Чай с лепестками земляники

— О чём задумалась, Гермиона? — вопрос Невилла нарушил уютную тишину купе.       — Да так, думала о всякой ерунде, — рассеянно ответила колдунья, оторвав свой взгляд от ускользающим за окном зимним пейзажем.       — Честно? — недоверчиво произнёс он.       — Конечно, Невилл, — она улыбнулась ему без всяких эмоций.       — Или всё из-за вчерашнего… инцидента? — спросил он, чувствуя себя не в свой тарелке       — Всё в полном порядке, — теперь она испытала смущение.       Гермиона непроизвольно мысленно перенеслась во вчерашний день.       В день Рождества дом семьи Грейнджер с самого утра был наполнен музыкой, запахом хвои и цитрусовых, пьянящим ароматом выпечки и индейки.       Старинные часы прадедушки пробили в гостиной три часа по полудню. Гермиона помогала отцу на кухне с приготовлением закусок, когда к ним вошла миссис Грейнджер вместе с Джаредом.       — Смотрите, кого я привела, — объявила Джин.       — Всем привет! — лучезарно улыбаясь, произнёс Джаред. С мордашкой нашалившего ребёнка он добавил: — Я пришёл немного раньше.       — Ничего страшного, — сказал мистер Грейнджер, — поможешь нам с закусками. Как управляешься с ножом?       — Вполне сносно, — ответил колдун.       — Сойдёт. Гермиона, дай ему фартук, чтобы Джаред не испачкал костюм. Я ведь не ошибся с именем?       — Всё верно, Венделл, — подмигнув, ответил Джаред.       Через полчаса двое мужчин уже по-приятельски болтали. У них, к удивлению Гермионы, нашлось много общих интересов. А с ножом Джаред управлялся не просто сносно, а как заправский повар.       Вечеринка в доме родителей Гермионы была в самом разгаре, когда девушке захотелось выйти на улицу и подышать воздухом. Она вышла на задний двор. Ночное небо усыпали звезды. Тонкий серп луны хитро поглядывал вниз на землю. Лёгкое головокружение, вызванное выпитым вином, прошло на морозном воздухе. Гермиона опустила руку в карман куртки и выудила оттуда пачку сигарет. Девушка не успела вынуть сигарету, так как услышала, что за спиной открылась дверь. Она обернулась на звук и увидела Джареда.       — А вот и звезда вечера, — улыбнувшись, сказала Гермиона и убрала в карман сигаретную пачку.       — Да ладно тебе, — подойдя к ней, сказал он. — Твои родители, как и их друзья, приятные и интересные люди.       — Ты легко вписался в их компанию. Ты точно чистокровный? — шутливо поинтересовалась Гермиона.       — Ещё бы. Правда у моего прадедушки была невеста маглорождённая колдунья. Как они любили друг друга! — мечтательно произнёс он. — Он даже добился разрешения у семьи — это были те ещё снобы — на брак с ней. Но другие чистокровки устроили травлю и довели её до нервного срыва, который истощил бедняжку, и она умерла. Мой прадедушка страшно горевал и пообещал, что никогда не женится.       — И твой прадедушка никогда не женился? — тихо произнесла Гермиона, впечатлённая его рассказом.       — Конечно, женился, — усмехнулся Джаред, — иначе бы я сейчас не стоял перед тобой.       — Это так грустно, — задумчиво сказала девушка.       — А меня прадедушкина история сильно злит. Мой прадед был настоящим кретином, раз не смог сберечь ту, которую любил.       Гермиона не могла не согласиться с его словами, но и не знала, что сказать. По этой причине она решила промолчать. Между ними воцарилось мягкое, почти пушистое молчание. Джаред снял с себя пальто и накинул его на плечи Гермионы. Она попыталась вернуть, но он поймал руки девушки и, сжав её ледяные ладони в своих горячих, с хриплыми нотками в голосе сказал:       — Холодно, у тебя даже губы посинели, как голубика.       Она слегка прикусила нижнюю губу, затем быстро добавила:       — Совсем не похоже на голубику, скорее черника…       — Дай и мне попробовать, — сказал он и, склонившись к ней, поцеловал её в губы.       Сначала Гермиона была поражена его напору, чтобы оттолкнуть Джареда. Потом девушка испытала предательское удовольствие от поцелуя и даже сама прижалась к мужчине. Часть души Гермионы хотела, чтобы поцелуй продлился как можно дольше.       — Ты меня поцеловал, — с притворным упрёком сказала она, едва их поцелуй прервался.       — А не надо было дразниться, — он с нежностью провёл большим пальцем по щеке.       — Я не дразнилась!       — А кто тут говорил о вкусе своих губ? Да, вы, мисс Грейнджер, самая настоящая искусительница.       Джаред наклонился к ней для того, чтобы снова поцеловать её, а Гермиона потянулась к нему на встречу. В тот момент, когда расстояние между их губами сократилось до пары сантиметров, дверь распахнулась, и до них донесся радостный женский голос:       — Гермиона, пришёл твой друг Невилл!       Гермиона и Джаред одновременно повернули голову и увидели миссис Грейнджер с Невиллом. Более неловкую ситуацию вряд ли можно было придумать…       — Поцелуй под омелой! — Джаред моментально нашёл выход из ситуации, обратив внимание на подвешенную над их головами гроздь ярко-красных ягодок к ветвям дерева.       Он быстро поцеловал Гермиону в губы. Это был мимолётный, почти детский поцелуй. Колдунья даже испытала лёгкое разочарование, ещё ярко помня их предыдущий поцелуй. Но отвлекающий момент сработал — неловкая сцена перешла в забавную, типичную для Рождества.       Невилл пробыл на вечеринке в доме родителей Гермионы до половины одиннадцатого, так как он обещал вернуться в дом бабушки , где собралось на Рождество всё семейство Долгопупсов, до одиннадцати.       — Я отлично отдохнул, — сказал Невилл, когда они с Гермионой вышли на крыльцо. — Спасибо, что пригласила. Передай мою благодарность своим родителям за гостеприимство. Имбирное печенье твоей мамы просто изумительно, как и сырные тарталетки твоего отца.       — Хорошо, я им это передам, — улыбнулась девушка.       Они обнялись на прощание. Когда Невилл уже выпускал Гермиону из объятий, как-то неожиданно для девушки, он притянул её к себе и, поддавшись порыву, поцеловал в губы. Сначала всё было просто волшебно, но внезапно, словно по щелчку пальцев, Невилл отстранился. Жар, охвативший их тела, обернулся ледяным душем.       — Прости меня, — взволновано сказал он, — я не должен был так поступать…       — Не стоит… — она была тоже в смятении. — Это просто вино… и момент…       — Гермиона, ты не должна искать для меня оправдания. Я поцеловал тебя не из-за вина или момента, а потому что хотел этого. А не должен. Это низко по отношению к тебе и Ханне. Прости меня!       — Давай спишем всё произошедшее на омелу, — попыталась она успокоить его и поцеловала его по-сестрински щеку. С нежной улыбкой добавила: — Хорошего тебе Рождества, Невилл!