«“Ассистенту“? Это он про того, фиолетового? Довольно миленький и красивый. Хотел бы и его себе~..» —
Подумал Эн, зверски улыбнувшись. А после его взгляд упал на палочку Краткого, что он забыл в хижине…***
Голова снова кружилась. Перемещения в пространствах казались Ножику довольно страшными. Хотя, Малиновый Хост выглядел так будто не чувствовал что они летели в пустоту пару секунд. Наверное, он привык.
Осмотревшись, Кнайф заметил, что его переместили на какой-то холм, с одиноким деревом, что защищал их от яркого, солнечного света. Под деревом, на коленках, сидел Ёшка, что-то тщательно пишущий или рисующий в своём блокноте. Рядом, лежала лиловая палочка. Заметив чьё-то присутствие, буква вздрогнул и с испугом поднял взгляд, ожидая увидеть Эна, что недавно напал на обджектов. Но увидел лишь своего друга, с кухонным предметом на руках. —Вот, —Малиновка положил тело Кнайфа перед фиолетовой буквой —Сделай что-нибудь с этим, останови кровь, и подлечи его. Главная задача - сберечь его от смерти. —А потом, он исчез. Краткий знал, что после получения нового, «чистого» тела, Эн решит заново отметить ножа, как «только его». И так же знал, что оставлять совсем недавно возродившуюся мертвую букву одного, рискованная идея. —Кнайфи? —Ёшка приблизился, и немного оттянул одеяло, рассматривая новые раны ножа. —О-охх... Что случилось? Совсем же недавно была только отметка! Это тот мертвец? Где он сейчас? Как ты себя чувствуешь?.. Фиолетик схватил палочку, и наколдовал себе аптечку, схватив нужные лекарства, с бинтами. Поняв, что малиновый Хост ушёл, Нож крепко обнял Ёшку, что происходило впервые. По щекам полились слёзы. Он заплакал на его плече, вспоминая недавние события. Было не в его духе, но единственным с кем он мог почувствовать себя в безопасности - седьмой. Да и он не стал бы осуждать «слабость» обджекта. Всхлипывая и запинаясь, он начал рассказывать что с ним делали Краткий и Эн, надеясь, найти понимание, поддержку и защиту.***
В это время Эн рассматривал палочку Малиновца, пытаясь вспомнить, как ей управлять. А за его спиной молча стоял сам И Краткий.