Колыбельная для снежной королевы

Каникулы, на взгляд Леры, пролетели даже слишком быстро. Наверное, со счастливым временем всегда так. С Полиной они встречались ещё два раза — пятого и седьмого. Гуляли по заснеженным улицам, пили вишнёвый глинтвейн у празднично украшенных палаток, наслаждались горячим крепким кофе с круассанами в уютных кафешках. По иронии, именно Полину Новикова увидела первой, когда пришла в школу после каникул. Ирония заключалась в том, что Зеленова всегда приходила впритык к звонку. Сегодня же она сидела на подоконнике с электронной книгой в руках. — Полинка, — Лера просияла улыбкой. Полина подняла голову и окинула девушку холодным взглядом. — Чего тебе, Новикова? Лера непонимающе посмотрела на собеседницу. — Да так, подошла спросить, как каникулы. — Закончились, к моему глубокому сожалению, — мрачно изрекла Зеленова, снова опуская глаза к экрану. — Полин, да какая муха тебя укусила? — голос Леры взлетел на октаву в сравнении с обычным тембром. — Никто меня не кусал, Новикова, выдохни. Просто я терпеть не могу, когда меня отвлекают от чтения. — А-а-а, простите, ваше величество, сама не понимаю, как могла вас потревожить, — Лера зло сверкнула глазами и, отойдя в другой конец коридора, с ногами взгромоздилась на свободный подоконник. Разумеется, Новикова не могла увидеть слёз, блестевших в глазах Полины. *** Если бы Леру спросили, как прошёл первый урок, она ничего не смогла бы ответить и даже вряд ли вспомнила бы, о чём говорила Елизавета Матвеевна. Единственное, на что надеялась Новикова, — что не попадёт сегодня под огонь установочных опросов, потому что разреветься у доски — последнее, чего ей хотелось. Наташа тактично косилась на подругу пол-урока. Наконец не выдержав, девушка вывела на планшете три вопросительных знака подряд. Лере достало сил только помотать головой и отвести глаза. Любая попытка всё рассказать (даже если бы ей этого хотелось) неизбежно окончится слезами. А плакать из-за Зеленовой она не станет. Интересно всё-таки, какая муха её укусила. Паникует, что ли, из-за первого лесбийского опыта? Или дома что-то случилось? Вполне вероятно, ведь когда они проводили время вместе, Зеленова была готова говорить обо всём, кроме бабки и родителей, ещё, пожалуй, удивительно скупо распространялась о работе. Как же, чёрт возьми, её декодировать? *** Следующий урок тоже прошёл как в тумане. И ещё один. Когда прозвенел звонок с третьего, её окликнула Лена. — Новикова, мы с Наташкой жрать собираемся. Чё ты зависла? — В каком смысле зависла? — Ну как, ты обычно в первых рядах в столовую ломишься. — Не, Ленка, чё-то не хочется. — Да ладно тебе! Идём, пожрём — ещё четыре урока сидеть, — Кулёмина схватила одноклассницу за руку и потащила к выходу из кабинета английского. — Елена Никитична, вы авторитарны, — мрачно изрекла Лера. — Я, Валерия Андреевна, забочусь о вашем ЖКТ. А то, знаете ли, сначала колиты, потом — гастриты, а там и до язвы рукой подать. — Да ну тебя, Ленка. По-моему, ты драматизируешь. — Не, я знаю, о чём говорю. — Ну ладно, пойдём, поедим, — тяжело вздохнула Лера. — Хотя, честное слово, вы и без меня могли бы в столовку сходить. — Нет, без тебя мы не пойдём, смирись! — написала Наташа, припечатав свою реплику жирным восклицательным знаком. Но поесть Лере было не суждено. У дверей столовой, как всегда, образовалась пробка. Проталкиваясь сквозь толпу, девушка случайно задела Полину плечом. — Новикова, смотри, блин, куда идёшь! Прёшь как танк, — зло выплюнула Зеленова, смерив одноклассницу презрительным взглядом. Этого оказалось слишком много. Лера развернулась и, снова зацепив случайную жертву, понеслась прочь от шумной голодной толпы. Скрывшись в уборной, девушка опёрлась руками о раковину и наконец дала волю слезам. В таком положении её и застали Лена с Наташей. — Ле-е-ер? — осторожно окликнула Кулёмина. — Что случилось? — Вы как будто сами не видели, — сквозь всхлип выдавила Новикова. — Мы видели, что Зеленова на тебе отвязалась, но вряд ли это то, из-за чего стоит реветь. Поэтому мы снова спрашиваем, что случилось? — У вас с Полиной, — написала Липатова и буквально сунула планшет Лере под нос. — Да нет никаких «нас с Полиной». Уже нет… Или не было никогда… — Я всё ещё считаю, что ты к ней подход найти не можешь, — следующую реплику Наташа сопроводила лёгким пожатием плечами. — Какой к чертям подход?! Стерва она! — зло выплюнула Лера, и очередной поток слёз полился из глаз. — А стерва, так забей и не реви, — флегматично посоветовала Лена, доставая из одного кармана пачку сигарет и зажигалку, а из другого — платок для Новиковой. — Да не могу я забить! — платок Лера рассеянно скомкала в кулаке, а вот протянутую сигарету выхватила почти алчно. — Почему? — уточнила Кулёмина. — Да люблю я её, козу эту! Ну вот, Новикова это сказала. Не то чтобы она ожидала, что ей полегчает, но раньше Лера никогда не произносила этого вслух. — Прямо-таки и любишь? — написала Наташа. Лена же, глубоко затянувшись, констатировала: — Ну, что ты к ней неровно дышишь, положим, не новость. Мы тебя спрашиваем, ревёшь ты чего? Что конкретно вылезло сейчас? То есть не стал же её сложный характер для тебя новостью. — Да не сложный у неё характер! — резко отозвалась Лера. — Ты только что назвала её стервой, — напомнила Липатова. — Это… Это другое. И вообще, не в характере дело. — А в чём? — Лена оставалась до отвращения спокойной. — Да в том, что я не понимаю, что происходит, — обречённо прошептала Новикова. — Происходит Зеленова, её любовь к людям в целом и к тебе в частности, — пожала плечами Наташа. — Наташка, ты не понимаешь. Она… Она другая совсем. — Ну, она меня неебически выручила, — поддержала подругу Лена. — Поэтому, что в ней много человеческого, мы знаем. Хотя отношаться с такой девушкой я бы не рискнула. — Ленка, она идеальный партнёр, — Лера всё-таки разравняла платок и промокнула глаза. — Но сейчас ты из-за неё ревёшь, — невозмутимо парировала Наташа. — Лерка, мы можем покурить ещё по паре штук и сойтись на том, что Зеленова — коза. Или ты можешь поделиться, если хочешь. Потому что что-то важное от нас точно ускользнуло, — Кулёмина протянула однокласснице очередную сигарету. — Мы вместе провели новый год, — без предисловий начала Лера. — А, то есть мне не показалось, что вы вдвоём свинтили с новогодней вечеринки? — Не показалось, Лен, хотя я и не думала, что кто-то заметил. — А может, никто, кроме меня, и не видел. Просто я покурить вышла, смотрю, вы бодренько так чешете к воротам. — Ну да… Только перед этим мы… — Лера неожиданно для себя самой замялась. — Переспали? — лаконично уточнила Наташа. Новиковой оставалось только кивнуть. — Да ладно, когда успели-то? — в голосе Лены сквозило лёгкое удивление. — Дурное дело, Ленка, нехитрое, — прыснула Лера, несмотря на то что на душе скребли кошки. — Тоже верно. Вы переспали и? — А потом встретили вместе новый год, поцеловались под бой курантов, танцевали ну и снова… — Лера развела руками. — Чёрт, это был идеально романтичный праздник! Даже больше того, она не только не ушла на утро, мы провели вместе весь день — отец вернулся из Питера третьего, потом снова свалил… — Да погоди про отца, Лер! — нетерпеливо отмахнулась Кулёмина. — Нет, ты не понимаешь! Он вернулся третьего, а свалил седьмого к обеду. В общем, снова заботливо оставил мне квартиру. И блин, девчонки, она другая совсем… — обессиленно закончила Лера. — А когда успели… Так кабинет физики благословили, перед тем как домой свалить. Лена сложилась пополам от хохота. — Прости, Лерка, это правда очень забавно. — ну не всё ж мне на матах с физруками кувыркаться, — мрачно пошутила девушка. — И что было потом? — вернулась к изначальной теме Наташа. — Что потом… — вздохнула Новикова. А потом я прихожу: «Привет, Полин, как каникулы?» А Полина на меня смотрит как на грязь под пузиком дождевого червя — уйди, мол, книжку читать мешаешь. А у входа в столовку просто добила. — Может, это первый день её гейской паники? — переиначила Лена припев известной песни. — Может быть, — кивнула Лера. — А может, она просто посчитала, что… Эксперимент удался и новых ощущений ей достаточно. Девчонки, мои академические полномочия на сегодня всё, — Лера выбросила окурок в унитаз и принялась лихорадочно умываться. — Сваливай, прикроем, — Кулёмина похлопала подругу по спине. — А насчёт Зеленовой твоей… Хрен его знает, чё тебе посоветовать. — Забить? — апатично отозвалась Новикова. — Забить, конечно, было бы лучше всего, но я, Новикова, последний человек, который выдаст такой совет, потому что не так-то просто — забить. — О-о-о, — Лера отвернулась от раковины и участливо посмотрела на подругу. — У тебя-то, Ленка, совсем алес. — Спасибо, Кэп. А что, так заметно? — Ну как тебе сказать… Залипаешь на Каримову ты давно. А тут ещё… Ну, она тебя поддержала во всём этом дерьме со Степновым. Вполне достаточно, чтобы пропасть. — Думаете, всё совсем безнадёжно? — вздохнула Лена, радуясь, что, кроме них, в этот туалет так никто и не зашёл. — Не то чтобы безнадёжно, но где-то рядом, — написала Липатова. — Потому что, даже если предположить, что ты ей тоже нравишься, художества Степнова всё вам потенциально напортили, по крайней мере, пока мы учимся в школе. Она просто побоится… Стать очередным Витенькой, что ли? — В переводе на русский — полный пиздец, — подытожила Лена. — Хотя знаете, если бы был хотя бы крохотный шанс, я бы ждала. — С другой стороны, до выпускного всего ничего. Кто ж тебе мешает попытать счастья? В любом случае, наша Каримова — несколько… Кхм, более ровный персонаж, чем Зеленова, — оптимистично сказала Лера и даже слегка улыбнулась. — Ну, может, и так, но она ни разу не намекнула, что я хотя бы гипотетически интересую её как девушка. Ладно, Лерка, если хочешь свалить, самое время, потому что минут через десять все попрут из столовой. А сейчас тебя никто не засечёт — у преподов, насколько я слышала, совещание в учительской. — Тогда я полетела, — подхватив сумку, Новикова приоткрыла дверь, высунула голову в коридор и осмотрелась. — Ни-ко-го. Спасибо вам, девчонки. Ситуация, конечно, пиздец, но мне стало немножко легче. Обнявшись с подругами на прощание, Лера покинула уборную. — Что скажем учителям? — деловито осведомилась Наташа. — Стоматолог? Гинеколог? — Полиниоз, — мрачно отозвалась Лена. — Хотя вряд ли учителя сочтут эту серьёзную болезнь уважительной причиной. *** Стоило заговорить о Каримовой, чтобы уже на следующей перемене встретить её в коридоре. Увидев женщину, Лена на несколько секунд оторопела, и нет, вовсе не от восторга, что можно было предположить. — Ирина Ренатовна, что с вами? — ошарашенно выдала Кулёмина вместо приветствия. — Кто это вас так? Поводом для Лениной бестактности послужила смена имиджа учительницы химии. Вместо привычных кудрей, Каримова теперь носила каре. Крайне неудачную его вариацию, если быть совсем честной. — О Господи, Лен, и ты туда же, — Ирина Ренатовна закатила глаза. — Ну, простите, но… Уж очень это… радикально, — нервно хихикнула девушка. — Ну то есть если вам нравится, то не моё, конечно, дело, но… А и ладно, правда не моё дело. — Я вот даже не знаю, благодарить за толерантность или обижаться, что ты заподозрила меня в таком дурновкусии, — в глазах Каримовой плясали черти. — А, то есть как в анекдоте? Вы пошли подровнять кончики? — Ну, можно и так сказать. Мне пришлось сменить мастера — мой уехал в Израиль. Как видишь, хороший парикмахер на вес золота. — Хотите, я вас спасу? Ну, или по крайней мере, попытаюсь? — Одолжишь мне машинку, чтобы я побрилась налысо? По-моему, это единственное, чем тут можно помочь. — Вам не пойдёт образ Вол де Морта, да и на солдата Джейн вы тоже не тянете, простите, — Лена честно старалась не смеяться. — Ну вот… А я так надеялась, — деланно расстроилась Каримова. — Так что там насчёт спасения? — У Аньки есть мачеха, ну, несостоявшаяся, и она зачётный мастер. Могу попросить номер. — Вот как? Буду благодарна. Я, конечно, всё ещё считаю, что тут проще сбрить, но мало ли… Ладно, ерунда всё это, — Ирина махнула рукой. — В конце концов, волосы — не ноги — отрастут. А вот узнать, как прошёл твой новый год, мне действительно интересно. — А что мой новый год… Он был прекрасен, идеален, я бы сказала. Вкусная еда, приятное общение, и в первый раз за несколько лет мне никто не любил, простите, мозг. — А ваш как? — С родственниками не общалась, да? — Не-е-ет, — Кулёмина нервно засмеялась. — Отделалась СМС-кой деду и электронной открыткой — родителям. А дальше, знаете, забаррикадировалась шкафом от эроса, космоса, расы, вируса. — Ты Хроноса забыла, — хихикнула Ирина. — Не-а, я его нарочно не упомянула. Он старик наглый — каникулы-то закончились, а значит, баррикадируйся, не баррикадируйся — не поможет. Всё равно из дому пришлось выскребаться, — Лена улыбнулась, отметив про себя, как легко называть квартиру Борзовой домом. — Мой новый год прошёл по похожему сценарию. Много мандаринов, шоколада и атмосферных фильмов. — Да, а какой ваш любимый? — Их несколько на самом деле, — Каримова побарабанила ногтями по подоконнику, у которого они остановились. — «Интуицию» люблю, «Десятое королевство», хоть оно и не совсем новогоднее, ну и куда же без «Гарри Поттера»? Услышав перечень, Лена подумала, что у двух её влюблённостей даже кинематографические вкусы совпадают, потому что тот же список они обсуждали с Висмутом. — А ты, Лен, смотрела что-то? — Я к вашему списку ещё и «Реальную любовь» добавила. Тоже не очень новогоднее, но чё-то вот захотелось. — Её я просто упомянуть забыла, — рассмеялась Ирина, вызывая у Кулёминой волну мурашек. — Видимо, Ленка, нам нужно было скооперироваться и смотреть всё это великолепие в компании друг друга. — Я бы никогда не рискнула навязываться, — серьёзно произнесла Лена. — Именно из этих соображений я тебе не позвонила, — тяжело вздохнула Каримова. — Серьёзно? — Тоже не хотела навязываться… — Но вы не можете навязаться! Это же вы! — в голосе Кулёминой слышалось удивление пополам с возмущением. — А это ты, и ты тоже не можешь навязаться, — тепло улыбнулась Ирина, заставляя сердце Лены забиться чаще. Полное отсутствие шансов, но почему же тогда так светло на душе? *** Неделя была мучительной, но Лера смогла удержать лицо. Даже когда им с Зеленовой доводилось пересекаться, девушки делали вид, что друг друга не замечают. Анализировать, почему Полина так с ней поступила, не хотелось, поэтому мысли, которые тянул за собой мучительный вопрос «Какого чёрта?», Лера старательно отсекала. Пусть всё идёт как идёт. Возможно, она когда-нибудь решится на разговор с Зеленовой, когда-нибудь, но не сейчас. А быть может, они просто замнут эту ситуацию, окончат школу и разойдутся навсегда. Лёд тронулся во вторник следующей недели. Придя в школу чуть пораньше, Лера обнаружила Полину, подпиравшую спиной стену у кабинета биологии, или, скорее, себя — стеной, судя по плачевному состоянию девушки. — Полин, ты… Зелёная, — плюнув на их холодный нейтралитет, Новикова подошла к Зеленовой и с тревогой вгляделась в её лицо. Полина окинула собеседницу страдальческим взглядом. — А ты — беспардонная. Лера прыснула. — Кхм, то, что ты подхватила цитату, я, конечно, оценила, но это не отменяет того факта, что ты зелёная, в буквальном смысле. — Ну да, ну да, Зеленова позеленела. Очень смешно, — апатично отозвалась Полина. — Да блять, при чём тут смешно?! — вспылила Лера. — Ты хреново выглядишь, у тебя абсолютно зелёная физиономия. Ты нормально себя чувствуешь вообще? — Я чувствую себя как человек, который всю ночь пахал, а перед этим целый день проучился. — То есть ночь ты не спала? — Бинго. — А какого хера в школу припёрлась? — Чтобы услышать от тебя, Новикова, вагон комплиментов. — Зеленова, я, блять, серьёзно! Какого хера ты притащилась в школу? Почему дома не осталась спать? — Потому что дома бабка, с которой оставаться себе дороже, — монотонно пояснила Зеленова. — То есть тебе нужна ночлежка? — по-деловому уточнила Лера. — Мне нужно, чтобы сегодня меня никто не вызвал к доске. — Нет, тебе нужна ночлежка. Пошли, — Лера бесцеремонно взяла Полину за руку и потащила к выходу из школы. — И куда ты меня волочёшь? — Домой, спать, разумеется. Куда ж ещё? — Лер… У тебя там отец… — Отец у меня не там, а в Питере. — Он же уже был. Лерка, застегнись, — Зеленова взглядом указала на распахнутую куртку девушки. — Не-а, не холодно, — помотала головой Новикова. — Январь-месяц, блять! Ей не холодно. Застегнись, говорю! — в голосе Полины появился намёк на эмоцию. — Забей, — беспечно отмахнулась Лера. Зеленова резко остановилась, выдернула ладонь из пальцев Новиковой, развернула спутницу к себе и, рявкнув «Не рыпайся», потянула молнию вверх. — И чего нервничать? — флегматично пожала плечами Лера. — Довольна? — Была бы, если бы ты ещё и голову закрыла. — Ну с этим тебе придётся смириться — шапок я не ношу. И вообще, чья б корова, — Новикова выразительно посмотрела на непокрытую голову Полины. — Давай просто сойдёмся на том, что совершенство недостижимо, — с деланным разочарованием подытожила та. — Можем сойтись на капюшонах, в качестве компромисса, — Лера, демонстрируя готовность к консенсусу, накинула Полинин капюшон той на голову. — Хулиганка, — фыркнула Зеленова и отзеркалила манёвр. — 1:1, зомби. — В твоей голове, в твоей голове… Зомби, — почти шёпотом отозвалась Полина. — Да не в моей голове, а по левую руку от меня шагает, — хихикнула Лера, покидая территорию школы через запасной выход. — Я, кстати, очень люблю эту песню. — Так кто ж не любит Крэмберрис? — Зеленова скептически приподняла бровь. — Ну, Арбенина, например. — Да ладно? — Она как-то в одной передаче говорила. — Офигеть. Вот поэтому я предпочитаю Сурганову, — слегка улыбнулась Полина. — Я теряю тебя в этой мутной толпе… — процитировала Лера. — Я теряю тебя, постепенно, построчно, — подхватила Полина. — Лер, почему ты возишься со мной? Я же сука. — Ты невыспанное зомби. Сейчас это единственное, что меня интересует. Произнося эти слова, Новикова не врала. Поведение Полины, разумеется, обижало, но на данный момент важным было только одно — позаботиться. Хотя о том, как всё выглядит со стороны, Лере думать не хотелось. — Ты хороший человек, Лерка. — Спорно. Знаешь, как в анекдоте: «Наташа, вы любите романы?» — А потом пришла Новикова и всё опошлила, — усмехнулась Зеленова, но во взгляде девушки Лера уловила… Нежность? — Ну, тем и бешу, — неприлично загоготала Новикова. — Да не бесишь, Лер. Вовсе не бесишь, — в голосе Полины слышалась усталость и обречённость. — Пришли, Полин, — Новикова открыла дверь в квартиру и впустила свою замотанную спутницу. — Иди в ванную, отогревайся — тебя с недосыпу колотит всю. Я расстелю диван. Чаю сделать? — Спать, — выдохнула Полина и скрылась за дверью в санузел. *** Лера, уснувшая рядом с Зеленовой, проснулась около четырёх, обвитая чужими руками и ногами. Попытавшись пошевелиться, девушка услышала недовольное: «Моё» и на секунду замерла. Затем, заставив себя оторвать взгляд от начавшей просыпаться Полины, предприняла ещё одну попытку: — Моё, — Зеленова взревела сонным медвежонком. — Твоё, твоё, Поль, но позывы организма беспощадны, — нервно хихикнула Новикова. Хватка немного ослабла, ровно настолько, чтобы Лера аккуратно выпуталась из тёплого кокона. — Ладно, — буркнула Зеленова и переместилась на освободившуюся подушку. В спальню Лера не вернулась. Решив, что самое время пообедать, из ванной девушка пошла на кухню — в холодильнике ещё оставалось жаркое, которое можно было подогреть. — Ты опять ушла, — заспанная Полина вскоре показалась на пороге. — И снова, чтобы тебя накормить, — улыбнулась Лера, стараясь не размышлять над тем, что, чёрт возьми, они делают. — Будешь жаркое? — Да, — буркнула Полина, подходя к Новиковой со спины и обнимая её. Лера отложила зажигалку, которой собиралась разжечь газ, и откинула голову на плечо Зеленовой. — Как твоему величеству спалось? — С тобой всегда хорошо спится, разбойница. — Вот и славно, — немного постояв в таком положении, Новикова вернулась к плите. Ели девушки в тишине. Лера отчасти боялась заговорить о чём бы то ни было, а отчасти — не знала, что сказать. Её переменчивая сложная девочка. Такая сложная и такая родная, в футболке, которую, видимо, уже считает своей. — Спасибо тебе, Лер, — наконец, прошептала Полина. — За что? — За то что не отопнула, когда имела все права на это. — Я не могу тебя отпихнуть, даже если бы хотела. Да, она призналась в этой слабости и, возможно, совершила самую феерическую глупость в своей недолгой жизни. Но не сказать это или подобрать какую-то другую формулировку — значит, оставить между ними неопределённость, а Лера — не тот человек, что мог бы предпочесть полутона. Не сейчас. Не с Полиной. — Лерка, прости меня… — Зеленова закрыла лицо руками. В этом не было театральщины. Полину что-то разрывало, но что, Лера не знала. — Поль? Ты хочешь что-нибудь мне рассказать? Полина отчаянно замотала головой. — Нет, нет, нет, не спрашивай. Лерка, просто обними… И Лера обняла. Обняла, чтобы позднее увести девушку в спальню и любить со всей нежностью, на которую была способна. Полина ушла поздно вечером. И да, Лера так ни о чём и не спросила. *** Вечеров, подобных этому, было ещё два — в среду и четверг. Полина приходила к Лере после школы, где они друг друга не замечали, девушки обедали, болтали на отвлечённые темы, в среду даже посмотрели «Последнюю любовь на земле», хотя ни одна из них не могла впоследствии сказать, как они пришли к такому выбору. Наверное, просто чувствовали скорую развязку. Итогом обеих встреч становились ночи любви, полные нежности и горечи. И Лера всё ещё ни о чём не спрашивала. Терпение девушки дало трещину в пятницу утром. Не было и шести, когда её разбудили лёгкие шаги. — Полин? — Новикова приподнялась на локтях, сонно моргая. — Спи, Лерка, я захлопну дверь. — Ты куда? — Домой. Куда ж ещё? — Полина взяла с прикроватной тумбочки Лерину расчёску. — Темень на дворе. Куда ты подорвалась? — зевнула Новикова. — Лер, мне нужно домой, — вздохнула Полина, отводя глаза. — Это понятно, но почему так рано? — Лера села на кровати — остатки сна слетели с неё мгновенно. — Боже, просто… Просто спи, — голос Зеленовой подозрительно дрожал. — Зеленова, ты… Сбегаешь. Полина ничего не ответила, продолжая сосредоточенно расчёсываться. — И я хочу знать, что заставляет тебя сбегать в темноте, — настаивала Лера. — Новикова, не драматизируй. Просто… Эксперимент удался, пора его заканчивать. — Эксперимент, значит? — Лера решительно встала с постели. — Эксперимент был в кабинете физики. Ладно, хрен с ним, новый год тоже зачтём в эксперименты — может, тебе просто не хотелось проводить праздник одной. Но… Слишком уж часто… Кхм, опыты повторялись, не находишь? — Ну, я немножко увлеклась. С кем не бывает? — флегматично возразила Полина, завязывая хвост резинкой, которую Новикова накануне вечером сняла со своих волос. — Так увлеклась, что… Надела мою рубашку? — Лера пристально оглядела фигуру девушки. — Она мне нравится. Пожалуй, оставлю её себе. Новикова понимала, что Полина целенаправленно включает стерву. Но на этот раз она не позволит любимой девушке уйти просто так. — Зеленова, что происходит всё-таки? — Я наигралась? — Если бы ты наигралась, дождалась бы моего пробуждения и сделала бы всё демонстративно, смакуя триумф. А ты надеялась тихо свалить, пока я сплю, — Лера упёрла руки в бока. — Может, я щадила твои чувства? — Снежные королевы чужих чувств не щадят и не сбегают, как испуганные девочки. Полин, я чем-то тебя обидела? — Новикова, ну, скажи, пожалуйста, обязательно сопли разводить? Мы просто потрахались. Несколько раз. Да, было неплохо. Теперь разбежались, и никто никому ничего не должен. Спасибо за интересный опыт. — Да на здоровье! Но я всё ещё хочу знать, какого чёрта тут происходит?! — рявкнула Лера. — Ну то есть я ещё вчера вечером чувствовала, что ты что-нибудь такое выкинешь, и мне интересно, почему. — Я тебе уже сказала — это был эксперимент, новый интересный опыт, экстремальный, если хочешь. Но мне больше не нужно. — Так, значит, да? — Да, так. Я, знаешь ли, решила, что девушки — это всё-таки не моё, — Полина пошла к выходу из спальни. — Зеленова, я тебе не нужна? Лера знала, почему формулирует фразу именно так, и понимала, какой это риск. В следующую секунду то хрупкое и неназванное, что есть между ними, может разлететься на осколки вместе с её сердцем. Полина резко остановилась, но не обернулась. — Новикова, почему до тебя так туго доходит? Секс был неплох, спасибо, ты удовлетворила моё любопытство. — Зеленова, я задала простой вопрос. Я тебе не нужна? Если да, просто скажи: «Новикова, ты мне не нужна», — голос Леры был на удивление спокойным, даже холодным. — Скажи это один раз, и я перестану отсвечивать. Я вообще очень понятливая. Всё же просто — «Ты. Мне. Не. Нужна». Посмотри на меня и озвучь. Внезапно плечи Полины задрожали. — Господи, Лер, ну что ты меня мучаешь?! — прошептала Зеленова сквозь слёзы и повернулась. — Я не мучаю, я… Хочу определённости, — Новикова на шаг приблизилась к плачущей девушке. — Да не могу я, не могу тебе соврать… Не могу. — Так останься со мной, — Лера преодолела небольшую дистанцию и заключила Полину в объятья. — Ты не понимаешь, Лер… — Я понимаю. Хочешь знать, что я понимаю? Что я тебя люблю и ты не хочешь уходить и что что-то тебя разрывает, но ты не говоришь. Но я здесь, я… Тебя люблю и всегда готова выслушать, — Новикова развернула несопротивляющуюся Полину к себе и принялась осыпать поцелуями её лицо, собирая губами бегущие из глаз слёзы. Лера понимала — даже если Полина сейчас уйдёт, она, Новикова, пропала безвозвратно. Разбойница без остатка принадлежит Снежной королеве. Тем утром Полина снова осталась с ней, и они снова прогуляли школу. Если бы здесь была Лена, она бы предостерегла их, сказав: «Бойтесь власти беспощадного Хроноса, потому что время неумолимо и от него не спрячешься». Но делать мрачные пророчества было некому, а потому они смогли украсть у жадного старика ещё несколько часов, прежде чем он взмахнул серпом, окончательно отсекая их друг от друга. — Мы больше не встретимся. Так — не встретимся, — ровно проговорила Полина, застёгивая на себе Лерину рубашку. — Лерка, прости… — За что? За то, что ты делаешь мне больно и себя мучаешь? — Новикова апатично наблюдала за перемещениями любимой девушки по комнате. — Ты знаешь, свою боль я бы, чёрт побери, простила — ты, в конце концов, не обязана меня ни любить, ни беречь. Но твой мазохизм меня бесит и я его не понимаю. — Бесит? — уточнила Полина. — Зафиксируй это состояние — так нам обеим будет проще, — она села на кровать и снова взялась за расчёску. — Проще нам было бы, если бы бесила меня ты. Но здесь речь идёт только о мазохизме. Я не понимаю, зачем ты себя так мучаешь. Ты боишься? Чего? Осуждения общества? Так им на самом деле всё равно. — Да нет, не в этом дело! — Зеленова слишком сильно дёрнула запутавшуюся прядь и поморщилась. — Господи, дай сюда, — Лера тяжело вздохнула, отбирая у Полины гребень. — Эти волосы нужно расчёсывать с любовью и нежностью, — Новикова осторожно провела щёткой по светлым прядям. — Лерка, ну почему ты… Почему ты такая? — в голосе Полины слышалась безграничная мука. — Какая? Невыносимая? Несдержанная? Невоспитанная? Бесячая? — каждое определение сопровождалось плавным движением расчёски. — Такая… Ты знаешь, такая нежная, такая верная, такая смелая и такая любимая… и такая не моя, — «не моя» Полина выдохнула чуть слышно, осторожно отстранилась от дарящей ласку руки, подхватила сумку и вышла в коридор. Через несколько мучительных минут Лера услышала, как захлопнулась входная дверь. Девушка заплакала, безутешно и почти беззвучно. Дрожащие пальцы по-прежнему сжимали расчёску.