Колыбельная для снежной королевы

Когда Полина открыла глаза, телефон, лежавший на прикроватной тумбочке, показывал половину второго. С громким «Твою мать!» девушка вскочила на ноги. — Прости-прости-прости! Я всё проспала! — выпалила она, влетев в кухню, где Вася отмерял кофейные зёрна. — Доброе утро, ребёнок. А что ты проспала? — Золотов озадаченно нахмурился. — Ну как же… Ты же… Ты же сказал, что поедем около двенадцати. А я уже сожрала половину твоего дня. — Так около двенадцати, плюс-минус час роли не играет. Выдохни, — Вася развернулся к Полине и тепло ей улыбнулся. — Ты настолько раздолбай? — Зеленова практически упала на ближайший стул, чувствуя, как пульс приходит в норму. — Ну, это ж не какая-нибудь деловая встреча. Это всего лишь старая сука Эмилия, которая будет ждать столько, сколько нужно мне. Завтракать будешь? — Что-то не хочется, — пробормотала Полина, ощущая, как желудок завязывается узлом от нервного напряжения. — Ладно, тогда кофе? — Пожалуйста. — Две ложки сахара и молоко? Девушка кивнула. — Я воспользуюсь твоей ванной? — Что за вопросы, Поль? Ты так-то переезжать ко мне собираешься. — Да, точно… Мне просто пока не верится… — И тем не менее, ты переезжаешь ко мне. Можешь пользоваться ванной, кухней, приводить девочек-мальчиков. Единственную свою просьбу я озвучил вчера. — А где Мурзик? — Поднял меня в шесть утра, поел и ушёл спать. — А ты, значит, с шести на ногах? — Хм, зачем, я его покормил и тоже отправился досыпать. Сам, если тебе будет от этого легче, поднялся минут двадцать назад. — А, то есть я не одна такая? — Не-а. Полина облегчённо выдохнула и ушла в душ. К её возвращению на кухню Вася успел переодеться в синюю рубашку и чёрные брюки. Зеленова застала его за прилаживанием кобуры. — Вась, это… Что? — Э-э-э, аргументы, Полин, весомые, я бы сказал, аргументы, с которыми Эмилии точно не захочется спорить. Но думаю, пускать их в ход не придётся. Скорее, так, для острастки прицепил и для демонстрации серьёзности своих намерений. — Кофе выпить уже не успею? Слишком долго проторчала в душе? — Почему не успеешь? Всё как договаривались. Вот твой кофе с молоком. Поесть не надумала? — Спасибо. Просто ты уже… При параде, думала, внезапно торопимся. А есть — нет, подташнивает от волнения. — Выдохни, ребёнок, тебе не о чем волноваться. А парад мой… Чё кота за хвост тянуть? К тому же быстрее… Кхм, в образ войду. — Образ? — Поль, ещё раз повторю, я буду груб, циничен и вообще последний хам. Знаешь, я всерьёз подумывал над тем, чтобы нацепить золотой жгут, потом решил, что всё-таки не стоит. — Ты знаешь, наверное, и правда не стоит, — нервно хихикнула Полина. — Это так вульгарно. — Ну вот. Кофе они пили в тишине. Когда оттягивать неприятный момент больше было нельзя, Зеленова отставила пустую чашку, отодвинула пепельницу и, поблагодарив Васю, пошла одеваться. ** Путь к родному дому оказался прискорбно коротким. Всю дорогу Полина сидела натянутая как струна, и даже спокойствие Золотова не слишком обнадёживало. Когда машина остановилась у подъезда, сердце Зеленовой упало к пяткам. Всё, дальше это не отложится. Прежде чем разблокировать двери, Вася взял Полину за руку и очень серьёзно заговорил: — Поль, что бы я ни сделал, как бы себя ни вёл, постарайся не пугаться. Помни, маленький, что я тебя не обижу. Полина не нашла в себе сил ответить, только судорожно кивнула, сглатывая тугой ком. Когда они поднимались по лестнице на четвёртый этаж, ноги девушку почти не слушались. Приближающаяся встреча с Эмилией навевала ужас. И хотя номинально бабка ей не угрожала, Зеленова не знала, чего ждать. Дверь Полина открыла своим ключом. — Бабушка, ты дома? Я не одна! Эмилия, одетая в шёлковый халат, вышла в прихожую. — Полиночка, Василий Степанович, — на лице женщины появилось подобие улыбки. — Как галантно с вашей стороны привести Полинку домой. — Сука старая! — рявкнул Золотов вместо ответного приветствия. От внезапного окрика Полина застыла. — Простите… — глаза Эмилии округлились. — Пошли, поговорить надо! — мужчина протянул руку и сгрёб ворот халата. — Чего стоишь, кукла?! Кофе мне сделай! И бегом собираться! — Д-да, В-Василий С-с-Степанович, — заикаясь, выдавила Полина и на ватных ногах пошла на кухню. Дверь в комнату Эмилии Золотов прикрывать не стал, а потому девушка отчётливо слышала всё, что там происходило. *** Войдя в комнату следом за бледной как мел Эмилией, Вася быстро осмотрелся. Похоже, он отвлёк старую каргу от маникюра. За маленьким столиком, освещённым яркой лампой, сидела молодая темноволосая девочка. На столе были разложены инструменты — кисти, пилочки, похожий на миниатюрную бор-машину прибор для аппаратного маникюра — мастер Золотова использовала такой же. — Брысь отсюда, — равнодушно бросил мужчина, скользнув по девчонке взглядом. Та удивлённо посмотрела на клиентку, которая старательно отводила глаза. — Чё непонятного? Я сказал, пшла вон. — Кристина… — наконец, выдавила из себя Эмилия. — Давай, перенесём сеанс. Девочка кивнула, за какие-то пять минут собрала рабочий инвентарь и почти бегом покинула квартиру Зеленовых. — Вот теперь я буду говорить, а ты — слушать, — осклабился Золотов, потирая руки. — В-ваш кофе, — Полина вошла в комнату с подносом в подрагивающих руках. — Послушная девочка. Иди собирай манатки! — Вася слегка хлопнул девушку по бедру и подтолкнул в сторону двери. Коротко кивнув, Полина бросилась в свою спальню. — Ну, карга старая! Рассказывай, как меня подставить думала. — Василий Степанович, я не понимаю, о чём вы… — Эмилия судорожно вцепилась пальцами в край столика. — Да? А я тебе объясню! Мало того что пользованную девку под меня подложила, так она ещё и малолеткой оказалась. Что, сучка, думала на меня износ повесить? — Нет, что вы… Полиночка очень хотела получить роль. И какое значение имеет один год, даже меньше? Всего-то девять месяцев. — Ты мне, сутенёрша старая, сбрехала, вот какое! Что, думала на Золотова компромат собрать? — Вася стукнул кулаком по столику. — Или, скажешь, не знала, что я не трахаю то, что моложе восемнадцати, даже если на этом малолетнем суррогате клейма негде ставить? — Василий Степанович, помилуйте, это всё формальности. Я бы никогда не подумала использовать какую-либо информацию против вас, — Эмилия принялась комкать салфетку, лежавшую на всё том же столике. — Кому ты пиздишь, шкура облезлая?! А то я не знаю, что ты уже ручки свои потные потирала, воображая, как будешь меня за ниточки дёргать. Так вот, хуй ты Золотова знаешь, мандовошь старая! Попробуешь к ментам рыпнуться — пристрелю и тебя, и шалаву твою малолетнюю! Ясно выражаюсь? — Я… Вы не так меня поняли… — Заткнись! — перебил Золотов. — Я ещё не закончил. Ноги Эмилии подкосились и она буквально рухнула на стул, который прежде занимала Кристина. — В общем, так, — Золотов вальяжно развалился в соседнем кресле, вытянул ноги на середину комнаты и неторопливо отпил из чашки. — Тебе удивительно, блять, повезло. Девка твоя, конечно, ранетка пользованная, но старательная. Я её забираю. — В каком смысле забираете? Это моя внучка… — голос Эмилии предательски сорвался и ей пришлось откашляться. — Ещё раз спрашиваю, кому ты пиздишь?! Когда по рукам её пускала, родственные чувства тебя не особо ебли! Повторяю, но в последний раз — я. Её. Забираю. Роль она получит, жить будет у меня, пока я не наиграюсь. Будет себя хорошо вести — ей даже понравится. А ты отсвечивать не станешь, если не хочешь, чтобы тебя расфасовали по пакетам. Сыну своему, если хватится, где его малолетка, придумаешь, что наплести — меня это не ебёт от слова совсем! Всё ясно? — Э-э-э, да… — выдохнула женщина. — Вот и отлично! И ещё одно — запомни и постарайся удержать эту информацию в своих куриных старящихся мозгах! Девка моя, пока я не наиграюсь. Узнаю, что мимо меня пытаешься её ещё под кого-нибудь подложить — урою всех троих. Я не делюсь своими вещами, — Золотов медленно поднялся. Эмилия попыталась встать, но под тяжёлым взглядом безжалостных зелёных глаз тут же рухнула обратно. — Ты глянь, инстинкт самосохранения работает. Умница. Сиди и не рыпайся! — тяжело ступая, Вася вышел из комнаты и, пройдя по коридору, рывком распахнул дверь в спальню Полины. — Чё копаешься? — гаркнул Золотов, плотно закрывая дверь и поворачиваясь к девушке, которая сидела на кровати и бездумно смотрела перед собой. Зеленова повернулась на голос и успела заметить, как стремительно смягчаются черты Васиного лица. От блатного бандюги, угрожавшего пистолетом и сыпавшего отборной бранью, в секунду не осталось и следа. Полину затрясло. — Поль… — мужчина осторожно приблизился к девушке. — П-прости, я ни-ничего не собрала… — Солнышко, всё хорошо, — Вася присел на корточки у кровати. — Всё нормально, я тебя не обижу, помнишь? Полина судорожно кивнула. Сердце Васи сжалось. Он вовсе не хотел пугать маленькую, но выхода другого не было. Такие, как Эмилия, понимают и уважают только силу, и одной лишь финансовой состоятельностью он бы её не потряс. — Солнышко, хочешь, я сам чемодан соберу? Ты мне просто скажешь, где что. Полина кивнула снова. — Чемодан. На шкафу, — односложно отозвалась она. Золотов потянулся к большому чёрному чемодану на колёсиках. Опустив его на пол, мужчина откинул крышку. — Думаю, начнём с тёплых вещей? — Вася открыл платяной шкаф и придирчиво оглядел его содержимое. — Что ты хочешь взять? — Без разницы. — Ладно, — мужчина пожал плечами и принялся скатывать валиком первый попавшийся джемпер. Несколько свитеров, рубашки, три пары джинсов, четыре платья постепенно перекочевали из гардероба в чемодан. Мужчина двигался удивительно легко и тихо, словно всё ещё боялся напугать хозяйку комнаты резким движением. — Если чего-то не хватит, докупим, — пояснил он, когда нутро чемодана было заполнено примерно наполовину. — Какой из этих ящиков бельевой? — Верхний. Полина во все глаза следила за Васей. Золотов кивнул, вытащил ящик и просто перевернул его над чемоданом. — Думаю, мне не стоит рассматривать твоё бельё… — смущённо буркнул он. Стремительно краснеющие уши и тихий голос оказали удивительное воздействие. Ступор отступил, и Зеленова, наконец, смогла мыслить без мешающей панической пелены. Если бы мужчина хотел обидеть её, он бы сделал это вчера, напомнила девушка сама себе. Вася честно предупредил, что сцена будет неприятной, просто его безжалостность и жестокие слова «шалава», «кукла», хотя и были правдивыми, но парализовали напрочь. С другой стороны, Золотов вовсе не обязан с ней миндальничать. И даже если бы он постоянно сыпал грубостями, не Полине предъявлять претензии. В конце концов, он мог просто попользоваться и вернуть её бабке. Девушка встала с кровати и подошла к письменному столу, чтобы освободить его ящики от учебников, тетрадей и личных вещей. На всё это хватило одного большого рюкзака. — Я готова, Вась. — Подожди-подожди, маленький, а документы: паспорт, загранпаспорт, свидетельство о рождении, ИНН, медполис, медкарта, аттестат за девятый класс? Собери все официальные бумаги, касающиеся тебя. Потом — флешки, диски, ноутбук. Может, какие-то памятные вещи. — Точно… — Полина всплеснула руками. — Я жду тебя. Не торопись, выдохни и подумай. У нас есть столько времени, сколько нам нужно. И даже если ты что-то забудешь, ничего страшного — в любой момент можно вернуться. Только, Поль, пожалуйста, в моём сопровождении. Зеленова кивнула и пошла к комоду, в нижней секции которого хранились документы. К счастью, всё лежало в одной папке, а паспорт она и так всегда носила с собой. Напоминание о носителях было лишним. Их Зеленова сложила, когда освобождала стол. Остались памятные вещи. Полина горько усмехнулась. Живых, непостановочных фотографий, которые хотелось бы унести из этого дома, у неё было не так много. Какие-то снимки с отцом, которого она видела в последний раз в октябре — он в кой-то веки вспомнил, что у дочери день рождения; молодые фотографии матери, до того, как она подсела на иглу. Зеленова никогда, никогда не простит Илону за то что та её бросила! Никакой развод с Ильёй этого не оправдывал. Хотя теперь хотя бы понятно, кого в их семье Илона любила. Никогда не простит! Нет, фотографии предателей ей ни к чему. Их брать — только нервы себе бередить. Полина хочет их забыть. Навсегда забыть и не вспоминать. Были, конечно, ещё фотографии покойной бабушки Тани — матери Илоны. Их нужно взять обязательно. В память о единственном в этой семье человеке, который её любил и берёг. Но бабули рано не стало, и жизнь девушки покатилась к чертям. Несколько карточек да, пожалуй, гарнитур с мелкими изумрудами — бабушкин последний подарок, как она сказала, на свадьбу, которой я не увижу. Вот и всё. Полина застегнула рюкзак и в последний раз оглядела комнату. Если всё сложится удачно, она сюда больше не вернётся. И даже если неудачно, всё равно не вернётся. — Друга своего оставляешь? — Вася кивнул на одинокого медвежонка, сидящего в углу кровати. — Чёрт, совсем башка не соображает! — Полина подхватила игрушку и прижала к себе. — Он у меня не простой. — А Золотой? — серьёзно уточнил Вася. — Ну, во-первых, это бабушкин подарок, а во-вторых — да, почти золотой. Зеленью питается, как кролик, очень прибыльный кролик. — Предусмотрительно, — хмыкнул Золотов. — Позволишь, я возьму? — Бери, конечно, — сама Полина схватилась за ручку чемодана. — Полин, тут присутствует мужик. Бери свой рюкзак, а чемодан оставь мне, — Вася надулся и засопел. — Ты же не станешь таскать шмотки ночной бабочки, которую берёшь в качестве забавной игрушки? — Ты не ночная бабочка и не игрушка, — тихо отозвался Золотов, снова сжимая травмированную руку. — Тем не менее, наша легенда такова, так что дай сюда чемодан. — Оставь чемодан в покое! Я, может, не хочу, чтобы моя игрушка надорвалась. — Ну разве что. Но медведя всё-таки заберу, а то он очень диссонирует с твоим амплуа. Вася кивнул, после чего они вышли в коридор. Пока Полина одевалась, из комнаты робко выглянула Эмилия. — Чего тебе? — Василий Степанович, что подумают соседи? — Мне поебать, — пожал плечами Золотов. — Можешь сказать правду — что продала её в сексуальное рабство к богатому папику, — произнося это, мужчина заметил, как напряглись плечи Полины, и возненавидел себя, за то что приходится быть такой мразью. Если девочка замкнётся, он уже ничем не вернёт её доверия. Но, по крайней мере, ребёнок будет в безопасности. — Пойдём, я и так уже потратил кучу времени на эту возню и твою туго соображающую бабку, — смерив Эмилию презрительным взглядом, Золотов открыл дверь, подхватил чемодан и вышел на лестничную клетку. Полина, не оглядываясь, покинула квартиру вслед за мужчиной. В машину они сели молча. И только отъехав на несколько домов, Вася заговорил. — Поль, ты же понимаешь, что ничего из того, что говорил, я не думаю, ну, за исключением того что Эмилия — старая сука? — Да ладно тебе, наконец-то ты признал, что я шлюха, — отозвалась Полина бесцветным голосом. — Я настаиваю на прежней позиции — ты не шлюха, ты девочка, подвергшаяся групповому изнасилованию, девочка, с которой случилось много плохого, и девочка, которую я буду защищать. И мне больно от того, что пришлось произносить все эти гнусные вещи. Но ничем другим я бы эту старую тварь не выключил. — Тебе незачем оправдываться перед ночной бабочкой, которую ты исключительно по собственной доброте хочешь защитить. — Ты не ночная бабочка. Ты маленькая девочка, о которой я с радостью позабочусь, хотя я понимаю, что никаких прав на твоё доверие у меня нет. Но я всё-таки не совсем ублюдок, хоть и насильник. И пока ты нуждаешься в моей защите, я постараюсь тебя не разочаровывать ещё больше. — Вась, ну что за глупости, — Полина положила холодную ладонь на подрагивающие пальцы Золотова. — Ты вообще первый в моей жизни взрослый, кто ко мне по-человечески отнёсся, ну, после смерти бабушки. Сердце мужчины пребольно сжалось. Эта маленькая, столько пережившая девочка говорит, что насильник, из-за которого она едва не шагнула из окна, — единственный, кто хорошо к ней отнёсся. Вася не знал, что Зеленова в этот момент думает о том, что солнечный медведь, который ей ничем не обязан, отчаянно пытается защитить её от собственной вполне заслуженной ненависти и презрения к себе самой. — Вась? — Да, ребёнок? — Слушай, почему «ранетка»? Ну то есть «шлюха», «шалава» — это я и так о себе знаю. А при чём тут яблочки? Вопреки царившему в салоне машины напряжению, Золотов тихонько рассмеялся. — Понимаешь, на фене ранетка — девушка, которая очень рано начала сексуальную жизнь. Это констатация факта, если что, не оскорбление. Полина расхохоталась. Вася удивлённо и встревоженно посмотрел на девушку, подозревая истерику. — Поль, может, тебе водички? — Золотов, это не истерика… — сквозь смех выдавила Полина. — Честно. Просто я нашу школьную группу теперь нормально воспринимать не смогу. Помнишь, я тебе рассказывала? — Э-э-э… Помню… А что не так? — Вася озадаченно почесал бровь. — Угадай, как называется группа. — Да ладно?! — зелёные глаза округлились в удивлении. — Ага. Просто мы такие детки, мы Ранетки, — пропела Полина, борясь с очередным приступом хохота. — А-а-а! Гужу внутрь себя! — Нет, Васенька, ты гудишь в наружу себя. Если что, имелись в виду всё-таки яблочки, — Зеленова, больше не сдерживая смеха, уткнулась в плечо собеседника — благо, они стояли в небольшой пробке, и девушка не отвлекла его от управления автомобилем. — Ну, не повезло девчонкам, чё. Хотя с другой стороны, и хорошо, что они настолько не в курсе. Ты, кстати, вполне можешь найти мне обещанное аудио, пока стоим. — Хм, Вась, а куда мы едем вообще? — Жрать, — безапелляционно заявил Золотов. — Я — за. Тут неподалёку хорошее кафе — «Под мухой», очень популярно у старшеклассников и студентов, но кормят вкусно. — Предложение принимается, — кивнул Вася. — Тем более название у него весёлое. — Ну, по сравнению с Ранетками, кафешка курит в долгий затяг, — хихикнув в последний раз, Полина переключилась на галерею телефона. Табуреточная песенка отыскалась позорно быстро. Всё-таки вслух к поклонникам Табуреток Полина себя не причисляла, и если бы не голос солирующей Новиковой и талантливые тексты Ани, вряд ли в её фонотеке скопилась бы почти вся «дискография» самодеятельного ансамбля «Песни и пляски». — Вот, слушай. Из динамиков полилась «Зима», которую Полина любила больше всего и тайком от одноклассников заслушала до дыр. Вася хмурился, ловя каждый звук. Когда песня закончилась, он, потирая подбородок, улыбнулся. — Поль, я тебе должен. — В смысле? — Ну, годится. Ваши… Кхм… Ранетки, — Золотов не удержался от очередного смешка, — как раз то, что нужно. Главное — когда с ними встречусь, не взоржать, как полковой конь. — Спокойно, как полковая кобыла взоржу я. Спасибо, Золотов, теперь я вообще не смогу относиться к ним хоть сколько-нибудь серьёзно. — Смех смехом, а песня — очень даже, и тембр интересный. — Это Лерка, — Полина не знала, какой нежностью засветились её глаза и сколько тепла она вложила в два коротких слова. Даже если бы прошлой ночью Зеленова не сказала Васе, что любит эту неведомую Леру, после последней реплики у мужчины не осталось бы никаких сомнений в чувствах девочки. — Приехали, тормози. — И правда, твоя Муха очень близко. Надеюсь, нас там покормят. — Покормят-покормят, не переживай. Без изысков, конечно, но голодными не останемся, — Полина открыла дверь и вышла в январский холод. *** Вася выбрал стол подальше от стойки. Отодвинув стул для Полины, мужчина сел напротив и принялся рассматривать меню. На то чтобы изучить ассортимент, им понадобилось минут пять. Долистав меню до конца, Золотов кивнул проходящему мимо официанту. — Готовы сделать заказ? — вежливо улыбнулся юноша. — Пожалуй, да. Полин? — Греческий салат, филе с овощами на гриле и апельсиновый сок, пожалуйста. Официант кивнул, делая пометки в блокноте. — А мне рис с овощами, стейк и капучино, будьте добры. Уточнив заказ ещё раз и пообещав, что всё будет готово минут через двадцать, парень удалился на кухню. — Я готов сожрать слона, — Золотов хищно облизнулся. Прислушавшись к себе, Полина поняла, что и её голод достиг критической отметки. Переживания ослабли, а с ними и тугая пружина, стягивающая внутренности. И, судя по голодному откату, большая часть давления приходилось на многострадальный желудок. — Знаешь, я разделяю твои устремления. Первым принесли стакан с соком, который Полина ополовинила в несколько секунд. Заметив это, Вася сразу же попросил официанта принести ещё два стакана и бутылку с водой. — Скажи, пожалуйста, ты никогда не завтракаешь? — спросил мужчина. — Ну, раз на раз не приходится. А что? — Просто, ребёнок, тебе бы неплохо завести привычку по утрам пить хотя бы воду. — Я стабильно пью кофе, — Полина пожала плечами. — Кофе — это не то. Я и сам начинаю утро с кофе, но им жажду не утолишь. — Думаешь? — Знаю наверняка. Если чай, особенно зелёный, справляется с этим на ура, то кофе — это так, получить удовольствие. Но недостатка воды он не компенсирует. — Возможно, я и прислушаюсь к твоему совету, — улыбнулась девушка. Как и обещал официант, их заказ принесли через двадцать минут, за которые Полина успела полностью расслабиться. Напряжение первой половины дня постепенно отступило. Так что ели они в уютном молчании, даже фон, который создавали другие посетители и негромкая музыка, не нарушал умиротворения, царившего за их столиком. Доев, Зеленова подозвала официанта и попросила зелёный чай с жасмином. Дожидаясь, пока заказ выполнят, она заговорила: — Так ты намерен взять девчонок в качестве музыкантов? — Да, почему нет, — Вася отпил из кофейной чашки. — У них очень… Подростковая музыка. В хорошем смысле. — В смысле, абсолютный формат? — Ну да. Формат — это не всегда плохо. Вокал у них, конечно, ах и швах, но, если захотят, я и уроки им организую, а нет — автотюном дотянем. — Голос Новиковой в автотюне… Бр-р-р, — Полина передёрнула плечами. — Говорю же, это один из вариантов, для меня, кстати, тоже не самый желательный. Давай надеяться, что они согласятся на уроки по вокалу, как умные и профессиональные. А ещё… У меня, Поль, интернат на попечении. — Даже так? — Ну да. Небольшой, всего сто пятьдесят детишек. Полина благодарно кивнула официанту, поставившему перед ней заварник и чашку. Когда парень отошёл, Золотов взялся за ручку заварника и уточнил: — Позволишь за тобой поухаживать? Дождавшись лёгкого кивка, он налил девушке чаю. — Сахар? — Нет, Васенька, спасибо, — Полина улыбнулась и погладила мужчину по руке. — Зелёный я без сахара пью. Не успев закончить предложение, Зеленова почувствовала спиной чей-то взгляд и обернулась, как раз вовремя, чтобы заметить вихрем взметнувшиеся светлые кудри. Девушка ещё не поняла, что произошло, а дверь кафе уже с грохотом захлопнулась. Колокольчик, висящий над ней, жалобно зазвенел. Полина озадаченно нахмурилась и оглядела кафе. — Полин? — Вася осторожно взял девушку за руку, чтобы привлечь её внимание. — Липатова… — вместо ответа, выдохнула та. — Кто? — Наташка Липатова, подруга Леры и ранеточный композитор, — Полина взглядом указала на застывшую в проходе фигуру. — По-моему, она выглядит слегка потерянной. — Потому что Новикова — коза! — зелёные глаза Полины гневно сверкнули. — Вась, если коротко, то… Наташка не говорит, онемела из-за смерти парня. Скопление людей сейчас переносит плохо. А эта… Импульсивная идиотка её бросила! — горячо зашептала девушка. — Короче, не удивляйся, что она тебе не ответит, ладно? Вася кивнул, уже зная, что чуткая девочка сделает дальше. Зеленова поднялась, подошла к Наташе, которая всё ещё озиралась по сторонам, видимо, не зная, куда себя девать. Возможно, девушка даже слегка паниковала. — Наташка? — тихо позвала Полина. Липатова резко развернулась и… Да, В своих предположениях Зеленова оказалась права: в светлых глазах отчётливо читалась если не паника, то, по крайней мере, страх и растерянность. — Наташ, всё хорошо? Липатова неопределённо дёрнула плечом, вероятно, пока не зная ответа на этот вопрос. — Если хочешь, мы проводим тебя домой или можешь присесть за наш столик — выпить кофе и выдохнуть. Вы же с Новиковой за латте пришли? Наташа слегка улыбнулась и, достав из кармана куртки планшет, быстро написала. — Лерка хандрила, и мы с Анькой решили её немного выгулять. Вот мы вдвоём и пришли. Если бы я побежала вслед за Леркой, Анька бы пришла и никого не обнаружила, а мобильник у неё садился, когда о встрече договаривались. — Ясно. Тогда тем более пойдём к нам. Наташа кивнула и пошла следом за Полиной. — Василий Степанович Золотов, директор Тин-ТВ. Вася, это Наташа Липатова, моя одноклассница. Услышав фамильярное «Вася», Липатова слегка приподняла бровь, но спрашивать ни о чём не стала, а только вежливо кивнула спутнику Полины. — Здравствуйте, Наташа, рад знакомству, — Золотов протянул девушке руку и пристально вгляделся в юного композитора. — Дядя Вася? — быстро написала Наташа и слегка улыбнулась. — Точно. Ты детёныш Оли Липатовой! — просиял мужчина. — То-то мне твоё лицо и фамилия такими знакомыми показались. — Ага, — кивнула Наташа, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает. — Она самая, Дядь-Вась, только я временно… Партизан. — Давно? — Около месяца. — Поль, мы с Олей когда-то работали вместе над съёмками одной передачи. Зеленова кивнула. — Простите, я вас оставлю ненадолго. Вась, Наташка пьёт латте. Скажи, ты всё ещё хочешь встретиться с Ранетками? — Ну да. — Тогда я пойду, вызвоню их. Я так понимаю, всех, кроме Ани? — Да, — Липатова кивнула. — Подойдёт с минуты на минуту. Ещё раз извинившись, Полина подхватила сумочку и отошла от столика. Зайдя в уборную, Зеленова тут же принялась искать контакт несносной Новиковой. — Чего тебе, Зеленова? — раздалось в трубке после трёх гудков. — Новикова, блять, какого чёрта?! — Не поняла наезда… Какого чёрта что? Ты у всех на глазах обжимаешься с мужиком в два раза старше тебя? — Какого чёрта ты бросила Липатову в людном кафе? — Полина понизила голос почти до шипения. — Ты, блять, хоть немного соображаешь, что творишь? — Соображалку по твоему примеру отключила за ненадобностью! — Лера — наоборот, практически вопила, разрывая динамик собеседницы. — Оно и заметно, что вырубила нахуй! — не осталась в долгу Полина. — Ты можешь что угодно думать и говорить обо мне, но если пришла в кафе с Липатовой, которая ограничена в коммуникации, ты не имела никакого права откидывать волосы назад и нажимать на съёбы, бросив Наташу одну. — Блять… — выдохнула Лера. Судя по растерянной интонации, гнев уступил место пониманию ситуации. — Новикова, ноги в руки и возвращайся в кафе, тем более Золотов хочет с вами поговорить. — У меня нет никакого желания общаться с твоим папиком! — голос Леры снова фонтанировал болезненной яростью. — У Золотова к вашим табуреткам деловое предложение. Пожалуйста, позвони Кулёминой и Алёхиной и позови их. В конце концов, возможно, проект в перспективе отвлечёт Липатову, не говоря уже о том, что такие предложения два раза не делают. И дура ты будешь, если упрёшься и Табуреток своих подставишь. — Ладно, чёрт с тобой! Передай своему папику, что девчонок я обзвоню. — Вот и умница, — издевательски припечатала Полина, чувствуя себя последней мразью, и отбила звонок. Натянув на лицо маску доброжелательного спокойствия, Зеленова вернулась в зал, где её, помимо Васи и Липатовой, ждала Аня, аккуратно сжимавшая руку Наташи. — Полинка, — просияла Прокопьева. — И тебе привет, — Полина села на своё место и придвинула к себе чашку с остывшим чаем. — Поль, давай, я ещё закажу. Он же остыл совсем, — предложил Золотов. — Девчонки, что вы будете? — Латте и круассан с вишней, — написала Наташа. — Чёрный чай и горячий бутерброд. Пообедать не успела, — пояснила Аня. — Полин, ещё один зелёный чай? — Да, Вась, спасибо большое. Едва официант принёс их заказ, в дверях кафе показалась Новикова. Наташа, увидев подругу, помахала ей. Состроив постную мину, Лера подошла к столику. — Вы позволите за вами поухаживать, юная леди? Золотов, Василий Степанович, — мужчина встал и протянул Новиковой руку. — Новикова Валерия Андреевна, — бесцветным голосом отозвалась та. — Кажется, вам есть, за кем ухаживать. Я справлюсь сама, — с этими словами девушка с грохотом подтащила стул от соседнего столика. Вася едва заметно усмехнулся в бороду, но на выпад не отреагировал. — Чаю, Валерия Андреевна? — Кофе. Чёрный и без сахара. Спасибо, Дим, — Лера подчёркнуто обворожительно улыбнулась официанту. Золотов чуть заметно вздохнул, видя, как Полина, не удержавшись, закатывает глаза, а Наташа ощутимо напрягается. Кажется, одна Аня наблюдала за маленькой репризой с живейшим интересом, при этом не отрываясь от своего исполинского бутерброда и кружки с чёрным бергамотовым чаем. Почувствовав напряжение, охватившее Липатову, Аня отодвинула тарелку и, наклонившись к подруге, шепнула: — Наташ, всё нормально. Липатова выразительно посмотрела на Аню. Во взгляде девушки ясно читалось раздражение и досада. Насколько понимала Прокопьева, Наташе не было страшно или некомфортно, но поведение Леры заставляло её чувствовать неловкость и лёгкую злость. Аня пожала плечами, как бы говоря: «Это их дело, а своих мозгов мы ей не вставим». Наташа расценила жест правильно и слегка сжала Анину ладонь. Выдохнув, обе девушки вернулись к еде. — И зачем мы вам понадобились? — если вежливость в вопросе Леры и подразумевалась, то более чем скрытая. Золотов, к чести его, оставался безукоризненно сдержанным, за что Полина была ему чертовски благодарна. — Валерия Андреевна, мы дождёмся ваших коллег и я всё сообщу. — Пирожное? — Благодарю, я на диете, — фыркнула Новикова. — Лечебное голодание? — вежливо уточнил мужчина. — Нет, что вы, просто вот увидела вас и поняла, что пора худеть после праздников. — Я вас вдохновляю? — Оч-чень, — Лера растянула слово так, чтобы сомнений в её презрении точно ни у кого не осталось. — Знаете, это даже лестно, когда в моём почтенном возрасте я вдохновляю на подвиги аскезы столь молодых барышень. — Сами вы, видимо, аскезу отринули как концепт и не только в плане гастрономических радостей, — Новикова многозначительно оглядела оппонента. Щёки Полины покрылись румянцем, а глаза гневно сузились. — Новикова, — сквозь сжатые зубы прошипела Зеленова. — Нет, Зеленова, ну а что? Судя по рубашке и часам твоего спутника, подвиги аскезы — это явно не его. — Полин, всё хорошо. Кажется, я только что нашёл то, что давно искал, — Золотов открыто улыбнулся, открыто и… Счастливо? — По-моему, то, что давно искали, вы нашли несколько раньше. — А я, Валерия Андреевна, вообще в последние дни удивительно удачлив — постоянно что-нибудь нахожу. — Предположу, что в картах вам не везёт, — интонация Новиковой была непередаваемо ироничной. — Хм, не могу ответить на ваш вопрос, поскольку не играю, от природы не азартен. — Мой вам совет, и не начинайте. — Пожалуй, я прислушаюсь к мудрому наставлению очаровательной барышни. Неизвестно, чем закончилась бы их словесная дуэль, если бы к столику не подошли Лена и Женя, встретившиеся у входа в кафе. Тогда же официант принёс Лерин кофе. — Дим, ещё два кофе, — распорядилась Аня, знавшая вкусы одноклассниц. — Ленке — сочник, Женьке — круассан с шоколадом. — Спасибо, Ань, — в унисон отозвались Золотов и вновь прибывшие. — Дамы, позвольте мне побыть галантным, — под удивлёнными взглядами Кулёминой и Алёхиной Вася легко подхватил соседний пустой столик и придвинул к тому, за которым сидела их компания. Заняв места, Лена и Женя с любопытством оглядели композицию: грозно сдвинувшая брови Лера, Полина, мечущая глазами искры, Наташа, держащая за руку Аню, которая, похоже, не испытывала ни малейшего неудобства. — Девочки, это Василий Степанович Золотов, директор Тин-ТВ, — начала Полина. — Ва-а-ау, — выдохнула Алёхина, не дав однокласснице договорить. — Не вау, а директор Тин-ТВ, Алёхина, — Зеленова презрительно поджала губы, выражая этим жестом всё, что она думает о бесцеремонности и бескультурье окружающих. — Очень приятно, Василий Степанович, — вежливо отозвалась Лена. — Мне тоже весьма приятно, леди. — И чем вас заинтересовала наша группа? — непосредственно уточнила Аня, которой, судя по приветливой улыбке, мужчина понравился. — Музыкой, Анют, разумеется. От фривольного «Анюта» Леру отчётливо передёрнуло. — Простите, Валерия Андреевна, что-то не так? — Нет, всё хорошо, просто тихо завидую вашим коммуникативным навыкам. — Милая Валерия Андреевна, когда приходится общаться со столькими людьми, коммуникативные навыки — необходимое условие выживания. Понимая, что спор подруги и Золотова может выйти на очередной круг, Аня снова перехватила нить разговора. — Василий Степанович, где Тин-ТВ, а где наш школьный формат? — Многие великие группы начинали в гараже, те же Muse, например. — Думаете, у нас столь же шикарные перспективы? — Лена скептически приподняла бровь. — С вашим нынешним вокалом — определённо нет, — констатировал Золотов. — Но музыка у Ранеток хорошая, тексты осмысленные, ритмы бодрые, тембр солистки впечатляет… Валерия Андреевна, моё почтение. — Премного благодарна, Василий Степанович, — Лера сделала небольшой глоток из чашки и чопорно кивнула. — Так вот, я собираюсь снимать сериал. Полинка показала мне вашу запись, и я хотел бы пригласить вас в качестве авторов и исполнителей саундтреков. При этих словах от «ва-а-ау!» не удержалась даже флегматичная Лена. — Вы шутите? — Женя недоверчиво посмотрела на Васю. — Ничуть. Единственное, что я бы предложил вам, прежде чем записываться, — походить несколько месяцев на уроки по вокалу. Естественно, педагога я, если вы согласитесь, найду, занятия тоже оплачу. — Василий Степанович, а смысл? Вы же можете найти кого-то более… Профессионального? — Вася с удовольствием отметил, что из голоса Леры наконец-то исчез сарказм — значит, девочка может отодвинуть на задний план личное ради делового. — Могу, но музыка группы мне действительно понравилась, как и ваш, повторюсь, тембр. И чаще всего лучше автора никто не исполнит. Вы вашей музыкой горите, а значит, ради качества продукта на выходе мне проще оплатить вам педагога, чем искать исполнителя под ваши песни. Потому что с исполнителем вам нужно будет сработаться, мне в случае спорных ситуаций придётся выступать буфером и в итоге может ничего не получиться. А вы уже более или менее сыграны, учитесь вместе, друг друга понимаете. Лера выразительно фыркнула, покосившись на Женю. — Новикова, это шанс, — неожиданно отозвалась Алёхина. — У нас могут быть какие угодно мультики, но про… Упустить это предложение, я считаю, мы себе позволить не можем. — Поддерживаю предыдущего оратора, — отозвалась Аня. — Насколько я знаю, музыку пишешь ты, Наташ? Девушка кивнула и быстро застрочила на доске. — Дядя Вася, я ещё никогда не писала под фильмы. — Это ничего. Тебе нужно будет, если и ты согласишься… Наташа поспешно закивала, подтверждая своё согласие. — Спасибо. Так вот, я дам прочитать сценарий. Вы напишете несколько тем под разные ситуации. Обычно в сериале звучит темы три-четыре. Вокруг них и аранжируют. Аранжировщика, если что, тебе в помощь найдём. — Не-не-не, предпочитаю, чтобы в композиторский процесс никто со стороны не вмешивался. Мне вон Женька с клавишами поможет. — Не вопрос, — подтвердила Алёхина. — А что со сроками? — деловито уточнила Лена. — Время абсолютно ваше, потому что я ещё даже актёров не всех нашёл. Так, это что касается мелодий. Ещё бы пару песен, в идеале под каждую сюжетную линию что-то своё. — Это к Аньке, — улыбнулась Женя. — По крайней мере, тексты у нас пишет она. — Мне главное — сценарий прочитать и времени немножко, но с этим, я так понимаю, проблем не будет. — Всё это хорошо, но что насчёт контракта и гонораров? — Кулёмина снова проявила деловую хватку. — Хм, — Золотов взял из салфетницы салфетку, вытащил из кармана рубашки ручку и, что-то быстро написав на клочке бумаги, развернул его на столике. — Такая сумма вас устроит, леди? Увидев цифру, Женя тихо присвистнула. — Вы серьёзно? — Абсолютно. Каждый труд должен быть достойно оплачен. К тому же я очень надеюсь, что сериал обретёт признание зрителя, а значит, принесёт и деньги. — Вы так ставите вопрос, будто прибыль для вас вторична, — скептически уточнила Лера. — Она действительно не имеет для меня принципиального значения. — Простите, но это звучит утопически, — Лена недоверчиво посмотрела на Золотова. — Любой медиапродукт делается в первую очередь ради денег. — Милые дамы, надеюсь, вы простите мне мою нескромность, если я скажу, что денег у меня достаточно. И если «Недетские проблемы» провалятся, я расстроюсь прежде всего, потому что мои персонажи не нашли в зрителе отклика, а не потому что я потерял N-ную сумму. — Интересный подход, альтруистичный, я бы сказала, — в комментарии Леры почти не слышалось иронии. — Валерия Андреевна, это подход, знакомый любому, кто когда-нибудь создавал какую-либо историю: в музыке, на холсте, на телеэкране или на сцене театра. — Как с фанфиками, — выдохнула Полина еле слышно, но чуткий слух Лены уловил короткую фразу. — Василий Степанович, а контракт? — Лена не сдавала позиций прагматизма. — Контракт мы, разумеется, подпишем, — мужчина одобрительно улыбнулся практичной девушке. — Со мной будет проблема, — тут же отозвалась Кулёмина. — Мои родители работают в Швейцарии, а переоформить опекунство на деда, проживающего в Москве, они не потрудились. — Ну, твоим родителям документы можно отправить факсом, так что не вижу особых трудностей. — А если я, к примеру, не хочу, чтобы родители знали о моём доходе? — деловито осведомилась Женя. — Хм-м, — Золотов побарабанил пальцами по столешнице. — Давайте начнём с того, кто из вас совершеннолетний. Есть такие? — Ну я, — отозвалась Лера. — Мне в декабре восемнадцать исполнилось. — И мне уже восемнадцать. У нас с Леркой пара дней разницы, — написала Наташа. — Тогда я смогу заключить контракт с группой Ранетки. Подпишут его Лера и Наташа как официальные представители. Подписи остальных стоять будут, но юридической силы они не получат. И весь вопрос в том, насколько вы доверяете своим коллегам. Хотя, даже если бы вы не слишком друг другу доверяли, расчёт будет производиться с каждой отдельно, так что зависеть от своих совершеннолетних коллег вы, Аня, Женя и Лена, не будете. Единственное, что нужно сделать перед тем, — зарегистрировать вас как товарный знак, но с этим поможет мой юрист. — То есть права на песни останутся за нами? — осведомилась Аня. — Я покупаю у вас право использования и обязуюсь не использовать ваших композиций нигде, кроме сериала и побочных продуктов, с ним связанных (может быть, сделаем пару клипов для продвижения на музыкальных каналах или, например, решим снимать спин-офф). Соответственно, вы не сможете продать эти композиции в какой-нибудь другой фильм, сериал, рекламу. Но вы всё ещё остаётесь авторами, которые могут исполнять песни на концертных площадках любого масштаба и формата, включать их в альбомы и так далее. И я не стану претендовать на прибыль, полученную одним из перечисленных способов. Также ваша группа будет указана в качестве композиторов и исполнителей в титрах. — Клип??? Нам??? — реплика Липатовой сопровождалась несколькими вопросительными знаками. — Вам, Наташ, если сериал выстрелит, логично будет запустить песни в ротацию. — И где подвох? — Лера сверлила взглядом собственную чашку. — Не понял? — Золотов с интересом посмотрел на Новикову. — Василий Степанович, вы бы знали, сколько раз за скромный период существования группы нас пытались наебать! Аня прыснула в опустевшую чашку. — Девочки, ещё чаю? — Нет, спасибо, — отозвалась Лена, отставляя блюдце. — Предусмотрительная Валерия Андреевна, у меня нет ни малейшего желания вас… Наёбывать. Если бы я хотел наебать каждого, с кем сотрудничаю, у меня бы деловых партнёров не осталось. А информацию о том, насколько моя деятельность в медиа-бизнесе продуктивна, легко нагуглить, если продукты, которые я делаю, не достаточно красноречивы сами по себе. — Невозмутимейший Василий Степанович, так одно дело — опытные акулы шоу-биза, равные вам по весу, авторитету, хватке, а другое — несколько развесивших уши школьниц. У нас, знаете ли, уже была в прошлом году история с… Кхм, продюс-сэром, который сначала записал нашу песню, а потом толкнул её Еве. — А-а-а, слыхал от Евки об этой неприятной истории. Она, кстати, до сих пор жалеет — Чемпионы ваши ей понравились, хотя сам их не слышал в оригинале, так сказать, только её кавер. — А вы знаете Еву? — уточнила Аня, с чуть большим доверием глядя на Золотова. — Мы с ней дружим много лет. Видимся, конечно, реже чем мне хотелось бы, но так и занятость у обоих бешеная. Что я могу сказать, девочки, история, конечно, вышла гнуснейшая, но, насколько я знаю, разрешилась неплохо и для вас, и для неё. — Мы выступили у неё на разогреве, — улыбнулась Женя, не скрывая ноток гордости в собственном голосе. — Вот я и говорю. А чтобы историй таких не повторялось, надо оформлять вас как товарный знак, а песни — патентовать. Как я уже сказал, с этим мой юрист может помочь, если, конечно, захотите. — Допустим… — Лера хотела продолжить, но её остановила Наташа: — Лер, дядя Вася работал с мамой, она о нём очень хорошо отзывалась. Выдохни. — Нет, вопросы-то правильные — и у Леры, и у Лены. Более того, я же не требую ответа прямо сейчас. Подумайте, посоветуйтесь между собой. С Олей опять-таки поговорите. Можете вон у Евки совета спросить. К тому же, Валерия Андреевна, к вам у меня отдельное предложение, может быть, оно вас успокоит. — Даже так? Предложение? Непристойное? — Лера поморщилась, почувствовав пинок по ноге. Аня постаралась от души. И даже ничего не понимающая Лена послала однокласснице укоризненный взгляд. Полина, уставшая нервничать, просто проигнорировала очередной выпад несносной Новиковой. Золотов нервно сжал правую руку и с лёгкой усталостью посмотрел на Полину. — Васенька, ты уверен? — склонившись к мужчине, уточнила Зеленова. — Она абсолютно невыносима, но, Господи, у меня образ Саши сложился. — Не то чтобы это было для меня неожиданностью, — вздохнула Полина. — Кхм, мы всё ещё здесь, стесняюсь напомнить, — не замедлила вставить очередную реплику Лера. — Я помню, Валерия Андреевна. Так вот, о предложении. Оно вполне пристойное, если, конечно, вы не страдаете гомофобией. Не страдаете же? Или мои радары… Врут? — Ваши радары, — Новикова покосилась на Полину, — предельно точны. — Ну и замечательно. Значит, я смело могу предложить вам роль в своём сериале, одну из главных, если быть точным как мои радары. — И кем же вы меня видите? — Девочкой-лесбиянкой, партнёршей Полины. — Вы хотите сказать, что собираетесь снимать многосерийную историю лесбийской любви? — Аня, Женя и Лена во все глаза уставились на Золотова. — Именно так. И, предвосхищая ваши вопросы, никто не осознает свою гомосексуальность как фазу, никто не погибнет от пули в живот и не найдёт здоровенного мужика, с которым обязательно изменит партнёрше. Подростковый сериал, недетские проблемы, взрослые решения и любовь — всё по канонам тин-продуктов. Только одна из любовных историй происходит между двумя девочками. — И вы хотите, чтобы одну из этих девочек играла я? — в голосе Леры отчётливо слышалось недоверие пополам с горькой иронией. — Именно так, Валерия Андреевна. От вас я тоже не требую немедленного ответа. Но мне кажется, именно вы вживётесь в эту роль максимально органично. — Простите, я ненадолго вас оставлю, — Новикова поднялась из-за стола. Наташа с тревогой посмотрела на подругу детства. Воинственное настроение, в котором Лера пребывала в течение всего разговора, улетучилось в несколько секунд. Кажется, заметно похолодевший тон Золотова наконец отрезвил импульсивную Лерку. Новикова ушла и за столом повисла тишина. — Василий Степанович, спасибо вам большое за предложение, — дипломатично заговорила Аня. — И тебе спасибо, Полин. — Не за что, Ань. Вася искал музыкантов, а я всего лишь предложила ему вариант, который его устроил. Простите, мне тоже нужно отлучиться, — с этими словами Зеленова направилась к двери в дамскую комнату, за которой пару минут назад скрылась Новикова. *** — Что, Зеленова, пришла меня отговаривать? — Лера стояла у зеркала и старательно подводила правый глаз. — Я не имею права тебя отговаривать, — Полина заняла место у раковины слева от Новиковой. — Но я бы на твоём месте отказалась. — Да? И тем не менее, ты собираешься сниматься в его сериале. Что, претит мысль о том, что кто-то на актёрском олимпе окажется рядом с недосягаемой богиней? — Новикова, у нас с тобой ситуации разные. Я нахожусь в положении, когда отказываться от Васиного предложения крайне неразумно. И более того, если бы не наши с тобой… Кхм, напряжённые отношения, я бы первая посоветовала тебе не упускать такой шанс. Но, учитывая все нюансы, съёмочный процесс может обернуться некоторыми трудностями — и для нас с тобой, и для остальных на площадке. — Он? — Лера не отреагировала на тираду Зеленовой. Новикова отложила карандаш, повернулась к собеседнице и, скрестив руки на груди, принялась сверлить ту взглядом. — Что, прости? — Полина, демонстрируя безупречную невозмутимость, продолжала поправлять макияж, хотя, конечно, поняла, о чём именно спрашивала её Разбойница. — Этот папик — та самая причина, по которой ты от меня сбежала? — Точно, Лер. Он — та самая причина. — Ну значит, я знаю, что ему ответить, — выпалила Новикова и, собрав косметику, пулей вылетела из уборной. *** — Знаете, Василий Степанович. А я принимаю ваше предложение, — без предисловий выплюнула Лера, подойдя к столику. У каждого свои способы причинять себе боль, подумал Вася и коротко кивнул.