Цугцванг

— Крав-мага эффективнее всего в нашем случае. Лучшая защита — это нападение, — Джереми, воодушевленно рассказывал сестре о системе рукопашного боя, которой он обучался в тренировочном центре в Ричмонде где-то около месяца. Парень считал, что теперь он знает и умеет достаточно, чтобы обучать сестру, и Бет ему верила. Она видела его тренировки с Алариком, он схватывал все на лету. — Мы сможем отработать быстрые, жесткие удары, фокусированные на уязвимых точках вампиров. И обучение не должно занять много времени, так как у нас нет цели победить противника, надо только минимизировать опасность для себя. Бет, совершенно измотанная после бега на длинную дистанцию, шумно дышала, распластавшись на диване, на что, наконец, обратил внимание Джереми: — Эй, я разве не учил тебя правильно дышать? — он бросил на Бет возмущенный, но совсем не строгий взгляд. — Ага, учил, — устало поддакнула Бет. — Когда приступаем к тренировкам? — Бет со стороны выглядела равнодушно, но она ждала начала занятий по крав-мага больше, чем можно было сказать по ее виду. Все потому, что, несмотря на то, что Джереми с Алариком учили ее различным приемам, ударам, защитам, она сомневалась, что в случае необходимости сможет их применить. И все же Бет занималась только вопреки, лишь потому, что это было нужно, жизненно необходимо. А вот энтузиазму и любви Джереми к физическим нагрузкам можно было только позавидовать. — Можем приступать хоть через час-другой. После разминки отработаем пару наступательных и оборонительных приемов, а потом попробуем их соединить воедино, — воодушевленно продолжил Джереми. Бет ввернула парнишке односложный утвердительный ответ и, откинув голову на мягкую спинку дивана, закрыла глаза. И тут послышался стук в дверь, знаменующий о том, что к Гилбертам пожаловал неожиданный гость. Встречать его направился Джереми. Через минуту на порог гостиной ступил Джон Гилберт, от которого ничего не было слышно последние месяцы. И вот он здесь опять, биологический отец тела, которое занимала Бет. — Соскучились по мне, детишки? — Джон обнажил белые, ровные зубы, приветливо улыбнувшись. — Да, папочка, — выдохнула Бет и скривилась в чем-то на подобии улыбки. Джон пристально посмотрел на Бет, а она отвела взгляд в сторону. Вот так глупо она выдала свою осведомленность в семейной тайне, вместо того, чтобы просто съязвить. — Ты знаешь? — мужчина остолбенел на мгновение, а потом засиял. — Да, — протянула Хармон, — сложить два и два было не сложно. У Джереми, который все еще стоял у двери, отвила челюсть, что не мудрено. Он понятия не имел даже о том, что Елена приходилась его родителям приемной дочерью, что уж там. А Джон как засиял, так и погас, встретившись с равнодушием дочери. И, правда, а чего он ожидал? Он изредка мелькал в жизни дочери, не воспитывал ее, не был свидетелем ни одного важного в ее жизни события. И теперь думал, что узнав об отце, дочь встретит его с распростертыми объятиями? — Думаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этим, — растерянно сказал мужчина. — Я приложу максимум усилий, чтобы стать тебе хорошим отцом, — в голосе его послышалась горечь. — Что? — опешила Дженна, случайно подслушавшая короткий диалог между племянницей и мужчиной, при виде которого всегда чесались кулаки. — Да, я биологический отец Елены. — Что? — часто-часто моргая, повторила женщина. — Дядя Джон плюс Изобель — равно Елена, вот такая вот математика… — выдохнула Бет. — Вот же… — Дженна едва подавила нервный смешок, гневно смотря на Джона, а затем сказала, перед тем, как спешно уйти. — Мы еще вернемся к этой теме. — Зачем ты здесь? — обратилась Бет к блудному отцу минут через пять, после того как Дженна ушла. — Что бы защитить тебя, — Джон отложил в сторону чашку со свежезаваренным кофе. — От первородных? Каким образом? — Это все, что я могу сейчас сказать тебе. — Ты должен сказать мне, — твердо возразила Бет, не отводя от Джона взгляда. — Не беспокойся, я регулярно пью вербену, ношу кулон и не романтизирую вампиров. — А что насчет сделки, которую ты заключила с Элайджей? — Джон оперся двумя руками о кухонную столешницу. — Ты думаешь, он сдержит слово? — Я хочу, чтобы его слова были правдой, но и слепо я ему не верю. — Отрадно это слышать, — вклинился в диалог отца с дочерью Деймон, без стука вошедший в дом, — А вот на моего братишку время от времени накатывают приступы слепого доверия. Как ты собираешься уберечь Елену от Клауса? — обратился он к Джону. — По меньшей мере, у меня есть информация о сильных и слабых сторонах первородных, которая вам неизвестна, — Джон посмотрел на Деймона, гордо задрав подбородок. — И ты не поделишься ей? Мы со Стефаном хотим того же, что и ты, а с этой информацией наши шансы возрастут. — Давай сотрудничать, если ты действительно хочешь спасти меня, — через пару секунд она добавила более тихим голосом и посмотрела на Джона взглядом, в котором была сила, спрятанная за слабостью, мольба о помощи и готовность стоять на своем, — папа. Джон сдался. Он рассказал о том, что первородного обычным способом не убить, только специальным кинжалом с пеплом белого дуба, но только до тех пор, пока кинжал находится в первородном. Он даже дал один кинжал и флакон с пеплом Деймону. Правда, нюанс о том, что воспользоваться кинжалом и не умереть может только человек, мужчина опустил. Ему, в общем-то, были безразличны Сальваторе, но они представляли собой косвенную угрозу его дочери, особенно старший, который изначально был помешан на Кэтрин Пирс. Да и вообще Джон был бы только рад избавиться от любых вампиров в окружении дочери. Последнее, чем поделился Джон, было то, что первородные властны над сознанием обычных вампиров, точно также как те над людскими умами. — Вот черт, теперь придется пить вербену, — скривился Деймон, уже почти физически ощущая, как этот напиток будет прожигать ему все внутренности. — Насчет ритуала, я тоже должна быть честной. Для ритуала потребуется лунный камень, ведьма, вампир, оборотень и я, двойник. Чтобы проклятие было снято, Клаус должен выпить всю мою кровь до последней капли. После этого, когда Клаус будет слаб, Элайджа планирует его убить. Элайджа не обещал мне избежать ритуала, но обещал поискать способ, который поможет мне не умереть после этого. Я знаю, что иду на риск, но другого выхода нет, я ведь уже говорила тебе? — этот вопрос Бет адресовала Деймону, затем хотела задать следующий вопрос Джону, но не успела. Ей позвонил Стефан, а он не звонил ей без серьезного повода: — Да, что случилось? «Деймон с тобой рядом? Его сотовый вне связи. Отправь его, пожалуйста, на подмогу, оборотни похитили Кэролайн». Деймон забрал телефон у Бет и сказал брату ждать его, а девушке наказал никуда не выходить из дома. Бет и не думала куда-либо идти, но без дела сидеть тоже не собиралась. Ей представился шанс проверить на деле, верен ли своему слову Элайджа. Тот пообещал, что его ведьмак со всем разберется. И он разобрался. Вскоре Стефан предложил Бет составить компанию Кэролайн, которая пережила не самый приятный опыт и была разбита безучастием того, кого считала другом, кому хотела помочь, несмотря на вражду между вампирами и оборотнями. Бет не стала отказываться, но взяла с собой Бонни. Бонни была единственной из них двоих, кто сможет оказать поддержку Кэролайн. Хармон не испытывала неприязни к ней, с тех пор как она стала вампиром, так как та стала куда более серьезной и менее поверхностной, но, тем не менее, она не была ей настоящей подругой.

***

В последующие дни не произошло ничего из ряда вон выходящего. Элайджа стал появляться на людях, изображая увлеченного историей человека. Братья Сальваторе были уверены, что тот замышляет что-то нехорошее. Элайджа же успел несколько раз спасти жизнь Деймону, что соответствовало его уговору с Бет. Тем не менее, Деймон придумал целый план, как убить первородного. Но для начала нужно было, чтобы Елена уехала. Стефан попросил помочь с этим Бонни, но Бет не согласилась на уговоры ведьмы. А пока она где-то рядом, братья не решались исполнить свой план. Деймон попытался выведать у Элайджи его дальнейшие действия, но не узнал ничего, кроме того, что ему нужна земля, на которой сожгли сотню ведьм. Ох, и много же ему стоило, чтобы удержать себя в руках и не убить Элайджу. Потом Деймон со Стефаном сошлись на том, что решили использовать Кэтрин, чтобы выведать информацию, которую не смогли получить из других источников. — Привет, скучала? — Деймон бросил в сторону вампирши бутылку с кровью. Кэтрин еле как взяла бутылку, удачно прикатившуюся к ней, и стала жадно пить. — Чем обязана? — спросила она после того, как выпила всю кровь. — Отдай нам лунный камень, расскажи все, что знаешь о Клаусе, тогда мы поможем тебе выбраться отсюда, — ответил тот из братьев, что был добрее и имел большее терпение. — Сначала вытащите меня отсюда. — Сначала камень, милочка, — возразил Деймон. — Ладно, — легко согласилась Кэтрин. — Я отдам вам камень, вы меня вытащите, а потом я помогу вам с Клаусом. — Это было проще, чем я ожидал. В чем подвох? — Деймон искренне недоумевал, что читалось на его лице. — Подвоха нет. Я хочу смерти Клауса так же сильно, как и вы, даже больше. В это время Бет пригласила к себе Бонни и Кэролайн на девичник, целью которого была серьезная беседа с Дженной. Бет затеяла это из-за беспокойства Аларика, но и сама хотела все рассказать Дженне. Ее незнание о сверхъестественной составляющей их жизни могло выйти боком всем, серьезно навредить самой Дженне. — Что происходит? — спросила только вернувшаяся домой Дженна. — Девичник, — ответила Бет. — Не хочешь присоединиться? — Ты слышала о моей ссоре с Риком? Это скрытый способ меня подбодрить? — Нет, мы просто давно не собирались у Елены, — начала Кэролайн. — Но если ты захочешь поговорить… Присоединяйся, потому что мне нет равных в «удачных» отношениях. — Тебе тоже? — Ты даже не представляешь, — подтвердила Кэролайн, находящаяся в сложных отношениях с Мэттом и Тайлером. — Ну, ладно. Это все из-за Изобель, — сказала Дженна, доставая из холодильника алкоголь. — Он от меня что-то скрывает. — Можешь считать меня адвокатом дьявола, но если есть веская причина, почему он тебе не говорит? Может, он пытается защитить тебя. — Не ему решать, я заслуживаю знать. Все заслуживают. — Ты права, Дженна, — Бет вздохнула. — Возможно, я могу пролить свет на ситуацию с Изобель, но придется начать издалека, и в это будет нелегко поверить. Дженна недоуменно открыла рот, потом сглотнула ком в горле. Ее лицо тронул гнев: — Значит, Джон сказал правду… — Нет, — перебила Дженну Бет. — Он лишь пытался манипулировать вами двумя в своих интересах. Я все расскажу, и там нет вины Рика перед тобой. Бет начала с того, что спросила, помнит ли Дженна истории, которыми их пугали в детстве, знает ли, о чем писал в своих дневниках Джонатан Гилберт. Спросила, что думает о вечных нападениях зверей. — Все это правда, — заключила Бет. — Ты разыгрываешь меня? — Дженна посмотрела на племянницу с подозрением. — Стала бы я? Но ты поверишь, только если сама увидишь. Только не бойся. Кэролайн оскалилась, ее глаза наполнились кровью, на лице взбухли сосуды всего на долю минуты. — Кэролайн не опасна. Но есть те, кто представляет собой угрозу. Одна из них Изобель. Она бросила Рика ради того, что бы стать вампиром. Он верил, что ее убили, и он узнал правду, только приехав сюда. — Сложно в это поверить, правда? Я и сама не могла поверить, даже став такой, — Кэролайн нервно улыбнулась, а потом развеселилась и продолжила. — Знаете, что нам надо? Танцы! Сегодня в баре выступает группа. — Я согласна, — сказала Бонни, до этого сидевшая в стороне. — Я пас, — скрестила руки Дженна. — Мне надо переварить информацию в спокойной обстановке. — Я составлю Дженне компанию. Хорошо повеселитесь. — Сказать, что я в шоке — ничего не сказать, — Дженна залпом выпила стакан джина, когда девушки ушли. — Давно ты знаешь все это? — Про вампиров я узнала в начале учебного года, а про Изобель после Бала основателей. Я даже виделась с ней, неприятный опыт. В ней не осталось ничего человеческого. Ни капли любви и заботы даже о собственной крови и плоти. — Мне жаль. — Ничего. Поговори с Алариком, он действительно не обманывал тебя, только хотел защитить. — Но почему ты рассказала мне все это сейчас? — Потому что сейчас здесь постепенно скапливается все больше и больше тех, кто хочет навредить мне и моим близким. Я каким-то образом по самые уши в этом мистическом дерьме, но об этом позже. В общем, незнание чревато. В дверь кто-то постучал. Время уже было позднее, никто в доме гостей не ждал. Дженна пошла посмотреть, кого нелегкая принесла. Бет последовала за ней. Все-таки к приглашению гостей в дом нужно относиться ответственно. — Привет, — помянешь черта, и он появится. — Ты должно быть Дженна? Я мать Елены. — Изобель? — Привет, Елена. Рада тебя снова видеть, — женщина сначала выглядела немного робко, но затем на ее лице появилось легкая улыбка, призванная расположить к себе. — Значит, это ты встречаешься с моим мужем? Мне нужно поговорить с Еленой. Можно войти? Дженна, еще не успевшая переварить то, что узнала, стояла, открывая и закрывая рот. — Нет, нельзя, — Бет захлопнула дверь перед носом незваной гостьи. — Ни в коем в случае не приглашай в дом тех, в ком не уверена. Вампиры получают возможность переступать порог только после приглашения хозяина. А затем дом перестает быть безопасным убежищем.

***

— Историческое общество было детищем моей матери. Она считала вас своей семьей и была бы тронута этим подарком, — выступала Бет перед публикой, получив значок исторического общества вместо Дженны, которая страшно напилась прошлой ночью и теперь страдала от ужасного похмелья. В это время Джон свалился с лестницы. Миссис Локвуд и шериф Форбс быстро всех вывели, не дав подняться ажиотажу. А перед Бет возникла Кэтрин, которая, по ее мнению, все еще должна была томиться в склепе. — Красивое платье, я его позаимствую, — с этими словами Катерина перекрыла руками рот и нос Бет. Через несколько минут Бет потеряла сознание. Очнулась она уже в машине, на переднем сидении которой была Изобель. — Прости, Кэтрин. Я должна сделать то, что мне велено. Он хотел лунный камень и тебя. Он? Видимо, Клаус. Бет даже стало жаль Кэтрин, правда, самую малость. Угодить в лапы монстра, от которого бегал сотни лет, вряд ли приятно. Вскоре машина остановилась на кладбище. — Зачем ты привезла меня сюда? Изобель не ответила, только молча, подошла к надгробию с собственным именем, датированным 4 маем 2007 года. Бет поняла, что та решила открыться ей. — Мои родители, твои бабушка с дедушкой, поставили это, когда стало ясно, что полиция не найдет мое тело. Они приходят каждый понедельник, приносят цветы, несмотря на то, что здесь никого нет. Изобель, которую они знали, умерла. Может быть здесь правда похоронена часть меня, человеческая. Часть, от которой я отказалась, когда решила стать вампиром. Часть, которая мечтала о дне, когда увидит дочь. А вместо этого ты познакомилась с другой мной, готовой предать собственную плоть и кровь, — Изобель выглядела так, будто эта часть, которую она назвала умершей, ожила в ней. Она впервые искренне улыбнулась дочери и, казалось, в самом деле, чувствовала вину перед ней. — Да, — ответила Изобель на звонок, — Отпустить? Я свободна? — она облегченно выдохнула и сказала свои последние слова, перед тем как сорвать с шеи кулон, сгореть дотла под палящим солнцем и превратиться в пепел перед собственной могилой: — Мне очень жаль, Елена, что я разочаровала тебя. Бет стояла неподвижно, не моргая и, казалось бы, даже не дыша. В прежней жизни она дважды потеряла мать. В этой жизни, будучи Еленой, она тоже дважды лишилась матери. В первый раз ее родная мать совершила самоубийство и была намерена утащить дочь за собой. Пусть для ее матери стала невыносима сама жизнь, лишить шанса жить и ее… До такой степени она была безразлична матери. Сегодня родная мать Елены тоже убила себя, но перед этим раскаялась в своих грехах, попросила прощения у дочери. Она отказалась от дочери, но та получила счастливое детство. У Елены были другие по-настоящему ее любившие родители. Она не травмировала психику маленькой дочери. Елене не приходилось страдать из-за того, что ее бросила мать. И все же Изобель не забывала о дочери, не забывала о том, что чувствовала, когда носила ее под сердцем, когда дала жизнь, она не прекращала ее любить, в чем призналась перед смертью. Из глаз Бет полились слезы. Она согнулась перед надгробием и горько, надрывно зарыдала. Будто бы это Элис была на месте Изобель. Бет долго не могла успокоиться, и в таком состоянии ее нашел Деймон. Он привел ее домой, где ее дожидался Джон. — Я был рядом, когда она родила тебя, Елена. Я видел, как она страдала, когда отдала тебя. И она была моей первой любовью. Когда она сказала, что поможет спасти тебя, я ей поверил. Теперь я сделаю все так, как ты скажешь. Если скажешь, что без меня тебе будет спокойнее, я уйду. — Это правда, что без тебя мне будет проще. Но я попытаюсь принять тебя как своего отца. Ведь других родителей у меня не осталось, — в глубине души Бет, ребенок в ней, потерявший семью, никогда не имевший по-настоящему отца, был искренен.