Чай с лепестками земляники

— Ты уверен в своём решении? — приподняв левую бровь, спросила Ханна.       — Да, — твёрдо ответил Невилл и, пристально посмотрев на жену, добавил: — А ты, Ханна?       — Конечно, — широко улыбнулась она и поставила внизу документа о разводе свою подпись и печать. — Теперь ты и я — свободные люди! — ликующе произнесла девушка и чмокнула Невилла в щёку. — Мы должны это отметить бокалом шампанского или вина.       — Думаю, девять утра для алкоголя слишком рано.       — Благая Маб! — со вздохом Ханна закатила глаза. — Ты такой зануда, Невви. Не будь старым ворчуном и давай выпьем, всё-таки у нас есть отличный повод.       — Если настаиваешь, — он взмахнул палочкой в сторону шкафчика, где находились фужеры и бутылка шампанского. Невилл, прежде чем открыть бутылку, при помощи магии охладил её. Разлив шампанское, он вручил первый бокал Ханне и, взяв второй, произнёс: — Твоё здоровье!       — Твоё здоровье, Невви! — чокнувшись с ним, улыбнулась Ханна и, отпив шампанское, добавила: — Знаешь, а я морально готовилась к тому, что за развод мне придётся бороться. Ты нашёл другую, так ведь?       — Прости, Ханна, — произнёс Невилл вместо ответа.       — Сама виновата, — чуть улыбнувшись, ответила она. — Знаешь, это хорошо, что в твоём сердце есть кто-то другой, теперь мне легче будет покинуть эту тюрьму.       — Тюрьму?!       — Иначе я не могу назвать этот дом. Для меня он и Хогсмид были тюрьмой.       — Почему ты молчала?!       — Не хотела тебя расстраивать. Да и по наивности верила, что привыкну к такой жизни. Но как мы оба знаем, ничего не получилось. Теперь же я свободна и это прекрасно, — она допила шампанское, взяла свой экземпляр документов, убрала их в сумочку и, направившись к вешалке, бросила: — Надеюсь, у тебя и Гермионы всё будет хорошо.       — Откуда ты знаешь? — поражённо спросил Невилл.       — Слушок один дошёл, да и в тот день, когда я помешала вашей вечеринке, обратила внимание на то, как вы друг на друга смотрели. Ладно, передавай Гермионе привет, а мне пора в Лондон к Майклу, — одевшись, Ханна послала воздушный поцелуй и ушла.       Сколько раз он рисовал в голове сцены её возвращения домой. Во всех мечтах Ханна оставалась с ним. Но теперь он спокойно отпустил её из своей жизни. И все из-за Гермионы… В душе возникло обжигающе яркое, словно вспышка молнии, желание увидеть Гермиону, рассказать ей всё и признаться в своих чувствах. Он на скорую руку натянул на себя пальто и шапку и вышел на улицу. Едва Невилл вышел за порог, как столкнулся с Гермионой. Увидев друг друга, они одновременно произнесли:       — Невилл, я хочу тебе кое-что сказать.       — Гермиона, я хочу тебе кое-что сказать.       Они рассмеялись, поняв, что сказали в один голос. Каждый из них был до предела взволнован.       — Можно, я скажу первым. Гермиона, прости, но я не могу молчать. Я люблю тебя!       — Невилл, — тихо произнесла колдунья. Она подошла к нему вплотную и неожиданно ударила его кулаком в грудь. — Как ты посмел сказать эти слова…       — Гермиона… — извиняющимся тоном начал Невилл.       —… первым, — перебила его Гермиона. — Я всю ночь не могла уснуть. Всё думала и представляла. Даже представляла, как я брошу вызов твоей жене. И вот сейчас слышу то, что хочу сама сказать, — по её щеке пробежала слеза. — Я даже не знала, что ты такой эгоист, Невилл!       — Гермиона… — он прижал её к себе.       — Ну что ты заладил: «Гермиона, Гермиона»! Лучше поцелуй меня, дурак ты этакий.       Ей не пришлось повторять. Невилл вложил в поцелуй все свои чувства и страсть. Гермиона не только приняла их, но и ответила на них. Когда поцелуй прервался, Невилл спросил:       — Ты действительно хотела поскандалить с Ханной?       — Ещё бы. Всё могло бы закончиться дуэлью, — ответила Гермиона.       — Я тебя, наверное, огорчу, но Ханна вернулась к своему Майклу, едва мы подписали документы о разводе.       — Благой Мерлин! — воскликнула колдунья. — И ты молчал об этом! Бессовестный! Ты просто…       Невилл прервал поток её возмущений поцелуем. Гермиона немного посопротивлялась, но быстро сдалась. Ей давно не было так хорошо… Но момент их единения был прерван смехом, наполненным обжигающей чёрной горечью.       — Джаред!.. — в один голос произнесли Гермиона и Невилл.       — Да, всего лишь болван Джаред, а вы, наверное, ждали Купидона или священника, — ядовито произнёс колдун. Его лицо было мрачнее грозовой тучи. — И как давно это продолжается?!       — Что именно? — спросил Невилл.       — Вот не надо ломать комедию, Долгопупс! Ещё друг называется. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Гермионе.       — Ох, Джаред, прости, но не стоит винить во всём Невилла. Я бы хотела полюбить тебя, но сердце не даёт…       — Гермиона, я ведь просил тебя не быть со мной милой, — с горькой болью ответил Джаред. — Твои слова лишь рвут мне сердце, а не успокаивают. Ответь мне просто и честно на один вопрос: «Ты сможешь меня полюбить?!»       — Нет, — ответила Гермиона. — Я люблю Невилла. Он тот человек, который заставляет моё сердце биться иначе.       — Спасибо за ответ, Гермиона, — глухим голосом произнёс Джаред и, обернувшись сипухой, улетел прочь.