О вредности ведьм и пользе проклятий

      — Ким Тэхён! — ого, кажется, Чонгук в ярости, если его крик слышен еще на подходах к комнате. Дверь, к счастью, была не заперта, иначе точно бы вышиб, бешеный. А так, от удара ноги она распахнулась, грохнув о стену, но уцелела. — Я убью тебя, блять!       Чонгук даже не вбежал, а буквально влетел в помещение, всем своим видом демонстрируя жажду убийства. Темные волосы были растрепаны от быстрого бега, в глазах полыхала ярость — того и гляди спалит одну ведьму, превратив в кучку пепла.       Только вот Тэхён не впечатлился: он как сидел на стуле лицом ко входу, сложив руки на груди, так и продолжал сидеть.       — Явился, — ухмыльнулся он, разглядывая Чонгука.       — Еще бы я не явился! — взревел тот. — Ты! Ты-ы! Еще и улыбается он сидит! — и взорвался окончательно.       На ладонях с воем полыхнуло пламя, причем на обеих сразу, и вконец разозленный Чонгук с размаху швырнул огненные шары в стену. Что примечательно, в ту, которая черная.       На самом деле подобное не было такой уж редкостью — ну горячий нрав у его парня, что ж поделать. Только вот спустя какое-то время Тэхёну откровенно надоело смывать со стен копоть — из-за того, что пламя было магическое, она въедалась так, что хрен ототрешь. Как-то, в очередной раз не сдержавшись, Чонгук случайно подпалил тетради Тэхёна… с уже сделанной домашкой. Ругались тогда громко, мирились бурно, домашку переделывали вместе уже под утро. А на следующий день Тэхён раздобыл приличных размеров кусок материала, того самого, которым оббивались стены у магов. Правда, превращать свою уютную светлую комнату в мрачный склеп он не хотел категорически, поэтому принял волевое решение пожертвовать только одной стеной и обколотил ее черным.       Конечно, поначалу Чонгук не особо себя контролировал и продолжал швыряться заклинаниями куда попало, абсолютно игнорируя жертву Тэхёна. Ровно до тех пор, пока не проходил почти трое суток с фурункулами на заднице. Передвигаться приходилось медленно и осторожно, садиться Чонгук практически не решался (а когда все же не было выбора, на парах, например, то, кажется, старался даже не дышать), лежать и вовсе мог только на животе. В первый день тот, конечно, угрожал и ругался, но сдался уже под вечер, перейдя на просьбы и уговоры. Однако Тэхён не поддавался, мужественно держась изо всех сил, и проклятье снимать отказывался наотрез, справедливо посчитав, что урок еще не усвоен. На третьи сутки Чонгук уже просто ходил за ним хвостом и преданно, умоляюще заглядывал в глаза с немой просьбой во взгляде. И вот тут-то Тэхён и сломался, растаяв: проклятье снял, задницу пожалел, вину зализал.       Зато с того самого времени Чонгук, даже в моменты неконтролируемой ярости и полнейшего бешенства, кидался заклинаниями исключительно куда надо.       Лениво проводив взглядом пролетевший через комнату огонь, Тэхён вновь повернулся к Чонгуку, продолжая улыбаться. Тот тяжело дышал, буравил его злобным взглядом и буквально всем телом излучал напряжение. Сексуальное.       — Снимай свое проклятье, — выдавил Чонгук.       — И не подумаю, — Тэхён хмыкнул.       Чонгука перекосило. Он долго смотрел на Тэхёна, затем открыл рот, явно собираясь высказать что-то не слишком приятное, и захлопнул обратно. Чтобы после медленного вдоха и выдоха все же поинтересоваться:       — На кой черт ты вообще его на меня наложил?       — Чонгук, — он наклонился вперед, упираясь локтями в колени, — ты со вчерашнего дня меня избегаешь всеми силами, я…       — Я готовился к зачету! — эмоционально заявил тот. — И практиковался.       — Что, ночью тоже? — скептически уточнил Тэхён.       — Случайно отрубился у себя, — буркнул Чонгук.       — Ну-ну, — не поверил Тэхён. — И это ровно после того, как ты до смерти напугал бедного первокурсника, который теперь обходит меня по широкой дуге?       — Я не пугал! — и замявшись под ироничным взглядом Тэхёна, поспешил исправиться: — Ну… может, немного.       — Да?       — Он ходил за тобой хвостом! — выпалил Чонгук. — На задницу пялился! Да и вообще взглядом чуть ли не облизывал! А уж если ты не смотрел на него, то вообще…       — Что вообще, Чонгук?! — не выдержав, рявкнул Тэхён, вскакивая со стула. — Какое, нахрен, вообще? Я буквально единственный во всем универе такой же как он! Паренек ведьма, Чонгук! Разумеется, он будет стараться подружиться со мной! Поэтому! А не потому, что жаждет прыгнуть ко мне в постель, ты, придурок! Ревнивый идиот! Сколько же можно людей запугивать?! — и, высказав накипевшее, уселся обратно.       Чаще всего с агрессией его безбашенного ревнивца сталкивались старшекурсники, вполне способные постоять за себя, если что. Хотя и им Чонгук умудрялся навалять… А тут беззащитный первак — мелкий и наивный. К тому же ведьма. Ну просто обязан был Тэхён взять его под свое крыло и помочь освоиться. Но нарисовался Чонгук, да… И ладно бы просто запугал мальчишку, так нет — видимо, боясь гнева Тэхёна, Чонгук умудрялся почти сутки избегать его. А значит, и сам прекрасно понимал, что накосячил.       Ловить его по всему универу Тэхёну надоело довольно быстро. Так что он просто достал ту самую тетрадь и быстренько наложил на него «Проклятье навязанного желания», точно зная, что его парень прибежит сам. И вот, прибежал.       — Я… — Чонгук замялся, нервно переминаясь на месте, — я… Тэхён, — он вскинул на него жалобный взгляд, — я ревную как сумасшедший, понимаешь? — Чонгук сделал шаг по направлению к нему, но остановился. — Ты же такой охренительный! Они все ходят вокруг тебя, хвосты распушают. А ты… Ты мне нужен…       — Чонгук, — перебил Тэхён со вздохом, — ты мне тоже нужен. Ты, а не они, понимаешь? Плевать я хотел, кто там на меня смотрит и вокруг ходит, да и зачем мне еще кто-то, когда есть ты?       Чонгук посмотрел на него таким счастливым и одновременно виноватым взглядом, что вся злость просто улетучилась. Ну как на него такого можно злиться, а?       — Я дурак, — он повинно опустил голову. — Прости меня, ладно?       — Если перестанешь запугивать бедного парнишку, — поставил условие Тэхён. Просить, чтобы он в принципе перестал так делать, было абсолютно бесполезно — проверено.       — Конечно, — с энтузиазмом покивал Чонгук.       — И извинишься перед ним.       Чонгук вздохнул, вскинул на него умоляющий взгляд и, видимо, осознав, что не прокатывает, вынужденно согласился:       — Хорошо, — буркнул недовольно. — Теперь прощаешь?       — Да куда ж я денусь-то…       — А это значит что? — подскочил к нему Чонгук, за руку вздергивая со стула.       — Что? — опешил от неожиданного напора Тэхён.       — Что мы идем снимать проклятье, принцесска, — и потащил его к кровати.