Я всегда буду рядом

      Отдышавшись, Тод поднялся, что б снять мешающую рубашку. Он вытер ею белесые капли со своего живота и бросил куда-то на пол. Для него сейчас это совсем не важно. Ведь рядом сидел его любимый мальчик, который наконец осмелился довериться своим желаниям, забыв про страх.       — Ты позволишь? — он указал на одежду парня.       — К-конечно, — засмущался тот, но придвинулся ближе.       Длинные пальцы мужчины быстро справились с пуговицами на рубашке, и та оказалась где-то в углу большой кровати, потом с брюками и бельем. Юноша остался абсолютно обнажен, стараясь прикрыть руками самые запретные места. Его щеки покрылись алым румянцем от смущения и возбуждения. Тод нежно и бережно потянул парня ближе, раздвигая его ноги, приподнимая и усаживая себе на низ живота так, что б его нежные ягодицы не касались промежности мужчины, от чего Рудольф вскрикнул и задрожал, стараясь отодвинуться.       — Тише, тише, мой дорогой. Все будет хорошо. Расслабься и доверься мне.       В ответ тот только простонал, ощущая тепло любимого. Он лег на грудь мужчины, обнимая его всем телом.       Тод почувствовал возбужденную плоть мальчишки, что прижималась к его напряженному животу. Рудольф мягко коснулся желанных губ, на что мужчина ответил, неспешно начиная прикусывать, совсем легко оглаживать языком, но юноше было мало, слишком мало. Парень с напором протолкнул вперед язычок, целовал глубоко, наслаждаясь теми короткими вздохами, что ему позволял сделать Тод.       Когда Рудольф отстранился, тот начал мягко целовать хрупкую шею, изящные плечи, заставляя юное тело изгибаться и дрожать от желания получить больше. Парень начал двигать бедрами, поддаваясь вперед и упираясь еще сильнее. Мужчина проводил руками по спине, оглаживал бока, ласкал все, до чего только мог дотянуться, щекоча и вызывая трепет.       Юноша приподнялся, упираясь одной рукой о сильные плечи, второй сжимал подушку, на которой лежал мужчина. Он стонал и дергал бедрами, мучительно прося продолжения.       Тоду нравилась это сладкая пытка для его любимого мальчика, тот невинный взгляд, полный похоти и страсти, и неловкие движения хрупкого тела, что были красноречивее любых слов. Он обхватил ладонью возбужденную плоть, что изнывала от желания, и начал двигать невыносимо медленно. Рудольф стонал и громко, обрывисто дышал, его рука сжимала крепкое плече все сильнее. Он поддавался вперед точно в такт действиям Тода, что ускорялись с каждым толчком. Парень схватил руку мужчины, стараясь контролировать, но не смог справится с уверенными и властными рывками.       Когда Тод почувствовал, что тело юноши слишком напряжено, дыхание стало глубоким, а стоны более сдавленными и низкими, то резко расслабил ладонь, заставляя Рудольфа выгнутся дугой. Он взял того за кисти, не давая притронутся к себе, и не мог скрыть довольной улыбки, что украсила его лицо.       Парень извивался, ерзал бедрами и уже почти плакал от перевозбуждения.       — Я люблю тебя, малыш, — нежно сказал мужчина и почувствовал, как теплая вязкая жидкость попала на грудь и живот.       Его мальчик весь дрожал, упирался руками в тело Тода, стараясь не упасть от той бури эмоций и ощущений, что накрыла его, когда он услышал любимый голос. Капельки пота выступили на спине, стекали по висках, парень прятал смущенные глаза, стараясь не смотреть на мужчину.       — Ты прекрасен, милый, — он поднялся, что б мягко поцеловать юношу и уложить на кровать, вытирая следы их чувственной близости.       — Тод…       — Да, мой мальчик.       — И я… люблю тебя.       — Я знаю, дорогой, знаю. Ты сводишь меня с ума с каждым днем все больше, и мне все тяжелее сдерживаться рядом с тобой. Но я хочу, что б ты помнил, с тобой ничего не случится, пока я буду рядом.       — Обнимешь меня? — прошептал Рудольф, натягивая на себя одеяло.       — Ну конечно, — Тод лег рядом, прижимая парня к своей груди и бережно гладя по головке. — А теперь спи, уже очень поздно.       В эту ночь, мужчина не сомкнул глаз, наслаждался объятьями, горячим дыханием и нежной кожей своего мальчика после мучительной разлуки. Он впервые полюбил, полюбил так сильно, что от одной лишь мысли о Рудольфе, его рассудок захватывала необъяснимая буря чувств, которые он не мог выразить полностью — просто не знал как.       Вино и пережитый страх разбудили в парне его истинные желания, скрытые даже от него самого. Но не пожалеет ли он о содеянном утром? Не будет ли стыдится себя и реакции своего тела? Не испугается ли полученного наслаждения? Тревожные мысли не покидали Тода, не позволяя расслабиться. Но он твердо знал, что даже если так произойдет — он будет рядом и поможет ему справится со всем этим.