зря. Меня немного намочило моросью, не критично, но всё равно неприятно. Дома я заглянул в спальню, где всё ещё спал Хайко, мирно посапывая и свернувшись в маленький комочек. И только после пары минут созерцания я вернулся на балкон. Там провёл ещё пару часов, но уже не курил, а просто поджигал сигарету и пялился на то, как тлеет табак, думая, что надо сделать затяжку, но так и не зажимая уже слишком короткую сигарету в зубах… А дальше не происходило ничего особенного. Солнце моё проснулось и вышло из спальни, зовя меня с балкона на кухню. Мы ещё раз поели и, поболтав насчёт предстоящего учебного года, планов и надежд на него, пошли в спальню. Я смотрел на Пауля и думал, как можно столько спать, как у него это получается?***
«Всё. Это всё, чем мы вчера занимались» — так я вспомнил обо всех «приключениях». Значит сегодня надо было прогуляться. Обязательно. «Вот прямо сейчас встану и пойду в магазин за молоком и какими-нибудь хлопьями». Завтрак, напоминающий детство, даже несмотря на то, что будучи маленьким я всегда завтракал кашей или бутербродами. Только когда исполнилось мне лет пятнадцать, Пауль открыл мне глаза. Тоже интересная история: мы договорились посидеть у меня дома, пока родители уехали. Он пришёл и вручил мне коробку шоколадных шариков. Я был в восторге, потому что ел их крайне редко. Я накидался ими всухую, а потом, чтобы было приблизительно, как изображено на упаковке, выпил полпакета молока. Правда рвало меня потом несколько раз за ночь, но зато понял, что если хочу на завтрак хлопья или что-то вроде этого, то могу пойти и купить. Вот и сейчас я намеревался пойти и купить то, что хотел. «Но перед этим ещё пара минут в тепле рук Солнышка…» Закрывал глаза, я постепенно расслабился и… «Кристоф обиделся на тебя, а ты спишь, идиот!» Я взял ладонь Хайко — это всегда помогало мне успокоиться и привести мысли в порядок. «Ты задел его чувства. Ему не понравилось, как вы втроём пошутили над ним тогда. И ты ответил только его мужу. Ты понимаешь, что сделал?» Я прижался к Паулю всем телом. «Как Тилль говорил в то утро? Представь, что…» Глубже вдохнуть родной запах — спасение от всего, но уже кружилась голова. «Ты звонишь Паулю, а он не берёт, просишь телефон Кристофа, снова набираешь и слышишь радостное приветствие. Неприятно? Даже больно. Так это ты просто представил…» Я понял, что от грёбаного чувства вины и тревоги никуда не деться, и пошёл с сигаретами, телефоном и надеждой на что-то хорошее на балкон. Набрал номер, закурил. Гудки… «Абонент временно недоступен…» — Дум, не играй в двенадцатилетнюю обиженку! Я решил, что позвонить Тиллю — неплохой вариант решения проблемы. — Алло, Рихард, ты? — на фоне был какой-то шум, возможно, он ехал в машине. Восемь утра, скорее всего, да. — Да, я. Почему Кристоф не отвечает? — Не знаю, я на работу еду сейчас. С ним всё должно быть хорошо, не могло же что-то случиться за мои десять-пятнадцать минут отсутствия. Голос Тилля и его манера речи успокоили меня. — Он там хотел погулять сегодня. Звал вас? — Нет. — Ну ты просто знай, что он хотел и хочет, наверное. Говорить неудобно, вечером в кино пойдём, наболтаемся с тобой. — Хорошо, до встречи. — Пока, — и мне показалось, или Тилль, сказав это, причмокнул губами. «Тилль… Ты такой Тилль. Заставляешь меня смущаться, но сам же жутко теряешься, когда я использую твои приёмы против тебя самого». — Пауль, я за хлопьями. Скоро вернусь, и мы пойдём к Думу. Мне надо с ним поговорить. — Не-е-ет… Принеси мне шариков, как бы шоколадных, но они с белым шоколадом… В общем ты понял. А к Думу сам чеши. Если напортачил где-то, удачи грехи искуплять. «Скажи он мне, «пойду один к кому-то», я бы в жизни его не отпустил. А он…» — Ладно, — я кивнул, выходя из дома. «Зачем думать о плохом? Может он просто доверяет меня Кристофу?» Я ходил по мини-маркету кругами, пожираемый собственными мыслями, догадками и тем, как «искупить» грехи? — Здравствуйте, Вам чем-нибудь помочь? — ко мне подошла консультант. На вид ей было лет тридцать, может тридцать пять. — Нет, спасибо, — ответил я с самой вежливой интонацией, на какую был способен. — Просто Вы обходите наш магазин уже раз… Седьмой? — А, извините, я уже нашёл, что нужно было, иду на кассу. «Неловко вышло…» — думал я, шагая по улице. Вдруг что-то сподвигло меня поднять глаза к небу. Оно раскинулось над Шверином прозрачно-голубым куполом. Ни одного облака или дождевой тучи не было видно, солнце светило, было по-весеннему тепло, а не по-летнему душно и жарко, лёгкий ветерок трепал волосы, после ночного дождя всё дышало свежестью, а в воздухе витали ароматы травы, цветов и утренней сырости. Такая погода была моей любимой. Самое то, чтобы идти гулять куда-то далеко, просто ходить, нежась под лучами света, умом понимая, что скоро осень и зима, и будет грустно и уныло, но душой отрицая весь негатив. Когда я вошёл в дом, меня объяла радость, она била через край, я хотел поделиться ею с кем-то. — Солнышко моё, — я упал рядом с Хайко на кровати, сжимая его в объятиях. — Я так тебя люблю, ты самый лучший! Ты просто… Просто… Ай, ладно, люблю тебя, ты же знаешь? Я такой счастливый! — я перегнулся через него и поцеловал в губы. — А…ну я тоже тебя люблю, — смутившись, ответил он, но быстро пришел в себя, собрался и, решив подурачиться, лёг на меня. Потом я его перевернул, ложась сверху, потом снова он меня, мы немного покувыркались, после чего Пауль напомнил, что я обещал принести шариков. Я отдал ему заменитель завтрака и стал собираться к Думу. Уже на пороге Пауль остановил меня, привлекая к себе. — Люблю тебя очень. Но если придёшь с порванной задницей, я расстроюсь и буду очень огорчён. Думаю, ты понимаешь, о чём я, скрытого смысла тут нет. Мы поцеловались. «Всё-таки переживает. Это радует». По дороге к Шнайдеру я снова зашёл в магазин и купил пару банок пива в качестве гостинца. Погода не изменилась, и я был полон уверенности, что всё будет хорошо. Я приду к Кристофу, извинюсь, и мы пойдём гулять. Вдвоём. «Надеюсь, он пустит меня в дом», — эта мысль очень своевременно появилась в голове, когда я дошёл до ворот «поместья» или «резиденции» Линдеманнов.