***
Был солнечный, хороший, тёплый день. Конец последнего собрания лета, после которого буквы могли спокойно заниматься своими делами, без мысли в голове: «А не забыл ли я про сходку?». В зале, оставались буквально единицы. Яори, немного сжавшись, собрал свои вещи в папку и на носочках тихонько вышел, под суровый и раздраженный, давящий взор Аза, провожавший его до самой двери. В тот момент остались только три буквы, включая Рыжего. Краткий и Эн снова ссорились из-за чего-то. Аз, погрузившись в свои мысли, проморгал момент, когда всё зашло слишком далеко. В свете лучей появилась Малиновая палочка. Она взмахнула перед лицом собеседника, стоявшего на другой стороне овального, белого стола. Пару секунд Первый и Пятнадцатый пытались осознать и понять действия одиннадцатого. Через мгновенье, Эн стал крошиться на маленькие кусочки, будто песок в часах. Пятнадцатый с ужасом и паникой смотрел на свои руки, ноги, тело, от которого скоро ничего не останется. В тишине слышался его испуганный шёпот, еле открывающийся губ, что повторяли единственное: «нет...». Когда от буквы осталась одна горстка на его месте осталась душа, которую Краткий с улыбкой взял, и будто какое-то сокровище спрятал за спиной, положив в специальное место, которые имеют исключительно буквы, где можно хранить разные вещи. Аз непонимающе хлопал глазами, не веря в произошедшее. Он, то делал глубокие вдохи, собираясь дико кричать на Хоста, то вообще не дышал, пытаясь переварить увиденное, смотря на горстку. Прежде чем Лидер успел что-то сказать, Краткий исчез, телепортировавшись.***
Тем же вечером, когда пропажа Эна ещё не была известна на весь алфавит, Бука и Аз собрались в баре Чепика. Внутри всё кипело от гнева и непонимания, первый эмоционально и громко, на весь бар, рассказывал товарищу, что произошло и как Краткий просто... Ушёл! Он ушёл, не чувствуя вины и не сокрушаясь. Молча, незаметно. Будто это всё так и задумывалось заранее. Мерзкий тип, да ещё и убийца. Бука не воспринимал серьёзно слова Аза, молча слушая и попивая свой напиток. Включая, что главный пару недель не ел и не спал, сначало придумывая речь, а потом запоминая её, это звучало как бред буквы, у которой начались галлюцинации. —Босс, сколько вы уже не спали? Давайте я вас провожу до дома и вы отдохнёте? Слова, как кипяток растекающийся по сознанию. Звук сильной пощёчины, а за ним истеричные крики раздались в помещении. Бука упал со своего стула, пролив на себя напиток и разбив прозрачный стакан. На его грудь, прямо на сердце, наступили, надавив каблуком. В глазах читалось расстерянное «за что?». Как только воздух в лёгкий закончился и крик Аза стих, голос передали Чепику, что стоял за стойкой, немного дрожа. —Прекращай, либо выметайся. Ты перегибаешь! Тогда Рыжий впервые поднял на Буку руку и голос, они были в хороших отношениях. Второй был самым близким подчинённым и буквой... Осознание пришло незаметно, как и контроль над гневом и действиями. Сожаление. Это единственное, что мог тот испытывать. Но оно всё же ниже чем гордость. Второго просто прогнали домой, а остаток ночи провели с бокалом в руках.***
А через некоторое время появился Ёшка, когда «Е» и «Ё» разделили, сделав разными буквами. Лучший друг Краткого, которому он доверил своё шоу... Большие, оранжевые, немного болящие руки потянулись к, Эну, а потом притянули к своей груди за плечи. Раздался неприятный, громкий и гудящий в ушах звук от цепей на ногах. Переведя на них взгляд, Аз заметил, что они также были раздроблены до лодыжек, как и лицо. Рядом с остатками от ног можно было увидеть чёрно-белые помехи, как на телевизоре. Присмотревшись, также было заметить мелкие трещины по всему телу. Ужасно. Взяв за ноги, а после прижав летающие осколки к лицу, чтобы не «потерялись», мёртвого взяли на руки. Его сердце слабо билось и глаза найденного устало закрылись. Он был таким... Таким беззащитным и сломанным. Будто маленький ребёнок, которого избили или обычный, жалкий, смертный обджект. Ноги освободили и они пошли к выходу, где их поджидал Верховный Садовник с кучей вопросов.***
—Знаешь, — Краткий улыбнулся своей фирменной улыбкой, что сопроводилось почти незаметным движением усиков, —Мы вроде много чего с тобой испробовали, но это первый раз, когда мы исключительно одни собираемся заняться чем-то более серьезным, чем минет. Внутри почувствовалось неприятное, но аккуратное движение. На животе Кнайфа показывался небольшой бугорок. Пассив скрестил ноги вместе, что-то недовольно мыча. По щекам поделись слёзы, но не от боли, а от бессилия. Бровки жалко скривились в поражении. Но при этом всём, на удивление, ни одного стона или крика, что казалось подозрительным. Ведущий прищурился. При очередном, особо сильном толчке, обджект не выдержал открыв рот в стоне, из которого полилась бордовая кровь, а язык был прокусан хозяином. —Садист. Послышалось у уха, после чего по лезвию провели языком, заставляя Ножика краснеть.