Я всегда буду рядом

      Тод легко надавил на грудь юноши, призывая того лечь, достал широкую шелковую ленту и коснулся ею чувствительной кожи. Рудольф вздрогнул, когда легкая ткань стала обвивать его кисти, крепко соединяя их над головой и…       — Что ты делаешь? — парень стал дрожать, чувствуя, что больше не может свободно пошевелиться. Его руки оказались надежно привязанными к изголовью кровати мягким шелком.       — Тише, мой дорогой. Все хорошо. Попробуй расслабиться, — мужчина придерживал своего мальчика за талию, давая ему время привыкнуть к новым ощущениям.       Он нежно провел кончиками пальцев по шее и ключицам, вызывая волну мурашек, осыпая излюбленные места поцелуями и оставляя красные следы, которые точно не сойдут до наступления утра. Рудольф тихо стонал и больше не пытался сопротивляться. Эти движения он выучил уже давно, но от этого они не становились менее приятными и упоительными.       — Прекрасно, — прошептал Тод на ухо своему любимому мальчику. С его лица не сходила неприкрытая ухмылка, — но, милый, это только начало.       Он отстранился, потянулся к брюкам и, быстро расправившись с застежкой, снял их, оголяя изящные ноги принца. Тот свел колени, стараясь скрыть растущее возбуждение. Мужчина, конечно, заметил это. Но вид, открывшийся ему, просто сводил с ума. Изящные руки юноши, что были вытянуты над его головой, дрожали от напряжения, грудь вздымалась при каждом обрывистом вдохе и опускалась под протяжный стон, легкая ткань прикрывала стройные бедра, а нежные стопы, что упирались в перину, сминали под собой простынь.       Тод взял со стола белоснежное перо, и хоть оно было предназначено для письма, оказалось очень мягким, пушистым и почти невесомым, с острым металлическим наконечником, что придавало ему особенной красоты и пугало одновременно.       Он медленно поднес его к шее парня, повернув заостренным краем, будто собираясь выводить буквы на нежной коже. Принц, скованный в движениях, мог только закрыть глаза, ожидая новой боли. Слегка приоткрыв рот, он собрался было вскрикнуть. Но дрожащего тела коснулись лишь мягкие ворсинки пера, плавно скользя вниз, искусно обрисовывая все изгибы изящной фигуры Рудольфа. Юноша затаил дыхание, таких ощущений он раньше не испытывал, но сейчас охотно поддавался ловкой игре с собственными чувствами.       Когда Тод проходился по выступающим ребрам, цепляя самые чувствительные места на груди, принц выгнулся дугой от удовольствия и легкой щекотки, дернул руками, но встретил сопротивление шелковой ленты, что резко впилась в тонкие запястья.       — Тише, милый, не так сильно. Ты ведь не хочешь, что б тебе было больно.       С каждым движением мужчина опускался все ниже. Бережно провел рукой от пальчиков ног до колена, вынуждая Рудольфа их раздвинуть. Теперь перо скользило по внутренней стороне бедра, заставляя того дрожать и тихо постанывать.       Тод коснулся белья парня и легким движением длинных пальцев немного опустил его, оголяя виднеющиеся тазовые косточки. Он нежно поцеловал чувствительное место, вызывая трепещущие ощущения внутри, от чего юноша вскрикнул.       Мужчина стал осторожно стягивать мешающую ткань, обнажая хрупкое тело Рудольфа полностью.       — Нет! Отпусти! Прошу… — Тод прервал просьбы своего мальчика, коснувшись мягким пером болезненно возбужденной плоти. Он мучительно медленно провел им по всей длине, в ответ получая протяжный стон удовольствия.       Повторив так еще несколько раз, мужчина резко убрал орудие сладостной пытки от промежности принца. Его тело, изнывающее от желания, само потянулось на встречу. Но Тод ждал, когда юноша попросит его продолжить.       Рудольф изгибался, дергал ногами, все больше натягивая шелковую ленту на запястьях, громко дышал и уже почти плакал от напряжения, достигшего своего пика. Парень стал чувственной игрушкой в руках мужчины.       — Мне больно. Развяжи…— тихо попросил Рудольф, пряча лицо, залитое смущенным румянцем.       — Нет, милый, еще рано.       Принц ответил лишь громким всхлипыванием.       Тод еле ощутимо дотронулся пером к низу живота, дразня юношу, продолжил двигаться к паху. Но парень должен сам получить то, чего хочет. Поэтому мужчина поднял его, оставляя в нескольких сантиметрах от пульсирующей плоти. Рудольф начал двигать бедрами, стараясь коснуться пушистых ворсинок. Они мягко ложились на чувствительный орган, приятно щекоча и дразня мальчишку. Руки юноши дрожали все сильнее, а шелковая ткань впивалась в кожу, оставляя красные следы. Каждое движение приносило мучительно приятную боль.       Тод, желая помочь своему мальчику облегчить страдания, начал интенсивнее ласкать его плоть поглаживающими круговыми движениями, пока тот не вскрикнул громче, протяжнее и глубже, чем когда-либо. Живот Рудольфа украсила белая вязкая жидкость, а сам он лежал на кровати, не в силах пошевелиться. Мужчина нежно поцеловал желанные губы, бережно развязывая ленту, освобождая запястья парня от оков.       — Молодец, милый, сегодня ты превзошел все мои ожидания, — прошептал он.       Принц посмотрел на красно-фиолетовые следы от шелковой ткани.       — Но… почему ты связал мне руки? Мне было немного больно и… я не мог избежать этого…       — А мог ли ты избежать наказания отца?