Я всегда буду рядом

      — Рудольф, что произошло? Как ты оказался ночью среди неизвестных тебе улиц и совсем один? — взволновано спросил Тод, когда они вошли в комнату принца. Его голос прозвучал грубее обычного.       — Я не знаю… Прости, — парень уткнулся носом в плече своего друга.       — Тише, тише, — мужчина обнял его и начал гладить по голове, — ты не должен извинятся.       После короткой паузы он продолжил:       — Я много думал над твоими словами и понял, что совершил ужасную ошибку. Я не должен был так поступать. Мне правда жаль.       — Тод… я знаю, ты хотел свободы для меня… Но оставаясь в стенах замка, это невозможно, — принц сел на край кровати.       — Я люблю тебя, милый, — мужчина опустился рядом и аккуратно поцеловал своего мальчика. — Я безумно скучал по твоим невинным голубым глазкам, смущенной улыбке и румянце на белоснежном личике. Как же невыносимо… — юноша прервал его, касаясь влажных губ и увлекая в еще более глубокий и чувственный поцелуй. Это могло означать только одно — прощение.       — Это вино… на твоих губах? — спросил Тод, когда парень отстранился.       — Да, мне предложил незнакомец в городе. Но оно было ужасно…       — Тебе стоит быть аккуратнее, мой дорогой, ведь в нем мог быть яд или снотворное. Я бы не успел тебе помочь…       — Я знаю…       — Подожди меня совсем немного, хорошо? — мужчина поднялся и вышел из комнаты.       Только теперь Рудольф понял, какой опасности себя подвергал. Кто знает, что могло бы произойти, если б он остался в том зале, продолжил разговор с незнакомцем, или если б Тод не пришел, если б черная фигура догнала его. Ему просто некуда было бежать, и некого попросить о помощи.       Скрипнула дверь, и в комнату вернулся мужчина, держа в руках стеклянную бутылку и два изящных бокала.       — Что это?       — Прекрасное вино из погребов этого дворца. Я выбрал лучшее из них, — сказал тот, наполняя сосуды и предлагая один Рудольфу. — Смелее, попробуй.       Парень сделал небольшой глоток, ожидая ощутить терпкость, но вместо этого почувствовал приятный мягкий сладковатый вкус.       — Мне нравится, — с улыбкой сказал он.       Тод потянулся к пуговицам своего пиджака, расстегнул их и снял мешающий элемент одежды. Юноша последовал примеру своего друга и, стянув еще и туфли, забрался на кровать, опершись об изголовье. Мужчина, хотел было принять это действие за приглашение, но слишком хорошо знал своего мальчика. А может виной всему алкоголь? Он все же лег рядом, наблюдая за реакцией парня. Но тот лишь мило улыбнулся и прижался как можно сильнее к крепкому телу, положив голову на грудь. Мужчина обнял его одной рукой, не выпуская бокал из другой.       Они наслаждались долгожданной встречей, темнотой за окном, сладким вином и друг другом, утопая в наслаждении.       Прерывая царившую тишину, Рудольф поднялся и пристально посмотрел в глубокие серые глаза.       — Милый, все хорошо? — удивленно спросил Тод.       Парень кивнул в ответ и бросил взгляд на бутылку, что лежала на столе у кровати. Она была пуста почти полностью, как и бокалы, стоявшие рядом.       Он расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки, открывая шею. Мужчина лишь спокойно наблюдал за этим. Хотя желание уложить мальчишку на мягкие подушки и не отпускать из своих крепких рук, пока они оба обессиленные не упадут, прижимаясь обнаженными телами, бушевало в его груди с первого прикосновения. Юноша потянулся к рубашке Тода. Начал медленно проводить рукой, избавляясь от ненужных застежек и заставляя тело дрожать от напряжения.       Справившись с последней пуговицей, он положил ладонь на низ живота мужчины, проникнув кончиками пальцев под плотную ткань брюк и посмотрел на него, будто спрашивая разрешения.       — Рудольф, ты уверен, что… хочешь этого?       Выпитое вино добавило парню смелости, прогнало робость и стыдливость, обнажая истинные желания.       — Да, — он расстегнул их и принялся стягивать. Его движения были немного неуверенными, суетливыми, но слишком манящими.       Рудольф опустил руку на пах мужчины, накрывая ладонью и чувствуя нарастающее возбуждение и трепет всего тела. Сквозь шелковую ткань белья он проводил сначала медленно, едва касаясь, потом быстрее и сжимая сильнее, но недостаточно. Дыхание Тода уже стало сбитым с нормального ритма, а сердце билось с бешеной скоростью, отдавая пульсацией в самые чувствительные точки. Он хотел, безумно хотел более решительных действий любимого мальчика, но не смел торопить его.       Юноша, не убирая руки, поцеловал любимого, нависая над ним, на что получил чувственный ответ.       — Сними…— тяжело выдыхая сказал тот, и парень послушался, зацепив тонкими пальчиками край ткани, потянул вниз, освобождая тело мужчины от оков, сел на колени у обнаженных бедер и посмотрел немного испуганным взглядом прямо в серые глаза. Он понял, что его невинный мальчик просто не знает, что делать.       Мужчина коснулся языком нежной ладони, стал облизывать каждый пальчик, слегка посасывая, от чего тот тихо постанывал. Отпустив, Тод взял его кисть в свою и обхватил возбужденную плоть, сильно сдавливая. Послышался первый низкий стон, что больше походил на рык.       — Да… — тяжело дышал он.       Мужчина начал управлять рукой юноши, пока тот старался расслабиться и почувствовать нужный ритм, потом отпустил, давая возможность действовать самому. От каждого сдавленного стона, по хрупкому телу проходила волна дрожи, что отражалась на движениях — они становились обрывистыми и ладонь сжималась недостаточно. Тогда Тод толкался бедрами вперед, стараясь все же получить желанное облегчение. Парень тяжело дышал и часто останавливался — устал.       — Любимый, иди ко мне, — мужчина позвал Рудольфа лечь рядом, снова взял его кисть в свою и продолжил мучительно сладкие ласки. С каждым движением стонал все громче, хоть и старался сдерживать огонь, горящий внутри. До боли сжав хрупкую ладонь, он двигал бедрами на встречу и спустя несколько таких толчков, расслабил хватку, отпуская руку парня и изливаясь себе на живот, пачкая расстегнутую рубашку, что все еще была на нем, издавая безумный дикий рык и падая на мягкие подушки.       — Я люблю тебя, мой мальчик.