Я всегда буду рядом

      «Я не видел Рудольфа уже несколько недель с того момента, как он узнал о моей истинной сущности. Я его понимаю. Мне самому понадобилось не мало времени что б привыкнуть к тому новому «я», каким мне пришлось стать много лет назад. И я не смею торопить его. Не могу просить, что б он принял меня вот так сразу. К тому же он видел боль, страх, ужас и смерть, сотворенные мной. Дважды.       И бабушка Софи, и даже граф Гонрекур были для парня небезразличны. Он испытывал множество эмоций по отношению к ним: любовь или разочарование, злость или привязанность — это не имеет сейчас значения. Несмотря ни на что, они сыграли большую роль в его жизни, поэтому Рудольф, как и любой другой человек, а особенно ребенок, не смог остаться к ним равнодушным.       Мне сейчас ужасно тяжело. Слова мальчишки проносятся в моей голове как ураган, сметая все на своем пути, а после не остается ничего. Все мысли исчезают, и я снова слышу его отчаянный шепот: «Ты монстр!» каждый раз, когда думаю о нем. Я знаю как Рудольф сейчас напуган, знаю, что он остался совсем один, а ведь пыль недавно произошедшего скандала с отцом и последующего убийства, в котором принц конечно же не виноват, еще не осела. Теперь ему приходиться справляться со всем в одиночку.       «Ненавижу тебя!» — кричал он, а в моем черном сердце зарождалась человеческая боль утраты, но ее я не испытывал уже очень давно. Раньше я думал, что никто и ничто не сможет меня ранить, но даже не догадывался, что это буду я сам; что своими, как мне тогда казалось, правильными действиями я смогу разбить на маленькие кусочки собственное сердце.       Я мог бы снова наблюдать за Рудольфом из тени, как делал это всегда прежде, но не стану. Он уже не ребенок. Он сам принял такое решение, и если он не хочет меня видеть, не хочет, чтоб я был рядом, то пусть так оно и будет. Я ведь не могу полностью сломить его волю, переступить через его желания, подчинить его жизнь. Или… я уже сделал это? Я заставил брошенного ребенка меня полюбить. Это было не сложно, ведь с детьми мир так прост. Когда маленький мальчик наконец увидел и почувствовал, что такое желанная забота, он зразу же улыбнулся мне, в голубых глазках заискрился огонь, и он обнял меня так крепко, как никогда прежде. Так продолжалось прекрасных десять лет, возможно лучших в моей жизни. Но после малыш вырос. Детская любовь стала лишь привязанностью, лишенной той наивности и чувственности, что будоражила мое сердце.       Дальше мне следовало заставить теперь уже весьма самостоятельного юношу полюбить меня так же, как когда-то любил мальчишка. Я точно знал, чего хочу, но и понятия не имел, как это получить, и как результат, натворил немало ошибок, что привели меня в то мрачное положение, в котором я нахожусь сейчас.       Но я все же добился своего. Рудольф снова полюбил меня, правда уже не так как в детстве, он полюбил другой, взрослой, ранее запретной ему и греховной любовью. Иначе и быть не могло. Мне жаль это осознавать. Возможно, именно сейчас я понял, что хотел бы, чтоб у мальчишки был выбор. Моя любовь оказалась навязана еще неокрепшему юноше мною самим. Ему ничего не оставалось, кроме как принять ее.       И сейчас я далеко от моего мальчика только потому, что хочу наконец дать ему шанс самому решить, как жить, понять правда ли я нужен ему, или это просто привычка. Все становиться еще сложнее, когда я вспоминаю о том, что мне нет места среди людей. Я никогда не стану частью этого мира, и не позволю Рудольфу стать частью моего так скоро.       Я приму любой его выбор. Если он решит уйти навсегда — я не буду его останавливать, но, если он позовет меня — буду рядом».       — Тод, ты нужен мне… — мимолетный шепот вырвал Смерть из тягот гнетущих мыслей, прозвучав как сотни колоколов, бьющих в набат.       «Голос Рудольфа… Как же громко… Хотел бы я верить, что мальчишка принял свое решение, но я знаю его лучше, чем кто-либо. Он отчаянно зовет меня сейчас не по этой причине — больше просто некого».       Прошло лишь мгновение как Тод оказался на темной улице где-то на окраинах старого города.       — Милый, мне кажется, нам пора домой, — мягко, но достаточно громко сказал мужчина, увидев, как юноша уже почти бежит, дрожа от страха, преследуемый незнакомцем в мрачном переулке.       Парень тут же остановился, услышав за своей спиной любимый голос, обернулся и бросился в объятья мужчины. Тод одной рукой крепко обнял мальчишку, другой стал гладить его по голове, успокаивая. Услышав приближающийся стук каблуков о брусчатку, он обернулся. В его глазах снова блеснул голубой огонек.       Мужчина, что шел вслед за принцем, резко остановился. Он не понимал откуда на этой пустынной улице в столь поздний час мог появиться еще кто-то. Ему ничего не оставалось, как бросить свою грязную затею и уйти как можно быстрее, боясь быть пойманным неизвестным, что помешал исполнить задуманное.