_____
Древний серебристый ясень, в чьей кроне располагался офис Эвридэли, стерегли двое стражников. Они стояли по обе стороны от свисающего из листвы каната, высокие и стройные, гибкие, будто молодые ивы, но крепкие, как столетние дубы. Из-под зелёных плащей с капюшонами посвёркивали кольчуги и забрала шлемов, в руках были алебарды, на поясах мечи. При виде приближающейся Амии эльфы-стражники скрестили древки оружий, а свободные ладони предупредительно выставили вперёд. — Телепорно хер голыйримминг, — выпалила колдунья. Этому паролю-пропуску, ведомому только высокопоставленным лесным эльфам, Эвридэль научила Амию давным-давно. Оставалось надеяться, что он не устарел. — Вообще-то произносится: «Celeborn hîr galadhrim», — надменно проворчал один из эльфов; процеженный через стальное забрало, его голос дребезжал и вибрировал. — Но ладно, для людишек сойдёт. Наш язык очень сложный. Стражи раздвинули алебарды, открывая колдунье дальнейший путь. Очевидно, рассудили, что если чужеземный человек знает такие слова, значит, он уж точно заслужил их знать и пользуется доверием господ Смóкфидов. Амия вскарабкалась по верёвке, упираясь ступнями в могучий ясеневый ствол. Офис Эвридэли был не каким-то ветхим шалашом на дереве, а настоящим домом. Ветви кроны огибали его, будто прутья клетки, сплетаясь над крышей, и пошлёпывали листвой в окна. «Я должна не только стать самой собой, но и вызволить Эвридэль отсюда, — напомнила себя Амия, выбираясь из люка в полу. — Бедняжке промыли мозги, и она сама не понимает, что в плену у родителей». Колдунья очутилась в небольшой приёмной. Дверь справа вела в кабинет хозяйки. На подоконнике стоял крохотный столик, а за столиком сидела деловитая фея-секретарша. Она поглядывала в хрустальный шарик размером с бусину, что-то царапала иголкой на миниатюрных квадратиках бересты и складывала их в стопку. Существа человеческих размеров могли прочесть такую документацию только с лупой, зато в случае внезапного визита налоговиков её было очень легко и быстро сжигать. Амия прокашлялась, привлекая внимание. Фея окинула её безразличным взглядом и буркнула: — Госпожа Смóкфид инспектирует цех эссенций. — А когда вернётся? — Не знаю. Госпожа не отчитывается, ибо она сама — та, перед кем отчитываются. — А подождать её можно? Фея пожала плечами и вернулась к составлению берестяных грамот. Раз уж стражники позволили человеку подняться, повода выгонять его у секретарши не было. Однако она всем видом показывала, что чужаку здесь не рады. Посматривала на усевшуюся на лавку Амию, как на назойливую жужжащую муху, воняющую любимой мушиной едой. Испускала тяжкие вздохи, эльфийские, но с понятной любому интонацией: «Ходют тут всякие, работать спокойно не дают». От предстоящей встречи с дорогой Эвридэлью сердце Амии так колотилось, и так крутило живот, что даже немного отвлекало от томительной чесотки в паху. Уговаривать эльфийку поверить, что перед ней подруга, и добровольно отдаться ей — бесполезно. Даже с Г’Рым-зой уговоры сработали лишь благодаря присутствию Нуарии, а этой стервозной версии Эвридэли было плевать на Амию. Но насиловать свою любимую, как Пуссифаю, или обманывать, как Камелию, колдунья не хотела. Оставалась лишь жалкая попытка влюбить её в себя. Жалкая — потому что, по здравом размышлении, Амия понятия не имела о романтике. Их с Эвридэлью свели обстоятельства и схожие мечты, поэтому никому не нужно было лезть и кожи вон, чтобы заслужить любовь. Она просто случилась. Родилась от союза первоначального похотливого интереса и последующих общих впечатлений и стрессов, которые получали авантюристки. — … посмели? — вдруг раздался повысившийся голос Эвридэли из-за двери кабинета. «Так она здесь!» — встрепенулась Амия и сердито зыркнула на фею-секретаршу. Та издевательски-невинно захлопала ресницами, длинными и завитыми, как усики бабочки. Колдунья рассудила, что, если ворвётся в кабинет сейчас, это не прибавит ей приязни Эвридэли, поэтому продолжила ждать и вся обратилась в слух. — … бастовать… — доносилось до неё. — Только сейчас сообщаешь, тупица? Должен был начать с этого… дебилы, бл… подавить… запретить… разогнать… зарплаты урезать… хрен им, а не восьмичасовой рабочий день… Видимо, вспышка гнева поутихла, потому что возмущённый голос Эвридэли перестал слышаться. Вскоре из кабинета вышел понурый эльф и, не глядя на Амию и фею, скрылся в люке. — Ты же сказала, что госпожи нет, — укорила колдунья. — Разве? — осклабилась секретарша. — Я лишь сказала, что она инспектирует цех эссенций. Посредством вызова на ковёр цехового шефа. — Но я же спрашивал, когда она вернётся, и ты ответила… — Я и впрямь не знаю, когда она вернётся в… да мало ли, куда? Ты же не уточнил: «Когда она вернётся в свой кабинет?» Тогда бы я и ответила, что она и так там. — Так можно к ней теперь? — процедила Амия, закипая. — Сначала я должна доложить госпоже о посетителе. — Так лети и доложи. — Не могу. Я занята бухучётом, — злорадно объявила фея и снова уткнулась в свои берестяные квадратики размером с фалангу пальца. Она была красивой. Оконный свет проникал сквозь пёстрые крылышки, делая их похожими на витраж. На плечи ниспадали пышные пурпурные локоны. (Этот цвет среди фей считался заурядным, более унылыми были только синий и розовый. Многие феечки ради понтов красились в шатенок, брюнеток и блондинок). Тугие груди в вырезе блузки едва превосходили величиной костяшки Амии, но смотрелись на крохотном тельце очень даже выдающимися. К лацкану блузки крепился бейджик с именем; сощурившись, колдунья смогла разобрать буковки: «Самфан». Из-под мини-юбки торчали аппетитные скрещенные ножки. «Сейчас я тебя проучу, — ощерилась Амия, чью похоть подстегнуло раздражение на вредную секретаршу. — Заодно слегонца прочищу мозги, чтобы не наброситься на Эвридэль сразу, как её увижу». В один шаг встав у подоконника, колдунья сграбастала фею. Заткнула её ротик подушечкой большого пальца, чтобы не закричала, а другой рукой сдёрнула её кукольные одёжки. Голая феечка так потешно заегозила в ладони, так умилительно напрягались её маленькие мускулы, тщась разжать человеческие пальцы! — Ути-пути, — Амия пощекотала ногтем её лобок и пощипала сосочки; совсем без нажима, а то боялась проткнуть. — А кто это тут у нас такой грозный цербер, который не пускает меня к моей Эвридэли? Я же пришла с миром, готова была покорно ждать… Ну, зачем вам, бюрократам, постоянно нужно козлиться? Давай-ка я покажу тебе, как быть полезной, и как надлежит обращаться с посетителями. От испуга Самфан прекратила кусать кожу на подушечке, которая затыкала ей рот. Вытаращила медовые глазки и отчаянно замотала головой. Амия ладонью чувствовала, как стучит её сердечко. Она легонько потрясла фею, чтобы у той закружилась голова, а затем оттянула ремешок и засунула её себе в штаны. Утратив чувство направления, Самфан не понимала, куда ей деваться, и беспомощно забарахталась в горячей тьме гульфика. Её ножки и ручки скользили по напряжённому стояку Амии, двигая кожу на стволе. Обхватывали его полностью и невольно подрачивали, когда фея ползала вверх-вниз. Её прерывистое дыхание обдавало то лобок, то мошонку. Волосы щекотали головку. Пальчики то ступней, то ладоней теребили уздечку и оттянутую крайнюю плоть. Стоя у окна, Амия извивалась всем телом, наслаждаясь щекотным копошением феечки вокруг члена. Хоть и лилипутская, но Самфан женщина, а значит, после оргазма боль ненадолго отступит. «Как же низко я пала! Сумею ли я когда-то отмыться от всего, что натворила? Достойна ли я любви Эвридэли после этого?» — всхлипывала колдунья, обильно спуская себе в трусы. Она достала Самфан двумя пальцами и аккуратно уложила на подоконник. Секретаршу с ног до головы покрывала человеческая сперма, густая и тяжёлая. Пурпурные волосы походили на пропитанную пеной мочалку, крылышки прилипли к спине. Фея ползала по подоконнику, не в силах подняться из-за груза людской кончи, и отплёвывалась: — Тебе абзац! Я всё расскажу братьям, и они тебя… Не слушая мстительных причитаний феечки, Амия толкнула дверь кабинета. Эвридэль, облачённая в золотистое платье без рукавов, но с полностью закрытыми грудью и шеей, сидела за столом и компульсивно пересчитывала стопки монет. Колдунья едва узнала свою милую возлюбленную. Её кожа была бледнее прежнего, изумрудные вены отчётливо просвечивали не только на тонких руках, но и на лице, отчего мерещилось, что эльфийка обтянута зелёной сетью, будто пойманная рыба. Льняные волосы, обычно пышные и растрёпанные, были стянуты в строгий пучок. Открытый лоб рассекала единственная сосредоточенная морщина — длинная и какая-то по-человечески старческая, лишняя на прекрасном юном лице. Глаза с берилловыми зрачками и салатовыми белками утратили задорный блеск. Губы цвета тёмной хвои, раньше постоянно расплывавшиеся в улыбке, округлявшиеся для поцелуя или сосавшие мундштук, теперь были плотно сжаты. — Ты ещё кто? — Эвридэль смерила Амию угрюмым взглядом. — Боевой маг Амиго, к твоим услугам, госпожа, — поклонилась колдунья, щёлкнув каблуками. — Я восхищён твоей красотой… и умом! — добавила она поспешно. — И явился позвать тебя на свидание. Вижу, дела изрядно утомили тебя. Разве не хочешь немного развеяться? — Хорошо, — коротко кивнула Эвридэль. — А? — вылупилась Амия, совершенно не ждавшая, что заносчивая эльфийка так легко согласится. Хоть она и не желала признаваться себе в этом, в душе уже смирилась с неизбежностью насилия. — Мне действительно не повредит поразвлечься. Так куда ты меня поведёшь? — Эвридэль водрузила локти на стол, сплела пальцы с толстыми малахитовыми ногтями и положила на них подбородок, заинтересованно подавшись вперёд. На её левом мизинце блеснуло золотое кольцо с вязью выгравированных Печатей. А раньше-то Эвридэль не любила бижутерии, утверждала, что украшения на руках раздражают её, сковывают, уменьшая ловкость движений. — А… я… — замямлила Амия. И впрямь, куда идти-то? Чем пришлый человечишка может удивить эльфийку в её родном лесу, которым она фактически владеет? — Я… Круг… — «Кротовая нора»? — нахмурилась Эвридэль. — Не получится, да я и не хочу. Я специально зачаровалась таким образом, что не могу пролезать в порталы. Видишь ли, я подозреваю, что одна колдунья попытается меня похитить, а путешествия через «Норы» — её излюбленный приём. Мне кажется, извозчицей она бы заработала больше, чем в Гильдии Наёмников… Хм… — эльфийка ссутулилась и задумчиво нахмурилась, словно прислушиваясь к ощущениям организма. — Почему я говорю о ней с тобой, полным незнакомцем? Это же не твоё дело. И не моё. Мне на неё плевать… но почему-то стоит подумать об этой Амии Дин, как рот сам открывается, выдавая первому встречному все мои мысли о ней. Ладно, неважно, — Эвридэль снова вскинула голову: — Так как ты собрался меня веселить? — Сюрприз. Встретимся на закате, — сглотнула Амия, надеясь, что успеет придумать что-нибудь до названного срока. — Договорились, — без энтузиазма откликнулась эльфийка. — Теперь поди вон, не отвлекай меня от дел. Когда Амия вышла из кабинета, обконченной феечки нигде не было, как и её кукольных одёжек, брошенных на пол. Видно, сумела кое-как отчиститься, оделась и выпорхнула в открытое окно, оставив на подоконнике лужу высыхающей спермы. «Кто ж так рабочее место бросает? — фыркнула колдунья. — Надеюсь, Эвридэль тебя уволит, вредная секретарша»._____
Закат покрыл эльфийский лес червонным золотом. Звонкие ручьи заалели, будто трещины в земле, из которых вырывается пламя недр. За минувшие часы Амия так и не придумала развлечений для Эвридэли, поэтому предложила просто прогуляться. Встретившись у офиса, эльфийка и человек стали бродить под сенью деревьев. Эвридэль в грубейших выражениях сетовала на ленивых работников, не давая Амии и слова вставить. Колдунью такой расклад порадовал, ведь она понятия не имела, о чём говорить с этой версией Эвридэли. Если пересказывать забавные случаи из жизни Сестринства «Непобедимый девиз», она поймёт, что Амиго слишком много знает о её прошлом, заподозрит его в коварстве и оттолкнёт. Может, поведать отрывки из одиночных приключений? Но упоминание знакомства со знаменитой госпожой Нуарией могло разозлить Эвридэль, ведь лесные эльфы не ладили с тёмными. Вдобавок всем известно, что доброжелательная встреча с тёмным эльфом почти всегда ведёт к сексу. Не рассказывать же приглашённой на свидание девушке, как трахался с другими! «Поделюсь-ка новостями из Минотавриды, — решила Амия. — Про трагедию Херакла и беглых философов». Вскоре Эвридэль выговорилась, и колдунья попыталась развеять воцарившееся неловкое молчание своими историями. Увы, они звучали отрывисто и сухо, поскольку Амия старалась не спалиться, что участвовала в Осемениаде, и говорила, будто криминальную сводку зачитывала. Узкое лицо Эвридэли выражало скуку. Эльфийку занимали более складки своего зелёного плаща, которые она постоянно поправляла, чем слова спутника. Амия сгорала со стыда за своё косноязычие, а у самой в мозгу стучала лишь одна мысль: «Да у неё же манда между ног! Вот она, мандёнка, только руку протяни!» Палец колдуньи подёргивался, искушая вычертить боевой Круг и взять Эвридэль силой. Но Амия сдерживалась. Во-первых, она опротивеет себе, если набросится на возлюбленную эльфийку, как похотливое животное. Во-вторых, во многих древесных кронах прятались лесные стражи с луками. Колдунья не успеет защититься магией от каждой из стрел, одновременно пущенных в неё со всех сторон. Амии оставалось лишь невзначай касаться кисти Эвридэли своею в надежде, что они возьмутся за руки. Но эльфийка всякий раз отстранялась. «Как же, оказывается, сложно ходить на свидания! — сокрушалась колдунья. — Я думала, раз я женщина, а не грубый мужлан, то легко найду подход… Ан нет! Наверняка всё потому, что мне вообще не нравится эта Эвридэль и не хочется с ней общаться. Мне нужны только её дырки… А душою я люблю другую Эвридэль! Эх, будь она прежней, мои чувства к ней были бы искренними, и я бы сумела очаровать её… Хотя и очаровывать бы не пришлось, ведь моя милая добрая Эвридэль непременно поверила бы, что я Амия, и отдалась бы мне просто так». Когда женщины проходили по гнутому мосту над широким ручьём, вечерний воздух внезапно наполнился шорохом крыльев. Амия увидела парящую над ней фею-секретаршу в сопровождении двух фей-мужчин, голых, с крошечными эрегированными пенисами. — Вот этот извращенец! — выкрикнула Самфан, обвинительно указывая на колдунью пальцем. — Братья мои, Тралала и Динь-Динь-Донг, отомстите ей! Самфан спикировала на голову Амии и схватила её за волосы, задирая их, открывая уши. Колдунья замахала руками, силясь отогнать феечку, но движения её были скованными и нерешительными — она боялась ненароком пришибить секретаршу Эвридэли. Тралала и Динь-Динь-Донг пристроились слева и справа, уцепившись за волосы на висках, и принялись пихать свои членики в уши Амии. Оглохнув от заткнувших уши писек, та забегала по мосту, взвизгивая: — Эй! Прекратите! Эвридэль, ты же её начальница, скажи ей… Эльфийка встала поодаль и молча наблюдала за нелепым зрелищем: боевой маг Амиго, вереща, как девчонка, метался кругами, а пара фей тарабанила его в уши. Их маленькие мошонки шлёпались о мочки, все звуки перекрывал ритмичный шуршащий гул скользящих вперёд-назад пенисов. — Вот тебе, насильник! — злорадствовала Самфан. — Тралала, Динь-Динь-Донг, кончайте в него! В барабанные перепонки Амии ударили горячие струи феевой спермы, жидкой и липкой, как нектар, удушливо пахнущей цветами. Конча гадко заструилась по мочкам и шее. Ошеломлённая колдунья неосторожно отшагнула назад — перекувырнулась через перила моста и плюхнулась в ручей. Задница больно ударилась о каменное дно, штаны и полы мантии мигом промокли, даже изнывающий член скукожился от студёной воды. Феи с хихиканьем разлетелись в разные стороны. Амия откинулась на спину и погрузила голову под воду. Во-первых, потому что ей захотелось утопиться от позорища. Во-вторых, чтобы вымыть сперму из ушных раковин. Основательно отмокнув и замёрзнув, Амия выбралась на берег и запрыгала на одной ноге, поочерёдно наклоняя голову влево-вправо, чтобы вытряхнуть всё, что натекло в уши. Слух восстановился, и до колдуньи донёсся звонкий смех Эвридэли, такой же беззаботный, как встарь. — Эвридэль! — воскликнула Амия, поднимая взгляд к эльфийке, по-прежнему стоящей на мосту. — Это же ты? Ты стала собой? — В смысле «собой»? Кто я, по-твоему? Ты называешь моё имя, но обращаешься будто не ко мне, — сдвинула брови Эвридэль, резко оборвав хохот. — Держи, простудишься, — она сдёрнула плащ и бросила его Амии. — Ты таки сумел повеселить меня, человек, так что завтра опять прогуляемся. А пока прощай. Не забудь завтра вернуть мою одежду. — Эвридэль… — повторила колдунья, прижимая к лицу лёгкую зелёную ткань, ещё тёплую, и вдыхая аромат возлюбленной… Даже её запах изменился. Или, быть может, Амия забыла его после всех женщин, с которым ей пришлось потрахаться? Последний луч солнца сверкнул на ручьевой воде, и она стала чёрной. Сойдя с моста, Эвридэль растворилась в лесном сумраке._____
Амия вернулась в гостиницу в приподнятом настроении. Второе свидание! Пусть самым дурацким образом, выставив себя на посмешище, но она заслужила второе свидание! Она смогла позабавить Эвридэль! Теперь есть время толком обмозговать, как произвести на заносчивую эльфийку приятное впечатление и в итоге соблазнить её. Амия решила, что похвастается охотой на примазавров. Немногие нынче промышляли добычей этих ящеров, это должно удивить даже богатую госпожу Смóкфид. А особенно — пощекотать её фамильную алчность, ведь такие трофеи недёшевы. Кажется, в Круге «Инвентарь» завалялся кусочек недоеденного яйца, чтобы доказать правдивость истории и угостить эльфийку… Однако как же обидно, что колдунья додумалась до этого только сейчас! А рядом с Эвридэлью в голове было пусто. «Но ничего, — утешилась Амия. — Уж во второй-то раз я не оплошаю. Эвридэль увидит, что я не тупой мужчинка, пускающий слюни на фигуристую эльфийку, а приключенец хоть куда. Всё пройдёт, как по маслу!» На следующий день всё действительно пошло, как по маслу. Они снова встретились у корней офисного ясеня. Эвридэль носила вчерашнюю строгую причёску и безрукавное золочёное платье с закрытой грудью и шеей и длинным струистым подолом. На ремне, подчёркивающем изгибы бёдер, висели ножны с тонким клинком. Амия с поклоном вручила Эвридэли её плащ. Эльфийка закуталась в него, и они отправились на прогулку. Амия рассказывала о приключениях в джунглях, а Эвридэль внимательно слушала, и в её берилловых глазах вспыхивали искорки интереса. Незаметно женщины забрели далеко от населённых мест. Деревья измельчали, ибо здесь им не нужно было удерживать на себе эльфийские дома, а в кронах Амия совсем перестала примечать стражей-лучников. «Эвридэль не страшится остаться с непонятным мужиком наедине, — довольно отметила колдунья. — Либо её так увлекли мои истории, что она забылась, либо полностью доверилась мне… Либо считает, что в случае чего даст мне отпор — недаром же у неё меч на поясе. Однако Эвридэль отнюдь не воительница. Она превосходит обычную человеческую девушку лишь врождённым эльфийским проворством, но никак не силой и искусностью боевых приёмов. К счастью, мне, похоже, вовсе не придётся с ней драться, ведь сегодня я у неё в фаворе». К сумеркам гулёны устроили пикник на небольшой полянке, поросшей болиголовом. Амия развела костёр, достала из Круга «Инвентарь» обещанную четвертинку примазаврова яйца, ложки и флягу вина. Эвридэль присовокупила к ним кулёк ягод, которые собирала по дороге, и пару завёрнутых в листья галет из своей сумочки. — С тобой я вспоминаю детство, — сказала эльфийка, глядя в кружок звёздного неба над прогалиной. От её притихшего голоса у Амии защемило сердце. Она бы никогда не подумала, что и у этой стервозной версии Эвридэли есть сентиментальная сторона. «И как я могла вчера рассуждать, что от неё мне нужен только секс? Совсем одурела от мужицкой похоти! — укорила себя Амия. — Она всё равно — моя ненаглядная Эвридэль, хоть и с другим характером! Мне нужна она вся, а не только тело. Мне нужна её забота. Её смех. Её время. Её упрёки. Её одобрение. Мне нужно её счастье». — Мне тогда нравилась одна легенда, — развила мысль Эвридэль. — О человеческом воине и эльфийской принцессе, которые полюбили друг друга вопреки различиям. Родители принцессы не одобряли столь неравного союза и строили козни, чтобы разлучить влюблённых. Но человек с эльфийкой совершили много подвигов и остались вместе… Я фантазировала, что когда-нибудь тоже встречу подобного героя и отправлюсь с ним навстречу приключениям. В груди Амии ёкнуло. Словно сердце было ледяной глыбой, а теперь вмиг растаяло, ухнув вниз и расплескавшись по животу. Неужели в ту давнюю первую встречу Эвридэль прицепилась к ней не только из желания променять семейный бизнес на путешествия, но и потому, что признала в ней «героя из сказки»? Она никогда раньше ни о чём таком не упоминала… Неужели сейчас она говорит об этом, потому что подсознательно узнаёт Амию в мужском облике? Эвридэль выразительно посмотрела на сидящую рядом колдунью. Та отважилась накрыть её ладонь своею и вкрадчиво спросила: — Ты до сих пор мечтаешь о герое? — Пф! — эльфийка презрительно скривилась и отдёрнула руку. — Родители объяснили мне, что древние басни меня не обогатят, так что я оставила их в прошлом. Но знаешь… нынче ночью решила перечитать по старой памяти. И обнаружила, что тот воин — никакой не герой, а полное ничтожество. Во всех приключениях его задницу постоянно спасала эльфийка, которая была могущественной чародейкой. Правы были её родители: человек ей не ровня. Я даже не понимаю, что она вообще в нём нашла. Зачем ей такая размазня, от которой одни проблемы? — Ну… — замялась Амия. В былые времена она бы предположила, что это не эльфийская легенда, а влажная фантазия какого-то древнего мужчинки-эльфофила, записанная на пергаменте, случайно затесавшаяся в архивы Чёрночащобья, а спустя тысячелетия найденная в них и принятая за аутентичный источник. Однако сейчас колдунье хотелось защитить честь неведомого персонажа. Только она не знала, как. Эвридэль склонила голову набок, любопытствуя, что имеет сказать Амиго. Несмотря на строгий имидж бизнес-леди, она была так красива, что Амия не удержалась и подалась к ней, метя губами в губы. Её щёку ожгла звонкая пощёчина, раскатившаяся эхом по ночному лесу. — Не возомнил ли ты себя моим героем? — фыркнула Эвридэль, поднявшись; колдунья тоже встала, потирая запылавшую скулу. — Жалкий человечишка! Думаешь, я хорошо проводила с тобой время, потому что ты такой классный, и меня так развлекали твои тупые истории? А-ха-ха! Меня забавляло лишь твоё наивное самодовольство. Меня смешило, что ты совершенно не осознаёшь своей ничтожности и всерьёз рассчитываешь на мою благосклонность! Но сейчас ты слишком обнаглел и больше не веселишь меня, а раздражаешь. Пшёл вон! От такого подлого удара сердце Амии сдавила боль, а взор потемнел от гнева. Колдунья разом вспомнила все случаи, когда флиртовала с мужчинами, заставляя думать, что они ей интересны, а затем жестоко отшивала ради забавы… Оказалось, что это совсем не смешно! Лучше бы Эвридэль сразу прогнала Амиго, чем так издеваться — обманывать, обламывать. Сука! — Я дал тебе шанс, стерва, отдаться мне добровольно, — прошипел Амиго. — Но ты не оценила моих стараний. Так что не обессудь, придётся тебя изнасиловать. Ты меня вынудила! Разозлённый колдун бросился на эльфийку. Та потянулась к рукояти меча, но не успела выхватить оружие, как Амиго врезал ей в челюсть и повалил наземь. Эвридэль уставилась на него снизу вверх. На её скуле темнел, набухая синяк. Берилловые глаза наполнялись слезами, мерцающими под звёздным светом. Хвойные губы кривились от подступающих рыданий. — И кто теперь жалкий? — торжествовал Амиго. — Забыла своё место, женщина? Так я тебе напомню! Он снова замахнулся, и Эвридэль сжалась, закрывая лицо руками. Так же, как сжималась мама под ударами отца. «Что я делаю?» — опомнилась Амия. От отвращения к себе у неё подкосились ноги, и она упала на колени подле Эвридэли. Руки, секунду назад готовые избивать беззащитную женщину, повисли плетьми. «Я не могу винить в этом проклятие Пиписиндро, — подумала колдунья. — Это всё я. Я всегда была злобной. Так боялась вырасти слабой, как мама, что стала жестокой, как отец. Только гнобила не женщин, а мужчин. А это, как я теперь понимаю, ничем не лучше… Я не стану насиловать Эвридэль. Лучше навсегда остаться мужиком, чем обижать тех, кто не в силах дать отпор». Пока Амия пребывала в экзистенциальном кризисе, Эвридэль осмелела и закопошилась. Колдунья подняла к ней взгляд, собираясь попросить прощения и пообещать, что впредь её не побеспокоит. Эльфийка подползла к сумочке, достала флакон с чёрной жижей, вырвала зубами пробку и залпом проглотила содержимое. Мгновение Амия тешила себя надеждой, что Эвридэль сама решила выпить зелье, которое сделает её прежней милой добрячкой. Но она накатила не безобидной травяной настойки, а боевого эликсира. Маленькие мышцы на её руках вздулись, натягивая кожу. Зелёные вены фосфорически засветились в ночи, берилловые глаза вспыхнули газовым светом. Эльфийка поднялась, с шелестом вынимая из ножен тонкий чуть загнутый одноострый клинок. — Сам знай своё место, человек! — прорычала она и прыгнула на Амию, занеся меч для удара. Колдунья азартно оскалилась. Она ведь зареклась задирать беззащитных перед её магическим искусством или женской красотой. А если Эвридэль обрела силу, пусть и временную, значит с ней незазорно и подраться. И взять её в честном бою. Амия молниеносно выхватила из рукава раскукоживающийся посох. Держа его обеими руками, блокировала древком удар, что едва не обрушился на её голову. Эльфийская сталь не оставила и царапины на зачарованном дереве. Зато носок эльфийского сапога врезался Амии в подбородок так, что зубы хрустнули. Колдунья рухнула на спину и покатилась в сторону, спасаясь от меча Эвридэли. Та норовила проткнуть Амию — бежала за нею, и её клинок вонзался в землю, как игла швейной машинки. Наконец, колдунье удалось повалить эльфийку, ударив её ногой по щиколотке. Пока Эвридэль поднималась, Амия успела вскочить и вычертить на левой пятке Печать «Перо». Эвридэль с ненавистью уставилась на Амию и зарычала, щеря зубы. Одним движением она оторвала подол платья выше колен, чтобы не стеснял движений, и снова ринулась в атаку. Амия оттолкнулась от земли и взмыла в воздух. «Такие эликсиры изнашивают организм, поэтому их действие не может длиться долго, — рассудила колдунья, на лету рисуя Круг «Громовержец». — Однако нельзя просто залезть на дерево и дождаться, когда зелье выветрится. Тогда Эвридэль, скорее всего, попросту побежит за помощью, и придётся биться со всеми лесными воинами. Я должна сражаться с ней, провоцировать усиленную эликсиром ярость, чтобы она всё время фокусировалась только на нашем поединке и не думала кликнуть стражей». Эвридэль ловко отпрыгивала от молний, которые вылетали из «Громовержца». Сверкающие ветвистые разряды били в землю, испепеляя болиголов и озаряя полянку белыми вспышками. Амия спустилась пониже, давая эльфийке шанс достать себя — тогда она останется сосредоточенной на противнике, и в её затуманенную эликсиром голову не придёт идея звать подмогу. Бой продолжался. Клинок сходился в клинчах с посохом. Полыхали зелёные вены и глаза Эвридэли и разноцветные Круги Амии. В наэлектризованном воздухе плавали хлопья пепла, взрываемого топотом и прыжками дерущихся. Постепенно движения эльфийки становились менее стремительными, а выпады — более неуклюжими. Вены и глаза потухали. Амия поняла, что зелье в её крови выдыхается. Пора! Ударив концом посоха снизу вверх по запястью, она выбила меч из руки Эвридэли. Клинок отлетел и воткнулся в землю поодаль. Амия навалилась на эльфийку, сшибла её с ног и уселась на живот. Плечи и щёки колдуньи окатило градом кулачков. Терпя боль, Амия схватила правую девичью руку, пальцем начертила на устлавшем землю пепле маленький Круг «Трясина» и с сильным нажимом погрузила в него кулак Эвридэли. Он угряз в размягчившейся почве, и как эльфийка ни старалась, высвободиться она не могла. Амия повторила процедуру с её левой рукой. Эвридэль засучила ножками, пытаясь ударить насильника коленом в спину, но не доставала. Колдунья запустила пальцы под высокий глухой воротник и рванула в стороны. Золочёное платье с треском расползлось до пупка, являя миру белые эльфийские перси с тёмно-зелёными сосками и ареолами, большие и мягкие, словно заполненные тёплой водой, но держащие нечеловечески идеальную форму. Расстегнув штаны, Амия стиснула сиськи Эвридэли и всунула между них выпростанный наружу член. Напряжённый ствол заскользил вперёд-назад между нежными жировыми мешками, размазывая по коже сочащийся предэякулят. Пальцы Амии грубо впивались в вожделенные дойки, всё плотнее сдавливая ими ликующий елдак. Упругая мошонка тёрлась об атласную эльфийскую кожу, и сперма в яйцах закипала от наслаждения. Эвридэль стонала от боли в мучимых грудях, но так растерялась, что даже не звала на помощь. Только сверлила Амиго яростным взглядом и гневно сопела, расширяя ноздри. Чувствуя, что приблизилась на бесконечно малое расстояние к оргазму, Амия отпустила левую сиську и зажала эльфийке носик двумя пальцами. Смекнув, к чему всё идёт, Эвридэль плотно сжала губы и замотала головой. Но долго без воздуха не продержалась. Стоило ей открыть ротик для вдоха, Амия подалась вперёд, упершись коленками эльфийке подмышки, и наклонилась вниз, всовывая между хвойно-зелёных губок раздутую мокрую головку. — Да! — закричала Амия, ощущая, как сперма хлещет по стволу Эвридэли в глотку. — Как тебе такое зелье, госпожа Смóкфид? Нравится мой солёненький эликсир? По вкусу белковая микстура? Хлебай настойку из моего стояка! Берилловые глаза расширились, лоб эльфийки гадливо наморщился. Но ей не оставалось выбора кроме как сглатывать кончу залп за залпом. Да пытаться дышать с зажатым носом и членом во рту, пуская вокруг кромки губ белые пузыри. Амия принялась вырывать из волос Эвридэли заколки и шпильки, чтобы придать её причёске тот пышный неряшливый вид, который она любила. Вскоре по земле нимбом рассыпались всклокоченные льняные космы. Амия вытащила член изо рта, и Эвридэль задышала жадно и часто, вздымая наполняющуюся воздухом грудь. Колдунья впилась губами в её губы, всасывая собственную сперму. Эльфийка клацнула зубами, чуть не откусив насильнику кончик языка. Амия порадовалась, что воля любимой ещё не сломлена, и сказала: — Прости, что была так эгоистична. Сейчас я о тебе позабочусь. Она стала покрывать поцелуями шею и ключицы Эвридэли. Нежно гладила дрожащие груди, лаская сосочки языком и губами, пока они не затвердели от возбуждения. Пусть пока только механического, но Амия обязательно ублажит Эвридэль так, что ей понравится! Она поползла ниже, целуя каждое эльфийское рёбрышко, вылизывая плоский животик, ввинчивая язык в пупок. Затем колдунья разодрала и отшвырнула остатки платья и стянула с Эвридэли трусики. Половые губы уже позеленели от прилившей крови и приоткрылись. Узкая тёмная щёлочка между ними блестела от смолистой смазки и благоухала лесными ягодами. — Ну, вот я и дома, — улыбнулась Амия, обдавая жарким дыханием такую родную эльфийскую промежность. — Как же я по тебе истосковалась! Подхватив Эвридэль под колени, она согнулась между её задранных ножек. Потёрлась носом о верхнюю спайку половых губ, лакая выступающий из вагины сладкий сок с лёгкой освежающей кислинкой. Язык протиснулся меж гладких губок, зашарил в душистой щёлочке, подцепляя хвоистый клиторок. — Что это? — пролепетала Эвридэль, затрепетав всем телом. — Ты мерзкий мужлан-насильник, вдобавок ничтожный человечишка… но почему от твоего рта мне так хорошо? И так знакомо… странное радостное чувство, будто я вернулась домой. Ты околдовал меня, подлец! Твоя магия обманывает моё восприятие! Эвридэль вновь забилась, пытаясь вырваться. Но Круги «Трясина» по-прежнему крепко держали её кулачки, а Амия стискивала напрягающиеся ляжки и продолжала лобзать её сочное влагалище, доставляя забытое удовольствие. — Я позор семьи Смóкфид, — скулила Эвридэль, кусая губы. — Жалкий человек лижет своим грязным языком моё заповедное лоно, а я не в силах ему противиться. Меня должно мутить от брезгливости, но мне так хорошо, будто я не гордая богатая эльфийка, а шлюховатая человеческая бабёнка. Прекрати, Амиго! Немедленно прекрати, я приказываю тебе! Прекрати сейчас же, иначе я скончаюсь… О, нет, слишком поздно! Я уже кончаю! Кончаю! Внутренние стороны эльфийских бёдер стиснули голову Амии, отчего у неё заложило уши. Эвридэль бессвязно тявкала, содрогаясь от оргазма. Её хребет плетью бился оземь. Ароматные истекающие соками чресла подавались вверх, вминаясь в лицо Амии. Поудобнее устроив ноги Эвридэли на своих плечах, колдунья встала на колени и направила член в её разверзнувшуюся вагину. Заработала тазом, кайфуя от того, как нежно и плотно стенки эльфийского нутра обнимают её ненасытный ствол… Оргазм был такой, что аж в глазах потемнело, и Амия испугалась, что грохнется в обморок, как кисейная барышня. Но колдунья осталась в сознании и спохватилась, что не проверяла, исчезают ли прыщики-счётчики на груди. Это же стало у неё традицией. Трясущейся рукой она расстегнула рубаху и обнаружила, что остался всего один под левым соском. — Время жопы! — возликовала Амия. У неё засосало под ложечкой. Одна-единственная эякуляция — и всё вернётся на круги своя! Этот кошмар вот-вот кончится. Ещё немного, ещё чуть-чуть… Однако колдунья продолжила трахать Эвридэль во влагалище. Ведь, превратившись обратно в женщину, она больше не сможет так прочувствовать глубину своей возлюбленной. Хотелось продлить это ощущение, чтобы получше его запомнить. Между тем Эвридэль притихла: не сопротивлялась, не выражала ни возмущения, ни радости. Лишь лупала берилловыми глазами, а лицо её было расслабленным и отстранённым. «Она в ступоре! Я всё-таки сломала её!» — ужаснулась Амия и вытащила член. Из тёмно-зелёной эльфийской щёлочки по промежности и ягодицам полилась сперма. Капая наземь, она смешивалась с пеплом и собиралась в лужу серой кашицы. — Эвридэль! Эвридэль! Милая, родненькая, скажи что-нибудь, — Амия потрясла её за плечи, но она не откликалась. Тогда колдунья полностью разделась, чтобы убрать все преграды между собой и возлюбленной и легла сбоку от неё, обнимая и прижимаясь всем телом. Эвридэль не реагировала. Амия освободила её руки и стёрла Круги «Трясина». — Всё хорошо, малышка, тебя ничто не сковывает, — прошептала она в острое хрящеватое ушко. — Хочешь — оттолкни меня. Хочешь — ударь. Пожалуйста, сделай что-нибудь. Эвридэль прерывисто вздохнула. — Прости, — всхлипнула Амия. — Я должна завершить начатое, иначе получится, что я напрасно подвергла тебя всему этому. Она перевернула эльфийку набок и, прижимаясь грудью к спине, всунула член между упругих ягодиц. Головка упёрлась в маленький морщинистый кратер. Эвридэль упоминала, что до встречи с Амией баловалась анальным сексом, и периодически безуспешно подбивала колдунью тоже попробовать. Так что очко у неё должно быть разработано. Колдунья осторожно надавила — скользкая головка раздвинула податливый сфинктер и провалилась глубже. Амия медленно зашевелила бёдрами, вымазываясь в пепле. Жгучая кишка эльфийки ласкала член, анальное кольцо туго его сжимало, путешествуя по стволу. Эвридэль дышала. Сиськи поднимались и опускались под ладонью обнимающей её Амии. Размеренность движений и тишина предутреннего леса убаюкивали. Член ещё стоял, но Амия не чувствовала ни боли, ни удовольствия. Она слишком устала, и ей было слишком горько, что довела Эвридэль до такого состояния. Колдунья смежила веки. Меж них проступили слезинки и повисли на ресницах. Открывать глаза снова ей не захотелось._____
Амия проснулась так же, как заснула, — в обнимку с Эвридэлью. Только эльфийка лежала к ней лицом. Ненаглядное узкое личико утопало в косматом облаке льняных волос, чей контур алел, озарённый восходящим солнцем. На скуле взбух оставленный кулаком Амиго синяк, на кончике носа чернело пятно пепла. Но выражение спящей было безмятежно. Амия погладила её щёку. Послюнила палец и протёрла носик от грязи. Эвридэль открыла глаза. Колдунья отпрянула было, чтобы не травмировать эльфийку ещё больше. Но та удержала её, сцепив пальцы за спиной, и приветливо улыбнулась: — Амия, как я соскучилась. — Что? — заморгала колдунья. — Сос-ку-чи-лась, — повторила Эвридэль. — Скажи ещё раз, кто я! Назови моё имя! — Амия, кто же ещё? — растерянно улыбнулась Эвридэль. — Амия Дин, мой самый любимый человечек. Колдунья несмело скосила глаза и обнаружила, что за ночь у неё отрасли сиськи, такие же большие и увесистые, как раньше. Сейчас они плющились о наливные груди Эвридэли. Она сунула руку между ног — и нащупала пустоту. Пустота ни капельки не болела. От радости (или гормонального всплеска, вызванного быстрой перестройкой организма) Амия зарыдала навзрыд. Она уткнулась лицом в добрую грудь Эвридэли и сбивчиво просила прощения за всё разом. За то, что вчера насиловала её, а до неё трахалась с другими сёстрами по согласию и без оного. За то, что изменяла Эвридэли не только с необходимыми для снятия проклятья сёстрами, но и с Агнессой, Тэйкой и Нуарией, и престарелой гремлиншей из Гильдии. За то, что надолго покинула эльфийку среди Смóкфидов. — Ну, всё-всё, — утешала Эвридэль, гладя Амию по голове. — Будешь так убиваться — у тебя ещё больше седины прибавится. Не нервничай, сестрюнь. — Но как же… как ты… вернулась? — пробормотала Амия, с отвычки дивясь высоте своего голоса, отрывая зарёванное лицо от перемазанных слезами и пеплом титек и заглядывая в глаза Эвридэли. — Твои ласки вправили мне мозги. Заставили вспомнить, как хорошо мне было в странствиях с тобой, — объяснила эльфийка. — Извини, что вчера тебя напугала. Пришлось уйти в себя, чтобы выиграть внутреннюю борьбу с родительскими установками. Без триггеров это сложно. — Без чего? — не поняла Амия. — Без курева и целебных снадобий. С тех пор, как впервые подавила в себе Смóкфида, я долго работала над тем, чтобы превратить этот процесс в условный рефлекс. Всякий раз, отрицая родительские парадигмы, что вообще-то довольно трудно, я вдыхала дым или ингаляции или закидывалась лечебными зельями, и так они прочно проассоциировались у меня с состоянием свободы. Через много лет мне стало достаточно ощутить их вкус или запах, чтобы мгновенно стать собою. — Погоди… То есть, они не изменяют твоё сознание? — вытаращилась Амия. — Ты становишься милашкой не из-за опьянения? — Нет, конечно! Я же не дурочка, чтобы намеренно разжижать себе мозги, — рассмеялась Эвридэль. — Я принимаю только средства от кашля, витаминки и всякое такое… Ну, разве что табачок, говорят, вреден, но это, наверное, только для людей. Эльфам можно… хоть мои сородичи и воротят от него нос. Ну и ладно. Значит, мне больше достанется. — Но у тебя губы становились малиновыми. А сейчас до сих пор зелёные! — насторожилась Амия, подумав: «Вдруг Эвридэль так и осталась Стервиэлью и только притворяется, чтобы усыпить мою бдительность и отомстить за вчерашнее?» Колдунья отстранилась и села на земле, скрестив ноги. Плечи потянула книзу забытая тяжесть грудей. Амии мигом отвлеклась от подозрений относительно Эвридэли и принялась покачивать свои сиськи на ладонях и мять их. Очень успокаивает. Очень этого не хватало. — Просто побочка от смешения некоторых препаратов, — пожала плечами Эвридэль, подпирая голову ладонью. — Цвет не признак изменённого состояния сознания. Ты же не станешь лесной эльфийкой, если хлебнёшь тархуна, и у тебя язык позеленеет. — Но ты… ну, вела себя… и говорила, как… — смутилась Амия. — Типа, чувак, зацени… — И чё? — хохотнула Эвридэль. — Не очкуй, сестрюнь, меня просто прикалывает так базарить. Потому что непохоже на высокомерные тирады моей родни. Амию окатило новой волной стыда. Она полагала, что любит Эвридэль всей душой, но за долгое время их знакомства даже не удосужилась поподробнее расспросить про её травки! Все эти годы она совершенно не понимала свою возлюбленную, считая её упорышем, к чьим причудам нужно относиться с умилением и снисхождением. А на самом деле именно Эвридэль была той, кто умиляется Амии и снисходит к ней. Колдунья бросилась на шею эльфийки и снова заплакала, моча слезами её пышные мягкие патлы. Эвридэль гладила её по голове, как маленькую несмышлёную девочку, целовала в макушку и виски. — Давай поскорее телепортируемся куда-нибудь, — попросила она. — Угол глухой, но всё равно есть шанс, что нас кто-нибудь заметит. Если нас найдут вместе, родителям тут же доложат, что ты явилась меня похитить. Короче, надо сваливать, пока меня не хватились. — Ты… другая ты предупреждала, что зачаровалась против порталов, — припомнила Амия. — А, точно! А то я всё думаю: чё мизинец чешется? — Эвридэль сняла золотое кольцо с выгравированными Печатями и зашвырнула его подальше в кусты. Пояснила: — Это был антипортальный оберег. Теперь пролезу. Женщины поднялись. Амия спешно натягивала перепачканную пеплом одежду на перепачканное пеплом, пóтом и спермой липкое тело. Чёрная мужская рубашка никак не застёгивалась на груди. Эвридэль скинула сапоги, в которых пролежала всю ночь, и босиком бродила по полянке в поисках своего плаща. Найдя, отряхнула и накинула на плечи. Объявила: — Я готова. Да уж, эта вольная версия Эвридэли не желала сковывать себя даже одеждой. Ей достаточно было прикрыться кофтой или плащом, да и то скорее из уважения к правилам приличия, чем от застенчивости. Амия взялась за воткнутый в почву посох и принялась чертить Круг «Кротовая нора». Иногда она ошибалась в линиях и начинала заново, потому что не могла оторвать глаз от чумазой Эвридэли. Наконец-то они снова вместе! К радости воссоединения примешивался иррациональный страх: «На мгновение упущу её из виду — и она исчезнет. И я опять останусь одна... Как хорошо, что после превращения обратно в женщину мой отросший глаз не вывалился, и я могу смотреть на Эвридэль обоими глазами!» — Куда отправимся? — спросила эльфийка.