Kinktober

Машина

Минхо лежит, почти неистово дрожа, на столе, его ноги подняты и согнуты в коленях, лодыжки надежно привязаны к бедрам, а также по бокам стола, так что он не сможет сомкнуть их, даже если захочет. Ранее Хенджин засунул в его рот белую ткань и завязал ее за головой, и теперь она промокла от слюней и слез Минхо. Он еще немного встряхивается, бормочет что-то, что заглушает ткань, – но даже если у него ничего не было бы во рту, Чан знает, что то, что он сказал бы, было бы таким же бессвязным. Сынмин регулирует угол наклона машины, трахающей Минхо с такой скоростью, что ни один человек никогда не сможет попробовать это. Минхо плачет, выгибая спину, его глаза закатываются еще сильнее. Его запястья борются с ремнями, привязывающими их к столу, по обе стороны от его головы, но они прочные и крепкие, и запястья удерживаются на месте. Где-то позади Чана он слышит, как стонут Джисон и Феликс, дрочащие друг другу при виде своего разбитого хена. Они шаркают на диване, или так Чан догадывается по звукам, которые он слышит, – он не может отвести глаз от тела, корчащегося на столе перед ним. Фаллоимитатор на конце машины сделан из качественного черного силикона; это почти завораживает, когда чернильная чернота снова и снова проникает в дырочку Минхо, над которой издеваются. Симпатичный румянец покрывает все скользкое от пота тело Минхо, и Чан оценивающе окидывает его взглядом, запечатлевая в памяти это прекрасное зрелище. Отчаянные крики Минхо приглушаются тканью, но когда Чанбин стягивает ее с подбородка Минхо, его шумы беспрепятственно вырываются наружу. С каждой секундой стоны и хныканья Минхо становятся все более пронзительными – почти как будто он поет фальцетом, и его песня – это удовольствие, которое они все доставляют ему прямо сейчас. Чанбин засовывает два пальца ему в рот, и Минхо тут же обхватывает их губами и почти подсознательно сосет. Чан знает это, потому что у Минхо все еще закатываются глаза, и он, вероятно, просто автоматически возьмет все, что ему дадут. Вот степень доверия, которое он оказывает каждому из них. Чонин стоит с другой стороны стола и засовывает свой средний палец в рот Минхо вместе с пальцами Чанбина. Ли булькает и дергает бедрами, а чертова машина продолжает врезаться в него, пронзая его так, как ему нравится. Чан еще немного увеличивает скорость; он с восторгом наблюдает, как пальцы ног Минхо сгибаются, а спина выгибается так сильно, что кажется, будто он сейчас сломается пополам. Каждый толчок посылает хлюпанье смазки прямо в уши Чана. Вместе со звуками Минхо это становится чем-то вроде музыки, и она усиливается, когда Ли натягивает ремни и корчится сильнее, жемчужно-белая сперма брызгает на его гладкое, горячее тело. Он кричит, зажав пальцы во рту, еще больше слез стекает по его щекам. Чан не замедляет машину, и довольно скоро Минхо плачет, кричит, но Чанбин и Чонин рядом, чтобы дернуть его за волосы и засунуть пальцы ему в горло, заставляя его задыхаться. Чан слышит, как Сынмин и Хенджин присоединяются к Джисону и Феликсу на диване, слышит, как Хенджин мрачно бормочет: "Ты хочешь, чтобы я трахал тебя, пока ты не будешь таким же разбитым, как Минхо-хен?" Он слышит, как Феликс жалобно скулит, слышит, как Сынмин хихикает, прежде чем Джисон стонет, приглушенно, как будто что-то было у него во рту. Тем временем грудь Минхо поднимается и опускается дико, быстро, и он трясется невероятно сильно, и это заставляет Чана чувствовать себя могущественным, особенно когда он подходит к подножию стола и возвышается над дрожащим телом Минхо. Безжалостный, жестокий, он ускоряет машину еще больше, и Минхо всхлипывает, скулит и довольно скоро снова кончает, еще один всплеск спермы брызгает ему на грудь и живот. Чан замедляет работу машины, но еще не совсем выключает ее. Но этого достаточно, чтобы Чанбин и Чонин вытащили пальцы, и Минхо жадно, отчаянно глотнул воздух. Он лежит, тяжело дыша, зажмурив глаза. Когда он снова открывает глаза, он оглядывается на Чана, который возится с машиной, проводя по ней большим пальцем. — Ты в порядке, котенок? — тихо спрашивает он. Чанбин и Чонин щипают соски Минхо, заставляя того слегка вздрагивать. Затем они играют с розовыми бутонами – перекатывают их между пальцами, щиплют, тянут, от чего Минхо издает дрожащий стон. Ли кивает в ответ на вопрос Чана, выглядя измотанным и ошеломленным. — Да. Чан снова ускоряет машину, и Минхо сладко выкрикивает его имя. — Я не сказал, что мы закончили.